книги из ГПНТБ / Ходжа Ахмад Аббас Пока мы не достигнем звезд рассказ о Юрии Гагарине

она все настойчивее звучала в нем как внут­ ренняя команда.

Особенно настойчивой она была во время бесконечно длинных арктических ночей.

И когда Валя становилась у окна, на­ слаждаясь мерцанием северного сияния,— фантастическими явлениями, освещавшими половину неба в непроглядной ночи, Юрий жаждал узнать неведомое, он мечтал про­ биться среди звезд и снять с лица космоса покрывало вечной таинственности. Он мечтал по ночам. Днем же он должен был исполнять свою будничную работу, находясь в кругово­ роте реальной жизни.

2 января 1959 года, проснувшись после поздней новогодней вечеринки, Юрий услы­ шал сообщение об успешном запуске в Совет­ ском Союзе ракеты в сторону Луны. В этот день Юрий пришел к важному решению: он должен вступить в Коммунистическую пар­ тию, в тот же день он подал заявление. Вско­ ре он был принят в кандидаты партии с обязательством изучить философские и поли­ тические основы марксизма-ленинизма. Но человек не может жить одной идеей. Жизнь вносит свои поправки и уточнения.

Через 3 месяца, в середине апреля, он от­ вез Валю в родильный дом и несколько сле­ дующих дней провел как все молодые, ожи­ дающие первенца отцы, ежечасно нервно названивания по телефону. Наконец на один из звонков ответили вопросом:

— Ждете мальчика?

*=< Нет, девочку,— быстро ответил он.

181

Й это была правда. Валя хотела мальчика, похожего на него, а он девочку, подобную Вале.

— .Ну, так поздравляем с исполнением желания: родилась девочка,— послышался ласковый голос с другого донца провода. Че­ рез неделю Валя выписалась из больницы и Юрий приехал за ней и ребенком на воен­ ном «газике». Он вспоминает этот счастливый день с характерными для него поэтическими деталями.

«Всю дорогу обратно я бережно держал ребенка на руках, боясь что-нибудь повредить в хрупком и таком дорогом для меня суще­ стве. Прямую дорогу заливало солнце, и над ней кружили белые морские птицы. Свежий апрельский ветер летел нам навстречу. На душе было радостно, хотелось петь. Хорошо, если бы вся жизнь нашей дочери шла такой же светлой, весенней дорогой».

Ребенка назвали Еленой. Гордый молодой отец получил огромное удовольствие от до­ полнительных домашних забот. С бесконечной нежностью он сам купал девочку, пеленал ее, носил на руках и нашептывал ей тут же при­ думанные колыбельные песни. Он был пол­ ностью согласен с поэтом, который сказал:

Я люблю, когда в доме есть дети

Икогда по ночам они плачут.

Вэто время, как дочь училась ползать и лепетать, ее отец продолжал бороздить небо. Ему предстояло овладеть более сложной тех­

122

никой, научиться летать строем и в одиночку, в шторм, вслепую, изучить радионавигацию, тренироваться по перехватам самолетов про­ тивника и уметь вести воздушный бой с пуш­ ками, заряженными кинолентой вместо пат­ ронов.

В одном из таких полетов его «против­ ником» оказался Борис Вдовин — его друг, заместитель командира эскадрильи, который, будучи первоклассным летчиком-истребите- лем, еам.выбрал для борьбы Юрия. Но моло­ дой лейтенант оказался более сильным и ис­ кусным противником, чем этого ожидал ве­ теран. Они ожесточенно «атаковывали» друг друга, беспрестанно бросали свои МИГи в крутые виражи, стараясь зайти друг другу в хвост, чтобы сзади «открыть огонь», но ни тому ни другому не удавалось это сделать. Оба оставались недосягаемыми.

Юрий продолжал заниматься спортом и верил, что это поможет ему стать еще лучшим пилотом. Он любил играть в волейбол, кото­ рый считал самой лучшей игрой в мире. Он не играл в теннис, хотя и считал, что это тоже отличная игра, требующая физической вынос­ ливости, хорошего глазомера и быстрой ре­ акции, самой полезной для военного летчика. А то, что хорошо для летчиков, хорошо и для всех.

Пока Юрий Гагарин в заполярном воен­ ном гарнизоне делил время между купанием

123

своего ребенка, штудированием работ по тео­ рии Коммунистической партии и совершенст­ вованием практики воздушного боя, советская программа освоения космоса шла вперед се­ мимильными шагами. В космос были посла­ ны и возвратились назадне только живые существа, был зацущен спутник, облетевший вокруг Луны и сфотографировавший ее об­ ратную сторону. Каждый такой шаг к оче­ видному и неизбежному полету человека в космос волновал и разжигал воображение Юрия.

