§ 2. Принцип комплексного толкования договора

Принцип необходимости комплексного толкования договора закреплен во многих европейских странах. Так, в соответствии со ст. 1161 ФГК толкование всех условий соглашения вытекает одно из другого, придавая каждому тот смысл, который определяет все действие (договора) в совокупности. Аналогичные правила закреплены в ст. 1285 Испанского гражданского кодекса⁴⁰, ст. 1363 Итальянского гражданского кодекса⁴¹.

Кроме того, принцип необходимости комплексного толкования договоров закреплен в Унидруа (ст. 4.5), и в ст. 5:105 Принципов европейского контрактного права (PECL).

Аналогичный подход воспринят странами, в которых основные правила толкования выводятся из судебных актов⁴².

В российском законодательстве в ст. 431 ГК РФ также можно найти отражение рассматриваемого принципа. Согласно названной норме буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.

В литературе принцип комплексного толкования упоминается также как систематический способ⁴³, правило логического чтения⁴⁴ и т.д.

Его существо заключается в том, что толкователь при анализе договора и отдельных его условий не должен осуществлять их исследование в отрыве от всего контекста. Сопоставление может происходить как на уровне пунктов договора, расположенных в разных его частях, так и в пределах одного словосочетания.

В качестве примера последнего можно привести следующее дело.

В договоре содержалась арбитражная оговорка: "При недостижении согласия между сторонами путем переговоров спор рассматривается в московском Международном коммерческом арбитражном суде при Торгово-промышленной палате Российской Федерации". Фактически третейский суд с таким наименованием отсутствует. В связи с этим арбитражный суд пришел к выводу, что в арбитражной оговорке МКАС при ТПП РФ не определен сторонами в качестве третейского суда, компетентного рассматривать спор между ними.

Отменяя данное решение, суд кассационной инстанции не согласился с изложенным выводом. Он указал, что своим определением Арбитражный суд г. Москвы неправильно истолковал арбитражную оговорку, содержащуюся в заключенном между сторонами договоре. Буквальное ее толкование, включая сопоставление содержащихся в ней формулировок, позволяет утверждать следующее.

Рассмотрение споров сторон согласно арбитражной оговорке неподведомственно государственным судам какой-либо страны, а подведомственно третейскому юрисдикционному органу.

Арбитражная оговорка, безусловно, исключает возможность предположить, что сторонами имелся в виду Международный коммерческий арбитраж при Торгово-промышленной палате г. Москвы, ибо речь в ней идет об арбитраже при ТПП РФ (слово "московский" в арбитражной оговорке означает лишь место нахождения арбитража).

Таким образом, третейским юрисдикционным органом, управомоченным на рассмотрение соответствующего дела, является постоянно действующий коммерческий арбитражный орган при Торгово-промышленной палате РФ, известный обеим сторонам и пользующийся соответствующей репутацией.

Таким образом, несмотря на то, что текст арбитражной оговорки содержит некоторые неточности, состав МКАС при ТПП РФ совершенно правильно истолковал текст арбитражной оговорки, признав МКАС при ТПП РФ надлежащим органом для рассмотрения спора между сторонами.

Следует учесть и то, что из трех юрисдикционных органов при ТПП РФ лишь МКАС при ТПП РФ имеет в своем названии слова "коммерческий", "арбитражный" и "суд". Что касается слова "московский", то его появление в третейской оговорке договора могло бы вызвать сомнения в воле сторон лишь в том случае, если бы "коммерческий арбитражный суд при Торгово-промышленной палате Российской Федерации" находился не в Москве, а в каком-либо ином городе.

Следовательно, толкование арбитражной оговорки договора произведено составом МКАС в полном соответствии с действующим законодательством (дело N А40-332118102-21-335 Арбитражного суда г. Москвы)⁴⁵.

Помимо прочего, для комплексного толкования необходимо учитывать цель заключения договора, которая может также оказать решающее влияние на результат толкования⁴⁶. Данное правило было закреплено еще в Т.Х ст. 1539 Свода законов Российской Империи. Так, в соответствии с п.1 данной статьи "слова двусмысленные должны быть изъясняемы в разуме, наиболее сообразном существу главного предмета в договорах", а в п.3 указывалось, что "неясные статьи объясняются по тем, которые не сомнительны, и вообще по разуму всего договора".

Последнее правило наиболее часто употреблялось в дореволюционной судебной практике. В качестве иллюстрации к нему В.Л. Исаченко, В.В. Исаченко приводят следующее дело⁴⁷.

