710

и инвестиций. Вместе с тем, контроль за основными СМИ, в том числе и за электронными, остается в руках немногих, что препятствует полноправному доступу к информации всего населения планеты. В результате информатизация усилила политическую и экономическую власть развитых стран, предоставив им возможность побеждать в информационных войнах, дискредитируя позиции государств, отстающих в научнотехническом развитии.

Рост числа индивидуальных инвесторов через развитие долевой собственности способствовал известной демократизации хозяйственной жизни. Вместе с тем он породил новые проблемы. Во-первых, поведение индивидуальных инвесторов, как известно, зачастую обусловлено чисто спекулятивными факторами и нацелено на краткосрочную перспективу. Это создает дополнительное давление на управляющих акционерными компаниями, заставляя их идти на поводу у акционеров, и пытаться обеспечивать высокие прибыли, по–существу, любой ценой. В результате возрастает доля весьма рискованных капиталовложений, осуществляемых без должного реального обеспечения. Во-вторых, огромные потоки финансовых средств быстро перемещаются между странами и континентами, привлекаемые более высокой нормой прибыли на наиболее многообещающих рынках. Это нередко провоцирует финансовые кризисы в самых слабых местах мировой экономической системы, усиливая ее нестабильность.

Научно-технические достижения оказались уделом ограниченного числа стран. Для гарантированного прогресса в данной области никак нельзя обойтись без значительных инвестиций в сферу образования и науки. Подорванный холодной войной экономический потенциал стран, образовывавших социалистическую систему, не давал им возможности

111

вкладывать средства в развитие технологий, напрямую не связанных с национальной обороноспособностью. В результате технологическое отставание по коммерческим проектам только нарастало. Развитые капиталистические страны и здесь оказались в фаворитах.

Фактически произошел триумф глобального капитализма, сменивший старую систему мирового развития периода холодной войны. При этом разрыв между ведущими мировыми державами и периферией с каждым годом увеличивается. Одновременно в мире, порожденном глобализацией, усиливаются нищета и страдания. По современным западным стандартам живет примерно 1 млрд. человек (так называемый «золотой миллиард»). Остальным в глобальной капиталистической системе просто не оказывается места. Глобализации отнюдь не устраняет региональные конфликты, наоборот, именно в условиях современной мировой экономики они могут привести к катастрофическим последствиям и закончиться уничтожением всего человечества. Это не может не тревожить и политиков, и экономистов, и всех здравомыслящих людей.

Основная проблема становления современного мирового хозяйства заключается в том, что на базе идеи образования глобального рынка возник глобальный нерегулируемый капитализм. При этом мировой рынок оказался вовсе не рынком свободной конкуренции с нишами для всех на нем, а стал строго сегментированным, обеспечивающим господствующее положение прежде всего развитым капиталистическим странам. По мнению целого ряда противников глобализации, она в своем нынешнем виде представляют собой гигантский насос по перекачке ресурсов из одних стран, в продукции которых преобладают сырьевые компоненты, в другие, которые производят готовые наукоемкие продукты с высокой долей

112

вложенного в них интеллектуального капитала и высококвалифицированного труда.

Многие проблемы современной системы мирохозяйственных связей обусловлены несовпадением реальной хозяйственной практики и идеальных моделей, создаваемых экономистамитеоретиками. Последние традиционно исходят из концепции равновесия. Между тем, достижение равновесия в экономическом развитии преимущественно носит случайный характер, а конечный результат зачастую непредсказуем. Отсюда следует, что постулаты, изначально заложенные в конструкцию мировой капиталистической системы, уязвимы, а самой ей в ее современном состоянии имманентно присущи следующие негативные черты:

-неравномерное распределение доходов в мире;

-нестабильность мировой финансовой системы;

-нарастающая угроза доминирования глобальных монополий и олигополий;

-эрозия национальных государств и снижение эффективности государственного регулирования;

-деформация ценностей и обострение социальных конфликтов.

Неравномерное распределение доходов в мире может рассматриваться в качестве подтверждения справедливости так называемого правила 20/80, сформулированного первоначально применительно к отдельно взятой национальной экономике. Дело в том, что на 20% стран мира, являющихся развитыми, приходится более 80% всех получаемых в мировом хозяйстве доходов. В то же время 20% развивающихся стран могут рассчитывать только на 1,5% мировых доходов. По сведениям ООН, к началу XXI в. четверть населения планеты имела доходы не более одного доллара в день.

113

Большая часть мирового ВВП (свыше 60%) производится менее чем в 30 странах мира (входящих в Организацию экономического сотрудничества и развития - ОЭСР). Как раз в данных странах и проживает «золотой миллиард» населения планеты. В то же время пятерка самых больших по населению и территории государств (в их число не включены США и Канада), в которых проживает почти три миллиарда жителей планеты, производит совокупный ВВП в три раза меньший, чем страны ОЭСР, а на почти двести оставшихся стран мира приходится также около 20% ВВП.

