Экзамен зачет учебный год 2023 / Асосков А.В. Коллизионное регулирование договорных обязательств

—1 . 2 . —

стоятельного значения и нужен Савиньи лишь для того, чтобы обосновать предпочтительность предлагаемых им объективных коллизионных привязок. В частности, для коллизионного регулирования договорных обязательств германским ученым предлагалась привязка к месту исполнения каждого из обязательств, причем в теории Савиньи не остается места для свободного отказа сторон от использования этой объективной привязки74.

Истоки автономии воли в собственном (узком) смысле слова имеют совсем недавнее происхождение и связаны с деятельностью известного итальянского юриста и политика второй половины XIX в. П. Манчини (P. Mancini). По утверждению немецкого коллизиониста М. Гутцвиллера (M. Gutzwiller), коллизионный выбор является «детищем школы Манчини»75. В работах Манчини автономия воли получила самостоятельное значение и стала одной из основ международного частного права наряду с понятиями национальности физического лица и публичного порядка. Однако даже у Манчини основополагающий для современного международного частного права тезис о том, что выбранное сторонами право вытесняет не только диспозитивные, но и обычные императивные нормы объективно применимого права, не находит четкого выражения: для Манчини автономия воли в международном частном праве является скорее автоматическим продолжением внутринационального принципа свободы договора76. По свидетельству А. Страйкена, впервые идея о вытеснении императивных норм объективно применимого права была четко сформулирована бельгийским юристом Ф. Лораном (F. Laurent) в работе, опубликованной в 1880 г.77

Следует отметить, что столь позднее появление конструкции автономии воли в собственном (узком) смысле слова является не случайным. Для господствовавшего вплоть до середины XIX в. однонаправленного подхода, основанного на попытке установить территориальные и персональные пределы действия правовых норм различных стран, идея о возможности предоставления сторонам выбора применимого права выглядит неприемлемой и нарушающей соответствующие публичные интересы78. Не случайно, в теории анализа правительственного интереса Бр. Карри,

74.См.: Vischer Fr. The Antagonism between Legal Security and the Search for Justice in the Field of Contracts // Recueil des Cours / Collected Courses of the Hague Academy of International Law. Vol. 142. 1974-II. P. 39; Vischer Fr., Huber L., Oser D. Internationales Vertragsrecht. 2. Aufl. Bern, 2000. S. 18; Nygh P. Autonomy in International Contracts. P. 6–7.

75.Цит. по: Vischer Fr., Huber L., Oser D. A.a.O. S. 19.

76.Struycken A. Co-ordination and co-operation in respectful disagreement. General course on private international law // Recueil des Cours / Collected Courses of the Hague Academy of International Law. Vol. 311. 2004. P. 356. Подробный анализ взглядов Манчини см. в следующей работе: Nishitani Y. Mancini und die Parteiautonomie im Internationalen Privatrecht. Heidelberg, 2000.

77.Struycken A. Op. сit. P. 356.

78.Vischer Fr., Huber L., Oser D. A.a.O. S. 17–18.

—2 3 —

—Глава 1 —

атакже других разновидностях современных американских теорий, основанных на однонаправленном подходе, также не находится места для принципа автономии воли. Только сформулированный Савиньи разнонаправленный подход, которому сопутствует идея взаимозаменяемости частного права различных стран, открывает дорогу для формулирования полноценного принципа автономии воли в международном частном праве79.

Настоящий бум в своем развитии принцип автономии воли переживает в последние 50 лет. Истоки этого явления следует искать прежде всего в отказе от взгляда на международное частное право как на правила, предназначенные для решения проблемы конфликта суверенитетов и законодательной юрисдикции различных стран и переходе к тому, чтобы в основу норм международного частного права класть интересы отдельных участников гражданского оборота, а сами нормы международного частного права рассматривать как один из инструментов для наиболее оптимального регулирования гражданско-правовых отношений.

1.2.3.Преимущества автономии воли в сравнении

собъективными коллизионными привязками

Всовременных условиях перечисление преимуществ автономии воли может показаться излишним с учетом того, что в международных актах

инациональном законодательстве этот принцип уже прочно занял доминирующее положение в коллизионном регулировании договорных обязательств. Однако необходимость в таком перечислении сохраняется: в дальнейшем при анализе допустимости тех или иных видов соглашений о выборе применимого права сохранение или, наоборот, отпадение этих преимуществ может рассматриваться в качестве решающего критерия для положительного или отрицательного отношения к тем или иным ограничениям.

