книги из ГПНТБ / Титов Г.С. Семнадцать космических зорь автобиогр. повесть

—Как самочувствие?

—Прекрасно!..

Но ведь они знают о моем самочувствии не хуже меня! Врачи внимательно изучают показания при­ боров, слушают удары сердца, знают о давлении крови. Я прислушиваюсь к самому себе и невольно повторяю — «Прекрасно!»

— Как дела, Герман?..

Это друзья. Они шутят, смеются, одним словом,— развлекают.

—Музыку включить? — спросил кто-то.— Что ты хочешь услышать?

—Крутите, что хотите.

Тут же послышалось: «Я люблю тебя, жизнь»...

Стоп! Кончилась музыка. Пропали голоса, раз­ дается первая команда. Теперь доктор спрашивает о самочувствии, но, видимо, уже только так, по тради­ ции. По его голосу чувствую: он-то знает — у меня все в порядке.

Взглянул на часы. Остаются считанные минуты до старта. Еще раз оглядываю кабину. Сейчас — это мой дом, моя крепость... Что же я чувствую? Страх?

Во всей моей сознательной жизни, во время пер­ вых прыжков с парашютом, в моменты других так называемых «острых» ощущений я не испытывал этого чувства, потому что всегда знал, на что иду.

И все, что я ни делал до сих пор, приходило само собой, естественно вытекало из обыденных и ясных представлений о долге и из самого честного желания не быть последним. Появлялась потребность, при­ вычка, необходимость подчинять свои интересы инте­ ресам дела.

Об этом, еще подсознательно, я думал мальчиш­ кой, когда стал тимуровцем в пионерской дружине;

90

об этом я думал, когда нес заявление в комсомол, ко* торый помог мне понять, что такое чувство локтя людей, стоящих в одном строю. Помню, еще в стар-* ших классах я был членом комитета комсомола, отве­ чал за стенную печать. Наступили перевыборы коми­ тета, и тут стали меня критиковать, да так, что только пух летел.

— Ну, думаю, «наработался» в молодежных ли­ дерах.

Стали выдвигать кандидатов в новый состав коми­ тета. Слышу: «Титова!»

—Да вы что это, ребята,— взъярился я.— Мок­ рого места от меня не оставили и теперь опять?

—Ты понял, за что мы тебя критиковали?

—Ну, понял,— буркнул я.

—Теперь-то и будешь работать так, как надо...

Титова!— кричат ребята. Так я вновь стал членом

это на мое же благо.

Наконец,— звание кандидата в члены партии. Всту­ пая в Коммунистическую партию, я вставал в ше­ ренгу своих соотечественников, готовых первыми встретить любое трудное дело, любую опасность.

Перед моим мысленным взором проносились лица

иобразы. Здесь были и те, которых я не видел, но знал их дела, и те, кого нет в живых, и те, кто ныне здравствует. Владимир Ильич Ленин, его соратники

ипервые революционеры — герои моих детских дум. Отец, инструкторы-летчики, погибший друг Леша

Коваль, Главный Конструктор, Юрий Гагарин, друзья-космонавты, девчонка Галка, вытянувшая меня из проруби, Тамара... Разные, внешне

91

совершенно не связанные между собой люди. И все как будто вместе со мной ждут отсчета секундомера. Не знаю, что делал в эти минуты Никита Сергеевич Хрущев, но может быть и он тоже поглядывал на часы и спрашивал — как там космонавт?..

Я еще раз оглядел приборы, рычаги управления. Все на своем месте. Сейчас прозвучит последняя команда. Стараюсь удобнее устроиться в кресле, рас­ слабляю мышцы, плотно прижи.маю голову к по­ душке кресла. Остается секунда...

— Подъем!!!

Раздается нарастающий шум двигателей, вздраги­ вает корпус. «А кузнечик на поле, наверно, за­ молк...» — мелькнуло в голове.

— Пошла, родная!

Меня прижимает к креслу все сильнее и сильнее. Небольшой толчок, другой...— срабатывают ступени ракетоносителя,

Затём плавно, будто нехотя, отступают перегрузки,

инеожиданно наступает мертвая тишина.

— Я — В КОСМ ОСЕ!

Да, но почему приборная доска куда-то плывет и очутилась вдруг на потолке? Не могу сообразить: где земля, в каком положении нахожусь, но через несколько минут все встает на свои места. Первый подарок космоса — невесомость... Пора за дело.

Краем глаза смотрю в иллюминатор. Яркая па­ литра красок, необыкновенных и неповторимых. Лю­ боваться некогда — меня уже запрашивает Земля. Началась тяжелая работа космонавта.

Убедившись, что меня хорошо слышат и понимают на Земле, я доложил Центральному Комитету Ком­ мунистической партии, правительству и Никите Сергеевичу Хрущеву о том, чтополет корабля про-

92

ходит успешно, что все системы функционируют нор­ мально и самочувствие мое хорошее. Попросил пе­ редать сердечный привет всему советскому народу.

И почти тут же Земля посылает теплое и сердеч­ ное поздравление мне, молодому коммунисту, от Никиты Сергеевича Хрущева. На душе стало очень радостно, я почувствовал, что вся моя страна, весь мир знает и следит за полетом, и вновь еще больше осознал ответственность перед всем нашим двухсот­ двадцатимиллионным народом за точное выполнение программы полета.

Официальные сообщения о полете «Востока-2» из­ вестны всем, я расскажу только о тех минутах, кото­ рые запомнятся мне на всю жизнь, и даже новый полет и новые впечатления не вытеснят их из моей памяти.

