Часть 5. Апгрейд обезьяны

Глава 27. Кризисы переходного возраста

и по «косвенным уликам»-они могут истово креститься .увлекать­ся былинами или вязанием старорусских кольчуг, собиранием марок, всяким «славянством» и прочей затхлостью. Такие люди обычно настороженно относятся ко всему новому и идеализиру­ют старье. Наверное, поэтому неолитическая революция заняла не одну тысячу лет.

Тем не менее переход на новую, более эффективную, техноло­гию «грабежа природы» состоялся. Эта технология оказалась столь эффективной, что позволила с докризисных пяти миллионов под­нять количество населения в десятки раз!

Сельскохозяйственная цивилизация просуществовала почти десять тысяч лет. За это время примитивные социальные организ­мы (страны, княжества, халифаты и пр.), словно амебы, меняли свои очертания на карте и в конкурентной борьбе то поглощали друг дру­га, то делились.

Пока снова не наступил тупик.

Экологический кризис сельскохозяйственной цивилизации был непригляден и дурно пах. Помню, в одном из аккуратных немецких городков экскурсовод, показав на речушку, текущую по городу, сказала, что пару-тройку столетий назад городские власти забра­ли речку в трубы, и это было большим успехом. Потому что вонь от речки стояла невыносимая, находиться рядом было невозможно. И речка тогда так и называлась - Вонючка. Могие речки-ручейки в Европе назывались одинаково (на разных языках) - Вонючками. Это не значит, что воняли только малые реки. Воняли и средние. Да и большие пованивали. Вплоть до серединыXIXвека окна анг­лийского парламента практически никогда не открывались, пото­му что они выходили на Темзу, куда стекали все городские нечис­тоты. Стоять возле Темзы не было никакой возможности. Только после строительства канализации ситуация улучшилась.

В Средние века Москва-река, равно как и европейские реки -Рейн, Сена и пр., - была загрязнена настолько, насколько она не была загрязнена в самый пик индустриализации. Пить воду из Москвы-реки лет триста назад было нельзя - в реку сбрасывалось такое количество помоев, человеческого дерьма и навоза домаш­них животных плюс едкие отходы кожевенного производства, что сегодняшнее состояние Москвы показалось бы нашим предкам просто идеальным. Это к вопросу об экологии и о криках «зеленых» про беспрецедентное загрязнение промышленной цивилизацией окружающей среды...

В самый пик индустриализма река Москва была загрязнена меньше, чем на закате сельскохозяйственной цивилизации. А пло­щадь лесов на территории Московской области при Иване Гроз­ном была ровно вдвое меньшей, чем сегодня.

214

В Европе, поскольку климат там больше благоприятствовал жизни и, соответственно, размножению, ситуация была еще хуже. Загляните в какой-нибудь школьный географический атлас на стра­ницу, где показаны зоны растительности на континентах. Судя по этой карте, практически по всей Европе простирается зона тайги и смешанных лесов.

Где же они в реальности? Сегодняшняя Европа - равнина с ред­колесьем. Все леса свели еще в Средневековье. Варвары, нападавшие на Рим, жили в глухих лесах. Прошла тысяча лет - и никаких тебе лесов. Ландшафт полностью изменился. Все сруби­ли, расчищая место под жилье и сельхозугодья. Доходило до того, что английские феодалы казнили крестьян за срубленное в своей дубраве дерево. Благо в Европе зимой относительно тепло и в отоплении нет сильной нужды.

Но ведь и на баню дров не хватало! Европа завшивела. Чумные эпидемии неоднократно выкашивали от трети до половины населения, естественным образом регулируя его численность. Выше я уже писал, что чума - порождение нашей видовой нечис­топлотности, характерной для приматов. Так вот, не только в этом дело. Дело еще и в дефиците ресурсов.

Бродя по старым центрам европейских городов, наши сооте­чественники умиляются: «Ах, какая узенькая улочка! Какая прелесть! Можно руками достать стены противоположных домов!.. Как мило!» А ведь если вдуматься, это не прелестно и не мило, это страшно.Также страшно, как человеческий череп, лежащий на тротуаре. Это свидетельство ужасающей скученности, болезней, кризиса пасто­ральной цивилизации.

Спас, как всегда, переход на новые технологии. Промышленная революция. Уголь. Паровые машины. Конечно, промышленностьтоже начала обильно загрязнять реки и атмосферу, но в результате принятых во второй половине XX века мер ситуация с лесами и чи­стотой рек теперь в Европе лучше, чем триста лет назад. А людей живет в несколько раз больше (новые технологии каждый раз под­нимают численность населения, позволяя на той же площади про­кормить большее число народу - это, кстати, лучшее свидетельство того, что новые технологии не увеличивают, а сокращают нагрузку на природу за счет повышения эффективности). Промышленныетехнологии оказались для природы более щадящими, чем сельско­хозяйственные, а сельскохозяйственные - более щадящими, чем присваивающее хозяйство (охота и собирательство).

Ну а постиндустриальное общество, которое по-другому назы­вают информационной цивилизацией, еще менее нагружает сре­ду, поскольку работает в основном с такой «нематериальной» шту­кой, как информация.

215

Т"лл*6а 2.5