Глава 1. Предпринимательская деятельность на территории Древнерусского государства (доXVвека).

Возраст русского предпринимательства далеко перевалил за тысячу лет. Его корни в жизни древнейших народов, насе­лявших территорию современной России. Первые ростки про­стейших цивилизаций появляются именно тогда, когда усилия человека приносят ему не только то, что абсолютно необходимо для жизни, но и кое-что сверх этого. В районах с умеренным климатом, к которым относится и территория Русского госу­дарства, дополнительные средства к жизни первоначально поя­вились только благодаря особой изобретательности и трудолю­бию древнего человека, который, выходя из рамок более чем традиционного и связанного обычаем древнего общества, под­нимался от дикого состояния, создавая первые ростки культуры и ремесел. В этом смысле предпринимательство по праву мож­но отнести к одной из древнейших, если не к самой древней­шей, профессии человека, выходящего из состояния дикости.

Обращаясь к истокам российского предпринимательства, мы решаем задачу не только описания его истории, но и пытаемся определить, какие древние процессы способствовали или пре­пятствовали высокому развитию торговли и ремесел.

Предпринимательская активность племен, населявших ко­гда-то территорию России, складывалась под влиянием не­скольких факторов и определялась ими длительное время. Прежде всего умеренный климат требовал активности в освое­нии природы, деятельность наших предков должна была быть более активной и предприимчивой, чем деятельность людей в странах с жарким климатом. Но наличие достаточных природ­ных богатств - зверя в лесах, рыбы в реках, а также того, что дают богатые лесные угодья - позволяло только брать от приро­ды, используя свои умения лишь на производство орудий, до­бывающих эти обильные средства к жизни, а не производить их самим. Поэтому первоначальной деятельностью наших предков была добывающая, обменная, а не производственная. Такому состоянию дела способствовало и то, что кочующие племена часто воевали друг с другом и со своими соседями, а следстви­ем войны является военная добыча, которая снижает необходи­мость в более активной производственной деятельности. Рабы-военнопленные, захваченные в сражениях и используемые как товар, еще меньше развивают производительные силы и пред­приимчивость, так как в бою требуется преимущественно сила, а не смекалка и расчет. Продажа рабов (челяди) дает хороший доход, не требуя производительных усилий.

Влияли на развитие предпринимательских способностей наших предков и особенности ландшафтно-географической среды. Сво­бодное расселение древних славян по Восточно-Европейской рав­нине не создавало дефицита земель и необходимости обла­гораживать определенную территорию и выживать на ней через повышение производительности и эффективности труда.

Самая древняя предпринимательская деятельность на терри­тории нашей страны - это обмен добытыми у природы продук­тами. На территории нашей страны обмен предположительно начинается в эпоху трипольской культуры (IV-IIIтыс. до н. э.). Обмен объективно способствовал росту производитель­ного труда, так как он предполагал дифференциацию, а именно дифференциация, а не традиционность двигали человеческое общество вперед. Влияние экономических факторов оказывает­ся в это время скрытым в глубине процессов, где они действу­ют медленно, но верно. Результаты их действия проявляются не через годы и даже поколения, а через века и века развития об­щества. Эти факторы накапливаются и дают новое качество жизни.

Население с культурой славянского типа, благодаря поя­вившемуся в конце IIтыс. до н. э. плужному земледелию, до­билось и известных хозяйственных результатов. КVI-Vвв. до н. э. из этого района был налажен регулярный вывоз зерна в Грецию через черноморский порт Оливию. Торговля такого типа является важным показателем уровня развития общества, так как, будучи связана с производством, оказывает на него обратное существенное влияние.

Само же производство без предпринимательства не движет общество, а оставляет его на уровне простого воспроизводства. Предпринимательство связано не с категорией "потребность", а с категорией "интерес". Производство товара на продажу и да­же на заказ пробуждает этот интерес. Появляются первые древ­ние предприниматели - торговцы-скупщики, чья деятельность не производительна, но весьма полезна, связана с выгодой, с риском; эта деятельность и раскручивает и ускоряет маховик цивилизации.

Места, где жили славянские племена - Поднепровье, По-ильменье, Окско-Волжский бассейн, - в докиевские времена были местами оживленного торгового обмена. В V-IVвв. до н. э. торговали с Кавказом, греческими причерноморскими ко­лониями, вI-IIIвв. н. э. - с римлянами, сIII-VIвв. - с го­тами. Позднее, вV-VIвв., непосредственно перед возникно­вением Киевского государства, восточные славяне вовлекались в торговлю с Хазарским Каганатом, через него с Азией, с кочевыми тюркскими племенами на востоке, с племенами Си­бири, северных районов (финнами), с северо-западным, Скан­динавским миром.

Эти направления торговли подтверждаются нумизма­тическими находками. С VIIIв. отмечены связи с Арабским Халифатом. Путь "из варяг в арабы" был хорошо освоен рус­скими, так как арабы не были мореплавателями. Главной свя­зующей дорогой русских и арабов была Волжская система, этим путем двигались на юго-восток новгородские, суздальские, рос­товские, владимирские и рязанские купцы (и их предки) со своими товарами. Существовало два основных центра торговли Востока с Русью - столица Хазарии Итиль и Булгар на Волге. И. П. Козловский считает, что Волга была древнейшим путем с севера на юг и только позднее уступила свое значение Днепру3. Особенно интенсивно Волжский путь, так же как и Донской, стал использоваться со второй половиныIXв., когда там в мас­совом количестве появляется русское население. В представле­нии арабов руссы были торговым народом. Русские вещи най­дены в Волжской Булгарии, в арабских землях. Примерно в серединеIXвека Ибн-Хордадбах - восточный исследователь отмечал, что купцы-руссы с мехами бобров и лисиц ездят по рекам, а иногда возят товары на верблюдах в Багдад. По свиде­тельству Гардизи, персидского историкаXIвека, руссы и сла­вяне не продают товара иначе как за чеканные диргемы.

С IXв. постепенно организуется торговля с Корсунем, а за­тем с Константинополем. Особый интерес представляли развитое Черноморское побережье и Византия. Местоположение Киева, основанного в концеV- началеVIвв., было связано с контролем движения в Днепровское низовье, а также перепра­вы через Днепр. Чтобы проплыть мимо Киева, надо было пла­тить городу пошлину. Умение использовать выгоды геогра­фического положения ради прибыли не выделяло восточных славян из других народов, но и хуже других в смысле понима­ния своего интереса славяне тоже не были.

Общаясь с греками, наши предки быстро переняли торговлю морем, выработали устойчивые торговые маршруты речными путями. Иоанн Эфесский говорил о славянах VIвека, что они "стали богаты", что они владели не только золотом, серебром и оружием, но и табунами лошадей. Константин Багрянородный, византийский император, писал вXвеке, что "руссы стараются жить в мире с печенегами, они покупают у них быков, коней и овец и от этого живут легче и привольнее...".

Именно устойчивость самого процесса, сложившиеся связи всегда играли в торговле и поддерживающем ее производстве принципиальную роль, но нашим предкам не выпало спокой­ного течения этого процесса. Кроме обороны от бесчисленных врагов - хазар, печенегов, варягов, которые брали "и с полян, и с северян, и с вятичей - по серебряной монете и по белке от дыма", наши предки сами занимались колонизацией северных и восточных районов Восточно-Европейской равнины, что под­рывало стабильные торговые пути и ремесленные традиции. Поверхностное освоение все новых богатств задерживало разви­тие предпринимательских способностей восточных славян.

В это же время народы, населявшие Западную Европу, со­средотачивались в основном на определенной территории, раз­вивали свои способности быстрее. Приобретать и иметь что-то они могли только активно производя и воспринимая все новое. Это различие сохранялось между Западом и Востоком (Русью) и дальше. Кроме того, производственную и торговую культуру Запад мог перенимать у римлян (уходящего, но имеющего вы­сокую степень цивилизованности народа). Германцы, к приме­ру, должны были соперничать с античным миром не только в силе, но и в жизненном устройстве - это и стимулировало прогрессивное развитие "варваров".

Восточные славяне осваивали Восточно-Европейскую рав­нину в основном без препятствий1. И, не ощущая сопротивле­ния, не тренировали свою жизненную силу, свою предпри­имчивость, хотя набирали мощь в другом деле - устройство-огромного государства. Русь находилась на перекрестке торго­вых путей и при других условиях могла сосредоточить окрест­ную торговлю, получая доход только на транзите (в будущем Новгород использовал такую возможность).

Оживленное торговое движение мало влияло на подав­ляющее большинство славянского населения, так как у него не было ни излишков продуктов, ни денег, ни возможности иметь что-то сверх самого необходимого. Немногочисленная верхушка - старейшины, потом князья, бояре и купцы - очень дорожила возможностью участвовать в торговле: князья сбы­вали дань, бояре продавали военную добычу и оброки, купцы торговали продуктами и товарами, приобретенными по случаю. В связи с этим возникает вопрос о том, что подпиты­вало такую активную внешнюю торговлю и способствовали ли условия жизни наших предков развитию предприниматель­ских способностей у большинства населения, увеличению достатка и улучшению условий текущей жизни в догосударст-венный период.

Основания для перехода к более высокой феодальной фор­мации появляются с возникновением в обществе дифферен­циации: отделения ремесла от сельского хозяйства, появления поселений городского типа, повышения производительности труда. Но самое главное, что лежало в основе этих процессов -это изменение отношений собственности, вернее, появления вообще права частной собственности, прежде всего на землю, и получение прибавочного продукта в виде земельной ренты -платы за землю. Социально однородный родовой строй веками накапливал в себе крупицы таких изменений и, наконец, стал явно тормозить общественное развитие. Сначала появилась личная собственность на некоторые орудия труда, предметы украшений и т. д. Потом собственность отдельных более мел­ких общин, семей на землю и орудия труда. Наконец, личная частная собственность на землю будущих феодалов. Появляют­ся обмен, деньги, процент, ростовщичество, в целом эконо­мическая жизнь общества - это начало цивилизации.

На территории нашего государства из-за больших размеров, постоянных завоеваний и колонизации имелось три типа эко­номических отношений: разлагавшиеся первобытно-общинные, патриархально-рабовладельческие и возникавшие феодальные.

Многочисленные славянские, финно-угорские, летто-литовские, сарматские и другие племена сохранили остатки первобытно-общинного строя. На юге возникали рабовла­дельческие государства в Закавказье, Средней Азии и Северном Причерноморье: Урарту, Парфянское государство, Скифия, Боспорское государство, Оливия, Херсонес и др. Предфеодаль-ные отношения складывались у славян, особенно южных и за­падных, в период, предшествующий образованию Киевского государства. На довольно высокую культуру славян в середине Xвека указывал путешественник Ибрагим Ибн-Якуба1. То есть природно закладывались существенные различия в протекание экономического процесса на территории будущего государства. Ни одна экономическая и политическая система не могла вы­делиться в чистом виде со своими достоинствами и противо­речиями, более развитые культуры постоянно ассимилирова­лись с более слабыми или просто отличавшимися, процесс экономического развития протекал вяло и неопределенно. И самое главное, не формировались слои носителей новых эко­номических отношений. Предприимчивые люди тонули в массе традиционно настроенного сообщества и были одинаково не­приятны и верхам, и низам. Земля в Древней Руси не закрепи­лась в частную собственность, хотя семьи и более крупные об­разования - верви (название общины в Древней Руси) - имели свои земельные угодья и защищали их. Земли было много и она не ценилась так, как на Западе. Не было смысла закреплять ее в собственность, если рядом была такая же свободная. Вяло­текущий неопределенный процесс феодализации отношений, отсутствие четких даже условно-феодальных форм собственно­сти на землю (и у феодалов-вотчинников) ограничивали разви­тие натурального хозяйства, характерного для классического феодализма. Активная (внешняя) торговля не стимулировала производство из-за политических условий (перемена вотчин в Древней Руси), а главное – из-за экономических причин - не­определенности закрепления собственности.