Парадоксальным выглядит то, что автор современной теории различных групп нормообразующих факторов, германский коллизионист Г. Кегель, видит в принципе автономии воли не более чем «непривычный шаг» (ungewöhnlicher Schritt) и «выход из затруднительного положения» (Verlegenheitslösung), возникающего в связи с наличием противоречивых индивидуальных интересов сторон договора80. Однако очевидно, что только лишь недостатки объективных коллизионных привязок не привели бы к «победоносному шествию» принципа автономии воли по всему миру, в результате которого данный принцип занял доминирующее

79.Siehr K. Die Parteiautonomie im Internationalen Privatrecht. S. 510.

80.Kegel G., Schurig Kl. Internationales Privatrecht: ein Studienbuch. 9. Aufl. München, 2004. S. 652–653.

—2 4 —

—1 . 2 . —

положение при определении договорного статута в международных актах и национальном законодательстве подавляющего большинства стран.

Необходимо выделить следующие преимущества автономии воли, которые обеспечили ее признание в качестве одного из фундаментальных начал современного международного частного права:

1)Принцип автономии воли наилучшим образом соответствует граж- данско-правовой природе договорных обязательств, в основе правового регулирования которых лежит принцип свободы договора. Автономия воли в международном частном праве выглядит логичным продолжением различных проявлений автономии воли, доминирующих в матери- ально-правовом регулировании договорных обязательств. Данная идея

вразличной интерпретации подчеркивается многими авторами: «автономия воли – это … зеркальное отражение материально-правовой свободы договора в сфере коллизионного права»81; автономия воли – это «коллизионный близнец принципа свободы договора в материальном праве»82; «автономия воли как коллизионная сестра свободы договора»83.

В большинстве случаев международный контракт затрагивает исключительно индивидуальные интересы его сторон. С учетом этого вполне естественным выглядит предоставление самим сторонам контракта возможности выбирать наилучшее для себя решение коллизионной проблемы: у законодателя в большинстве случаев отсутствуют основания для того, чтобы навязывать сторонам международного контракта то или иное применимое право. Как отмечает Фр. Вишер, «базовая идея свободы в частном праве должна распространяться и на международное частное право. Право сторон на выбор применимого права проистекает из этой идеи и выглядит обоснованным до тех пор, пока обе стороны имеют равные переговорные возможности (bargaining power) и отсутствует доминирующий интерес третьих лиц или государства»84.

2)Когда подавляющее большинство государств признает применение принципа автономии воли85, он превращается в наиболее удобный и эффек-

81.Zürcher Kommentar zum IPRG. Kommentar zum Bundesgesetz über das Internationale Privatrecht (IPRG) vom 18. Dezember 1987. S. 1201.

82.von Staudinger. Kommentar zum Bürgerlichen Gesetzbuch mit Einführungsgesetz und Nebengesetzen. Einführungsgesetz zum Bürgerlichen Gesetzbuche/IPR. Art. 27–37 EGBGB. Red. U. Magnus. 10. Bearbeitung. Berlin. 2002. S. 114.

83.Rühl Chr. Rechtswahlfreiheit und Rechtswahlklauseln in Allgemeinen Geschäftsbedingungen. Baden-Baden, 1999. S. 246.

84.Vischer Fr. General Course on Private International Law // Recueil des Cours / Collected Courses of the Hague Academy of International Law. Vol. 232. 1992-I. P. 126.

85.Важно отметить, что высокая степень предсказуемости и правовой определенности сопутствует принципу автономии воли только в случае, если для соответствующей области отношений этот принцип признается большинством национальных законодательств. В противном

—2 5 —

—Глава 1 —

тивный инструмент обеспечения предсказуемости и правовой определенностивотношенияхмеждусторонамиконтракта.КакметкоотмечаетДж.Лью, «сегодня всем ясно и мало кто все еще спорит с тем, что для международных коммерческих отношений определенность является существенной, единообразие – желаемым, а предсказуемость – абсолютной необходимостью»86.