Наступили они, эти минуты, когда, выполняя про­ грамму,— я перешел на ручное, управление кораблем. С волнением взял штурвал. Вначале осторожно, за­ тем энергичнее. Космический корабль послушно ме­ няет ориентацию, плавно переходит из одного поло­ жения в другое, и, мне кажется — стоит только, как говорят летчики, «взять ручку на себя» — и он поне­ сется к другим планетам. Чувство это ни с чем не сравнимо, оно переполняет человека гордостью за ученых, за нашу науку, гордостью за человеческий разум...

Ночь набегает, как тьма тоннеля, в который въезжаешь на автомашине. День — свет появляется так, будто его включают через реостат. Как люстры

втеатре... Космические сутки текут одни за другими. Задач много: контроль за показаниями ориента-

тора, записи в бортовой журнал, проверка дальности радиосвязи и ряд научных экспериментов, крайне

93

необходимых для дальнейшего освоения космоса,— начиная от обычного сна, кончая обедом...

Нужно было подтвердить или опровергнуть де­ сятки теорий, так как длительный полет в космос со­ вершался впервые и должен был внести коррективы в накопленные знания и дать новый, по возможности обобщенный материал.

Около четырех лет назад ученые имели довольно смутное представление о биологических явлениях, ко­ торые могут возникнуть в условиях космоса. Прежде всего волновал вопрос — как будет человек перено­ сить невесомость несколько часов подряд, сможет ли космонавт нормально жить и работать? Невесо­ мость — это не только забавные ощущения и поло^ жения, в которых человек перестает чувствовать вес своего тела, может стоять ногами на потолке, висеть, плавать в пространстве и тому подобное.

Вот, например, проблема... обычный обед. Мы со­ бираемся летать в космосе долго, поэтому это вопрос немаловажный. Стало ясно, что такие ходовые «по­ ходные» продукты, как сухари и галеты, не подходят. Они крошатся, а крошки могут попасть в дыхатель­ ные пути. Пойдет ли вообще пища в желудок, если она ничего не весит? Одним словом, задач очень много, и на все предстояло дать ответ.

Ученые разрешили некоторые проблемы питания. Из тубов можно прекрасно поесть. Дело только в калорийности и вкусовых качествах космического меню. И обедая там, в космосе, я подумал, что скоро появится новая профессия — повар космической кух­ ни, так как знаменитые восточные, французские и другие кулинарии в космосе не будут иметь успеха. Пусть они по-прежнему царствуют на Земле...

Когда я вроде бы и свыкся с состоянием невесо­

94

мости, на четвертом витке вдруг почувствовал не­ приятное ощущение. Стало поташнивать. Чтобы «успокоить» «расшалившуюся» вестибулярную си­ стему, осторожно нашел самое удобное положение в

Немного отдохнув, я снова переключил автоматиче­ ское управление на ручное и начал второй экзамен «летным» качествам своей почти пятитонной косми­ ческой машины. Корабль, подчиняясь каждому дви­ жению руки, менял положение и ориентацию, как будто я сидел за штурвалом хорошо сконструирован­ ного и легко управляемого истребителя. И словно в добавление к этому удовольствию радио принесло мне теплую телеграмму Юрия Гагарина. В это время он находился в Канаде, в гостях у Сайруса Итона. «Погоди, старина! Радио еще не успеет доставить мой ответ, а я уже махну тебе рукой из окошка... М о­ жет, увидишь?» — подумал я, так как «Восток-2» несся в район Канады. И все же, не надеясь на «ви­

мал я о тех, кто создал ее, о тех, кто заранее позабо­ тился о каждой детали удобства.

Потом, пожелав спокойной ночи жителям Москвы,

яложусь поудобнее в кресло и пытаюсь заснуть. Заснул не сразу. Невесомость продолжала свои

шутки, и я долго не мог справиться с руками. Как только начинал дремать, они поднимались и повисали

95

опять висят в воздухе. Ну и дела...

Позади — четыреста десять тысяч километров.- Если бы я шел по прямой по направлению к Луне, то был бы уже над нею.

На тринадцатом и четырнадцатом оборотах я уже совершенно свыкся с невесомостью и в минуты от­ дыха решил поснимать через иллюминатор Землю киноаппаратом «Конвас». Очень уж красива она, наша Земля! На каждом витке— новые краски, но­ вые гаммы цветов и неповторимые панорамы. Четко видны контуры континентов, гор и лесов, поблески­ вают ленты больших рек, моря и крупные озера.

Земные сутки на исходе. Пора приготовиться к посадке.

А вот и команда. Корабль как бы не спеша меняет направление. Включены тормозные устройства, без стука у моих ног, как дрессированные, ложатся «пла­ вающие» в воздухе киноаппарат, бортовой журнал, карандаш, фотоэкспонометр. Они тоже почувствова­ ли — скоро земля, а там «парить» без надобности запрещено. От трения о воздух накаляется корпус, вокруг меня клокочет яркое пламя, и я невольно вспоминаю Главного Конструктора и его непреклон­ ную веру в термическое покрытие... Тормозные устройства работают четко, и когда до Земли остает­ ся несколько километров, включаю систему призем­ ления...

Земля... Она приближается ко мне медленно-мед­ ленно. Сверху вижу свой корабль. Он опустился не­ сколькими секундами раньше. Меня немного отнесло ветром и теперь нас разделяет железнодорожное по-

96

—Ты — Титов?

—Я Титов...

—Молодец, Титов!

Этот первый «содержательный» разговор на Земле был тут же прерван: примчались две легковые авто­ машины. Из одной выскакивает женщина, у нее кровь на лбу.

97