Страны «золотого миллиарда» привлекают в свою экономику почти 2/3 всех мировых инвестиций. Дистанция между богатыми и бедными странами увеличивается. Если в 1960 г. разрыв в уровне благосостояния 20% самых процветающих и 20% самых бедных стран был тридцатикратным, то уже в конце 1990-х годов он был более чем семидесятикратным. В конце XX в. только 33 страны мира отличались стабильным уровнем экономического роста, причем большинство из них были развитыми. Одновременно в 59 странах за тот же самый период времени наблюдалось значительное снижение доходов. К числу таких государств относятся беднейшие страны Африки, реформируемые экономики Центральной и Восточной Европы, государства СНГ.

Еще более сенсационные факты содержатся в докладе ООН о мировом экономическом развитии, опубликованном в 1999 г. Три самых богатых семейства планеты (семьи основателя компании Microsoft Билла Гейтса, султана Брунея и семейство, контролирующее сеть магазинов Wal-Mart) располагали к началу XXI в. активами, которые в совокупности превышают ВВП сорока трех наименее развитых стран мира. Самой же бедной страной мира признается Сьерра-Леоне, в которой средняя продолжительность жизни составляет всего

114

37 лет, а большинство детей испытывают стресс и психические расстройства в результате последствий семилетней гражданской войны.

С одной стороны, по этому поводу можно сколь угодно долго говорить о несправедливости распределения доходов в мире. Однако, с другой стороны, формально эти доходы получены вполне законно и явились результатом развития экономики ведущих стран мира, и именно капитализм стимулировал такое развитие. В этой связи примечательно, что Нобелевский лауреат А. Сен в своих трудах, посвященных изучению проблемы голода в развивающихся странах, показал, что голод связан вовсе не с недостатком продуктов питания, а с плохим управлением экономикой, неэффективным распределением ресурсов и отсутствием демократии.

Нестабильность мировой финансовой системы вы-

звана особенностью архитектуры мировых финансовых рынков, включающих в себя фондовый рынок, рынок капитала, денежный рынок и валютный рынок. Схематически данную архитектуру можно представить в виде перевернутой пирамиды (рис. 2).

«Горячие деньги», связанные со спекулятивными операциями,- до 90% мирового оборота

Рис. 2. Архитектура мировых финансовых рынков

115

К настоящему времени установился значительный разрыв между капиталом, обслуживающим реальный сектор экономики, в котором создаются распределяемые и потребляемые затем товары и услуги, и фиктивным капиталом, служащим для массированных финансовых спекуляций и не имеющим под собой серьезного материально-вещественного обеспечения. Между тем еще пару десятилетий назад структура мировых финансовых рынков была совершенно иной: на долю коммерческих операций, связанных с кредитованием международной торговли и производства, приходилось свыше половины оборота, что давало всей системе несомненно большую устойчивость.

В настоящее время преобладают именно спекулятивные операции, а на долю финансовых потоков, обслуживающих реальный сектор и международную торговлю, приходится не более 10% совокупного оборота мировых финансовых рынков.

Вполне понятно, что рано или поздно спекулятивная верхушка пирамиды может нарушить зыбкое равновесие системы. В самом слабом звене мировой экономики разгорается валютно-финансовый кризис, бороться с которым приходится усилиями всего мирового сообщества. Конец 1990-х годов, ознаменовавшийся валютно-финансовыми кризисами в Латинской Америке (1994 и 1999 гг.), Юго-Восточной Азии (1997-1999 гг.) и России (1998 г.) показал всю опасность мировой финансовой архитектуры и уязвимость мирового хозяйства перед лицом глобальных кризисов. Волна падений котировок ценных бумаг на важнейших биржевых площадках мира в конце февраля - начале марта 2007 г. подтвердила серьезность данной угрозы.

Нарастающая угроза доминирования глобальных монополий и олигополий служит дополнительным рычагом

116

напряженности во всей мировой экономической системе. Современные ТНК стали настолько сильны и в экономическом, и в политическом планах, что им под силу контролировать ситуацию не только в своей базовой стране, но и далеко за ее пределами. Наиболее крупные из них имеют годовой оборот, соответствующий или даже превышающий ВВП далеко не самых последних в мировом хозяйстве стран. В этой ситуации нетрудно предположить, какие проблемы стоят перед подавляющим большинством развивающихся стран, объективно не имеющим возможности противостоять должным образом не только политике развитых стран, но и политике ТНК, доминирующих на мировом рынке.

Вторая угроза - это монополизация самого рынка. Господство на определенных рынках мощных ТНК, с развитой экономикой, и образование альянсов между ними не оставляют никаких шансов потенциальным конкурентам для проникновения на данные рынки. ТНК в любом случае будут пользоваться эффектом масштаба, лидерством в сфере НИОКР. Это дает им возможности для снижения цен до такого уровня, который не смогут позволить себе их конкуренты из числа компаний малого и среднего бизнеса, национальных производителей развивающихся стран и стран с переходной экономикой. Вместе с тем, ТНК могут удерживать чрезмерно высокий уровень цен, получая сверхприбыли и будучи при этом надежно защищенными от прихода на рынок новых конкурентов.