В условиях, когда ни одна из объективных коллизионных привязок не пользуется безусловным признанием большинства стран мира, отказ от применения принципа автономии воли повлек бы невозможность для сторон безошибочно прогнозировать, какое право будет применять тот или иной суд, что в отсутствие пророгационного или арбитражного соглашения усугубляется часто существующей у истца возможностью выбора между подачей иска в суд одной или другой страны. Большую известность в этой связи получило высказывание Э. Рабеля о том, что «автономия, однако, помогает избежать непрогнозируемых выводов со стороны заранее непредсказуемых судов (the unpredictable findings of unforeseeable tribunals) и консолидировать договор в рамках одного правопорядка еще в процессе переговоров»87.

Стороны договора имеют очевидный и ярко выраженный интерес в том, чтобы четко знать применимое право уже в момент заключения договора и исполнения возникающих на его основе обязательств, то есть задолго до обращения в суд88. Только принцип автономии воли с высокой степенью эффективности способен сегодня удовлетворить этот интерес.

Данная нацеленность автономии воли на предотвращение споров о применимом праве подчеркивается в работе Г.Г. Иванова и А.Л. Маковского: «Коллизионные методы направлены на подчинение соответствующих отношений определенному правопорядку и на разрешение таким образом возможных коллизий разных правопорядков. Наделение участников правоотношения возможностью избрать применимый к этому отношению закон преследует цель предотвратить такие коллизии»89.

3) Главной проблемой, с которой сталкивается законодатель при формулировании объективных коллизионных привязок, является необычайное многообразие договорных обязательств: не случайно, в боль-

случае автономия воли, наоборот, может внести неопределенность в решение коллизионной проблемы. На это обращал внимание, в частности, один из наиболее известных противников принципа автономии воли – американский коллизионист и составитель первого Свода конфликтного права Дж. Билль (J. Beale) – см.: Lando O. The Conflict of Laws of Contracts. General Principles. P. 284–285.

86.Lew J. Applicable Law in International Arbitration. New York, 1978. Р. 80.

87.Rabel E. The Conflict of Laws: a Comparative Study. 2nd ed. Prep. by U. Drobnig. Vol. 2 Foreign Corporations: Torts: Contracts in general. Michigan, 1960. P. 365.

88.Lando O. The Conflict of Laws of Contracts. General Principles. Р. 364.

89.Иванов Г.Г., Маковский А.Л. Международное частное морское право. Л., 1984. С. 26.

—2 6 —

—1 . 2 . —

шинстве развитых стран мира законодатели признали невозможность нахождения коллизионных привязок, которые одинаково успешно регулировали бы все бесконечное многообразие гражданско-правовых договоров, и перешли к гибкому коллизионному регулированию, в основе которого лежит использование различных форм наиболее тесной связи. Неизбежной оборотной стороной такой гибкости объективных коллизионных привязок является потеря предсказуемости и правовой определенности: до момента принятия решения судом стороны не могут быть полностью уверены в том, к каким выводам придет суд при использовании гибких коллизионных норм или корректирующих оговорок.

Принцип автономии воли удивительным образом сочетает в себе описанную выше правовую определенность с гибкостью: сами стороны могут наилучшим образом учесть специфику заключаемого договора в целях выбора наиболее подходящего правопорядка. В частности, стороны могут учесть тесную правовую или экономическую связь данного договора с другими договорами (например, субконтрагентский характер договора или нахождение договора в цепочке перепродаж одной партии товара) и выбрать для всех договоров одно применимое право. Это позволяет сторонам уйти от весьма нежелательного эффекта «расщепления» права, применимого

квзаимосвязанным договорам, – эффекта, который наступает при использовании классических объективных коллизионных привязок. Как отмечается в ведущем германском комментарии, результаты применения принципа автономии воли отвечают самым высоким стандартам, предъявляемым

ккачеству коллизионного регулирования: «Коллизионные нормы должны, с одной стороны, учитывать специфику обстоятельств конкретного дела, а с другой стороны – давать предсказуемый ответ на вопрос о применимом праве, то есть обеспечивать правовую определенность. Субъективный выбор применимого права сторонами соответствует обеим целям»90.