Самый характерный внутренний экономический процесс в Древней Руси - сбор дани (полюдья) и сбыт ее через междуна­родную торговлю. Этот процесс практически никак не стиму­лировал экономическую активность населения. Основную роль в содержании полюдья играли меха, воск, мед, некоторые про­дукты питания (рыба, птица). Все это добывалось через промы­сел, забиралось без восстановления природных запасов - это древняя отрасль добывающей промышленности, столь харак­терная и далее в истории России. Остальные продукты произ­водились только для себя, появляющийся избыток ни обме­нять, ни продать практически было нельзя, все шло общине.

Но в течение даже таких недифференцированных для произ­водителя процессов излишний продукт все же появлялся, были и товары, которые производились не во всех местностях, - "металл и соль - это два когтя, которые рынок первыми запускает в кре­стьянские хозяйства", - были и другие обменные вещи.

Первоначально торговля возникала на мелких сборных на­селенных пунктах, называемых погостами (от слова "гостьба", "гостить"). Эти мелкие рынки вели к более крупным, связан­ным с внешней торговлей. Первоначально племена объединя­лись по соображениям скорее экономическим, чем поли­тическим. Вокруг погостов вырастали поселки, торжки, они обозначали места общения людей. Иногда погосты (и сходные по значению стойбища - места сбора и складирования полю­дья) становились административными центрами ремесла и торговли из-за отсутствия того и другого. Их экономическое развитие основывалось на сельскохозяйственном производстве округи. Здесь концентрировался и перераспределялся приба­вочный земледельческий и промысловый продукт (полюдье), на базе которого уже потом развивались ремесло и торговля. По­явление специализированных поселков ремесленников, рабо­тавших на заказ и даже для рынка (в южных и западных облас­тях), относится к VII-VIIIвв.; кIXвеку относится бурное развитие 10 древнейших городов этого периода: Киев, Новго­род, Полоцк, Смоленск, Изборск, Ладога, Белоозеро, Ростов, Муром, Любеч. Не случайно варяги, познакомившиеся с Ру­сью, называли ее "Гардарики" - страна городов, "замков".

Лишь появление посада или предградия с ремесленным или торговым населением, превышавшим во много раз население собственно усадьбы или детинца, дает город. Сюда сходились для торговли купцы, бобровники, бортники, звероловы, смоло­куры, лыкодеры и другие тогдашние "промышленники". Здесь совершались сделки, заключались договоры, отсюда пошла тра­диция ярмарочной торговли. Купцы и предприниматели в Древней Руси не были выделены в отдельное сословие, в пред­принимательской деятельности участвовали все слои общества, в том числе князья и бояре. Но для верхушки общества эта дея­тельность считалась недостойной, больше почета было от рат­ного дела и даже от грабежа покоренных.

В связи с этим необходимо отметить еще один древнейший элемент экономической жизни Руси - взятие в плен и продажа рабов (челяди). Рабов не использовали на общественных рабо­тах, как в рабовладельческом обществе. На Руси они выполня­ли тяжелую домашнюю работу (домашнее рабство). В условиях умеренного климата рабов, видимо, дороже было кормить, по­этому невыгодно массово использовать. Гораздо выгоднее про­дать, или обменять на предметы роскоши, ткани, заморские товары. Это также подрывало производительные силы Руси, подвигая знать на военные походы и грабежи, а не на устройст­во собственных вотчин.

В самый начальный период возникновения феодальных от­ношений первые предприниматели - это выходцы из низших слоев населения, наиболее активные его представители, для этой деятельности требовались ум, смелость, активность. Именно эти люди подтачивали традиционный строй и рас­кручивали спираль поступательного развития. Речь здесь не идет о технике и технологии производства, а именно и нестан­дартности мышления, стремлении улучшить свою жизнь, осо­бом трудолюбии, любознательности. Имена этих людей не ос­тались в летописной истории, только в отрывочных сведениях заезжих путешественников, зарубежных торговцев. Но именно их "эгоистическими усилиями" создавалось богатство будущего государства.

В связи с этим необходимо обратить внимание на еще один момент, влияющий на развитие предпринимательства, вернее, препятствующий его развитию. Речь идет о традициях и обычаях общинной жизни.

В первобытном обществе характерно сплочение составных элементов отдельного первобытного общежития. Интересы от­дельных членов сливаются воедино с интересами сообщества. Но с течением времени, по мере приватизирования процесса производства, личность должна получать и возможность неза­висимого от сообщества поведения. Но обычаи и традиции об­щинного бытия, приобретая самостоятельное значение, еще очень долго определяют жизнь человека.

Большая часть обычаев - это определившаяся форма подав­ления самых способных и предприимчивых работников. Но любая совокупность обычаев содержит и положения, защи­щающие слабых от наиболее безрассудных форм наносимого им вреда. Когда ограничена предприимчивость и отсутствует простор для эффективной конкуренции, обычай защищает лю­дей от более сильных сородичей. Деревенский кузнец не имеет конкурентов, поэтому обычай предписывает ему брать умерен­ную плату за свои изделия. Ничто на первых порах развития прогресса не может поломать примитивную привычку считать инициатора какого-либо нововведения нечестивцем и врагом. В результате экономические факторы долго не проявляют себя. В Древней Руси эта сила обычая является и причиной, и следст­вием ограничений прав личности на собственность, особенно собственность на землю. Интересы человека подчинялись инте­ресам семьи, а интересы семьи - интересам общины. Любое нововведение вызывало протест и ссылки на мудрость предков. В Древней Руси даже большая семья не имела собственной земли, а только участвовала в перераспределении обществен­ной. Часть труда выполнялась совместно или по очереди. В ре­зультате возникала сложная система правил, которая опутывала каждого, кто обрабатывал землю, и человек не мог руково­дствоваться собственными суждениями даже в отношении са­мых заурядных вопросов. Коллективное владение собственно­стью отвечало духу квиетизма, характерного для принятого потом православия. Это было важным фактором, вызвавшим замедление развития духа свободного предпринимательства в Древней Руси и в более поздние времена. Причем воздействие этого фактора недооценивалось в нашей истории, так как его последствия имели постепенный, кумулятивный характер.

Кроме того, вопросы, связанные с влиянием психологии на­рода, чувствами, обычаями в смысле влияния на исторический процесс, мало учитывались историками-государственниками дореволюционной и советских школ.

В целом можно сделать вывод, что в древнейшие времена на территории нашего государства уже проявляли себя основные факторы, которые формировали черточки будущей предприни­мательской деятельности и положения ее в рамках сообщества. Способствовали развитию предприимчивости умеренный кли­мат, удобное географическое положение для транзитной тор­говли, свободный дух людей, живущих на необозримых про­странствах необжитых еще территорий. Такие обстоятельства способствовали удачливым русским менялам и купцам, зани­мавшимся внешней торговлей далеко за рубежами своих зе­мель. Имелся и товар для вывоза, добываемый у природы на­шими предками: меха, воск, мед. На больших свободных площадях беспрепятственно возникали центры внутренней и оплоты внешней торговли: торжки, ярмарки, городки.

Более существенную роль играли факторы, понижающие природную предприимчивость славянских и других народов: обширность богатой ресурсами и не освоенной территории стимулировала брать от природы, а не производить. Колониза­ции не поощряли интенсивного обустройства на конкретной территории. Военные походы и захваты чужих богатств и рабов представляли более легкий путь обогащения, чем Производст­венная предпринимательская деятельность. Отсутствие частной собственности стимулировало пассивный тип поведения и подчинения общинным традициям и обычаям.

Образование Древнерусского государства в IXв. упоря­дочивает экономические отношения на данной территории. В нашем изложении мы выделим три условных центра торгово-предпринимательской деятельности на Руси - Киевскую Русь (862- 1237 гг.), Новгородскую республику (1136- 1471гг.), Владимиро-Суздальскую Русь (1239 - 1362 гг.).

Особенности развития этих княжеств так или иначе прису­щи и другим существовавшим в это же время на территории Древнерусского государства: Смоленскому, Черниговскому, Псковскому, Полоцкому и другим, учитывая специфику близо­сти к "своему" великому княжеству: Киевскому, Московскому или Владимирскому.

Киевская Русь в некоторые моменты своего существования была процветающим государством и имела предпосылки и воз­можности для развития предпринимательства, но на развитие этих возможностей не было отпущено достаточно исто­рического времени.

Наиболее характерной чертой, доминирующей в устройстве Киевской Руси, было сильное государственное начало. Это свя­зано с объективными причинами, влияющими на развитие древнерусского общества. Прежде всего это постоянная внеш­няя опасность, которую можно отражать лишь при наличии сильного войска и великого князя - военачальника. Все земли и жизнь населения контролировались в интересах защиты госу­дарства. Важнейший признак феодального хозяйства - пожало­вание в лен земли за особые заслуги - имел в Киевской Руси особенности. Вотчинное владение было условным и не оз­начало постоянного закрепления на этой земле феодала. Земли удельных княжеств тоже перераспределялись между удельными князьями в зависимости от близости их родства к великому князю. Все князья и бояре должны были так или иначе участвовать в походах великого князя. Процесс образования феодальной земельной собственности и личной зависимости крестьянства замедлялся. Феодал не был заинтересован в уве­личении прибавочного продукта в виде ренты именно с этой земли, что снижало его предприимчивость в устройстве данной вотчины. Больший доход можно было получить в военных по­ходах князя. Крестьяне-смерды также не были лично закрепле­ны, а были как бы подданными великого князя или временных удельных князей. Стараясь как можно больше взять со своего временного княжества, временный князь хищнически разорял не только крестьян, но и подданных ему бояр. Сами бояре бы­ли осторожнее в отношении своих "людей". У них не было та­кой военной силы, как у князей, чтобы противостоять возмож­ным волнениям среди обираемых крестьян. Кроме того, боярину было не только опасно, но и невыгодно разорять хо­зяйство своей вотчины, которую он собирался передать детям и внукам. Политические, военные интересы Киевской Руси до­минировали над устройством экономической жизни, характер­ной для феодального государства. Экономической свободы не было не только у крестьян-смердов, но и у феодалов.

Следующей причиной, способствующей усилению государ­ственного начала, было влияние Византии и византизма на мо­лодое Древнерусское государство. Русь не воспринимала все буквально у своего могущественного и процветающего соседа, но, видимо, семена этого влияния упали на благополучную почву. Византийский император обладал всей полнотой власти над жизнью и имуществом подданных, такие же отношения были характерны для подданных и правителей Русского госу­дарства. Аристократия в Византии, как потом и на Руси, стала складываться поздно, на протяжении многих веков это было государство чиновников, с верховным чиновником-импера­тором во главе. Государственные дела требовали постоянного контроля и большого числа надзирающих организаций. Очень сильно было влияние идеологии - православной религии, но и она подчинялась интересам государства.

Частной собственность на землю в Византии не было - вся­кое имение могли отнять. Но восстания были редки, так как имущественная дифференциация была невелика, все имели примерно прожиточный минимум. Власти заботились по-своему о населении (городском главным образом). Искусствен­но поддерживались стабильные цены, осуществлялся жесткий контроль над ремеслами и торговлей. Цехам предписывали, как нанимать подмастерьев, какие иметь лавки, власти лучше куп­цов знали, кому, у кого и по какой цене приобретать товары.

За приезжающими иностранцами устанавливалась постоянная слежка, их контакты контролировались, а в случае военной угро­зы все они подлежали аресту. Напротив, все православные в других странах считались "мелькитами", то есть "имперскими", подданными императора. До XIVвека в русских церквах поми­нали византийского царя при богослужении, вXVвеке киевский митрополит носил на одежде изображение императора.

Вот характерные рассуждения византийского идеолога Фе­дора Метохита: "Может показаться, что люди при демократии свободны и равны перед законом. Но Генуя из-за своей разли­ванной демократии, безграничного эгоизма и культа свободы находится в плохом состоянии. Царит дух наживы, и граждане не заботятся об общественном благе". И все это написано в то время, кода генуэзцы не только уже перекупили всю византий­скую торговлю, не только имели свой квартал в Константино­поле, но и стали предметом зависти и подражания самих ромеев (византийских граждан).