Между сторонами заключен договор на изготовление досок определенного качества и размера. В условиях договора указано, что продавец обязался передать покупателю от 5 до 10 тысяч сосновых досок. Кроме того, за всякое нарушение, в чем бы оно не выразилось, продавец обязался уплатить покупателю неустойку в 1500 рублей. Впоследствии покупатель предъявил требование о взыскании неустойки ввиду передачи некачественных досок: из десяти тысяч 1655 оказались негодными.

Суд, оценивая в комплексе названные условия договора, указал следующее. Действительно, продавец по буквальному толкованию договора должен отвечать "за любые нарушения". В то же время системный анализ нескольких условий позволяет сказать, что продавец не допустил никакого нарушения, так как по условиям он должен был доставить не безусловно 10 тысяч досок, а от 5 до 10, следовательно, и всякое среднее число между ними, что признавалось бы надлежащим исполнением обязательства. Поскольку продавцом было передано 8345 годных досок, то нельзя говорить о нарушении им обязательств и возможности привлечения его к ответственности.

Требование комплексного толкования договоров заложено также в идее, что стороны могут в своем соглашении закрепить собственное толкование определенным словам и выражениям, отличающееся от общепринятого. Зачастую соответствующее толкование включается в преамбулу договора или в часть «Понятия и термины». В этом случае недопустимо закрывать глаза на данное сторонами разъяснение, невзирая на его расхождение с общепринятым.

Указанный вывод также подтверждается иностранной судебной практикой⁴⁸.

Кроме того, следует презюмировать, что каждое дальнейшее упоминание спорного термина в договоре должно иметь одинаковое значение и именно такое, которое придали ему стороны. Презумпция последовательности позволяет толкователю предположить, что стороны хотели придать единый смысл выражению, употребленному несколько раз в одном договоре⁴⁹.

Наконец, стороны в случае множества разнородных условий могут установить их иерархию, обязательную для толкования. Например, такая ситуация возможна, если стороны включат в договор условие о том, что "При наличии спора приоритет отдается такому-то условию".

В данной ситуации суд при толковании договора не вправе игнорировать волю сторон на соответствующие действия.

В российской судебной практике достаточно часто можно встретить случаи применения принципа комплексного толкования договора. Суды при принятии решения сопоставляют спорное условие с иными условиями, а также с внутренним логическим содержанием договора в целом⁵⁰.

Впрочем, для справедливости надо сказать, что есть примеры и отказа от его применения. Так, например, в Постановлении ФАС Северо-Западного округа от 28.11.2000 N А56-17180/2000 суд указал, что содержание спорного пункта не нуждается в сопоставлении с другими условиями и договором в целом, поскольку в нем имеется четко сформулированное обязательство ответчика, которое исключает то толкование, которое применяет истец.

Совсем недавно на рассмотрение Президиума ВАС РФ было передано дело, затрагивающее вопросы комплексного толкования договора⁵¹.

Между сторонами спора был заключен договор долевого участия в строительстве, и, долевой участник, полагая наличие на стороне застройщика просрочки по передаче объекта долевого строительства, обратился в суд с иском о взыскании неустойки.

Для установления факта просрочки суды исследовали содержание договора и пришли к следующему выводу. В соответствии с одним пунктом договора обязанность застройщика по передаче объекта долевого строительства наступает с момента фактического ввода дома в эксплуатацию. В то же время, согласно другому условию, сторонами был установлен конечный период ввода дома в эксплуатацию.

Суды, отказывая в иске, установили отсутствие просрочки застройщика ввиду того, что дом не был введен в эксплуатацию.

В Определении ВАС РФ, суд, передавая дело на рассмотрение Президиума ВАС РФ, указал, что данное судами истолкование условия договора о сроке передачи объекта долевого строительства как определяемом моментом фактического ввода объекта в эксплуатацию, без учета условия того же договора о том, когда объект должен быть введен в эксплуатацию, не только противоречит статьей 431 Гражданского кодекса Российской Федерации, но и фактически означает, что застройщик не связан установленными договором сроками строительства объекта недвижимости и ввода его в эксплуатацию, а предусмотренная законом и договором неустойка в целом не стимулирует его к исполнению своих обязательств.

Таким образом, игнорирование судами нижестоящих инстанций всей совокупности договорных условий приводит к негативному результату, на который долевой участник строительства не рассчитывал, подписывая договор. Как видно из приведенного выше дела, оба условия должны работать "в связке", в противном случае их эффективность теряется.

Применение принципа комплексного толкования договора может зачастую приводить к самым неожиданным результатам.

Так, например, размещение одного и того же условия в разных параграфах договора может придать ему различную окраску. В качестве примера приведем несколько дел.

Между сторонами заключен договор поставки, по условиям которого за просрочку передачи товара предусмотрено снижение его цены. Покупателем не оплачена полная стоимость товара со ссылкой на указанный пункт договора.

