!Экзамент зачет учебный год 2023-2024 / Карабельников

Карабельников Б.Р. Международный коммерческий арбитраж. Учебник. 2 издание

предполагаемому месту его исполнения, а во-вторых, в законодательстве, которым регулируются (согласно воле сторон) предмет спора и действительность арбитражного соглашения (если такое законодательство было специально выбрано сторонами). Разумеется, учесть все нюансы и особенности законодательства всех стран – участниц Конвенции практически невозможно, однако стремиться к этому необходимо, иначе арбитраж превратится в пустую трату времени и денег. В какой-то мере задача арбитров облегчается возникновением и обобщением существующих в мире универсальных подходов к проблемам арбитрабильности и публичного порядка, которые хотя и не закреплены пока на бумаге в качестве международного договора, однако признаются судами многих развитых государств.

Другой характерной особенностью п. 2 ст. V Конвенции и основанных на ее нормах положениях подп. 2 п. 2 ст. 34 и подп. 2 п. 1 ст. 36 Закона о МКА является то, что предусмотренные этими нормами механизмы подлежат применению по инициативе суда, а не по инициативе лиц, участвующих в деле (что, конечно, не лишает заинтересованную сторону права ссылаться на вопросы арбитрабильности и публичного порядка как на основание для отказа в признании и приведении в исполнение иностранного арбитражного решения). Здесь также просматривается отличие от других механизмов Конвенции и Закона. Для заключения арбитражного соглашения необходимы действия сторон (даже если они совершаются в пассивной форме в виде отказа от права на выдвижение юрисдикционных возражений), для отказа в приведении в исполнение или отмены решения международного коммерческого арбитража по юрисдикционным или процессуальным основаниям (п. 1 ст. V Конвенции, подп. 1 п. 2 ст. 34 и подп. 1 п. 1 ст. 36 Закона о МКА) тоже требуется воля участника спора (суд не может ссылаться на такие основания по собственной инициативе), но вопросы арбитрабильности и публичного порядка государственный суд должен изучать даже в том случае, если ответчик не

прибег к таким аргументам против приведения в исполнение решения международного коммерческого арбитража или вообще не участвует в процессе. Положения п. 2 ст. V

Конвенции, подп. 2 п. 2 ст. 34 и подп. 2 п. 1 ст. 36 Закона о МКА являются единственными нормами этих актов, ограничивающими возможность приведения в исполнение решения международного арбитража на основании закона страны, чей суд рассматривает вопрос о таком исполнении (или об отмене соответствующего арбитражного решения): повлиять на эту волю лица, участвующие в споре (включая арбитров), не могут из-за жесткой

361

ДЛЯ БЕСПЛАТНОГО РАСПРОСТРАНЕНИЯ

Карабельников Б.Р. Международный коммерческий арбитраж. Учебник. 2 издание

коллизионной привязки к lex fori; они в состоянии только принять к сведению нормы права соответствующего государства и учесть их при подготовке своей позиции.

Несмотря на жестко императивный характер норм lex fori, ссылка на которые содержится в п. 2 ст. V Конвенции, подп. 2 п. 2 ст. 34 и подп. 2 п. 1 ст. 36 Закона о МКА, вопрос об их применении в отношении арбитражного решения может даже не вставать – это произойдет в том случае, если арбитражное решение будет исполнено в добровольном порядке без обращения в суд. Автору неизвестно ни одного случая, когда сторона, добровольно исполнившая решение международного коммерческого арбитража, вынесенное против нее, подвергалась бы каким-либо санкциям в связи с тем, что такое решение противоречило законодательству по вопросам публичного порядка или арбитрабильности государства, на чьей территории имело место указанное исполнение. Возможность применения такого рода санкций представляется чисто теоретической, поскольку если лицо, против которого обращено арбитражное решение, готово его добровольно исполнить, то у суда (или любых других государственных органов) просто не возникнет повода для изучения данного вопроса. Как уже было указано в Главе 3, для добровольного исполнения иностранного арбитражного решения как в России, так и в других странах не требуется получения каких-либо дозволений от каких-либо государственных органов.

Но в случае принудительного приведения в исполнение или отмены уже вынесенного и добровольно не исполненного решения международного арбитража, государственный суд обязан по собственной инициативе (или по просьбе стороны, возражающей против приведения в исполнение арбитражного решения или добивающейся его отмены) «проверить» решение на соответствие нормам данного государства об арбитрабильности и о публичном порядке. При этом может возникнуть ситуация, когда в силу указанных норм предмет спора не исключен из юрисдикции третейских судов (т.е. арбитрабилен), однако исполнение арбитражного решения будет противоречить публичному порядку340.

