- •* * * * * * * Эжен Канселье * * * а л х и м и я * * * * * * *
- •«Благородный письмоводитель извергающего»
- •Необходимые замечания
- •Введение
- •Введение
- •I. Алхимия. Фронтиспис
- •II. Туpus Mundi, Antverpiæ (звери, возникающие из недр земли)
- •III. Typus Mundi, Antverpiæ (земной шар переворачивается под ударом кнута)
- •IV. Посвятительная картина (погружение в печь)
- •V. Rosarii Coitus (editio prima)
- •VI. Atalanta fugiens (титульный лист)
- •VII. Автограф сонета Римбо
- •VIII. Два символа рукописи Гобино де Монлуизана
- •IX. Титр издания Манже (акварель)
- •X. Mutus Liber — Титульный лист первого издания (безводный декор).
- •XI. Потолок в Отель-Лальман (l'Hôtel Lallemant) (фрагмент)
- •XII. Повелительница Единорога (музей Кпюни)
- •XIII. Ребис — две гравюры из Rosaire (Ars aurifera)
- •Женщина без головы
- •XIV. Рисунок Философа Солидония (раздевание юной девы)
- •XV. Кабала, Зерцало Искусства и Естества (1 рисунок)
- •Алхимическое древо
- •XVI. Рисунок из рукописи Авраама Еврея (беременная Дева)
- •XVII. Фронтиспис книги Gloria Mundi (древо)
- •XVIII. Золотое Руно Соломона Трисмосена (рисунок 5-й).
- •Алхимическая символика богоявленского пирога
- •XIX. Аврора Линто (Женщина со звездой)
- •XX. Гостиница Кайзерворт (человечек-дукат)
- •Талисман марли-ле-руа
- •XXI. Рисунок из Speculum Veritatis (Ватиканская Библиотека)
- •XXII. Atalanta Fugiens (эмблема XXXIV)
- •XXIII. Портрет Парацельса
- •Очистительный огонь и его апокалиптический вестник
- •XXIV. Фронтиспис книги Семь Оттенков Делания (Etteilla)
- •XXV. Всемудрый (Janitor Pansophus). Гравюра и текст Изумрудной Скрижали
- •Золотое руно
- •XXVI. Atalanta Fugiens (эмблема 1)
- •XXVII. Symbola aurea mensæ (Rebis)
- •XXVIII. 2-я гравюра из Speculum Veritatis (баран)
- •XXIX. Экс-ан-Прованс. Собор Святого Спасителя. Запрестольный рельеф-ниша. 1470 г. Тараска
- •XXX. Золотое Руно Соломона Трисмосена (фигура 10)
- •XXXI. Сабина Стюарт де Шевалье. Триумф Адепта
- •Три стрелы искупления
- •XXXII. Витраж монастыря Якобитов (рисунок Шоде)
- •XXXIII. Щиты Давида Ланьо
- •XXXIV. Cabala, Speculum Artis & Naturœ (таблица 4)
- •Алхимическое делание и святая месса
- •XXXV. Гравюра и текст из Symbola aurea mensœ (молоко Девы) алхимическое делание и святая месса
- •XXXVI. Cabala, Speculum Artis & Naturœ (таблица 3)
- •XXXVII. Драгоценнейший Дар Божий (фигура IV)
- •XXXVIII. Дворец Жака Кёра. Освящение воды
- •XXXIX. Дворец Жака Кёра (алтарь)
- •Xl. Дворец Жака Кёра (три благородные Дамы) эзотерика слова
- •Xli. Витраж церкви Магдалины в Труа (Troyes, Троя)
- •Xlii. Cabala, Speculum Art is & Naturæ (2-я гравюра)
- •О сирано бержераке, герметическом философе
- •Xliii. Портрет Сирано Бержерака
- •Xliv. Титульный лист Musœum Hermeticum
- •Xlv. Древо Пикольпасси (Arbre de Piccolpassi)
- •Xlvi. Две страницы рукописи Сирано Бержерака
- •Xlvii. Кормчий живой Волны (ветры и приливы)
- •Vitriolvm
- •Visita interiora terrae rectificandoqve invenies occultvm lapidem veram medicinam
- •Xlviii. Драгоценнейший Дар Божий (фигура V)
- •Xlix. Фронтиспис Musæum Hermeticum
- •Список иллюстраций
- •Именной указатель
IV. Посвятительная картина (погружение в печь)
Сам по себе чёрный цвет составлен из трёх простых — синего, жёлтого, красного — и из трёх составных — фиолетового, зелёного, оранжевого; потому при окончании Великого Делания все они рождаются из чёрного в тёмной и стекловидной массе философского яйца:
«Только чёрный цвет есть истинный цвет, все же остальные из него происходят, почему мудрые и подарили Аргусу сто совершенно чёрных глаз, однако по смерти его Юнона перенесла эти глаза на хвост павлина, и они заиграли бесчисленными оттенками, и всё это дабы указать, что все цвета происходят из чёрного»13.