В пору расцвета Византия была средоточием ремесел, цен­тром богословия, законодателем мод, непобедимой на суше и на море. Но под неусыпным контролем государства ремесла пришли в упадок, окостенело богословие, центр жизни пере­местился в Италию, и туда же один за другим эмигрировали византийские ученые. Византизм, как модель государственно­сти, был подхвачен Киевом, а потом, в большей степени, и Москвой. Конечно, о прямых аналогиях в жизни разных по историческим условиям и культуре государств необходимо го­ворить с большой осторожностью. Но начальный импульс сильной государственности и ограничения личных свобод граж­дан и права их на владение собственностью был получен. Именно Царырад в течение веков оставался для русских глав­ным городом, источником основных идей. Молодая русская государственность нанесла свой первый визит именно в Кон­стантинополь, там бывали русские купцы, воины, дипломаты, богомольцы.

Следующим элементом общественного устройства Древней Руси, который влиял на усиление государственности, была пра­вославная религия. Первоначальное христианство на Руси было радостным и оптимистичным, не отрицало земные радости, было чуждо аскетизму. Православие дало возможность войти Древней Руси в мир христианских, цивилизованных государств. Под влиянием византийских и западных мастеров происходило становление славянских ремесел и искусств, не известных ра­нее на Руси. Следующие поколения русских возводят сложные, прежде всего храмовые, сооружения самостоятельно. Византий­ская школа живописи укореняется на русской почве. Славяне перенимали огородничество и садоводничество. Заинтересова­ны в распространении христианской религии и купцы - они и становятся первыми христианами. Их теперь на равных прини­мают цивилизованные страны, иностранные торговцы более охотно посещают Православную Русь. Идея христианства вно­сила элемент цивилизованности в торговые отношения, трудо­любие считалось богоугодным. Самая главная заповедь - лю­бовь к ближним - выражалась в раздачах милостыни, в зарождении традиции благотворительности. Но Православная русская Церковь переняла традицию Византийской империи подчинение Церкви светским властям, государству. Государ­ственная мощь защищала Церковь, но она и подавляла ее на­столько, что Церковь разучилась действовать самостоятельно, миссионерствовать (то есть распространять свое учение по све­ту). Церковь не могла противостоять государству, а ведь ее самостоятельность могла стать основой для будущего разделения властей, уравновешивания государственной власти. Православ­ная религия в той модификации, в какой она возникла в России, стала фактором укрепления государственности, по­влияла на формирование национального характера и предопре­делила сам тип цивилизации и историческую судьбу.

Источником нормативности (морали) в православной рели­гии является власть (государственная), она находится вне мо­рального контроля и оценок. Тенденция к проявлению индиви­дуальности человека признается греховной, подавляется сообществом и определяется как гордыня. Богатство оправды­вается только у власти, социальный идеал для остальных - аске­тический. И если при Владимире-Крестителе этот идеал еще не нашел понимания у бывших жизнелюбивых язычников, то Ярослав Мудрый существенно усилил монашески-аскетическую направленность религиозного верования. Он строит монастыри и церкви, жертвует им большие суммы, дает льготы и дотации в обмен на влияние на дух народа и его материальную жизнь. Церковь не помогала людям поверить в собственные силы, раз­вить самостоятельность, достичь внутренней свободы. Она по­могала, а не препятствовала власти в ее стремлении держать народ, в целом, в невежестве, лишенным предприимчивости и во всех отношениях зависящим от всех, кто стоит выше него. Хотя Церковь не приветствовала и стяжательства, обмана, зло­намеренности, а эти черты иногда присутствовали в философии людей предприимчивых, и особенно торговых.

Итак, черты сильной государственности и подавление не­санкционированной инициативы и предприимчивости людей характеризовали начальный этап развития Древнерусского го­сударства, хотя без определенных проявлений этой инициативы (во внешней торговле, ремесле и торговле в городах) Киевская Русь не смогла бы существовать.

Основной экономический процесс, объединяющий Древ­нюю Русь - это не производство продукции и даже не торговля, а сбор и перевозка налогов. Сбор дани (полюдье) длился с но­ября по апрель. Князь ехал за полюдьем с "400 мужами", про­должительность пути сборщиков налогов по периметру была 1200 - 1500 километров. И эту массу людей должно было при­нять становище. В это становище свозили дань из глубины тер­ритории, ее размер был определен. Местные князья заботились о равномерности взимания дани и ее умеренности. Княгиня Ольга после убийства на полюдье мужа - князя Игоря, неуме­ренно собиравшего налог, ввела "урок" - определенный размер дани. При Ольге также из "людей", живущих по "весям" (деревням) выделились "смерды", обслуживающие погосты, по­могающие распределять дань (будущие чиновники). Но этим, конечно, не ограничивались. Дань взималась и во время полюдья ("на постой"), была отработка в виде изготовления ладей, пару­сов для внешней торговли, отработочной ренты. Платили смерды и "уставы" - судебные пошлины и поборы. В "Пространной Правде" (XIIвек) описан весь механизм сбора вир (дани). Здесь вирник мог брать от сбора 20 процентов. Но лишние поборы могли стоить ему жизни. Определенность дани дает возможность произвести что-то для себя, для своей семьи и обмена, но неза­щищенность "людей" делала их легкой добычей любого проез­жего вооруженного человека, учитывая нравы.

5-6 миллионов жителей Древней Руси сами обеспечивали себя хлебом, но производительность труда была низка, и в годы неурожая случался голод. Указание о зерне как предмете вывоза из Руси в иностранных письменных источниках - случай редчайший. Судя по всему, производительность труда в земле­делии была очень низка, и чтобы заплатить дань, нужны были промысловые источники дохода. Именно благодаря промыслу добыче шкурок зверей - и зарождались первые обменные и то­варные отношения. Но о внутренней стороне экономической жизни Древней Руси и о возможностях предпринимательства мы скажем несколько позже. А сейчас - о продолжении судьбы собранной дани и роли ее в хозяйстве Руси. В этом новом качестве - как товар на вывоз - полюдье становилось предметом предприимчивости многих людей: князей, бояр, дружинников, купцов. Учитывая промысловый характер дани: меха, шкуры, воск, мед, и то, что ее добыча не улучшала состояния ни про­изводительных сил, ни хозяйственных отношений в обществе, предприимчивость такого рода имела поверхностный характер и не закручивала хозяйственный механизм или запускала его очень медленно.

Внешняя торговля Киевской Руси, являвшаяся продолжени­ем сбора полюдья, по своей масштабности, по необычайной организационной сложности, по неизбежной мощной поддерж­ке военными силами молодого государства IX- серединыXвека выражала в себе сильное государственное начало. Глав­ным направлением внешней торговли в это время было южное, где основным партнером была Византия. Во внешней торговле был заинтересован сам великий князь. Олег в 912 году, Игорь в 945 году (с ним были 25 купцов), Святослав в 972 году в дого­ворах с греческими императорами вносили положения и о ку­печестве. Поскольку никаких территориальных претензий не предъявляли, то можно предположить, что именно торговля и признание Руси Византией и были главной целью походов на Царьград. Татищев В. Н. пишет, что "Владимир в 990 году многих ремесленников в Россию из Грек и Болгар призвал и многие рукоделия завел". Договоры и соглашения 860, 907, 922, 944, 971, 988 годов, упоминаемые в летописях, несмотря на различную выгодность для Руси, в целом свидетельствуют о том, что усилия русских князей достигали цели, что подтвер­ждает высокий уровень организации торговых отношений с Византией. Торговые договоры заключались Византией от лица цесаря, а с русской стороны от имени великого князя киев­ского или от имени его вассалов, что указывало на выраженный государственный характер.

Размах внешней торговли красноречиво характеризует и восточный географ, написавший "Книгу путей и государств". "Что же касается до русских купцов, а они - вид славян, то они вывозят бобровый мех и мех черно-бурой лисицы и мечи из самых отдаленных частей страны славян к Черному (Русскому) морю, а с них десятину взимает царь Византии. Славянские купцы ходили караванами даже в Багдад, где переводчиками им служили славянские рабы".

Изготовление флота для сбыта полюдья занимало зимнее время и часть весны - на это тратились усилия тысяч безоплатных плотников и корабелов, усилия тысяч ткачих, делающих ткани для парусов. В IX-Xвв. собирали 400 - 500 судов полю­дья. Византия даже пыталась ограничить наплыв русских това­ров на свои рынки. Но со стороны Руси это не были избы­точные товары, не нашедшие применения внутри страны, просто молодому государству и верхушке знати нужны были предметы роскоши для придания блеска и "цивилизованности" их власти. Подробное и красочное описание трудного и опас­ного путешествия русских купцов в Византию дано Н. М. Ка­рамзиным в "Предании веков". "В апреле месяце собирается весь российский флот в городе Вышичеве, откуда идет уже к порогам. Днепровские пороги русские проходили с большим трудом под обстрелом печенегов. Дойдя до четвертого и самого опасного, то есть Неясытя, купцы выгружают товары и ведут скованных невольников около 6 тысяч шагов. Печенеги ожи­дают их также за порогами. Отразив и этих разбойников и доп­лыв до острова св. Григория, руссы приносят жертвы богам. Эта торговля, без сомнения, приносила большую прибыль, если россияне отваживались пройти через столько трудов и опасно­стей. В отличие от русских купцов, цареградские купцы не хо­дили через Днепровские пороги, и в Киеве торговали тогда в основном херсонцы".

В Xвеке русские купцы имели торговый двор в Константи­нополе, возле церкви св. Мамонта. После принятия на Руси христианства в Константинополе возник русский квартал (емболос). Золотые ворота нередко именовались Русскими, так как через них проходили русские купцы. Аналогичные торговые дворы, судя по сообщениям арабского автора Ибн-аль-Асира, имели русские купцы в городах Крыма. Договор 907 года, на­пример, вводит нас в бытовую обстановку жизни русских "гостей" в Константинополе, когда Киевская Русь диктовала свои пожелания, а Византия в меру возможностей ограждала свои права. Русские послы получали любое содержание, какое хотели. Все это говорило о высоком профессионализме русских купцов и о мощности государства - Киевской Руси. В Констан­тинополе русские "гости" проводили все лето, возвращаясь лишь для сбора нового полюдья. Ежегодно в Киев приходили русские купеческие флоты из Константинополя настолько бога­тые и важные для общей государственной пользы, что князья, ожидая их, присылали войско к Каневу для обороны судов от половцев. Частное предпринимательство не играло во внешней торговле Древней Руси заметную роль, в том числе и по причине сложности и опасности международных торговых кон­тактов. Караванная торговля под контролем и охраной государ­ства была единственно возможной.

В IX-Xвв. удачные войны и внешняя торговля россиян служили обогащению страны в течение ста лет и более. Узнав пышность константинопольского двора, великие князья хотели ему подражать. Нередко российские послы именем государя требовали от греков в дар царской одежды и венцов, что импе­раторы делали с неохотой, желая отличаться от "варваров". Друзья Владимира, обедая у князя, ели серебряными ложками. Мед, древнее любимое питье россиян, был еще душою "царских пиров". Но киевляне в Олеговы времена уже имели в своих погребах греческие вина и южные плоды. Богатые люди носили шелковую пурпурную одежду, драгоценные пояса, сафьяновые сапоги и прочее. Архитектурные сооружения, жи­вопись, различные украшения заказывались мастерам и нужны были именно состоятельным людям. Богатство стимулирует развитие искусств и науки, поэтому чем богаче страна и ее жи­тели, тем лучше там развиваются прикладные стороны культу­ры, не связанные с удовлетворением первичных потребностей. Ремесленники-мастера, выполняя заказы, совершенствуют свое ремесло. Но работа в основном по государственным заказам делает самостоятельно нежизнеспособными эти ремесла и ис­кусства, и с появлением проблем у государства они полностью вымирают, что и стало происходить в Киевской Руси при пере­носе торговых путей.