Другим вариантом для отказа в приведении в исполнение арбитражного решения может послужить установление факта заключения сделки, за неисполнение обязанностей по которой наказывает арбитражное решение, в результате совершения преступных

340 О соотношении понятий арбитрабильности и публичного порядка см.: Карабельников Б.Р. Исполнение и оспаривание решений международных коммерческих арбитражей. Комментарий к Нью-Йоркской конвенции 1958 г. и главам 30 и 31 АПК РФ 2002 г. 3-е изд., перераб. и доп., Статут, 2008. С. 297, а также

§ 2.9 ранее.

362

ДЛЯ БЕСПЛАТНОГО РАСПРОСТРАНЕНИЯ

Карабельников Б.Р. Международный коммерческий арбитраж. Учебник. 2 издание

действий. В качестве абстрактного примера можно привести дело из п. 2 Информационного письма № 156, в котором государственный арбитражный суд отказывает в приведении в исполнение иностранного арбитражного решения в связи с тем, что вступившим в законную силу приговором суда установлено, что содержавший арбитражное соглашение договор заключен в результате коммерческого подкупа директора ответчика. Суд ссылается на нарушение публичного порядка по собственной инициативе, несмотря на то, что представители ответчика аргументы, основанные на подп. «b» п. 1 ст. V Конвенции, не приводили. В ситуации, когда преступные замыслы лиц, заключивших договор, получили соответствующую квалификацию в обвинительном приговоре, такое решение представляется оправданным.

Контрольные вопросы к § 5.6.

1.Какой национальный закон применяют в рамках ст. V Конвенции национальные суды при решении вопросов об арбитрабильности предмета спора и возможном нарушении публичного порядка в результате приведения в исполнение арбитражного решения?

2.В каком случае возможно обоснованное применение ссылки на нарушение публичного порядка по инициативе суда, рассматривающего дело о приведении в исполнение или отмене решения международного арбитража, в связи с уголовноправовыми обвинениями?

§5.7. Основания для отказа в приведении в исполнение или отмены решения международного арбитража, связанные с проблемами арбитрабильности

Вопрос об арбитрабильности предмета спора, вынесенного на рассмотрение международного коммерческого арбитража, уже был подробно рассмотрен в § 2.10 ранее. Ограничимся кратким повтором этой темы.

Конвенция не содержит практически никаких указаний на то, какие споры должны считаться неарбитрабильными. Общая норма п. 1 ст. II Конвенции о том, что в арбитраж могут передаваться споры, связанные с «договорным или иным правоотношением», не может помочь в разрешении данной проблемы, поскольку в этом же пункте оговаривается, что объект спора должен быть арбитрабильным, но содержание такого

363

ДЛЯ БЕСПЛАТНОГО РАСПРОСТРАНЕНИЯ

Карабельников Б.Р. Международный коммерческий арбитраж. Учебник. 2 издание

понятия не раскрывается. Далее, в подп. «а» п. 2 ст. V Конвенции говорится, что в признании и приведении в исполнение уже вынесенного иностранного арбитражного решения может быть отказано, если объект спора неарбитрабилен по закону страны, где испрашивается исполнение арбитражного решения (такая же норма содержится в подп. 2 п. 1 ст. 36 Закона о МКА, а равно и в подп. 2 п. 2 ст. 34 Закона о МКА, посвященном отмене вынесенных в России международных арбитражных решений). Таким образом, следует сделать вывод о том, что вопрос о критериях арбитрабильности в Конвенции не решен и оставлен на усмотрение стран-участниц.

