книги из ГПНТБ / Титов Г.С. Семнадцать космических зорь автобиогр. повесть

она стала мне ближе и дороже. Я старался не остав­ лять ее одну, чтобы она легче перенесла утрату. Все свободное от полетов время мы проводили вместе, пропадали на выставках картин, в театрах и бывало, засиживаясь до полуночи, обсуждали то, что мы увидели или прочитали вместе. Время — лучший док­ тор, и постепенно прошла острота несчастья.

Своими мыслями я всегда делился с Тамарой и она, постепенно привыкая к моему внутреннему миру,

переживания героев, нарочитая прекрасность героинь, счастливые или печальные— но уже заранее извест­ ные— концы любовных киноисторий. Я стал остро чувствовать фальшь и надуманность в фильмах и, может быть, поэтому мне всегда нравятся историче­ ские кинофильмы и такие, которые были бы близки моему взгляду на честность и мужество.

На меня, например, произвел неизгладимое впечат­

оправданных .поступков. Когда я его смотрел, то ве­ рил актерам, чувствовал, что такие люди жили и то­ гда, на заре Советской власти, и сейчас живут рядом

со мной.

Пожалуй, такое же отношение у меня сложилось и к книгам. Люблю исторические романы и особенно произведения Ольги Форш.

Теперь меня часто спрашивают, как я отношусь к

разума, и какого бы склада ума и характера ни были люди, они не остались равнодушными к полетам со­ ветских космических кораблей с человеком на борту.

Первые шаги человека на дороги Вселенной, пер­ вое единоборство с гигантской силой земного притя­ жения, первые победы человеческого ума, который в путанице космических скоростей, бесконечных рас­ стояний и времени смог точно рассчитать траектории спутников, контейнера' с Лайкой, лунника, станции, посланной на Венеру, и, наконец, кораблей с символи­ ческим названием «Восток»,— кто не сравнит все это с самой дерзновенной фантазией, волшебством, чудом?..

И тем не менее мы, космонавты, никакие не «сверх­ люди», и для того, чтобы положить конец этому опре­ делению, попытаюсь рассказать о том, как я и мои друзья стали космонавтами.

...Это было в конце 1959 года. В тот день мы, как всегда, готовились к полетам. Погода испортилась, подул сильный ветер, на аэродром то и дело обруши­ вались заряды сырого снега. Полеты были отменены, и я уже собирался идти в учебные классы, когда меня окликнули:

— Титов!..

Я обернулся. Передо мной стоял командир нашей части.

—Слушаю...

—Зайди ко мне в кабинет. Там тебя ждут. Приказ есть приказ. Не особенно раздумывая над

тем, кто меня ждет, я отправился в штаб. Толкнул знакомую дверь и в приятном и теплом свете настоль­ ной лампы увидел офицера, на плечах которого были погоны полковника медицинской службы. «Что за штука? Почему доктор?..»

52

Надо сказать, что я, как, впрочем, и многие другие летчики, врачей опасался. Они, наблюдая за нашим здоровьем, вечно выискивают что-нибудь такое, к чему можно прицепиться и отстранить человека от полетов. У меня до сих пор все было в порядке и даже сломанную в детстве руку удавалось скрыть. И вдруг — доктор, да еще в кабинете командира.

Полковник пригласил меня сесть. Еще раз перели­ стал медицинскую карту, взятую из моего личного дела, и вдруг неожиданно спросил:

—Вы хотите летать на новой технике?

—Еще бы !— совсем не по уставу вырвалось у меня.— Какой летчик этого не хочет!

Последнее время у нас в полку ходили слухи, что скоро мы будем осваивать сверхзвуковые машины.

—А на ракетах? — продолжал допытываться ме­ дик, пристально поглядывая на меня.

Я не успел ответить, а он продолжал свое: '

—А на спутниках Земли?

Только сейчас, много времени спустя, я могу осмыс­ лить все, что пронеслось тогда у меня в голове. Кос­ мос, спутники?.. Да, там, во Вселенной, уже побы­ вали многочисленные искусственные планеты, но мне, простому летчику, даже и в голову не приходило, что настала очередь лететь туда и' человеку. И ле­ теть скоро...