На первом этапе международной торговли Русь имела тран­зитную и обменную связь и с Западом, и с Востоком. Киев и русских купцов - "рузариев" хорошо знали в Центральной и Северной Европе, представляли им значительные льготы, так как они с оружием в руках пробивались через кочевнические заслоны хазар, мадьяр, печенегов, внутренних болгар и снабжа­ли европейцев восточными товарами. Эти товары закупали на Востоке сами русские купцы или доставляли мусульманские купцы из Булгара в Киев. Приазовье и Нижний Днепр были наводнены в ту пору славянами. Наезженный путь вел от Киева на запад к Кракову и далее к Регенсбургу на Дунае.

Письменные источники свидетельствуют о связях Руси с Германией. В Кельне были известны купцы из Киева и Влади­мира. Новгород и Киев торговали с центрами Южной Прибалти­ки - Любеком, Волином, Штеттином. В торговле медом, воском, мехами русские купцы не имели конкурентов. Участвовали в торговле с Русью английские и ирландские купцы, которые имели в Киеве свой храм св. Марии. Торговля с русскими упо­минается и в скандинавских сагах. В торговле со странами Бал­тийского и Северного морей участвовали русские купцы. В свою очередь, интересные сведения о русско-скандинавской торговле содержатся в Новгородской летописи. Ездили наши купцы и в Данию, куда было можно доплыть за месяц. Есть сведения и о торговле с Францией. Сюда из Руси поступали меха, которые упоминаются во многих произведениях француз­ской художественной литературы. Торговля между столь отда­ленными странами была трудней, выражение "идти на Русь" стало синонимом гибельного похода. И все же торговые связи Франции и Руси были, о чем свидетельствуют находки лимож-ских эмалей в городах Руси: Суздале, Новгороде, Ростове, а также небольшое количество французских монет. Русь получала из Западной Европы серебро, но большая часть его переплавля­лась в слитки и шла на изготовление ремесленных изделий (а не монет, что свидетельствует о слабой внутренней торговле). Торговые отношения регулировались городским рынком, кото­рый был в каждом древнерусском центре. Титмар Мерзебург-ский говорит о восьми киевских торжищах, о двух в Подоле, о новгородском торге на торговой стороне1. Можно упомянуть и об еще одном иностранном дворе в Киеве - известном под на­званием "урочище Козаря", что указывает на существование в IX-Xвв. торговой слободы хазарских купцов.

В восточном направлении важным и хорошо организованным был путь из Киева в Булгар на Волге. Он был разделен на два­дцать станций, расположенных примерно в семидесяти километ­рах друг от друга. Владимир Креститель в 1006 году заключил с волжскими болгарами, как наиболее сильным тогда купеческим народом, торговый договор, по которому позволял им по всему государству проезжать беспошлинно. В том договоре был инте­ресный (и, как считает В. Н. Татищев, полезный) пункт, по ко­торому булгарам можно было торговать только с русскими куп­цами, а не продавать товары ни крестьянству, ни шляхетству и не покупать у них2 (своеобразный меркантилизм, протекционизм).

Далее на Восток дорога шла от Каспия караванами в Багдад или до Китая, где купцы продавали свой товар по высокой це­не, покупали восточные товары: пряности, вина, оружие, укра­шения, ткани, китайские шелка по низким ценам и вывозили все это на Запад, где русских купцов в восточными товарами ждали с нетерпением. Русские караванщики - воины-купцы являлись далекими предшественниками Афанасия Никитина, так как добирались почти до ворот Индии, находившихся в де­сяти днях пути от Балха, а в Рее пересекали будущий путь твер­ского купца. Русские купцы представляли русское государство и великого князя, так как предметы их продажи принадлежали в основном ему.

Объектом внешней политики являлась на Руси и вся внеш­няя торговля со стороны иностранных государств. Иностранные купцы должны были получить разрешение князя на проезд через его владения. Они также обязаны были первыми предста­вить все свои ввезенные товары князю, из которых он мог вы­бирать лучшие, после чего эти товары (их остатки) могли по­ступать на вольный рынок. Иностранные купцы, объединяясь в сообщества по национальному признаку, добивались от князя заключения соглашения, по которому их нации представлялись лучшие права, чем другим купцам. Поэтому купцы разных стран старались сделать такие особые уступки великому князю и его администрации, которые бы обеспечили особо благопри­ятные права за их нацией1.

Таким образом, внешняя торговля, приносящая наибольший доход Руси, осуществлялась под контролем великого князя и его двора. Растущая экономическая сила русских купцов заста­вила бы их отстаивать свои права и экономическую независи­мость, но исторического времени на эти постепенные процессы отпущено не было.

К середине Xвека приходят в упадок и теряют историческое значение Болгария и Хазария. Волжские походы Святослава привели к тому, что Хазария перестала играть роль сдержи­вающего щита, и в степные просторы Восточной Европы хлы­нули орды тюрков-кочевников. Они перерезали торговые пути России на Восток. Немного позже - вXI-XIIIвв. - под удара­ми турков-сельджуков пал ряд восточных государств Арабского Халифата, и это характеризовало второй, трудный для Руси этап международной торговли. Резко сократились связи России с этими странами, а также приток восточного монетного сереб­ра. Хотя после определенного упадка торговые связи с народа­ми Средней Азии, Ирана, Кавказа продолжались до монголь­ского нашествия.

С Xвека стали подвергаться нападениям и южные границы Руси: в ее пределы вторгались печенеги. Руссы стремились жить с ними мирно, покупали у них скот. Но с этого времени еще более усиливается военная, оборонительная (иногда и. на­ступательная) ориентация Руси. Государственные начала, как в каждом государстве, находящемся в состоянии боевой готовно­сти, усилились. Возрастало применение не свободного труда смердов, а холопов, так как при использовании рабов быстрее создавались запасы продовольствия для военных нужд, но это подрывало основы экономики. Города становились "крестьян­скими", свободные городские общины не создавались.

В то же время в XIвеке Киев начинает терять свое торговое значение. После крестовых походов были установлены прямые торговые пути между Западом и Востоком, минуя днепровскую магистраль. В 1082 году византийский император Алексей Комнен в благодарность за спасение Византии от турков и печенегов дает очень выгодную грамоту Венеции на торговлю. Итальянские купцы перехватывают традиционные торговые пути в Византию и другие страны Востока. В средиземномор­ском бассейне активизируется торговая деятельность итальян­ских городов Генуи, Венеции. Успешно напрямую торговали с Востоком южно-французские и рейнские города, по Рейну вос­точные товары достигали Центральной Европы. Рейнские горо­да образовали торговый союз, охвативший всю Балтику, на крайнем северо-восточном участке которого оказался Новгород, который компенсировал этим потерю положения на пути из "варяг в греки". Ведущая роль во внешнеторговом обороте пе­реходит к городам Северной и Северо-Восточной Руси: кроме Новгорода, еще к Смоленску, Пскову, Полоцку, которые разви­вают связь с Западом через Балтику. Города Владимирской Руси по Волге ведут торговлю с Камской Болгарией и Закавказьем.

Лишенные основного вида экономической деятельности внешней торговли, города Поднепровья и особенно Киев стачи глохнуть. Предприимчивые люди перемещаются в новые торго­вые районы, внутренняя экономическая жизнь теряет дина­мичность. Смерды и дружинники во главе с князьями не могут поддерживать процветание Киевской Руси, которая постепен­но, вслед за экономическим, теряет и политическое значение: Киев остается к XIIвеку лишь символом Древнерусского госу­дарства.

Следовательно, причина упадка Киевской Руси не столько в набегах степных кочевников, с которыми русские воины были в состоянии справиться, а в отсутствии корней активной эконо­мической деятельности, в сильной зависимости производящих и торгующих групп населения от государства и немно­гочисленной руководящей верхушки его. Князья же старались использовать поверхностные и, как оказалось, переменчивые выгоды географического положения, не стимулируя эконо­мическую активность внутри страны и даже подавляя ее. По­этому при изменении конъюнктуры, как замок на песке, рухну­ло внешнее благополучие Киевской Руси.

Но описание предпринимательской деятельности в Киев­ской Руси будет неполным, если мы не обозначим внутренние процессы, связанные с экономической активностью или " пас­сивностью" населения. Речь пойдет о собственности на Руси, развитии ремесла, городов, внутренней торговли.

Важнейшая черта феодального хозяйства - это пожалование вассалу земли за определенные личные заслуги, на Руси чаще всего за заслуги военные. Вотчина в период феодальной раз­дробленности Руси была основным звеном хозяйства, главной формой условной земельной собственности. С XII-XIIIвв. появляется еще более зависимая поместная система, так назы­ваемые "милостники", которые не имели права распоряжаться пожалованной землей и передавать ее по наследству. Формы ренты - отработочная, натуральная и денежная - существовали в древнерусской вотчине одновременно, только денежная стала появляться несколько позже. В "Русской правде" описано фео­дальное хозяйство с преобладанием отработочной ренты - "барщины", что и соответствовало отношениям в Киевской Руси. Но землевладение было не главным в деятельности фео­дала, поэтому он не занимался хозяйством активно. Гораздо больше выгод давали участие в управлении вместе с князем и внешняя торговля. Только наполнив челядью, добытой в воен­ных походах, свои вотчины, феодалы стали сажать непродан­ных рабов на землю, применяя не феодальные, а рабовла­дельческие приемы в земледелии. Объективной возможности для предпринимательской деятельности не было ни у времен­ного владельца земли, ни у его раба. Практически не участвовали они даже в торгоапе - не было ни продавцов, ни покупателей. Только некоторая часть импортного товара в виде предметов роскоши, оружия и тканей поступала в вотчину, и то в виде пожалования.

Рядом с феодалом существовали и свободные общинники смерды. Но независимыми они были чрезвычайно редко и не потому, что не было свободной земли и соответствующего за­кона, а потому, что князь все равно хозяйство разорит. Эта особенность древнерусского хозяйства замечена в знаменитом "Молении Даниила Заточника" - памятнике древнерусской литературы XIIIв. Поэтому люди бросали обрабатывать землю и подряжались к князю. Иногда князю противостоит община, но весь прибавочный продукт она также отдает феодалу, а на потребление остается лишь прожиточный минимум. Хотя боя­рин должен был умерить свою жадность, переходя к эконо­мическому принуждению - "купе", то есть ссуде обедневшему смерду, еще крепче привязывавшей крестьянина-"закупа", но предпринимательство было невозможно для низших классов, так как в целом принуждение было внеэкономическим. Нату­ральная замкнутость и однородность производства этих зависи­мых мелких собственников исключали - сколько-нибудь замет­ных покупателей и продавцов не было. В целом их жизнь была очень традиционна, что является очень важным препятствием развития предпринимательства. Даже более того, слово "работа" (производительный труд) противопоставлялось вXIIвеке слову "свобода" (безделье). "Работа" и "рабство" одного корня, "работа" - это страдание, "страда". "Свободный" человек не мыслился без раба, а не имеющий стремился его заиметь1. Кроме того, кXII-XIIIвв. и прежде низкая цена раба упала, так как Всеволод пленил много половцев. Становились рабами и взятые в плен соседи. Летописец фиксирует это явление вXIIиXIIIвеках. Например, князь Изяслав Мстиславович полонил 7000 человек в 1149 году, Изяслав Давыдович взял в плен на Смоленщине в 1160 году более 10 тысяч человек2. Препятство­вала даже началам предпринимательства высокая дифферен­циация общества на "верхи" и "низы", практическое отсутст­вие среднего класса, что отмечают письменные памятники -летописи, "Русская правда".