«Придет время, и наши космонавты при­ везут с Луны на Землю образцы тамошней породы»,— писал он в «боевом листке» своей эскадрильи, который редактировал. По газе­ там и журналам он следил за всем, что ка­ сается полетов в космос.

И тогда, вдруг осознав, что больше ждать нельзя, иначе будет поздно, он сел и написал заявление с просьбой зачислить его кандида­ том в космонавты. Он держал это в секрете от всех, кроме своих начальников, которые должны были рекомендовать его.

Написал и стал ждать. Его заявление было одним из тысяч, полученных в Москве. Все категории людей были представлены здесь: старики, настойчиво уверявшие, что готовы посвятить все свои оставшиеся годы экспе- . рименту, рискованная молодежь, рассматри­ вавшая полет в космос как увлекательное при­ ключение, спортсмены, альпинисты, ученые, преподаватели, рабочие, колхозники и даже домашние хозяйки и школьницы. Среди при­

124

славших заявления были и военные летчики, в том числе и лейтенант Юрий Гагарин. Они за­ служивали особого внимания.

Вскоре пришло письмо, в котором Юрию предлагалось прибыть для прохождения спе­ циальной медицинской комиссии. Летчики должны быть совершенно здоровыми. Они привыкли к ежегодным медицинским осмот­ рам. Но то, что предстояло Юрию и другим, прибывшим вместе с ним, пройти теперь, было не^ столько медицинской проверкой, сколько 'детальным экзаменом физического совершенства.

Юрий начал с окулиста. Глаза проверя­ лись тщательно. Тех, кто не мог свободно и уверенно с определенного расстояния про­ читать всю таблицу специальных знаков от са­ мых крупных вверху до мельчайших внизу, немедленно отчисляли. Доктор был беспощад­ ным, ища скрытые дефекты, проверял ночное зрение; убеждался, что у него не было дальто­ низма, и все это повторялось не один раз, не дважды, а семь раз подряд.

Опять таблица букв и знаков, проверка светоощущения: взгляните правым глазом, взгляните левым, посмотрите туда, посмотрите сюда. Юрий оказался одним из тех немногих, которые выдержали проверку окулиста.

Затем началась психологическая проверка, при которой проверялось общее развитие кан­ дидата, сила воли, способность концентриро­ вать внимание. Юрию предложили произво­ дить арифметические действия с цифрами, и в начале это показалось просто для человека,

126

всегда хорошо разбиравшегося в математике, но неожиданно включили репродуктор, и мо­ нотонный голос начал ¿подсказывать» непра­ вильные ответы решения. Это делалось наме- » ренно, чтобы сбить с толку и помешать сосре­ доточиться. Юрий должен* был собрать всю силу воли, чтобы, не обращая внимания на подсказки из репродуктора, сосредоточиться на вычислениях. Многие, кто прошел проверку у окулиста, не выдерживали этого экзамена. Один врач за другим проверяли их. Они пере­ ходили от одного специалиста к другому. Те­ рапевты, невропатологи, ларингологи, хирурги и дантисты — каждый из них мог забраковать кандидата за малейшее физическое отклоне­ ние от нормы.

Особым предметом исследования было сердце. Оно прослушивалось стетоскопами, его биение записывалось на электрокардио­ граммы, с него делали всесторонние рентге­ новские снимки. Все органы тела проверялись со всех точек зрения.

На всем теле выстукивалась азбука Морзе. Кровь проверялась всесторонне. Пациентов взвешивали, выстукивали резиновыми моло­ точками и крутили на специальных приборах, проверяя их вестибулярные органы.

Руководитель медицинской комиссии —* Евгений Алексеевич, опытный авиационный . врач — был красивым синеглазым человеком с чувством юмора, соединенным с большой ду­ шевной добротой. Даже те, кто был отчислен, а их оказалось подавляющее большинство, уезжали с хорошим чувством к нему.

126

— На медицину не сердитесь, ребята,— провожая их, шутил он,— продолжайте ле­ тать, но не выше стратосферы.

Пройдя первый этап, вернулся и Юрий в свой полк, полный надежд, и стал ждать.

Но он не мог никому сказать о том, где он был, никому, даже своей Вале. И все пошло по-старому. По утрам он уходил на аэродром, летал над сушей и над морем, в свободное время ходил на лыжах, играл с дочкой, читал рассказы Чехова, «Труженики моря» Виктора Гюго, трагедии Шекспира, а то впадал в за­ думчивость.

— Уж не заболел ли ты, Ю ра?— допыты­ валась Валя и подавала ему термометр.