Аналогичным образом не содержит никаких пояснений по данному вопросу и Европейская конвенция, в которой также затрагивается проблема арбитрабильности (п. 2 ст. VI). Нет соответствующих указаний и в Типовом законе ЮНСИТРАЛ: этот Типовой закон, равно как и его российский аналог, не содержит никаких критериев в отношении споров, которые не могут передаваться на рассмотрение международных арбитражей. Зато эти законы указывают, что в арбитраж могут по соглашению сторон передаваться «... споры из договорных и других гражданско-правовых отношений, возникающие при осуществлении внешнеторговых и иных видов международных экономических связей...» (п. 2 ст. 1). В той же статье, вслед за Типовым законом ЮНСИТРАЛ (п. 5 ст. 1), этот российский Закон устанавливает, что он

«... не затрагивает действия какого-либо другого закона Российской Федерации, в

силу которого определенные споры не могут передаваться в арбитраж...” ( п. 4

ст. 1) [выделено мною. – Б.К.] Таким образом, российский Закон о МКА исходит из того, что неарбитрабильны

лишь те гражданско-правовые споры, которые прямо определены в каком-либо федеральном законе как споры, которые не могут быть переданы в международный коммерческий арбитраж. В основе этого подхода лежит простая и ясная логика: такой запрет является исключением из общего правила и, как всякое исключение, должен быть сформулирован ясно и недвусмысленно341.

Гражданский кодекс Российской Федерации содержит в ст. 11 (п. 1) следующую формулу: «Защиту нарушенных или оспоренных гражданских прав осуществляет в соответствии с подведомственностью дел, установленной процессуальным

341 Здесь и далее в настоящем параграфе автор при подготовке этого учебника основывался на материалах следующей совместной публикации: Маковский А.Л., Карабельников Б.Р. Арбитрабильность споров: российский подход // Россия в контексте международного развития: международное частное право, защита культурных ценностей, интеллектуальная собственность, унификация права. Festschrift für Mark Moiseevi č

Boguslavskij, A. Trunk, R. Knieper, A. Svetlanov (Hrsg.), BWV, 2004. P. 275–285.

364

ДЛЯ БЕСПЛАТНОГО РАСПРОСТРАНЕНИЯ

Карабельников Б.Р. Международный коммерческий арбитраж. Учебник. 2 издание

законодательством, суд, арбитражный суд или третейский суд (далее – суд).» Авторитетный комментатор этой нормы норм пишет: «Выбор между государственными судами и третейскими судами предоставлен спорящим сторонам»342. Таким образом, равно как и гражданское процессуальное законодательство, материальное гражданское законодательство России не содержит никаких ограничений в отношение возможности передачи частно-правовых споров на рассмотрение международных арбитражей и третейских судов (с учетом исключения, связанного с вопросами банкротства, о котором речь пойдет ниже).

Приведенные выше нормы российских законодательных актов дают ясное представление о том, что в российском праве возможность передачи гражданско- правового спора в третейский суд (международный коммерческий арбитраж) является общим правилом, а запрет поступать таким образом – исключением, которое должно быть установлено федеральным законом и, как всякое исключение, должно быть сформулировано четко и определенно343. Такой подход отражен в судебной практике российских государственных арбитражных судов:

«Удовлетворяя заявление Компании "Cukurova Holding AS" об отмене решения суда, суд сослался на пп. 1 ч. 3 ст. 233 АПК РФ, в соответствии с которым арбитражный суд отменяет решение третейского суда, если установит, что спор, рассмотренный третейским судом не может быть предметом третейского разбирательства в соответствии с федеральным законом. Суть данной нормы заключается в том, что суд должен установить неарбитрабельный характер спора, т.е. прийти к выводу о том, что данная категория споров не может быть отнесена к спорам частно-правового характера и вследствие этого спор не может быть передан на рассмотрение третейского суда, то есть спор обладает признаками публичного характера и потому не может быть предметом третейского разбирательства. Помимо этого, данный довод должен быть подкреплен ссылкой на норму федерального закона, исключающей данную категорию споров из компетенции третейских судов»344.

Отметим, что спор, к которому относится процитированное Постановление ФАС МО, носил сугубо частно-правовой характер и касался только отношений двух

342Проф. Н.И. Клейн в кн.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой. 2-е

изд. М., 2002. С. 37.

343См.: Комаров А.С. Основополагающие принципы третейского суда // ВВАС РФ. 2001. № 4. С. 92.

344Постановление ФАС МО от 4 июня 2007 г., 29 июня 2007 г. № КГ-А40/4610-07 по делу № А40-47310/06-

23-346.

365

ДЛЯ БЕСПЛАТНОГО РАСПРОСТРАНЕНИЯ

Карабельников Б.Р. Международный коммерческий арбитраж. Учебник. 2 издание

хозяйствующих субъектов, не связанных с какими-либо административными процедурами.