Помню, тогда я ответил сразу:

—На спутниках! Еще бы!..

—Ну и отлично,— сказал медик.— Ждите, вы­ зовем.

Домой я мчался вихрем, не разбирая заснеженных тропинок. Ветер дул в лицо, больно бил ремешком шлема по щекам, пронизывал насквозь плотную мехо­ вую куртку, но мне было жарко.

53

— Черт возьми!— думал я.— Летать на спутни­ ках! Еще недавно даже мне, знакомому с авиацион­ ной техникой, все это казалось далеким и несбыточ? ным. Я думал, что не только мои дети, но и дети моих детей не сумеют оторваться от Земли, и вдруг — «Хотите летать на спутниках?»... Да, конечно же!

Тамара ждала меня лишь к утру, после полетов, и была очень обеспокоена, когда я, возбужденный, во­ рвался в дом.

—Что случилось, Гера? Неприятности?

—Какие там неприятности! Где у нас тут заваля­ лась бутылка «Токая». Давай-ка рюмки. Выпьем за добрую дорогу!

—Скоро уедем? В другой полк?

—Ага, в другой...

Я был явно возбужден, шутил и, наверное, гово­ рил какие-то глупые слова, но Тамару сбить с толку было не так уж легко.

— Скажи все-таки, что произошло, что случи­ лось? — не унималась она.

Но как я скажу, как объясню ей то, что и сам-то еще не понимал до конца?

Есть, говорят, святая ложь, и я солгал:

—Кажется, меня берут в испытатели. Вот и все.

—А как же мы?

Под «мы» она имела в виду ребенка, которого то­ гда ждала.

— Все будет в порядке, не волнуйся. Еще неиз­ вестно — вызовут ли...

И тут я подумал, что меня действительно могут не взять — кто его знает, что там может произойти — и окажусь я тогда хвастунишкой. В эту ночь так и не уснул. «Вызовут или нет? Вызовут или нет?..» Потянулись долгие, томительные дни. Полеты шли

54

своим чередом. Надо было отрабатывать технику пе­ рехвата, вести с механиками общеобразовательные занятия, выпускать бесчисленные боевые листки и волноваться за Тамару, за будущего ребенка... А в голове по-прежнему стоял один и тот же вопрос — «Вызовут или нет?»

За это время я не раз издали заводил разговор с Тамарой о спутниках, о том, что скоро, должно быть, полетит в космос и человек, и выпалил однажды:

—Вот бы мне туда...

—Еще чего выдумал, Гера!— удивилась Тама­ ра.— В полку ты на хорошем счету. Скоро на класс

сдавать будешь и вдруг — на полпути все бросать...

чем его едят», я зарылся в труды Циолковского, Цан­ дера, перечитал кучу книг по астрономии и всякую фантастическую литературу, в которой рассказыва­ лось о полетах на Луну, Венеру и на другие реальные

ивыдуманные планеты Галактики. В мечтах и я уже был где-то во Вселенной, а вызова все еще не было. Иногда мне казалось, что я в каком-то бреду выдумал все это сам, что не было никакого врача-полковника, никакого разговора с ним. А посоветоваться с кемнибудь, поделиться горем не мог. Полковник-врач предупредил, что наш разговор не для широкой пуб­ лики. Лучше бы он и не приезжал, этот доктор1

Подошел срок отпуска. Мы уехали на Алтай.

Ядавно не был в родном доме, давно не видел отца

имать, сестренку Земфиру. Но, кажется, никогда так

не торопился обратно в часть, как в тот раз. И когда вернулся, сразу же помчался в штаб.

— Был вызов?

55

— Был, да тебя не было. Бумагу вернули в ди­ визию.

Сейчас трудно вспомнить, сколько раз я надоедал дивизионным врачам, сколько раз обивал пороги их кабинетов, пока все-таки не нашел бумагу и в декабре не выехал в Москву.

Адрес Института был обозначен на вызове, и я очень скоро отыскал небольшой особняк, где разме­ стилось это новоЪ и таинственное для меня учреж­ дение.