Более высокая концентрация частной собственности в Киев­ской Руси наблюдалась в городах, где сосредотачивается капитал, орудия производства, более независимое население в противовес изолированности и разобщенности в деревне. Традиционным является представление, что город и деревню разделила частная собственность, и их сближение произойдет только после ее уничтожения. Но если предположить, что предпринимательство является главной движущей силой экономики, то ситуация меня­ется. Капитал, отделенный от земельной собственности, полно­ценно существовать не может. При введении частной собствен­ности на землю капиталы обретают основательность, так как базируются не только на труде и обмене (ремесло и торговля), но и на более прочном основании земельной собственности.

Вопрос о городах в нашей литературе самый не разработанный, слишком мало осталось письменных источников и археоло­гических данных. Города были деревянные и часто горели, очень многие были уничтожены в период татаро-монгольского ига. В Xвеке было до сотни русских городов, вXвеке - 120 новых городов, а всего в домонгольский период 250 городов1. Перво­начально города возникали как центры ремесла и торговли, сре­доточие богатств и запасов; хотя для получения продуктов горо­жане занимались и земледелием, и животноводством. Вблизи укрепленного центра фактории - "детинца" или "кремля" обра­зовывались предградия - слободы, во много раз превосходившие по размерам сам центр. Очень важным моментом для города в Древней Руси было расположение на водной магистрали - Дне­пре, Волхове, Волге, Десне. Древнейшие города вX-XIвв. - это Ладога, Гнездово, Тиллерево, Сарское, Михайловское городища, Шестовицы и другие. Они не сохранились и известны только по археологическим раскопкам2. Эти города были вызваны к жизни необычайно бурным развитием вIX-Xвв. трансъевропейских торговых связей. Уровень торговли, а иногда и ремесла был в них даже выше, чем в феодальных городах более позднего времени.

Почти повсеместно из старых городищ новые города были перенесены на новое место - в десяти и более километрах от ста­рого. Из Сарского городка - в Ростов, из Гнездова - в Смоленск, из Теллеревского городища - в Ярославль и т. д. Причину пре­сечения традиции торгово-ремесленных городов следует искать в изменившихся условиях социально-экономического, а также по­литического развития европейских стран, в том числе и Киев­ской Руси. В это время происходит становление феодальных гра­ниц, что нарушает прежние связи, основанные на свободном обмене продукцией. Наступление германских феодалов на сла­вянское побережье Балтики, ограничение торговой деятельности скандинавских стран, упадок Хазарского Каганата и возвышение Киевской Руси сделали невозможным функционирование этой межрегиональной экономической структуры, основанной пре­имущественно на частном предпринимательстве. Это нарушает прежние отношения и создает новые экономические районы. Торговля, которую вели прежние городские центры, была ориен­тирована на внешний рынок. А новые города возникали больше как административные, политические центры, они ориентиро­вались на внутреннюю экономику3. Для Киевской Руси было характерным появление именно административных городских центров, учитывая сильную государственную власть в ней и княжеское правление. Но тем не менее города, и старые, и но­вые, правда, в разной степени, создавались и процветали благо­даря предприимчивой, насколько это возможно, деятельности производящего класса - ремесленников и обменивающего эту продукцию - купцов.

Сельское хозяйство, промыслы не занимали полностью всю массу древнерусского труда. Появляется ремесло, товарное про­изводство, торговля, а потом и деньги. Это момент зарождения предпринимательского труда. Усилило эти возможности разделе­ние ремесленного труда. После выхода в свет капитального ис­следования Б. А. Рыбакова "Ремесло Древней Руси" стало очевидно, что эта отрасль экономики занимала значительное ме­сто в жизни древнерусского общества и находилась на высоком уровне развития. Во многих областях Руси ремесленники не ус­тупали своим европейским коллегам1. Большинство ремесленни­ков Киевской Руси работало в своих мастерских, которые были совмещены с домом, часть работала по найму. Археологические раскопки свидетельствуют о значительных масштабах и ассорти­менте промышленно-ремесленных производств. В крупных горо­дах существовало около 60 массовых ремесленных специально­стей, а всего до 100 наименований. Сначала мастера работали на заказ, а потом и на рынок, причем не только внутренний, но и внешний. Можно даже привести пример товарного производства для всей страны. Это известный овручский камнерезный промы­сел. Разработка уникального месторождения розового шифера в районе города Овруч на нынешней Украине в первой половине Xвека связано со строительством в Древней Руси каменных со­оружений. На рынок здесь производились пряслица из розового шифера, которые археологи тысячами находят не только на тер­ритории Руси, но и за ее пределами. Имели хождение в мире и предметы роскоши, изготовленные на Руси. Древнерусские мас­тера обрабатывали благородные и цветные металлы, делали фи­гурное литье, перегородчатую эмаль, зернь, скань, ювелирную обработку драгоценных и полудрагоценных камней: хрусталя, аметиста, яхонта, сапфира, сердолика, яшмы; вырезали из кости. Особую известность приобрели ювелирные изделия с эмалью. Известный трактат монаха Теофила, автораXII-XIIIвв., ставит Русь по совершенству ее изделий наравне с Византией, Аравией, Италией, Францией и Германией. Достигали совершенства изделия из серебра и золота. У менее обеспеченных слоев населе­ния был большой спрос на серебряные и особенно медные укра­шения. Найдены формы, в которых отлиты эти украшения. В Киеве вXвеке найдены остатки стеклянного производства, брас­леты из стекла.

С VIIвека отмечено металлическое производство. ПослеXвека повсеместно появляются замки определенного типа, круг­лые, которые в Европе назывались "русскими" и найдены там при раскопках. Наличие замков указывает на то, что частная соб­ственность подтачивала общинные устои, и у населения появи­лось имущество, которое нужно было скрывать от нечестных лю­дей. Известны в Европе и Византии стальные клинки и кольчуги русских мастеров, которые совершенствовали свой товар, так как он пользовался постоянным спросом и на Руси. СXIвека начинается ускорение процесса ремесленного производства и его механизация (штамповка на матрицах, литье в каменных литей­ных формах). Далее шла более точная обработка каждой вещи. Расцвет городского ремесла наступает около серединыXIIв., продолжается вплоть до татаро-монгольского нашествия и пора­жает блеском мастерства и изобретательской мысли.

Отдавая должное развитию ремесленного производства в Древней Руси и подчеркивая, что уровень его был не хуже евро­пейского, мы меньше внимания уделяем социальному строю ре­месла, его месту и роли в системе социального и экономического развития общества. В Киевской Руси ремесло проходило в ос­новном вотчинную фазу развития. Главной фигурой ремеслен­ного производства был не свободный посадский мастер, а зави­симый, работавший на усадьбе своего господина. Являясь включенным в хозяйственную структуру феодального поместья, ремесленник не обладал правом собственности на орудия труда и его результаты. Совершенствовалось главным образом придвор­ное, вотчинное ремесло. Осталось в истории даже имя одного такого княжеского мастера. В Киеве в Верхнем городе, согласно исследованию Т. И. Макаровой, работал придворный мастер вто­рой половины XIIвека Лазарь Богша, автор знаменитого креста Ефросиньи Полоцкой (1161 г.), княжеских диадем и барм1.

Но, наряду с вотчинным, уже существует и свободное посад­ское ремесло. Оно требует проявления активности и предпри­имчивости не только в смысле обучения своему делу, но и с точки зрения улучшения качества и ассортимента товара, так как в случае неудачи мастер мог рассчитывать только на себя. В эту группу входят мелкие собственники, населяющие городские по­сады и предградья, у которых уже выражены черты покупателей и продавцов. Они сбывают свои изделия, покупают сырье, ору­дия производства, предметы личного потребления. Одновремен­но происходит дифференциация ремесла, выделяются более обеспеченные мастера, которые, возможно, владеют своим ме­стом на торгу. Есть косвенные данные о том, что ремесленники объединялись в корпорации, аналогичные западноевропейским. Проявление корпоративности возможно только на высшей ста­дии развития ремесленного производства. В городах средневеко­вой Европы, например, первые цехи появляются в конце XIвека, активное их образование относится кXIIвеку. В России специа­лизация ремесла шла по чисто средневековому принципу - не по материалу, а по готовому изделию, которое мастер должен был делать от начала до конца. В Клеве известны урочища "Гончары", "Кожемяки". Трудности у русских ремесленников были такими же, как у всех товаропроизводителей на перво­начальной стадии производства: это высокий ростовщический процент кредитов (от 50 % и выше) и отсутствие свободы пред­принимательства. Некоторые исследователи указывают, что пере­ход городских ремесленников к работе для рынка совпал с город­скими восстаниями в Древней Руси. Причиной восстаний была не непосредственно борьба бедных и богатых, которая исто­рически бессмысленна, хотя и справедливый социальный протест имел место, а борьба против положений, мешающих нормально­му развитию предпринимательства и торговли: против власти сеньоров, за городские вольности, а также против высокого рос­товщического процента, хотя величина его зависит от развитости товарного производства. Чем оно менее развито, тем выше про­цент и дороже деньги. Поэтому вряд ли можно было отрегулиро­вать этот процесс насильственными методами. Эти выступления очень напоминали события "коммунальных" революций в За­падной Европе, в результате которых горожане отстояли свои права и свободы. Подобные восстания низов в Киеве в 1068 году и 1113 году закончились результативно - вследствие их был издан "Устав о резах" Владимира Мономаха, ограничивающий размер взимаемого ростовщиками процента. Но надвигающаяся со стороны Степи военная опасность вновь подчинила интересы граж­дан интересам государства, а монгольское иго полностью уничто­жило городские вольности, иногда вместе с городами.

Чем больше появляющиеся собственники и товаровладель­цы были обособлены друг от друга частной собственностью и системой общественного разделения труда, тем больше они были связаны обменом. Сначала сам производитель-ремеслен­ник был торговцем, сам реализовывал свою продукцию. Его изделия через мелких торговцев-коробейников выходили за пределы города, шли в деревню.

Изучение материалов археологических раскопок многих го­родских центров Древней Руси показывает, что между ними существовал постоянный обмен ремесленной и сельскохозяйст­венной продукцией. Хорошо восстанавливаются экономические основы торговли. Но в источниках нет четкости в определении социального статуса горожан, занятых в торговле. Выделение купцов в отдельное сословие не вызывает сомнения, но пред­ставляли ли они частный бизнес, какие-то собственные органи­зационно-хозяйственные структуры или же входили в состав феодального хозяйственного механизма? Видимо, были пред­ставлены все формы, иногда даже в сочетаниях. Со времени Ярослава Мудрого о купечестве никаких сведений до нас не дошло. Внук его Владимир в 1125 году после съезда князей (а не купцов) издал закон о защите русских купцов от более пред­приимчивых представителей других национальностей, участ­вующих во внутренней торговле. Сын Владимира II- Мстислав запретил купцам серебро и золото из государства вывозить, а оружие без пошлины ввозить.

Кажется, что первый русский свод законов "Русская правда" пронизан духом предпринимательства. Когда читаешь его ста­тьи, то убеждаешься, что такие правовые нормы могли возник­нуть в обществе, где важнейшим занятием была торговля, а интересы жителей тесно связаны с результатом торговых опе­раций. По первой статье "Русской правды" жизнь купца цени­лась в 40 гривен, так же как и жизнь воина, тогда как раб стоил 5 гривен. Но, судя по всему, социальный статус самого ку­печества и их промысла не особенно ценился в древнерусском обществе. Купцы стояли на шестой ступени в 8-ступенчатой иерархии, на вершине которой стоял великий князь, а ниже купцов только смерды и рабы.

При более детальном изучении "Русской правды" заметно, что торговля и купцы значимы лишь по частоте упоминания в законе. Свобода предпринимательства, особенно частного, не была предусмотрена. Наоборот, торговля мелочно регламенти­руется и облагается тяжелыми таможенными и другими по­шлинами. Проездные пошлины - мыты известны с IXв. Име­лись и такие виды пошлины, как "годовщина", "мостовщина", перевоз и т. д. Число таможенных сборов особенно возросло во второй половинеXIIIвека с началом феодальной раздроблен­ности, когда усилилось натуральное ведение хозяйства и соот­ветственно замерла торговля.