Совсем иначе обстоит в России дело со спорами, возникающими из отношений, регулируемых административно-правовыми нормами. «Здесь предметом рассмотрения [судом. – Б.К.] является не спор о праве гражданском (в широком смысле), а правомерность, законность действий конкретных должностных лиц, государственных и иных органов»345. Для разрешения таких «споров» существуют различные (неисковые) процедуры, и хотя в настоящее время в большинстве случаев эти споры тоже могут быть вовлечены в орбиту судебного процесса, но этому процессу, который ведется по иным правилам, чем рассмотрение гражданского иска, в ряде случаев должно предшествовать обжалование действий (бездействия) соответствующего органа или должностного лица по административной вертикали либо в государственный суд, имеющий право на рассмотрение административных дел. Проблема арбитрабильности таких «споров» частных лиц с властью, действующей в порядке осуществления публичных функций, вообще не может быть поставлена как проблема, имеющая общее значение для международных арбитражей. В прямую противоположность гражданско-правовым спорам, «споры», возникающие из публичных правоотношений, могут быть предметом третейского разбирательства лишь в виде редких исключений, специально предусмотренных законом или международным договором.

Так как не все сделки основаны на нормах сугубо частно-правовых законов, повторим предложенный в доктрине подход к решению вопросов об арбитрабильности споров, основанных на комплексных актах, сочетающих в себе частно-правовые и публично-правовые подходы:

«частно-правовые отношения, имущественные и договорные, вытекающие из сделок, регулируемых законодательными актами комплексного характера, по общему правилу следует считать арбитрабильными, причем независимо от того, упоминает ли какой-либо относящийся к данной отрасли экономики законодательный акт третейские суды или нет»346.

О нормах российского законодательства, закрепляющих возможность передачи на рассмотрение международных арбитражей определенных правоотношений комплексного

345См.: Лесницкая Л.Ф. Рассмотрение в суде жалоб на решения, действия (или бездействие), нарушающие права и свободы граждан // Законодательство и экономика. 1997. № 9/10. С. 53.

346См. Маковский А.Л., Карабельников Б.Р. Указ. соч. С. 284.

366

ДЛЯ БЕСПЛАТНОГО РАСПРОСТРАНЕНИЯ

Карабельников Б.Р. Международный коммерческий арбитраж. Учебник. 2 издание

характера, уже шла речь в § 2.10. Похожий подход рекомендует и правовая позиция Конституционного Суда Российской Федерации:

«Публично-правовой характер споров, предопределяющий невозможность их передачи на рассмотрение третейского суда, обусловливается не видом имущества (движимого или недвижимого), а спецификой правоотношений, из которых возникает спор относительно данного имущества, и составом участвующих в споре лиц.»347 Отметим, что хотя в п. 3 ст. 1 Закона о МКА перечисляется, какие споры могут быть

переданы в арбитраж по соглашению сторон, вопреки мнению некоторых авторов348 такое указание не может считаться критерием арбитрабильности предмета спора, скорее оно связано с анализом возможного субъектного состава участников спора.

Приходится констатировать, что ни на уровне международных договоров в сфере международного частного права, ни в типовых нормативных актах, рекомендованных для принятия ЮНСИТРАЛ, не сделана попытка сформулировать международный стандарт критериев арбитрабильности предмета спора. В полном соответствии с подп. «а» п. 2 ст. V Конвенции национальный суд каждого государства будет решать данный вопрос исходя из норм своего национального законодательства. В настоящем параграфе предметом изучения станет ответ на вопрос о том, какие именно споры могут считаться арбитрабильными или неарбитрабильными по законодательству разных стран.

Несмотря на то, что в национальном законодательстве различных государств поразному решается вопрос о том, какие споры могут быть разрешены третейскими судами, специалисты указывают на достаточно единообразный подход к данной проблеме, который демонстрируют суды большинства развитых государств349. Обычно в таких странах признаются неарбитрабильными споры, связанные с конкуренцией (антитрестовским законодательством), законодательством о борьбе с коррупцией, процедурой банкротства, законодательством о ценных бумагах, о валютном регулировании, о налогах, с трудовым законодательством. Особо следует выделить споры по сделкам, которые хотя и похожи на предпринимательскую деятельность, однако являются некоммерческими по своей природе: подобные споры, как правило, также

347См. п. 4 Постановления № 10-П.

348См.: Павлова Н.В. О конкуренции компетенции государственных и третейских судов (часть комментария к Постановлению Пленума ВАС РФ от 11 июня 1999 года № 8 «О действии международных договоров

применительно к вопросам арбитражного процесса») // ВВАС РФ. 1999. № 8. С. 22.