В приемной главного врача толпились летчики. Они все были примерно моих лет. Съехались сюда из раз­ ных частей и округов, волновались, и в первую же минуту можно было определить, кто и с чем уйдет отсюда. Одни, например, с деланно напускной не­ брежностью уже чертыхались в адрес врачей:

— Ну и наплевать! Не больно-то я и хотел летать на каких-то там ракетах!

Было ясно: этих забраковали.

Другие с опаской поглядывали на дверь, за кото­ рой начинается, а может быть, и нет, мир новой, не­ известной жизни. Кто-то из неудачников пару раз произнес имя — Евгений Алексеевич. Я понял, что это главный врач.

Впервый день очередь до меня не дошла, не дошла

ина второй. И когда я пришел в третий раз, в прием­

ной уже никого не было. Набрался смелости и без разрешения шагнул в кабинет.

—Вам кого? — строго спросил меня полковник ме­ дицинской службы.

—Вас.

—По какому вопросу?

—По космическому,— я протянул полковнику вызов.

56

Он прочитал, улыбнулся.

—Вы не особенно спешили с приездом. Так долго решали?

—Как раз наоборот, товарищ полковник. Решил сразу, но ваш вызов искал по разным канцеляриям недели три. И вот — нашел...

—Ну что ж, будем смотреть. Вот вам направле­ ние в госпиталь.

—Зачем в госпиталь?— удивился я.— Я ведь здоров.

—Потому-то мы вас и вызвали...

Я думал, что медицинская комиссия будет похожа

пару раз попросят подуть в измеритель активного объема легких, заставят угадывать цифры на таблич­ ках, читать какие-то путаные слова, напечатанные мелким шрифтом, и потом напишут на медицинской

сложнее.

Меня положили в госпиталь. Одели в пижаму, дали мягкие шлепанцы и заставили лежать в постели. О б­ ходительные сестры называли «больным», и это меня особенно бесило. Бесконечное количество раз вызы­ вали к терапевтам, осматривали, брали анализы, вы­ слушивали сердце, капали под веки какую-то дрянь, от которой зрачки становились, как у вареного суда­ ка, а окулисты накладывали на них тонкие пленки и измеряли внутриглазное давление.

Вскоре в госпитале я завел кучу друзей, но мне было несколько тоскливо. Тамара уехала в Ленин­ град, а я не мог ей написать, почему лежу в госпи­ тале и куда готовлюсь. Стал приглядываться к ре­

57

битам. Одни, и таких оказалось немало, вскоре со­ брали свои чемоданчики и вернулись в части. Скрывая свои провалы на испытательных стендах и снарядах, они, прощаясь, говорили, что ракеты их не интересуют, что дело это еще за горами, за мо­ рями и тому подобное.

— Бросайте и вы, ребята! Тут на центрифуге пять минут посидишь и то внутренности наружу лезут, а каково там, в ракете! — бросил как-то один из неудач­ ников...

Каково в ракете — никто из мае не знал, но на цен­ трифуге, действительно, было не сладко. Посадят в кресло, закрепленное на длинном коромысле, обвяжут тело всякими датчиками и счетчиками и начинают раскручивать. Через несколько секунд чувствуешь, как на тебя наваливается адская тяжесть. Будто слон наступил на грудь и давит, давит всем своим сло­ новьим весом... Веки наливаются свинцом, пальцы де­ лаются пудовыми и даже вдох и выдох стоят неимо­ верных усилий, а врачи по радиотелефону требуют, чтобы ты им «популярно» объяснял, как себя чув­ ствуешь и что при этом видишь и думаешь... А что тут будешь думать, когда центрифуга несется все быстрей и быстрей, а перегрузки достигают восьмой кратности?

Так прошел месяц. В списке кандидатов в космо­ навты, число которых неумолимо сокращалось каж­ дый день, я по-прежнему видел свое имя. Это был самый лучший показатель того, что к моему здоровью врачи пока не могут предъявить никаких претензий. Вскоре закончились все их процедуры и проверки, но меня по-прежнему называли этим малоприятным словом — «больной».,. Так я и сидел без дела день,

58