4)Использование принципа автономии воли по общему правилу помогает упростить решение стоящих перед судом задач: четкий выбор сторонами материального права определенной страны освобождает суд от необходимости применения непростых по своему содержанию объективных коллизионных норм, которые обычно включают сразу несколько различных критериев, находящихся в сложном взаимодействии между собой (например, критерий характерного исполнения и наиболее тесной связи)91. Германская исследовательница Кр. Рюль называет

90.Münchener Kommentar zum Bürgerlichen Gesetzbuch. Bd 10. Internationales Privatrecht. Rom-I Verordnung. Rom-II Verordnung. Einführungsgesetz zum Bürgerlichen Gesetzbuche (Art. 1–24) / Hrsg. H. Sonnenberger. 5. Aufl. München, 2010. S. 463.

91.О данных критериях и их взаимодействии см. далее.

—2 7 —

—Глава 1 —

данное преимущество автономии воли «практичностью» (Praktikabilität): «Автономия воли облегчает суду процедуру определения применимого права, поскольку проверка заключенного соглашения о выборе применимого права требует гораздо меньше усилий, нежели использование различных сложных объективных коллизионных привязок»92.

В ряде случаев еще более значительное упрощение стоящих перед судом задач обеспечивается в ситуациях, когда стороны выбирают материальное право страны суда (lex fori): из последующего изложения будет видно, что, например, многие формы так называемых подразумеваемых соглашений о выборе применимого права связаныспреимущественнымвыборомименноматериальногоправасуда 93.

С точки зрения экономической теории права принцип автономии воли также имеет несомненные преимущества. Он отвечает требованию наибольшей эффективности, поскольку предполагается, что стороны, действуя разумно и заключая договор к взаимной выгоде, выберут право, которое наилучшим образом способствует достижению стоящих перед сторонами экономических целей и, таким образом, увеличат общее экономическое благосостояние94. Более того, принцип автономии воли позволяет на самой ранней стадии («на входе» – ex ante) решить ту задачу, которую суд может рассмотреть только «на выходе» (ex post), то есть уже после возникновения спора между сторонами договора95.

Принцип автономии воли также создает условия для так называемой конкуренции правопорядков (Wettbewerb der Rechtsordnungen), которой уделяется пристальное внимание в современных работах по экономической теории права. Считается, что различные правопорядки под воздействием заинтересованных категорий лиц (например, местных объединений юристов, которые заинтересованы в привлечении наибольшего количества клиентов) конкурируют между собой в вопросе о том, чтобы именно право этой страны было избрано в как можно большем количестве трансграничных договоров, и такая конкуренция в конечном итоге благоприятно сказывается на развитии материально-правового регулирования разных стран мира (эффект так называемой «гонки к вершине» – race to the top)96.

92.Rühl Chr. A.a.O. S. 62–63.

93.Jaspers M. A.a.O. S. 51.

94.Handwörterbuch des Europäischen Privatrechts / Hrsg. J. Basedow, Kl. Hopt, R. Zimmermann. Bd 2. Hamburg, 2009. S. 1270. Article “Rechtswahl” is written by G. Rühl.

95.См. данную мысль несколько в ином контексте в работе: Kahn-Freund O. Op.cit. P. 196.

96.Подробнее о коллизионном регулировании договорных обязательств с позиций экономического анализа права см.: Rühl G. Statut und Effizienz. Ökonomische Überlegungen zum Internationalen Privatrecht. Habilitationsschrift. Hamburg, 2010.

—2 8 —

—1 . 2 . —

Таким образом, с точки зрения анализа как коллизионных, так и материальных факторов принцип автономии воли выступает наиболее оптимальным инструментом для регулирования международных контрактов. В связи с этим дальнейшему анализу необходимо подвергнуть только следующие вопросы:

–вопрос о механизме действия коллизионного выбора права – каким правом определяются допустимые пределы применения принципа автономии воли, а также вопрос о признании конкретного соглашения

овыборе применимого права заключенным и действительным;

–вопрос о разновидностях коллизионного выбора;

–вопрос о видах договоров, в отношении которых наличие особых групп интересов и нормообразующих факторов препятствует признанию неограниченного коллизионного выбора и требует введения различных по своей природе ограничений принципа автономии воли сторон.

1.2.4.Теории о правовой природе автономии воли

вмеждународном частном праве97

Ответы на поставленные вопросы в конечном итоге в значительной степени связаны с тем, какого взгляда на правовую природу автономии воли придерживается тот или иной исследователь. В связи с этим автор настоящей работы не может обойти вниманием теории о правовой природе автономии воли, несмотря на то что эта тема достаточно подробно изучена в отечественной доктрине98.