349 Laurence Craig W., Park W., Paulsson J. International Chamber of Commerce Arbitration. Second edition. Paris: ICC Publications S.A., 1990. Part II. § 5.07.

367

ДЛЯ БЕСПЛАТНОГО РАСПРОСТРАНЕНИЯ

Карабельников Б.Р. Международный коммерческий арбитраж. Учебник. 2 издание

признаются неарбитрабильными. Остановимся подробнее на каждой из перечисленных категорий споров.

Обычно государственные суды не допускают возможности передачи на рассмотрение международного коммерческого арбитража споров, связанных с нарушением антимонопольного законодательства данного государства. Однако далеко не всегда есть возможность точно ответить на вопрос о том, связан ли тот или иной коммерческий спор, в отношении которого существует арбитражное соглашение, с антимонопольным законодательством. Чаще всего ответчик ссылается на нарушение антимонопольного законодательства как на оправдание своего неисполнения тех или иных контрактных обязательств, и при этом далеко не всегда факт такого нарушения уже установлен в преюдициальном порядке до момента возбуждения арбитражного разбирательства (или даже до момента вынесения арбитрами окончательного решения).

Более того, с 1985 г. в США стала складываться практика, в соответствии с которой американские суды стали признавать возможность рассмотрения арбитрами споров, связанных с американским антимонопольным (антитрестовским) законодательством. Начало такой практике положило решение Верховного Суда США, вынесенное 2 июля

1985 г. по делу Mitsubishi Motors Corp. v. Soler Chrysler-Plymouth, Inc., в котором было указано, что «уважение к полномочиям зарубежных и международных трибуналов [речь идет об органах правосудия, уполномоченных на вынесение решений, имеющих обязательную силу. – Б.К.] и чуткость к нужде международной коммерческой системы в предсказуемости в разрешении споров требуют, чтобы мы приводили в принудительное исполнение соглашение сторон [об арбитражном порядке рассмотрения споров. – Б.К.], даже если бы во внутреннем контексте следовало бы сделать противоположный вывод»350.

Данное решение, в котором речь шла о направлении сторон в арбитраж в соответствии со ст. II Конвенции вопреки заявлению ответчика о неарбитрабильности предмета спора, положило начало целому ряду аналогичных дел351, свидетельствующих о намерении американских судов решать проблему арбитрабильности споров, передаваемых на рассмотрение международных коммерческих арбитражей, менее консервативно, нежели при установлении пределов компетенции внутренних арбитражей. Аналогичный подход американские суды стали использовать и в отношении споров, связанных с возможным нарушением законодательства о борьбе с коррупцией.

350Yearbook Commercial Arbitration. Vol. XI. P. 555.

351Yearbook Commercial Arbitration. Vol. XII. P. 546.

368

ДЛЯ БЕСПЛАТНОГО РАСПРОСТРАНЕНИЯ

Карабельников Б.Р. Международный коммерческий арбитраж. Учебник. 2 издание

Американские суды последовательно расширяют сферу арбитрабильных споров. В середине 90-х был положительно решен вопрос об арбитрабильности споров, вытекающих из договоров морской перевозки грузов352. 21 февраля 2008 г. Верховный Суд США разъяснил, что даже в случае, если сделка подчинена какому-либо закону штата, предполагающему рассмотрение споров государственным судом или административным органом, спор может быть передан на рассмотрение арбитража при наличии в договоре соответствующей арбитражной оговорки. Верховный Суд США при этом отметил, что материальное право штата не регулирует вопрос о юрисдикции арбитража353, так как это вопрос процессуальный, который должен разрешаться в соответствии с Federal Arbitration Act (американским федеральным Законом об арбитраже).

Хотя описанная практика американских судов вполне вписывается во всемирную тенденцию к расширению юрисдикции арбитражей, все-таки споры, связанные с антимонопольным законодательством и законодательством о борьбе с коррупцией, как правило, считаются неарбитрабильными. Даже если суд государства, в котором было вынесено соответствующее арбитражное решение, не отменит его по мотивам неарбитрабильности предмета спора и не будет препятствовать проведению арбитража, все равно шансы на исполнение такого решения за рубежом, в стране, где судебная практика по данному вопросу более консервативна, будут невелики. Впрочем, автору неизвестно ни одного случая, когда российский суд отказал бы в признании и приведении в исполнение иностранного арбитражного решения по мотивам, связанным с тем, что в предмет спора входят неарбитрабильные вопросы антимонопольного законодательства и законодательства о борьбе с коррупцией.

