Арбитраж 22-23 учебный год / Арбитражная практика № 4, апрель 2017
.pdfв развитие института ответственности директоров. Рассмотрим, как суды восприняли критерии, введенные ВАС РФ в отношении квалификации действий директоров как добросовестных и разумных.
Противоправность поведения директора не зависит от нарушения конкретных норм закона
Закон устанавливает обязанность директора действовать добросовестно и разумно. Нарушение такой обязанности само по себе является достаточным для признания поведения директора противоправным.
Как правило, под противоправностью понимается нарушение императивных норм законов и подзаконных актов либо условий договоров, учредительных документов и других подобных актов. Применительно к оценке поведения директора дело обстоит иначе: достаточно нарушения обязанности действовать добросовестно и разумно. Нарушения данной обязанности самого по себе достаточно для признания поведения директора противоправным. Указания на нарушение конкретных положений закона не требуется.
В такой ситуации для правильного понимания объективной стороны нарушения необходимы четкие критерии добросовестности и разумности поведения руководителя.
Попытка сформулировать критерии недобросовестности и неразумности предприняло Управление частного права ВАС РФ при подготовке проекта постановления № 62.
В нем критерии недобросовестности и неразумности получили форму опровержимых презумпций. После доработки проекта было принято Постановление Пленума ВАС № 62, согласно которому недобросовестность или неразумность действий (бездействия) директора при наличии соответствующих обстоятельств считается доказанной (п.п. 1 и 2). Из буквального толкования текста Постановления Пленума ВАС № 62 не следует, что в п.п. 2 и 3 содержатся опровержимые презумпции.
Данный вывод находит поддержку в литературе1.
Однако в литературе высказывается и противоположная точка зрения, согласно которой идея п.п. 2 и 3 Постановления Пленума ВАС № 62 заключается в том, чтобы предложить несколько презумпций недобросовестности и неразумности. С одной стороны, это облегчит истцу доказывание нарушения директором своих обязанностей, с другой — даст директору понимание того, что от него требуется. При этом данные презумпции являются оспоримыми, то есть наличие упомянутого в них обстоятельства не исключает для директора возможности доказать, что
он действовал в интересах юридического лица2.
Директор отвечает перед обществом за убытки, причиненные в результате действий третьих лиц, когда он недобросовестно или неразумно подошел к их выбору или не осуществлял должный контроль над ними.
Возникает вопрос: как суды восприняли критерии недобросовестного и неразумного поведения, предусмотренные в п.п. 2 и 3 Постановления Пленума ВАС № 62?
На данный момент судебная практика по этому поводу противоречива.
Как следует из ряда судебных актов, если действие директора подпадает под ту или иную ситуацию доказанности недобросовестности или неразумности и при этом истец доказал наличие убытков и причинно-следственную связь между убытками
идействиями директора, то суды на этом останавливают анализ обстоятельств дела
ивыносят решения об удовлетворении иска (постановление ФАС Московского округа от 19.03.2014 по делу № А41-2271/13).
Однако есть судебные акты, в которых суды не останавливаются только на констатации соответствия действий директора одному из критериев, указанных
в Постановлении Пленума ВАС № 62, а проводят дополнительный анализ для привлечения директора к ответственности. Так, в одном из дел директор выдал вексель от имени общества без соблюдения внутренних процедур для совершения аналогичных сделок (ситуация неразумности, предусмотренная подп. 3 п. 3 Постановления Пленума ВАС № 62). Суды провели анализ сделки и обоснованности ее совершения и пришли к выводу, что данная сделка не направлена на достижение основной цели коммерческой организации — извлечение прибыли от своей деятельности — и совершена безвозмездно. Довод директора о том, что сделка
по выдаче векселя была экономически обоснована и необходима в целях предотвращения банкротства общества, риск которого директор связывал с задолженностью общества по кредитному соглашению, суды отклонили. Суды
установили, что остаток денежных средств на момент исполнения обязательств по кредиту позволял обществу исполнить эти обязательства в полном объеме (постановление АС Московского округа от 24.06.2015 по делу № А40-112263/13). Таким образом, только на основании всей совокупности указанных обстоятельств суды пришли к выводу о неправомерном поведении директора.
Скачать таблицу
Директор действует недобросовестно не только при формальной, но и при фактической заинтересованности в сделке
Постановление Пленума ВАС № 62 предусматривает четыре критерия (ситуации) недобросовестного поведения директора.
Первый критерий недобросовестности. Согласно подп. 1 п. 2 Постановления Пленума ВАС № 62 недобросовестность действий директора считается доказанной, когда директор действовал при наличии конфликта между его личными интересами (интересами его аффилированных лиц) и интересами юридического лица, в том числе при наличии фактической заинтересованности директора в совершении юридическим лицом сделки.
Так, в одном из дел директор просто перечислил денежные средства со счета общества на свой счет в отсутствие правовых оснований и встречного предоставления (постановление АС Уральского округа от 26.06.2015 по делу № А6037165/2014).
При этом подп. 1 п. 2 Постановления Пленума ВАС № 62 предусматривает ограничение действия рассматриваемого критерия: он не применяется, когда директор заблаговременно раскрыл информацию о конфликте интересов и его действия были одобрены в установленном порядке.