Наглядным примером влияния монополистической структуры рынка на ценообразование может служить авиастроение. Так, в сегменте широкофюзеляжных дальних магистральных лайнеров в мире в настоящее время присутствуют лишь два производителя - компании Boeing и EADS.

117

Причем до тех пор, пока европейский консорциум EADS с моделями А 340 и А 380 не стал достойным конкурентом американской корпорации Boeing, последняя пользовалась абсолютной монополией на лайнер В 747, реализуя его по цене около 150 млн. долл., из которых не менее 100 млн. долл. составляла сверхприбыль. Впрочем, современная ситуация олигополии на данном рынке также не грозит существенным снижением цен на широкофюзеляжные дальние магистральные лайнеры.

Эрозия национальных государств и снижение эффективности государственного регулирования - важное проявление глобализации. Причины обеспокоенности и сомнений относительно роли национального государства в глобализирующейся системе мирохозяйственных связей многочисленны и разнообразны, но особенную актуальность им придают четыре обстоятельства последнего времени:

-крах административно-командной экономики в бывшем Советском Союзе и странах Центральной и Восточной Европы, снизивший уровень социальных гарантий и стабильности в государствах, некогда представлявших «мировую социалистическую систему»;

-финансовый кризис «государства всеобщего благосостояния» в большинстве развитых стран мира (особенно яркими примерами является современное положение социальных рыночных экономик Германии и Франции);

-негативным образом повлиявшая на национальное развитие в условиях глобализации высокая активность государства в странах Восточной Азии, способствовавшая их переходу от периода «экономических чудес» в затяжную стагнацию (Япония) или спровоцировавшая валютно-финансовые кризисы 1990-х годов (Республика Корея, Таиланд, Индонезия, Малайзия);

118

- крушение ряда государств (например СССР, СФРЮ) и небывалое увеличение числа чрезвычайных ситуаций в различных частях света (незатухающий арабо-израильский военный конфликт, сложная обстановка в Ираке, террористические атаки на Нью-Йорк и Вашингтон в сентябре 2001 г., на Мадрид в марте 2004 г. и на Лондон в июле 2005 г.).

Основная проблема оценки современного состояния национального государства связана с тем, что глобализация способствует нейтрализации национальной специфики развития, заставляя правительства все больше подстраиваться под неолиберальную концепцию «эффективного правительства». Глобализация привела к тому, что наибольшее распространение в значительной мере американизированной «глобальной деревни» получила англосаксонская неолиберальная концепция развития, пропагандируемая с помощью «демонстрационного эффекта» достижений США в сферах экономики, политики, информатики, идеологии, науки, культуры и военной области. Вместе с тем, унификация моделей развития, игнорирование национальной специфики, оказывающей влияние на народное хозяйство страны, как раз и способствовали росту напряженности в современной мировой экономике, ничуть не сделав ее стабильнее в XXI в. по сравнению с XX столетием.

Важное проявление эрозии государства связано с концепцией «эффективного правительства». Оптимизируя свои функции и собственность, государство тем самым минимизирует бюджетные расходы, что позволяет постепенно уменьшать уровень налогового бремени для физических и юридических лиц. Стоит отметить, что в данном контексте эрозию государства следует понимать не как отстранение государства от процесса регулирования хозяйственной активности в стране и не как уменьшение правительственных расходов в

119

абсолютном выражении, а как смену вектора развития общественного сектора. «Эффективное государство» лишь поменяло приоритеты в регулировании, не мешая своей активностью процессу принятия решений в сфере бизнеса и несколько умерив аппетиты в перераспределении национального продукта. Однако оно по-прежнему остается основным гарантом социальной и макроэкономической стабильности в стране.

Деформация ценностей и обострение социальных конфликтов привели к тому, что социальная справедливость стала жертвой глобальной экономики. Образование глобальной капиталистической системы заставило пересмотреть всю систему морально-этических постулатов. На смену традиционным духовным, семейным ценностям пришли иные приоритеты. Рыночная экономика способствовала становлению общества потребителей, в котором все имеет определенную цену, выражаемую в денежных единицах.

Многим странам, недавно вставшим на путь рыночной ориентации, из-за разницы культур, религий, традиций не свойственна протестантская этика капитализма, выражающаяся, в частности, в уважении закона и прав частной собственности, в отказе от внешних символов богатства, необходимости постоянной работы во имя будущего успеха и процветания; в общественном порицании состояний, нажитых нечестным путем, в сострадании к обездоленным. Вместо этого в сознание вошла массовая культура, жажда легкой наживы любой ценой, культ насилия и вседозволенности, игнорирование общественных норм поведения и законов. Иллюстрацией может стать падение нравов граждан и снижение уважения к властям, которые сами себя скомпрометировали (например, в Российской Федерации, на Украине, в Венгрии), рост коррупции в чиновничьей среде целого ряда государств.

120