Отметим также, что и американские, и европейские суды вполне допускают применение арбитрами императивных норм антимонопольного законодательства при рассмотрении частно-правовых споров. Помимо уже упоминавшегося выше дела

Mitsubishi Motors Corp. v. Soler Chrysler-Plymouth, Inc. можно сослаться на прецеденты европейских судов, связанные с арбитражным решением по делу Eco Swiss China Time Ltd. v. Benetton International NV, в котором поводом для отмены арбитражного решения послужило то, что арбитры такие нормы антимонопольного права Евросоюза не учли –

352Vimar Seguros y Reaseguros S.A. v. M/V Sky Reefer, Yearbook Commercial Arbitration. Vol. XX, P. 974-987;

комментарий к этому делу на русском языке см.: Лобода А.И., Лобода Ю.В. Арбитрабильность споров и признание арбитражных соглашений в сфере международной морской перевозки грузов // Международный коммерческий арбитраж. 2006. № 1. С. 95; № 2. С. 96.

353February 21, 2008, The Supreme Court of the United States, Preston v. Ferrer (No. 06-1463, 2008 U.S. LEXIS 2011).

369

ДЛЯ БЕСПЛАТНОГО РАСПРОСТРАНЕНИЯ

Карабельников Б.Р. Международный коммерческий арбитраж. Учебник. 2 издание

право же арбитража на разрешение спора между частными лицами, связанного с применением норм административного законодательства, под вопрос не ставилось354.

К числу неарбитрабильных относятся также споры, связанные с налоговыми и иными административными отношениями (такими, как выдача лицензий, проведение конкурсов и аукционов). Однако и здесь требуется особое внимание, чтобы отделить гражданско-правовые отношения от административных.

В качестве примера одного из немногих дел, связанных с решением вопроса об арбитрабильности административных споров в России, можно привести Постановление Президиума ВАС РФ от 10 апреля 2001 г. № 3515/00, в котором ВАС отказался передать на рассмотрение МКАС при ТПП РФ спор, связанный с договором купли-продажи, вытекающим из сделки по приватизации государственного имущества, так как п. 1 ст. 29 Федерального закона РФ «О приватизации государственного имущества и об основах приватизации муниципального имущества в РФ» от 21 июля 1997 г., действовавшего на момент совершения оспариваемой сделки, закреплял рассмотрение соответствующих споров исключительно за государственными судами, т.е. признавал споры о приватизации неарбитрабильными. Этого было достаточно для того, чтобы отказать в направлении сторон в арбитраж355.

Отметим, что в случае, если административный орган управления заключает сугубо гражданско-правовую сделку, как это было в случае с ГНС России и ООО «Маврово Скопье», то вытекающие из нее споры вполне соответствуют российским критериям арбитрабильности356. Если же сделка с участием органа власти носит инвестиционный характер, т.е. основана на публично-правовых отношениях, предусматривает совершение действий, не регулируемых нормами частного права, то вытекающие из нее споры, в отсутствие в законодательстве специальной нормы об их арбитрабильности, следует считать неарбитрабильными357.

354См. комментарий к этому делу на русском языке: Зыков Р.О. Ordre public нормы антимонопольного права Европейского Союза как основание для отмены арбитражного решения // Международный коммерческий арбитраж. 2007. № 1. С. 77.

355К сожалению, ВАС РФ необоснованно указал в этом своем Постановлении, что неарбитрабильность предмета спора влечет за собой недействительность арбитражной оговорки. Тут смешаны два совершенно различных вопроса – об арбитрабильности предмета спора и о действительности арбитражной оговорки. В дальнейшем, к сожалению, эту ошибку российские государственные суды повторили в следующих судебных актах: Постановление ФАС СЗО от 4 декабря 2009 г. по делу № А42-6967/2008, Определении ВАС РФ от 22 марта 2010 г. № ВАС-3174/10 (см. подробнее в § 2.10 ранее). Насколько известно автору, эти вопросы Президиумом ВАС РФ после вступления в силу АПК 2002 г. не рассматривались.

356Постановление Президиума ВАС РФ от 23 апреля 2007 г. № 15767/07.

357Постановление Президиума ВАС РФ от 3 апреля 2012 года № 17043/11.

370

ДЛЯ БЕСПЛАТНОГО РАСПРОСТРАНЕНИЯ