В качестве исходной можно использовать классификацию теорий, предложенную А.А. Рубановым. Он выделяет три различные группы теорий сторонников автономии воли в международном частном праве в зависимости от того, в чем та или иная теория усматривает источник рассматриваемого феномена.

1) Автономия воли как принцип международного публичного права

Очевидно, исторически первой следует считать группу теорий, которая видит основу автономии воли в международном публичном праве.

97.Правовая природа автономии воли в международном коммерческом арбитраже характеризуется серьезной спецификой. Эта специфика будет подробно рассмотрена в главе 4 настоящей работы.

98.Вопрос о правовой природе автономии воли в международном частном праве находится в центре внимания в следующих отечественных публикациях: Рубанов А.А. «Автономия воли» в международном частном праве как теоретическая проблема // Советский ежегодник международного права. 1986. М., 1987. С. 214–227; Третьяков / С.В. Юридическая природа автономии воли в международном частном праве: дис. … канд. юрид. наук. М., 2003; Тригубович Н.В. Автономия воли в международном частном праве: дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 1999.

—2 9 —

—Глава 1 —

Именно такое понимание было свойственно Манчини. Попытка обосновать основные постулаты международного частного права принципами из области международного публичного права является чрезвычайно распространенным приемом в работах ученых второй половины XIX в.

Утверждение о том, что автономию воли в международном частном праве следует рассматривать в качестве общего принципа права в значении ст. 38 Статута Международного суда ООН, встречается и в работах второй половины XX в., а также в современной литературе99. Своеобразной более поздней модификацией данной теории следует считать позиции авторов, которые рассматривают коллизионную автономию воли в качестве прямого следствия концепции основополагающих прав и свобод человека и гражданина100.

С нашей точки зрения, международные акты, касающиеся принципа автономии воли в международном частном праве в действительности не поддерживают эту теорию. Так, в преамбуле Резолюции Института международного права 1991 г. «Об автономии сторон в международных контрактах между частными лицами и организациями» автономия воли названа «одним из основополагающих принципов международного частного права». Аналогичным образом, в п.(11) преамбулы Регламента ЕС Рим I о праве, применимом к договорным обязательствам101, возможность сторон выбрать применимое право охарактеризована в качестве «одного из краеугольных камней системы коллизионного регулирования в сфере договорных обязательств» (one of the cornerstones of the system of conflict-of-law rules in matters of contractual obligations). Очевидно, что признание определенного явления принципом международного частного права не может быть приравнено к наделению этого явления статусом общепризнанной нормы международного публичного права.

99.Lando O. The Conflict of Laws of Contracts. General Principles. P. 284; Plender R., Wilderspin M. Op. сit. P. 131; Vischer Fr., Huber L., Oser D. A.a.O. S. 12, 24. В отечественной литературе данная точка зрения была высказана уже Д.Ф. Рамзайцевым, который называл принцип допустимости заключения сторонами контракта соглашения о выборе применимого права международным обычаем (Рамзайцев Д.Ф. Договор купли-продажи во внешней торговле СССР. М., 1961. С. 53).

100.Данная идея последовательно развивается в работах Э. Жаме (см., например, Jayme E. Die Kodifikationsidee am Beispiel der kollisionsrechtlichen Parteiautonomie // Kollisionsrecht in der Europäischen Union: Neue Fragen des Internationalen Privatund Zivilverfahrensrechtes / Hrsg. Br. Jud, W. Rechberger, G. Reichelt. 2008. S. 65).

Современный немецкий автор Кр. Шредер рассматривает автономию воли в международном частном праве в качестве конкретизации предусмотренного ст. 2 германской конституции принципа свободы экономической деятельности (Schröder Chr. Das Günstigkeitsprinzip im internationalen Privatrecht. Frankfurt am Main, 1996. S. 96).

101.Regulation (EC) N 593/2008 of the European Parliament and of the Council of 17 June 2008 on the Law Applicable to Contractual Obligations (Rome I) (2008) OJ. L177/6 (далее – Регламент Рим I).