Суд при толковании соглашения указал следующее: "…исходя из того, что спорный пункт 12.2 контракта размещен в разделе 12 "Ответственность поставщика", суд пришел к выводу, что в данном условии стороны согласовали не возможность изменения цены товара, а неустойку за нарушение срока поставки товара…"⁵².

В другом деле по условиям договора субаренды в случае невозвращения арендованного имущества в срок, субарендатор обязан внести двойной размер арендной платы.

Суды при принятии решения рассуждали в аналогичным с предыдущим делом ключе: "…Учитывая, что п. 4.2 договора субаренды расположен в разд. 4 "Ответственность сторон", предусмотренный названным пунктом договора двойной размер арендной платы представляет собой условие о неустойке, подлежащей взысканию в случае, если субарендатор не возвратил помещение, либо возвратил его несвоевременно…"⁵³.

И в том, и в другом случае встал вопрос о возможности снижения данной неустойки в соответствии со ст. 333 ГК РФ. Таким образом, не были учтены интересы кредитора, который при заключении договора рассчитывал на возможность их защиты путем включения соответствующего условия в договор.

Несомненно, решающую роль при принятии конечного решения сыграл комплексный принцип толкования, и исследование судом не только спорного условия договора, но и иных относящихся к нему частей. Вполне возможно, что при наличии соответствующего условия в параграфе об оплате, решение суда было бы совершенно иным.

Логика рассуждения судьи могла бы быть следующей. В соответствии со ст. 421 ГК РФ стороны свободны в заключении договора и включении в него условий, не противоречащих закону. Поскольку воля сторон была направлена на установление методики определения цены в договоре, то при расчете задолженности следует руководствоваться ею.

Данный вывод подтверждается судебной практикой.

По условиям договора поставки в случае несвоевременной оплаты товара покупателю предоставлялся коммерческий кредит на спорную сумму.

Суд при толковании договора указал следующее:

"…При этом пункт 4.10, предусматривающий начисление процентов за пользование коммерческим кредитом, находится в разделе "цена товара и порядок расчетов", а не в разделе "ответственность сторон" договора поставки.

Таким образом, на сумму коммерческого кредита увеличивается стоимость поставленного товара, в связи с чем довод ответчика о применении к нему двух видов ответственности за одно и то же нарушение договорных обязательств - просрочку платежа, является несостоятельным.

Сторонами в договоре прямо установлено, что в случае просрочки платежа неуплаченная сумма является коммерческим кредитом и на нее подлежат начислению проценты. Причем, согласно пункту 4.10 договора, указанные проценты не являются мерой ответственности.

Данное условие не противоречит положениям статей 809 и 823 ГК РФ и соответствует пункту 4 статьи 421 ГК РФ…"⁵⁴.

Универсальность принципа комплексного толкования заключается в возможности его широкого применения к различным правоотношениям.

Так, например, его допустимо распространить на группы договоров и рамочные договоры. Российская судебная практика изобилует примерами, когда стороны при заключении контракта обусловили согласование существенных условий в накладных, счетах, счет-фактурах и т.д. При этом суды давали оценку именно совокупности названных документов, ссылаясь на то, что существенные условия договора могут быть согласованы сторонами не только в договоре, оформленном в виде одного документа, но и в нескольких взаимосвязанных документах⁵⁵.

Однако ряд авторов не соглашаются с возможностью распространения принципа комплексного толкования на несколько договоров. Например, С.П. Жученко указывает на то, что договор как акт индивидуального регулирования не находится в системной связи с другими договорами, заключаемыми этими же сторонами (заключая договор, стороны нацеливаются на удовлетворение конкретной потребности; после реализации этой потребности договор прекращается). Совокупность договоров между сторонами сложно признать системой по причине постоянного (и обычно беспорядочного) возникновения и уничтожения такой совокупности⁵⁶.

С данным утверждением можно поспорить. Ошибочно утверждать, что отношения контрагентов чаще всего носят хаотичный характер. Напротив, исследование долгосрочных отношений между сторонами и последовательно заключаемые ими договоры, помогают выявить четкую логику взаимоотношений. Можно в данном случае проследить, в какой момент стороны исключали или добавляли условия в договор, как менялись их взаимоотношения.

Яркий пример, когда одна сделка может быть изъяснена по содержанию другой, приведен В.Л. Исаченко, В.В. Исаченко из дореволюционной практики⁵⁷.

Между сторонами заключен договор аренды луга, в соответствии с которым арендодатель П. сам обязался косить сено, свозить его в усадьбу арендатора М., а затем распродавать. Из вырученной суммы П. должен был уплачивать "не менее 10% с занятой у М. суммы и условленной арендной платы по 170 р., каковые суммы должны идти на уплату причитающихся десяти процентов и на погашение долга моего в сумме семисот рублей по выданному ему заемному обязательству". В конце же договора сделана приписка: "арендные деньги за все время аренды по сему договору в сумме 1360 р. Я, П., вперед получил от него, М.".