Судя по всему, купцы-профессионалы и купеческий капитал появились в XIвеке. Это самая активная во всех отношениях часть населения, насколько это было возможно в древнерусском обществе. Они заполнили рынки средневековых городов, стран­ствовали по Руси, отправлялись за границу. Этим слоем совер­шалось наибольшее количество сделок купли-продажи товаров. Именно благодаря его усилиям русские города в Древней Руси выглядели очень ожиаченными и богатыми. "Русская правда" и Киево-Печерский патерик живо изображают нам киевский торг. "На городском торгу можно было купить одежду, шапку, сукно, обувь, оружие: здесь же на береговом торжище можно было обза­вестись целой флотилией ладей. В тяжелые годы чумы или оспы на торгах одного Киева продавали до 7 тысяч гробов. Можно было купить и продукты, которые были довольно дешевы: мясо, мед, соль, пшеницу, рожь, печеный хлеб, сыр, масло...".

Но, учитывая трудности торговли и сильную власть князя и бояр, купечество в Киевской Руси так и не сформировалось в самостоятельный сильный класс, а самые богатые из торгов­цев позднее слились с феодальной верхушкой. Если купцы и объединялись, то не всегда это было прогрессивным явлением. Например, монополизируя торговлю соли в Галиче, купцы са­ми подчинялись властям. К противоречиям положения торго­вого сословия в Киевской Руси относится тесная связь ку­печества с Церковью. В принципе Церковь осуждала "ростов­щичество" и некоторые виды торговли, но без торговли обще­ство уже не могло существовать, поэтому Церковь вместе с го­сударством старалась управлять процессом продажи. Храм всегда был поблизости от рынка. Были свои церкви и у корпораций купцов. Средоточием мер, весов, а иногда и товаров являлась церковь св. Богородицы Пирогощи, сооруженная на Киевском торговище в 1136 году. Эта функция сохранилась за ней вплоть до позднего средневековья. Аналогичным было значение хра­мов Пятницы в Чернигове, Параскевы-Пятницы в Новгороде.

На достаточно высокий уровень товарной торговли в Киев­ской Руси указывает использование всеобщего эквивалента -денег. В безмонетный период, вплоть до XIIвека, на Руси ис­пользовались слитки и меховые деньги - клейменые княжеским знаком шкурки без волос (как позднее бумажные деньги)1. Но эти деньги не были конвертируемы и имели ряд других недос­татков. Определенной ступени развитости товарное производст­во достигает в период Киевской Руси, когда началась чеканка собственной русской монеты. Деньги, и в целом торговый ка­питал, являлись мощным ускорителем предпринимательства в принципе, но при феодализме деньги в основном были средст­вом обращения, платежа, а позднее накопления сокровищ (монеты из драгоценных металлов).

В Киевской Руси торговый капитал выполнял роль посред­ника в обмене прибавочного продукта, полученного феодалами, в обмене продукции крестьян и ремесленников. Меха в качестве денег постепенно вытеснялись металлическими день­гами, передав последним свои наименования. Встречающиеся в "Русской правде" слова "куны", "резаны", "векши", "бели" означают уже, видимо, металлические деньги. Простые металлы постепенно вытесняются благородными, вначале в виде слит­ков, а потом монетами. Одновременно с ростом торговли и де­нежных отношений усложняются функции денег, появляются, например, кредитно-ростовщические операции. В "Русской правде" свыше двадцати статей посвящено кредиту, они регу­лируют кредитные сделки купцов, штрафы за неуплату денег, размер месячных процентов и т. д. Статья 50 "Русской правды" указывает на то, что "куны" отдаются в рост на проценты. Ки­евской Руси был знаком и коммерческий кредит, купцы прода­вали друг другу товары в кредит на определенных условиях.

Чеканка монеты началась в Киевской Руси раньше, чем в некоторых крупных европейских государствах. В Государствен­ном Историческом музее хранятся образцы монет и слитков: злотник и серебряник Владимира Святославовича, серебряники Владимира Мономаха, серебряный слиток, называемый "киевская гривна". Имели хождение в Киеве арабские, гер­манские, английские монеты.

В целом Киевская Русь не была, конечно, первобытным обществом с запоздалым типом отношений. Это было раннефе­одальное общество, нормальное по своей структуре. Все при­знаки феодального общества имели место: создание государст­ва, дифференциация " отношений собственности, принятие законов, закрепляющих экономические и политические отно­шения. Но, самое главное, русское общество постепенно разви­вало условия для предпринимательства его граждан, в принци­пе сходные с процессами в феодальных государствах Западной Европы. Но эти возможности, тенденции и черты по ряду ис­торических причин оказывались нереализованными. Эконо­мические причины были связаны с тем, что Россия перестала быть мировым торговым перекрестком еще до того момента, когда ее внутренние экономические рычаги активности оказа­лись задействованными. Рабский труд, продажа рабов и пре­имущественно промысловых товаров не стимулировали эконо­мической активности граждан. Из-за постоянной военной опасности сильной была роль государства, которое сдерживало инициативу своих граждан. Препятствовали предприниматель­ству в экономике и общинные традиции, а также духовное влияние православной религии в Киевской Руси. Если бы фео­дальные экономические отношения существовали на Руси в классическом виде, это не сняло бы всех противоречий в обще­стве и не сделало всех людей богатыми и счастливыми. Но через разрешение противоречий феодального общества проис­ходило бы становление исторически более прогрессивных от­ношений. Хроническая незрелость, неразвитость этих отноше­ний в Киевской Руси задержала их разрешение на тысячу лет.

Иллюстрацией того, что славяне способны быть эконо­мически и политически свободными и в целом предпри­имчивыми и активными людьми, служит судьба другого рус­ского княжества - Новгородского. Оно находилось в более благоприятных политических и экономических условиях и в отпущенное ему историческое время показало, что уровень ци­вилизованности, богатства и мобильности развития общества напрямую зависит от "градуса" свободы в целом и предприни­мательской деятельности в частности.

Очень много похожего было в жизни княжеств Русского го­сударства, поэтому мы укажем только на отличия Новгородской республики от Киевского княжества.

В Новгороде и его землях (особенно зависимых городах: Пскове, Ладоге) государственное, княжеское начало не было так выражено, как в Киеве. Князь приглашался на княжение из других княжеств, и его функции были очень ограничены, пре­стол не наследовался. Права приглашенного князя строго ого­варивались, что напоминало черты будущих конституционных монархий.

Высшим органом власти считалось народное Вече, которое состояло из представителей как городских, так и сельских жи­телей. Даже решение главных внешнеполитических дел при­надлежало Вечу. Все решения Веча подготавливались прави­тельственным советом (советом господ). В совет входили все основные силы Новгородской республики - экономические и политические. Главную "умиряющую" роль играл председатель совета - архиепископ. Он имел хорошее образование, пользо­вался высоким доверием у иностранных государств, сосредо­тачивал в своих руках огромные богатства, а значит, власть. Причем не только личные богатства, но и все реальные и иде­альные ценности Новгородской республики. Имел архиепископ и "архиепископский" полк1. Разделение властей - светской и духовной, так характерное в Европе XIII-XIVвв., существова­ло и в Новгороде, как прообраз будущего политического разде­ления - законодательной и исполнительной власти. В совет также входил посадник - глава правительства, тысяцкий -начальник земщины (земель) и ополчения, а также князь -главнокомандующий вооруженными силами. Вторая часть сове­та состояла из представителей местной администрации - ста­рост и сотских, представителей "концов" (районов) и "улиц". Экономические круги представляли крупные землевладельцы, купцы. Как видно, управление Новгорода имело такую степень демократичности и свободы, которая составляла мечту будущих поколений русских людей.

Экономической особенностью Новгорода являлось то, что там, а также и в Пскове было распространено владение землей на праве полной собственности. К XIII-XWвв. три-четыре десятка именитых фамилий сосредоточили в своих руках более половины новгородских земель. Это обеспечивало им поли­тическое господство, руководство внутренней и внешней тор­говлей, контроль над ремесленным производством. Эта новго­родская аристократия экономически и политически противо­стояла усилению государственной власти. Власть рассредо­точивалась в обществе. "Привилегии" для высших слоев обще­ства постепенно превращались бы в "права" большего количества людей. Это путь борьбы и разрешения противоречий. На него вступила Новгородская республика. Не только в поло­жении господствующего класса имелось отличие от Киевской Руси, но и в жизни низших слоев населения. Например, у всех феодалов крестьяне были на оброке, после уплаты которого они могли тратить свои усилия на устройство своего хозяйства. Ко второй половинеXVв. существенное значение стали приобре­тать денежные платежи. Они означали дополнительные эконо­мические возможности и предпринимательскую свободу.

Демократичность внутренней политической и эконо­мической жизни Новгорода требовала и внешней независимо­сти от сильной власти Киевского князя. Условия для такой не­зависимости были. Отгороженный лесистой, болотистой, бездорожной, непроходимой и непроезжей для конницы мест­ностью, Новгород был мало уязвим для походов великого Ки­евского князя. Учитывая постоянную необходимость оборо­няться от кочевников, великий князь предпочитал иметь с Новгородом договор.

Обособление Новгорода как государства от остальной Руси началось в 30 - 40-е годы XIвека. В основе этого обособления лежал акт об освобождении Новгорода от уплаты ежегодной дани великому князю, дарованный Новгороду и его "пригородам" Ярославом Мудрым в 1019 году. До 1136 года - года отделения и создания Новгородской республики - его власти выторговывали и отвоевывали у Киева свободу, права и льготы. Уже через не­сколько лет после провозглашения независимости русские князья воспринимали Новгород как иностранное государство. Конечно, реальной причиной обособления Новгорода были различия в политическом и экономическом устройстве, большая свобода и меньшая традиционность всех сторон жизни: города, возникшие по экономическим причинам, свободнее и пригоднее для пред­принимательства, чем города, возникшие по военным и админи­стративным причинам.

Исторически и по устройству жизни Новгород был ближе к Скандинавии. Из Норвегии и Швеции в Новгород непрерыв­ным потоком приезжали гости: для службы, к родственникам, даже в изгнание. Эти частые и многочисленные гости приезжа­ли со слугами, с купцами-торговцами, сами привозили товары и скупали их в Новгороде, вывозили в основном меха. С тех пор понятия "гости", "купцы", "торговцы" стали отождеств­ляться. Новгород постепенно вовлекался в общеевропейскую торговлю - с немцами, датчанами, потом с ганзейцами, далее с голландцами. Внешняя торговля Новгорода была и государственным, и частным делом. Кроме купцов в ней участвовали и бояре, и новгородская Церковь. Далекие торговые экспедиции, требовавшие хороших кораблей и вооруженной охраны, оп­лачивались боярско-купеческими кругами, что выдвигало их на видное место в управлении. Участвовали в торговле, учитывая нравы того времени, только смелые люди. Известен случай, когда в 1134 году новгородских купцов в Дании бросили в тюрьму: "...рубоша новгородь за морем въ Дони"1. Поскольку Новгород имел более безопасное положение по сравнению с другими русскими землями до нашествия немецких феодалов, новгородские воины могли использоваться не для войны, а для охраны купеческих караванов. Подробно внешняя торговля Новгорода описана достаточно2. Иностранцы в ней были лучше организованы, немцы, например, были хозяевами новгород­ского рынка. Обе стороны (новгородцы и немцы) усердно ста­рались обмануть друг друга. Новгородцы жаловались, что нем­цы привозят сукна слишком узкие, что винные бочки меньше положенного, а вино низкого качества. Немцы жаловались, что русские недостаточно туго набивают кадушки воском, в воск подкладывают кирпичи, подсовывают испорченную шкуру. Иногда купцы ссорились, брались за оружие, прерывая торгов­лю. Но торговля была взаимовыгодна, и обиды забывались, об­мен продолжался. Предпринимательство на первых этапах сво­его развития обычно связано с обманом, принимает уродливые формы; может быть, поэтому на Руси торговля считалась недос­тойным делом, ей не было найдено даже хорошего лек­сического эквивалента.