—3 0 —

—1 . 2 . —

Рассмотренная теория, которая ищет истоки автономии воли в международном публичном праве, подвергается убедительной критике в литературе. Справедливо отмечается, что государство, которое в собственном международном частном праве отказывается признавать автономию воли или делает это в незначительных пределах, не может считаться нарушившим общепризнанные принципы международного права или основополагающие права и свободы человека и гражданина. Как будет видно из последующего изложения, точки зрения различных законодателей на допустимые пределы действия автономии воли в международном частном праве существенно различаются между собой, что было бы неприемлемым, если бы речь шла о международном обычае. Следует согласиться с выводом голландского ученого А. Страйкена о том, что «отсутствует принцип высшего порядка, который обосновывал бы отнесение автономии воли к основополагающему источнику права»102.

2) Автономия воли как самостоятельный источник права

Следующую группу составляют теории, в соответствии с которыми автономия воли рассматривается в качестве своеобразного источника права, а потому соглашение о выборе применимого права для достижения своего юридического эффекта не нуждается в дополнительном санкционировании со стороны национального права того или иного государства. П. Най характеризует данные теории как «автономные» (autonomous) и проводит весьма образную аналогию с космическим аппаратом: «Если воля сторон является действительно автономной, то она может получить сравнение с космическим кораблем, пилотируемом в открытом космосе за пределами досягаемости национальных систем. Те, кто пилотируют корабль, могут решить приземлиться на территории любого государства или остаться дрейфовать в открытом космосе. Другими словами, стороны могут решить, что их контракт вообще не имеет никакого применимого права, либо рассматривать в качестве такового международные принципы частного права (lex mercatoria)»103. В рамках данных теорий воля сторон рассматривается в качестве достаточной основы для допустимости любых соглашений о выборе применимого права, что, среди прочего, предполагает приоритет согласованных сторонами условий над положениями национального законодательства.

102.Struycken A. Op. сit. P. 64. См. критику теории автономии воли как международного обычая также в работах: Jaspers M. A.a.O. S. 47; Рубанов А.А. «Автономия воли» в международном частном праве как теоретическая проблема. С. 225; Тригубович Н.В. Указ. соч. С. 21.

103.Nygh P. Autonomy in International Contracts. P. 31.

—3 1 —

—Глава 1 —

Рассматриваемые теории в начале XX в. оказали заметное влияние на развитие судебной практики в некоторых странах. Так, под воздействием одной из разновидностей данной теории (французской теории инкорпорации) Кассационный суд Франции вынес 05.12.1910 г. свое знаменитое решение по делу American Trading Co. v. Quebec Steamship Co. Обстоятельства этого примечательного дела были следующими104. Стороны заключили договор перевозки груза из Нью-Йорка во французскую колонию Гваделупа. В коносаменте в качестве применимого права было прямо указано право штата Нью-Йорк. Одновременно в коносамент было включено условие об исключении ответственности перевозчика в случае причинения вреда грузу из-за небрежных действий капитана судна. В тот момент данное условие противоречило праву штата Нью-Йорк, но считалось действительным по французскому праву. Кассационный суд Франции посчитал, что условие об исключении ответственности перевозчика должно быть применимо, поскольку выбор сторонами права одного из американских штатов не должен затрагивать те условия, о которых стороны прямо договорились в своем договоре. Суд указал, что применимое право становится таковым только в результате воли сторон, а потому оно не может иметь преимущества перед согласованными сторонами условиями договора.

Интересно, что идея о признании соглашения сторон о выборе применимого права самостоятельным источником права встречала благосклонное отношение со стороны отечественного законодателя: соглашение сторон было названо в качестве одного из самостоятельных оснований применения иностранного права в ст. 156 Основ гражданского законодательства СССР 1991 г., п. 1 ст. 1194 части 3 Модельного ГК для стран СНГ, а также ст. 1 проекта Закона СССР о международном частном праве и международном гражданском процессе105. Вместе с тем в отечественной литературе никогда не предпринимались попытки серьезного доктринального обоснования такого подхода.

Именно описанное понимание правовой природы автономии воли спровоцировало неприятие рассматриваемого принципа со стороны большинства ведущих коллизионистов конца XIX – начала XX вв. В наиболее концентрированной форме основные причины неприятия

104.Подробнее см.: Ibid. P. 174–175.

105.Проект Закона СССР о международном частном праве и международном гражданском процессе, а также объяснительная записка к нему // Материалы по иностранному законодательству и международному частному праву. Труды ВНИИ Советского государственного строительства и законодательства. Т. 49. М., 1991. С. 123–161.

—3 2 —