Толкуя условия названного соглашения В.Л. Исаченко, В.В. Исаченко приходят к выводу, что получением аренды за все время вперед и сдачей луга в пользование М., П. освободился от обязанности самому собирать, убирать и продавать сено, но не освободился от обязанности платить условные по обязательству проценты и постепенно погашать свой долг, а М. не потерял права ни на проценты, ни на получение ежегодно по 170 р. В погашение того обязательства⁵⁸.

В то же время, названные авторы приводят высказанное в двух решениях мнение правительствующего сената, в соответствии с которым обязательства, вытекающие для контрагентов из одной сделки, не могут быть объясняемы на основании другой и допущение подобного разъяснения одного акта другим было бы прямым нарушением того правила, которое обязывает исполнять договоры по точному их разуму, не прибегая к толкованию их по обстоятельствам побочным⁵⁹.

В.Л. Исаченко, В.В. Исаченко акцентируют, что данное разъяснение было вызвано обстоятельствами конкретных дел, поскольку в них другие сделки принимались во внимание не для разъяснения смысла договора, а в восполнении включенных в него условий такими, каких стороны вовсе не имели в виду. В иных же случаях допустимо привлекать при толковании исследование других договоров, заключенных между сторонами.

То же относиться и к так называемым рамочным соглашениям. Воля сторон в этих отношениях специально направлена на создание системы договоров и иных относящихся к ним документам. Приведенные выше дела из российской судебной практики являются ярким тому подтверждением.

Помимо прочего, в странах, придерживающихся субъективного метода толкования (на анализе которого мы подробнее остановимся во второй главе работы), одним из возможных инструментов исследования истинных намерений сторон является как раз изучение всей цепочки договоров и иных относящихся к ним документам.

Принцип комплексного толкования допустимо применять и к договорам, написанным на нескольких языках. Подписывающие стороны могут определить приоритет одного из языков, в этом случае при возникновении у толкователя каких-либо вопросов в части ясности условий, отталкиваться необходимости от той формулировки, которая написана на языке, приоритетном для сторон договора.

Принцип комплексного толкования отражается также и в порядке анализа рукописного текста в напечатанном договоре. В этом случае приоритет должен отдаваться условиям, написанным сторонами от руки, а не напечатанным⁶⁰, поскольку предполагается, что данные условия наиболее хорошо отражают намерения сторон. Действительно, за основу проекта договора стороны могут взять какой-либо типовой шаблон. В то же время, все, что будет отражено в рукописном тексте, свидетельствует о проведении переговоров по данным условиям, выражении намерений на его включении.

В европейской практике в качестве примера приводится достаточно известное дело, когда стороны взяли форму договора, в котором было указано, что применимым правом является итальянское, а в ходе переговоров добавили в него условие относительного того, что применимым является французское право. Суд отдал предпочтение последнему условию, по которому сторонами велись переговоры⁶¹.

Данный пример охватывает правило приоритета индивидуально согласованных условий.

Оно закреплено в ст. 1342, ст. 5:104 PECL, и его существо сводится к тому, что условия, по которым сторонами велись переговоры, имеют приоритет перед остальными.

Несмотря на выделение его в качестве отдельного правила, автор настоящей работы полагает возможность его поглощения принципом комплексного толкования договора. Ведь, по сути, толкователь в данной ситуации дает оценку нескольким условиям договора, соотнося их между собой. Комплексность толкования заключается в исследовании истинных намерений сторон при наличии нескольких возможных вариантов толкования. При этом исследование проводится не изолированно в отношении какого-то условия, а при анализе их совокупности.

Комплексное толкование возможно лишь в случаях, когда упущение касается только слов и выражений отдельных частей договора, а не самого содержания волеизъявления. Неопределенность предмета во всех частях с точностью, очевидно, не составляет одной только недостаточности, а указывает на незаконченность волеизъявления. При этом эта незаконченность относится вовсе не к редакции сделки, а прямо к юридическому составу волеизъявления. В сделке не оказывается одной из ее обыкновенных принадлежностей, а так как изъяснять можно только неясное, а отсутствующее следует не изъяснять, а дополнять⁶².

Соответствующее дополнение договора возможно при наличии норм, способных восполнить названный пробел. В то же время, если "незаконченность волеизъявления" касается существенных условий договора, то проблема восполнения контракта становится острее, ведь соглашение будет под угрозой незаключенности.

Для разрешения названной проблемы существует третий универсальный принцип толкования - принцип толкования в пользу действительности, заключенности и исполнимости договора.