Внешняя торговля была двигателем всех сторон жизни горо­да и окрестностей - экономической, культурной, бытовой. Но достаточно развитой была и внутренняя. Торговля определяла ценность каждая из сторон жизни, стимулировала или коррек­тировала ее. В XII-XIIIвв. Великий Новгород был огромным городом, основное население которого составляли ремесленни­ки самых разных специальностей. Они работали сначала на заказ, а потом на рынок. Конкуренция с иностранными това­рами побуждала к производству, рынок насыщался, люди, ста­раясь достать больше денег, стремились производить больше сами, становились предпринимателями. Но это в идеале и в будущем.

Основанием богатства Древнего Новгорода в 1015 году "Русская правда" называет помимо прочего и грабительские походы на Византию, Литву, Полоцкие земли, Чудь. Бояре со своими холопами ходили за добычей в далекие грабительские походы по русским рекам на ушкуях-лодках. Ушкуйники наво­дили страх на русские города и селения. Кроме того, новгород­цы грабили свои северные колонии. Торговали с "хантами" и "мансями", если не могли их из-за сопротивления ограбить. Но с XIVвека положение Новгорода в колониях пошатнулось, и это следует рассматривать как положительное явление. Экстен­сивное использование природных экономических богатств страны, выражающееся в собирательстве, охоте, рыболовстве, в экстенсивном развитии производства, было характерной осо­бенностью для Новгородской республики, как и для всего Ки­евского государства. Это не стимулировало развитие предпри­нимательства, делало экономическое процветание Новгорода поверхностным, не формировало внутреннюю структуру хозяй­ства республики.

Самыми организованными в Новгороде были купцы. Разви­тие торговли привело к созданию купеческих организаций. Особенно выдвинулось объединение купцов-вощаников, кото­рое создалось у Церкви на Опоках. Оно называлось "Иваньское сто" - своеобразный купеческий клуб, которому был передан даже купеческий суд, в его ведении находились меры веса и длины. Кроме Иваньского, существовал ряд других купеческих организаций: Заморские купцы, Низовские купцы, Югорщина. Каждая группа купечества имела храм (как и западноевропей­ские купеческие гильдии), который являлся и духовным покро­вителем организации. После большой прибыли закладывали церкви, обозначая тем самым начало столь характерной для Руси традиции - меценатства. В Древнем Новгороде было 120 церквей. Новгородские бояре и купцы часто жертвовали земли и деньги монастырям. Это было и стремление показать богатство, и страх перед грозными возможными бедствиями, и забота о спасении грешной души.

Купцы концентрировали в своих руках крупные суммы де­нег, которые пускали в оборот и ростовщичество. В Новгороде нашли богатую купеческую усадьбу XIIвека, а среди вещей - две грамоты, содержащие ростовщические записи.

Остались в истории и имена первых предпринимателей. Так, новгородский купец Климята (Климент), живший в конце XII-началеXIIIвв., сочетал торговлю с отдачей денег в рост. Кли­мята был членом купеческого ста, занимался бортничеством и скотоводством. К концу жизни ему принадлежало четыре села с огородами. Перед смертью он оставил духовную, в которой пе­речислял свыше десятка различного рода людей, связанных с ним предпринимательской деятельностью. Он не только пре­доставлял кредиты, но и брал их. Все состояние Климята заве­щал новгородскому Юрьевскому монастырю.

Показателем развитой предпринимательской деятельности служит не только обмен продукцией, но главным образом про­изводство ее для обмена. К XVIвеку в Новгороде из 6103 вла­дельцев лавок лишь 342 торговали чужой продукцией, остальные своей. Посредников - купцов-лавочников, делающих бизнес только на перепродаже, было меньшинство.

Новгородцы перешли к чеканке своей монеты позднее, чем в Центральной Руси. Причина в том, что в Новгороде имели хождение иностранные монеты.

Особенностью "вольного" города было и то, что здесь по­стоянно кипела борьба, слои и группы населения выясняли отношения друг с другом. Причем за хаотичностью конкретных выступлений просматривается тенденция освобождения от раз­личных форм гнета, несправедливости - это традиционные причины смут. В Новгороде это были выступления различных групп населения, особенно из низов - купцов, ремесленников, черных людей за свои права и свободу деятельности, за отрегу-лированность общественных, в значительной степени эконо­мических отношений. Сначала все новгородцы - от низов до верхов - боролись за "новгородские вольности", против власти Киева. Кроме того, различные группы боярства боролись между собой, "черные люди" выступали против бояр, ростовщиков и монастырей. В XIIIвеке в Новгороде было 27 восстаний, вXIVвеке - 18. Например, в 1209 году вспыхнуло восстание про­тив посадника Дмитрия Мирошкинича. Его сокровища были разделены восставшими "по зубу" - "по три гривны по всему граду". В 1229 году "простая чадь" Новгорода возмутилась про­тив архиепископа Арсения и тысяцкого Вячеслава. Народ пря­мо с веча двинулся с оружием против боярских и владычных дворов, в результате был поставлен другой архиепископ. В 1447 году чеканщики ухудшили качество монет, деньги обес­ценились, цены на товары выросли. Новгородцы подняли бунт, жестоко рассчитались с виновными, сбросив их в Волхов и за­хватив их имущество. После этого чеканка монеты в Новгороде сделалась государственной монополией. Как видно, эта борьба не была в чистом виде борьбой бедных против богатых, просто бессмысленным бунтом, а имела вполне конкретные цели и достигала вполне конкретных результатов, не разрушая естест­венного хода развития общества.

Свобода предприимчивых людей отражалась буквально на всей сторонах жизни Новгорода. Здесь впервые на Руси воз­никло летописание. Большинство русских книг XI-XVвв. на­писаны в Новгороде. Живопись (иконы) и архитектура Древ­него Новгорода составили этап в развитии русского национального искусства. Но самым замечательным явлением в Новгороде было наличие новгородских берестяных грамот, имеющих экономический и массовый бытовой характер. Сво­бода и экономическая активность стимулировали развитие са­мых разных способностей и интересов людей. В берестяных грамотах широко отражены особенности экономической жизни Новгорода, не выявленные другими источниками. Грамоты по­казали, что экономическая и предпринимательская активность были характерны для всех слоев Новгорода, имели развитые формы и проявления1.

Временами Новгород страдал от пожаров, эпидемий и голо­да. Жесточайший голод был связан и с экстенсивным, осно­ванным на вывозе характере экономики, и с хищническим ис­треблением природных богатств, и просто с неумением делать запасы, экономно расходовать ресурсы. Но в целом город про­цветал, и его зажиточная жизнь засвидетельствована многими источниками. В Новгороде в XIIIвеке был, вероятно, водопро­вод. Вот колоритное описание продукции Новгородского торга, созданной трудом и предприимчивостью новгородских граждан: "Если мы представим себе "богатого гостя Садко", который скупает все товары Великого Новгорода, то мы должны будем признать, что возможности у него были большие. Он мог на торгу попить меду, поесть пирогов, одеться в китайский шелк или во французское сукно, он мог при желании купить сотни рабов, мог тут же на торгу одеть их, вооружить и посадить на коней или в ладьи. Больше того, тут же в Новгороде он мог купить участок земли, купить строительный лес, нанять за деньги "древоделей" и построить хоромы с крепким тыном, внутреннее убранство которых также в значительной степени могло быть куплено на торгу. Нечто подобное дает нам биография Антония Римлянина, явившегося в Новгород безо всякого груза (но, очевидно, с деньгами) и скоро построившего мона­стырь, купившего землю, обзаведшегося богатым хозяйством"1.

Как видно, Новгород был очень богат и в этом качестве мог бы служить Русскому государству, являясь мостом между Рос­сией и Западом, тем "окном в Европу ", которое было закрыто при ликвидации Новгородской республики сначала Иваном III, а потом его внуком ИваномIV. Богатые новгородцы могли бы брать на себя крупные военные расходы, поддерживая бедное государство во время военных походов, как потом делала семья Строгановых, отдавая в казну больше налога, чем целые облас­ти Русского государства. И в мирное время налог, получаемый с богатой Новгородской республики, ежегодно мог бы значительно превосходить то, что получили московские цари при его тотальном разорении сначала вXVвеке, а потом вXVIвеке.

Но дело в том, что московскую власть интересуют не только и не столько присоединение земель и военные трофеи. Глав­ный удар она наносит по независимости Новгородской респуб­лики, ее свободному духу, по образу жизни экономически и политически свободных людей. Подтверждение тому - вывоз Новгородского вечевого колокола в Москву, переселение 2 тысяч новгородских семей в Московскую область и население Новгорода москвичами. Повторение такого переселения в XVIвеке окончательно подорвало жизненные силы Новгорода. Москва не стала использовать проторенные новгородские пути на Запад, а нашла других торговых партнеров, близких по духу. Но эта история касается уже следующего этапа в развитии Рос­сийского государства.

"""Чем же интересен опыт Древней Новгородской республики как части Русской земли? Новгород отличался от Киевской, Владимирской, а затем и Московской Руси не уважением к свободам и правам человека в современном понимании. Он создавал лишь предпосылки для их будущего зарождения. Но идея собственного достоинства, присущая сначала социальной группе (горожане, "чернь", например), а потом отдельной личности, уже была свойственна новгородцам. В других рай­онах Древней Руси шел противоположный процесс - закрепо­щения личности.

Новгородский архиепископ и бояре-землевладельцы могли быть ничуть не добрее киевского князя и бояр, но их экономическая сила и самостоятельность закладывали будущее разде­ление властей и участие в управлении если и не большинства сначала, но хотя бы некоторых. Постепенно бы закладывалась, судя по опыту Западной Европы, идея автономной личности, свободной в рамках закона. Ну, а экономическая предпри­имчивость и большая независимость, активность граждан Нов­городской республики уже в средние века создала богатый го­род в казалось бы не пригодном для жизни месте. Необходимо изучать опыт Новгородской республики, которая дала начало развитию собственного предпринимательства в истории России.

Основанием будущего Московского княжества, а потом и Российского государства стало великое княжество Владимир­ское. Учитывая роль всех земель Древней Руси в основании Российского государства, рассмотрим черты политического, экономического, идейного и культурного начал, заложенных именно во Владимирском княжестве. Как известно, в Киевской Руси, до разорения Киева Владимирское княжество было пери­ферийным. После бегства последнего киевского князя Даниила Галицкого в Венгрию политический центр Киевской Руси пе­реместился во Владимирское княжество, которое приняло титул Великого как законный преемник.

С юга России движение на северо-восток началось еще в XIIвеке, после утраты Киевом значения узла транзитной тор­говли между Востоком и Западом и участившихся набегов степняков после падения Хазарии. Пришлое население смеши­валось с местным, довольно однородным, финским населени­ем, воспринимая его общинность и сельскохозяйственные за­нятия. Население было разделено по небольшим селам и потому особенно зависело от князя. Андрей Боголюбский (1111 - 1174 гг.), первый постоянный князь в этой земле, сделал город Владимир столицей и начал устраивать эту землю по сво­им понятиям. Князь строит на незаселенной земле городки, призывает в них из других мест население, дает ему льготы. Пришлые бедные люди, не имеющие корней, всем обязаны князю, во всем зависят от него, живут на его земле, в его го­родках1. Это и определяет сильную княжескую власть во Вла­димирском государстве. Во Владимире устанавливается сильное княжеское государственное начало, еще более сильное, чем в Киевской Руси. Нарушается порядок веча, изгоняется местная •аристократия, прекращаются дружиннические отношения в окружении князя. В этой борьбе князю помогают всем обязан­ные ему низы, которые легко превращаются в холопов. Именно с этого времени черты единовластия не уменьшались, а только увеличивались. Во времена Всеволода Большое Гнездо, которо­му помогли победить в княжеской усобице в 1177 г. именно холопы, появляется новая опора княжеской власти - дворяне, которые лично преданы князю, получают средства к жизни за службу ему.