Юрий послушно ставил градусник под мышку, но температура всегда была нормаль­ ной. И все-таки он был болен. Болен бо­ лезнью, название которой отсутствовало в Ва­ линых медицинских книжках, болен мучитель­ ной жаждой полета в космос. Он измучился в ожиданиях, в неуверенности, в сменах надеж­

Наконец пришел второй вызов, и опять он уехал, никому ничего не сказав. Валя знала лишь, что он должен ехать для разговора о какой-то важной летной работе. И снова он подвергся сложному клиническому и психоло­ гическому обследованию. Но на этот раз оно было еще более сложным и всесторонним. Обследование велось с помощью новейших

127

биохимических, физиологических, электрофиэкологических и психологических методов для того, чтобы проверить способность каждого кандидата противостоять максимально слож- * ным физическим и психологическим усло­ виям.

. Его помещали в барокамеру с разной сте­ пенью разряженное™ воздуха для проверки реакции на разряженную атмосферу, исследо­ вали при дыхании кислородом в условиях повы­ шенного давления. Его вращали на центрифуге с фантастической скоростью, после чего вдруг останавливали и задавали вопросы для того, чтобы проверить, насколько вращение повлия­ ло на его сообразительность. Специальной проверке подвергалась его память и выносли­ вость в самых сложных условиях. Интересо­ вались его биографией, семьей, друзьями, его интеллектуальными наклонностями, привыч­ ками, занятиями спортом, общественной дея­ тельностью.

Кто же был им нужен ^ космонавт или сверхчеловек?

Тщательные и сложные проверки отсеива­ ли одного кандидата за другим. Наконец были отобраны несколько человек. И тогда Юрий узнал, что для полета в космос искали «горя­ чее сердце, быстрый ум, крепкие нервы, несги­ баемую волю, стойкость духа, бодрость, жиз- . нерадостность. Хотели, чтобы будущий космо­ навт мог ориентироваться и не теряться в сложной обстановке полета. Мгновенно откли­ каться на ее изменения и принимать во всех случаях только самые верные решения».

128

Отбор продолжался несколько недель. Н а­ конец ему сказали, что он в числе отобранных. Нет, еще не космонавт, а только кандидат, ко­ торый после обучения, возможно, сможет стать космонавтом.

Теперь ему следовало расстаться с товари- щами-'по полку, сказав, что он направляется на работу Летчиком-испытателем.

Может быть, некоторые из них и догадыва­ лись, что его работа имеет отношение к косми­ ческим полетам, но они тактично воздержива­ лись от расспросов.

Накануне отъезда, совпавшего с днем рож­ дение Юрия, ему исполнилось 26 лет, собра­ лись его друзья. Пели песни, дискутировали. Борис Вдовин прочел свое новое стихотворе­ ние. Произносились тосты. Наконец поднялся командир эскадрильи. Он подошел к Юрию, обнял его, поцеловал и сказал в присутствии всех слова, которые обычно звучат жак про­ щальный привет у всех летчиков, но которые на этот раз оказались пророческими:

— Желаем тебе высокого неба, Юра! Ровно через тринадцать месяцев Юрий

поднялся на высоту, которой не достигал еще никто в истории человечества.

РОЖДЕНИЕ КОСМОНАВТА

Кромешная тьма, и он один. Ни звука, ни шороха, ни дуновения ветерка, ни проблеска света — ничего. Отрезан от всего мира. Абсо­ лютная тишина. Время от времени по опреде-

9 Рассказ о Ю. Гагарине 129

ленному расписанию он должен посылать свои радиограммы по одностороннему каналу. Но он не знает, принял ли их кто-нибудь,— никто не отвечал. Может, нарушена радиосвязь? Возможно, он потерян в космосе? Будет ли он последние дни своей жизни вот так крутиться во Вселенной подобно .неведомой комете? Сколько времени находится он в этой темной непроницаемой одиночке? Несколько часов? Несколько дней? И сколько еще будет он си­ деть в этой изолированной от всего мира ка­ бине? Часы? Дни? Вечность? Но кабина космо­ навта не летала среди звезд. Она пока еще была на Земле. Звукоизолированная, гермети­ чески закупоренная, темная ограниченная ком­ ната была предназначена для испытания нервно-психической устойчивости человека на тот случай, когда ему придется оказаться в кабине космического корабля полностью изо­ лированным от всего мира на долгое время. Из всех тренировочных занятий и проверок это была, пожалуй, самой трудной именно по­ тому, что космонавт никогда не знал, как дол­ го он будет оставаться в одиночке . Ко всем другим неудобствам ограниченного простран­ ства, одиночества и темноты добавлялись еще муки неизвестности, и все-таки он знал, что это очень важные часы его подготовки к бу­ дущему полету. Все может случиться там — они могут потерять связь с Землей и надолго остаться в одиночестве. Основное, что требу­ ется в таком случае,— это нервная и эмоцио­ нальная стабильность космонавта, его само­ обладание. Он должен быть подготовлен к

130