Зачем людям во что бы то ни стало, так или иначе унижать величайшее произведение, сводя его к смакованию похотливых несуразностей и непристойной нечистоты? Кто дал право укорять поэта за низкий или притворный эротизм, вопреки всему прекрасному, которое так недолго жило в его душе без его ведома и которое так и не сумело одолеть обитавший в ней первородный хаос?
Более того, нам представляется, что эротизм, цветущий в творениях юного Римбо, в очищенном от земных примесей виде присутствует во всех наиболее волнующих книгах по классической алхимии. Пропасть отделяет вульгарный эротизм от того эротического (ερωτικος, erôtikos, amoureux, любовного) начала, которое пробуждает души влюблённых в науку (amoreux de science). Именно такой эротизм нам дороже всего в старых трактатах, не несущих никакой ответственности за появление пред нечистыми взорами разрушительных признаков сексуальной одержимости.
И мы совершенно не можем понять решительной тональности обличений Робера Фориссона (Rober Faurisson), самого, по-видимому, страдавшего от сознания своей ограниченности, и потому запутавшегося в позитивистских толкованиях образов, из которых слагается бесконечная вселенная изумительного поэта. Нет нужды тратить силы на споры, тем более, что недавно появился прекрасный журнал Жан-Жака Повера, полностью посвящённый этой необычной проблеме. Прочитан ли Римбо? — написано на его титуле (двойной номер 21 — 22). Не менее интересен и следующий номер, где по тому же поводу и с той же категоричностью высказываются самые замечательные авторы, разбирающие «дело Римбо» во всех его аспектах — внешних и внутренних14.
Наиболее непримиримые недоброжелатели поэта-визионера, принадлежащие к сторонникам теорий о юношеском либидо, именно в нём находят «ключ к уразумению» Римбо; один из них, наиболее рьяно отрицающий духовные начала, всё же признаёт, что этот гений был озарён сверхсущностными, сверхприродными наитиями; те же, кто сводят их к паническим пубертатным состояниям, — о, верх пошлости! — судят по себе.
Но и мы не будем спешить с суждениями и легкомысленно совершать двойную ошибку, смешивая чистые воды сонета Гласные (Voyelles), например, с Приседаниями (Accroupissements), сочинением риторическим, лишённым милосердия и сострадания, использующим, хотя и весьма утончённо, отвратительные образы, одновременно отталкивающие и жалкие; это, действительно, падение, студенческое хохмачество, однако, не эротического, а совершенно иного рода — оно было продиктовано всего лишь юношеским республиканским антиклерикализмом и бунтарством.
Разве не допустил Робер Фориссон немыслимую небрежность, отрицая наличие упоминаемых Верленом «очень древних и очень редких научных книг» в муниципальной библиотеке Шарлевилля? Книги эти, найденные нами без всякого труда, находятся среди прочих в старинном лицее, том самом, где учился Римбо, на площади Земледелия (прежде Гроба Господня) и недавно переписаны в новый каталог из старого, составленного во второй четверти XIX столетия. Именно к этому каталогу, явно составленному из непристойных и прямо запрещённых книг, обращался ученик, предававшийся беспорядочному чтению, не признающему никаких программ.
Непристойная литература, которой, если верить Роберу Фориссону, завалены полки в Шарлевилле, в последние годы Второй Империи сводилась к одному-единственному тому, впрочем, достаточно характерному. Но и в этом томе самые разные последователи Онана найдут для себя много интересного; ея безобидное название никак не отражает скабрезности содержания, а тем более гравюр, которые приведут их в восторг. Эта книга анонимная, хотя нам и известно, что автор ея — антиквар из Анкарвилля (Hancarville) Пьер-Франсуа Гюг (Pierre-Francois Hugues), озаглавлена:
Памятники частной жизни двенадцати Цезарей в серии гравюр на камне, созданных при их правлении.
Monuments de la vie privée des douze Cesars, d'après une suite de pierres gravées sous leur regne. A Caprées, chez Sabellus, 1780.
Совокупление минералов или проникновение живой и огненной серы в пассивного меркурия.