После убийства Андрея Боголюбского такое положение не только сохранилось, но и усилилось с той лишь разницей, что единое целое стало дробиться на более мелкие уделы1, сохра­няющие структуру самодержавной княжеской власти.

Необходимо также упомянуть о действии еще двух неэконо­мических факторов: военном и идеологическом. Исторически Северо-Восток складывался как военный центр уже при Юрии Долгоруком. Начинаются столкновения с Волжской Болгарией, Новгородом, Киевом. Военные замыслы князя не были связаны с необходимой обороной или интересами улучшения жизни граждан. Полученная в походах военная добыча и рабы, жители соседних княжеств, только развращали подданных князя види­мым достатком, не создавая при этом базисных причин процве­тания - предпринимательской и производительной деятельно­сти. Происходит также усиление роли религии как идеологического фактора в жизни общества и подчинение ее действий интересам самодержца (князя), а потом и государства. Эти обстоятельства ставили экономическую деятельность людей в жесткие рамки дозволенной активности.

Географическое положение Владимирского княжества было значительно хуже южнорусских земель: печальная, суровая и однообразная природа северо-востока порождала будничное серое существование людей, не получающих и не желающих получать сверх необходимых жизненных средств. Кроме того, коренные народы Северо-Восточной Руси по уровню своей производственной культуры стояли значительно ниже славян (к примеру, они не добывали железо, а выменивали на пушнину изделия из него). Рассеивание среди них славян понизило спо­собность последних к производительному труду.

Старая аристократия, способная организовать в своих уездах производительный труд, была изгнана князем, а новая не могла полноценно создаваться, так как полностью зависела от князя. При наличии условной поместной земельной формы собствен­ности помещик, фактически владея землей длительное время, не имел права передавать ее по наследству. Удельный князь, правитель удела и хозяин земли, не хотел упускать из своих рук такой важный рычаг управления, как земля, а также лишаться практически бесплатной служилой силы. Временный земель­ный собственник присваивал себе весь прибавочный продукт зависимого (пока по земле, а не лично) крестьянина. Землевла­делец не был постоянным хозяином земли, поэтому не забо­тился о ней и о крестьянах. Великий князь как верховный пра­витель земли также забирал значительный налог. Земельная рента в период феодальной раздробленности имела в основном продуктовый характер. В условиях обеднения большинства жи­телей уезда они не занимались даже первичной предпринима­тельской деятельностью - куплей и продажей. Да и все населе­ние удела не представляло единого сообщества, а имело вид случайно объединенных людей. Служилый человек был военно-наемным слугой князя; земледельцы снимали у временную землю временного хозяина. Феодальная раздробленность с та­моженными поборами, разбоем феодалов уничтожала остатки обменной деятельности.

Капитал перестал оказывать во Владимирских землях замет­ное действие на хозяйственную жизнь и верхов, и низов. Со­размерно с этим уменьшилось и количество народного труда, которое вызывалось движением этого капитала и сообщало та-< кое промышленное оживление городам Новгородской и Киев­ской Руси. В Верхневолжской Руси, слишком удаленной от приморских рынков, и внешняя торговля не смогла стать дви­жущей силой и основой процветания общественного хозяйства. Это сокращение хозяйственных оборотов выразилось в посте­пенном вздорожании денег. В Киевской Руси брали высокий процент, так как деньги оборачивались быстро, в века же удельных княжеств - всего 12 - 14 %. Такая дешевизна денеж­ного капитала была следствием сильного падения спроса на него при возобладании натурального хозяйства. Незначитель­ные числом города, которые могли бы быть центрами богатства и торговли во Владимирской Руси, представляли собой часто большие деревни с сельскохозяйственным характером труда большинства населения. Средний городской класс, преимуще­ственно обращавший денежный капитал, был представлен чрезвычайно слабо.

Общий характер быта, складывающийся в таких условиях, вялый хозяйственный оборот с раздробленным, еще не сложенным общим интересом, если и не прекращали полностью про­изводство, то лишали человека возможности и желания что-то предпринимать. На этом фоне предприимчивость была вызы­вающей и небезопасной. Все это, однако, не означает, что жизнь там не развивалась вообще. Просто она была лишена источника поступательного движения и связи, и это делало ее структурно жестким целым, не приспособленным к ударам из­вне, что и выразилось в победе татаро-монголов.

Население Владимирской земли до монгольского нашествия занималось полевыми работами 5-6 месяцев в году (при этом урожаи без расширения производства не требовали длительной обработки). Остальное время оно занималось промыслами, также не требующими сложной организации труда: лыководст-во, звероводство, бортничество (сбор меда диких пчел), рыбо­ловство, солеварение, смолокурение, железное дело. Более спе­циальных навыков требовало ткачество, слесарное дело, сапожничанье. Существовали простейшие виды промышлен­ного производства - домашнее ремесло, мелкое товарное про­изводство. Домашняя форма промышленности была связана с сельским хозяйством - выработка шерсти, грубого полотна, мукомолье, производство одежды, обуви, домашней утвари. Часто домашняя промышленность работала для уплаты ренты.

Среди ремесленников были, конечно, мастера сложной и тонкой работы, сосредотачивались они в основном в городах, во Владимире. Там существовали и крупные придворные мас­терские. Особенно трудоемким и дорогим было ювелирное мас­терство, предназначенное только для немногочисленной знати и существенно не влиявшее на уровень производства. Оно лишь показывало художественный вкус народа.

В XII-XIIIвв. мастера уже стали выходить со своими изде­лиями на рынок, наряду с вотчинным стало появляться и сво­бодное городское ремесло. Но, учитывая очень медленное раз­витие экономических процессов без активности предприим­чивых людей, а также и то, что князь в любой момент мог пре­кратить любую деятельность, перспективы у мастеров были очень невелики. Были во Владимире и мастера по производству благородных тканей (опонники), "рученники" (изготовление полотенец). Драгоценные ткани, к примеру, украшали Успен­ский собор во Владимире. Высоким было искусство каменной резьбы владимирских храмов - оно передавалось по наследству. Лучшее искусство во Владимирской Руси - церковное. Богатая Церковь, поддерживающая князя и пользующаяся его покрови­тельством, могла позволить себе роскошь, олицетворяющую важность вечной жизни в противовес земной, серой и прехо­дящей, ради которой не стоит стараться.

Торговля во Владимирском княжестве существовала в виде меновой с целью получения жизненно необходимых предметов: соли, железа и др., а не выгоды. К людям, занимающимся тор­говлей или обменом, неприменим был термин "купец". Един­ственным торгово-экономическим путем, который стабильно выполнял свои функции в течение всего периода раннего сред­невековья, был Волжский путь. Города Северо-Восточной Руси поддерживали постоянные связи с Волжской Болгарией. По договору 1229 года купцы оттуда могли торговать в русских го­родах беспошлинно. Этот путь действовал вплоть до татаро-монгольского нашествия. В конце 30-х годов XIIIв., когда Волга попадает под контроль Орды, полностью нарушается сложившаяся структура связей1.

В целом во Владимирской Руси, по ряду названных геогра­фических, политических и экономических причин, были ут­рачены позиции свободы предпринимательства и эконо­мической независимости, заложенные в Киевской и развитые в Новгородской Руси. Следствие этого - изолированность и про­тивостояние княжеств, упадок экономических сил региона. Низкий уровень производства и отсутствие права земельной собственности толкали знать не на обустройство вотчин, а на взаимные грабежи. "Низы", совершенно не заинтересованные в активности в любой сфере жизни, не создают лишние средства, не стараются выделиться из общины. В результате всего - не­выразительность культурной жизни, так как люди обходились удовлетворением первичных потребностей (культура требует меценатской деятельности, а средств на ее развитие не было). Американский специалист по средневековой Руси Дж. Феннел, глубоко изучивший по источникам этот период ее развития, отмечал, что "дошедшие до нашего времени русские источники дают на удивление мало сведений о социальных и эконо­мических условиях той эпохи. В них практически не содержит­ся подробностей о сельском хозяйстве, торговле, землевладе­нии, о системе налогов и податей на Руси"2. С. Соловьев назвал эти века "молчаливыми". Свободу экономического раз­вития и деятельность предприимчивых людей можно было за­менить только тотальным насилием.

Монгольское иго, продолжавшееся более двух веков, сильно подорвало экономику Северо-Восточной Руси, начинавшую оживляться к этому моменту, задержало развитие ее производи­тельных сил. Русские земли систематически опустошались, с народа взималась большая дань. Татары провели несколько поголовных переписей населения, поставив над русским наро­дом надзирателей, наместников хана с военными отрядами. Потом сбор дани передали откупщикам-баскакам: хивинцам, хазарам, евреям. Сбор дани был жестоким, сопровождался уво­дом в рабство русских людей. Это послужило поводом для ан­тимонгольских выступлений в Новгороде, Суздале, Ростове, Ярославле. В результате их сбор дани перешел к русским князьям. Удельные князья соперничали друг с другом в по­лучении "ярлыка" на доставку дани в Орду. Татары разоряли торговые караваны, перекрывали торговые пути за границу. Была разорена Волжская Болгария, опустошены земли мордвы, повержены русские княжества.

Внутренний упадок торговли выразился в практическом от­сутствии металлических денег в конце XII-XIIIвв. Торговля осталась только в деревне - меновая. Многие отрасли городской ремесленной промышленности вовсе прекратили существова­ние и возникли только спустя полтора - два столетия. Лучших ремесленников уводили в Орду, продавали в рабство. - Главные сферы предпринимательской деятельности - торговля и ремес­ло - были более всего подорваны монгольским игом, предпри­имчивые люди истреблены. Остались самые покорные, неак­тивные. Была истреблена также патриотично настроенная аристократия, остались князья и холопы. Русское общество пе­реняло за два века монгольского ига и общественный строй Орды, основанный на безграничной власти хана и беспреко­словном подчинении подданных. Города, центры ремесла и торговли, были по несколько раз уничтожены, многие не суме­ли возродиться, появлялась традиция временной жизни, жизни военного лагеря.

Будущая территория Российского государства к татаро-монгольскому нашествию не вполне определилась в своем ис­торическом выборе и имела варианты дальнейшего развития. Татаро-монголы не только подорвали экономику страны, но и усилили именно холопско-подданические черты в развитии русских княжеств. Выраженный деспотизм и предопределил весь дальнейший путь предпринимательства в России.

Что же характерно в целом для развития предприниматель­ства в период Древней Руси до падения монгольского ига? Древние славяне не были генетически неспособны к предпри­нимательству, экономической активности. Они действовали в зависимости от складывающихся обстоятельств. Показывали себя активными и бесстрашными купцами, умеющими дейст­вовать в интересах князя, государства и личных обстоятельст­вах. К сожалению, географические, политические и военные причины не позволили славянам развить предпринимательские способности. Это смогло бы вывести богатую природными ре­сурсами, талантливыми людьми и цветущими городами Киев­скую Русь в ряд европейских цивилизованных государств и, возможно, избежать татаро-монгольского разорения. Особенно хорошо проявились предпринимательские способности русских людей при более благоприятных условиях, сложившихся в Новгородской республике. Но политические факторы собира­ния земель под руководством более сильной в военном и идео­логическом отношении сначала Владимирской, а потом Мос­ковской Руси победили. Централизация плохо сочетается с принципами автономности, независимости слоев, групп, личностей, которые необходимы для предпринимательства. Унификация жизни и общинные традиции не стимулируют деятельность, а формируют совсем другие качества личности: пассивность, стремление не выделяться и недоверие к людям, которые такую активность проявляют.

Отметим, что естественный ход развития вещей побуждал людей действовать более эффективно, но трагические события всегда прерывали в Русском государстве этот процесс на подъ­еме. Поэтому в следующий московский период предпринима­тельство переживет как бы следующий этап развития, при ко­тором все приходится начинать с самого начала.