Необходимо учитывать, что подп. 1 п. 2 Постановления Пленума ВАС № 62 призван охватить не только формальную, но и фактическую заинтересованность в совершении сделок. Для целей регулирования сделок с заинтересованностью
имеет значение только формальная заинтересованность, подпадающая под конкретные критерии, указанные в законах о хозяйственных обществах.
Однако такая логика не должна применяться к случаям привлечения директора к ответственности за недобросовестное поведение. Введение каких-либо
формальных признаков заинтересованности для данной категории споров приведет лишь к тому, что директора смогут необоснованно избегать ответственности. Вопрос о том, имела ли место заинтересованность, должен решаться отдельно в каждом конкретном деле на основании всех обстоятельств. В одних случаях в качестве заинтересованного лица может выступать, например, бывший одноклассник
директора, и никакие формальные критерии не помогут это заранее установить.
В других случаях близкие родственники могут не быть заинтересованными лицами.
Второй критерий недобросовестности. Согласно подп. 3 п. 2 Постановления Пленума ВАС № 62, недобросовестность действий директора считается доказанной, когда директор совершил сделку без требующегося в силу законодательства или устава одобрения органов юридического лица.
Например, директор заключил с самим с собой договоры долевого участия в строительстве по заниженной стоимости, то есть сделки, в которых имеется
заинтересованность, без надлежащего одобрения (постановление АС Волго-Вятского округа от 24.05.2016 по делу № А82-5948/2014).
Когда директор совершает сделку с заинтересованностью без необходимого одобрения, его действия можно квалифицировать одновременного и по подп. 3, и по подп. 1 п. 2 Постановления Пленума ВАС № 62. В связи с этим в приведенном постановлении кассационного суда содержится ссылка сразу на два подпункта.
Однако надо учитывать, что формулировка подп. 3 имеет более широкое значение, и под данное положение могут попадать и другие сделки.
Устав общества может предусматривать необходимость получения согласия совета директоров или общего собрания участников (акционеров) общества на совершение определенных сделок. Оспорить такие сделки общество сможет только в случае недобросовестности контрагента (п. 1 ст. 174 ГК РФ). Однако это никак не влияет на признание того, что, совершив сделку с нарушением собственной компетенции, директор нарушил обязанность действовать добросовестно. Соответственно, это является основанием для привлечения директора к ответственности. При этом совершение такой сделки будет пересекаться также с критерием, предусмотренным в подп. 5 п. 2 Постановления Пленума ВАС № 62.
Так, в одном из дел накануне увольнения директор подписал соглашения о расторжении трудовых договоров с двумя сотрудниками, предусматривающие
выплату выходного пособия, не предусмотренного ТК РФ и внутренними документами общества. При этом предварительное согласование подобных условий трудовых договоров устав общества относил к компетенции совета директоров. Однако вопрос об указанных выплатах выходного пособия совет не рассматривал (постановление АС Волго-Вятского округа от 28.10.2014 по делу № А82-821/2014).
Третий критерий недобросовестности. Согласно подп. 5 п. 2 Постановления Пленума ВАС № 62 недобросовестность действий (бездействия) директора считается доказанной, если директор знал или должен был знать, что его действия (бездействие) на момент их совершения не отвечали интересам юридического лица. В качестве примера в Постановлении Пленума ВАС № 62 указывается на совершение сделки (голосование за ее одобрение) на заведомо невыгодных для общества условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом (фирмойоднодневкой и т. п.).
Под сделкой на невыгодных условиях понимается сделка, цена и (или) иные условия которой существенно в худшую для общества сторону отличаются от цены и (или) иных условий, на которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки (в частности, если полученное по сделке предоставление в два или более раз ниже стоимости предоставления, совершенного в пользу контрагента).
Например, председатель ликвидационной комиссии продал участок и склад общества по явно заниженной цене (более чем в два раза ниже рыночной) (постановление АС Волго-Вятского округа от 09.04.2015 по делу № А38-6132/2013).
Как указывается в Постановлении Пленума ВАС № 62, невыгодность сделки определяется на момент ее совершения, то есть ретроспективно. Это логично, поскольку нельзя привлекать к ответственности директора за сделку, при совершении которой он добросовестно и разумно полагался на ее прибыльность, но которая впоследствии оказалась невыгодной. Суть данного правила как раз в том, что директор заведомо действовал не в интересах общества.
Однако из данного правила есть одно исключение: если невыгодность сделки обнаружилась впоследствии по причине нарушения возникших из нее обязательств,
то директор отвечает за соответствующие убытки, если будет доказано, что сделка изначально заключалась с целью ее неисполнения либо ненадлежащего исполнения.
В качестве примера такой ситуации можно привести следующее дело. Директор банка выдал кредиты заведомо неплатежеспособным заемщикам. Суды установили наличие высокого кредитного риска в связи со следующими обстоятельствами: минимальный размер уставного капитала заемщиков; совмещение в одном лице руководителя, учредителя, главного бухгалтера; регистрация заемщиков по адресу массовой регистрации; отсутствие в кредитных досье документов бухгалтерской и налоговой отчетности, заверенной налоговыми органами; негативные тенденции деятельности, результатом которых могла явиться несостоятельность либо устойчивая неплатежеспособность заемщиков. Суды указали, что в данном случае основания привлечения к имущественной ответственности не зависят от последующей процедуры взыскания задолженности по кредитам, а могут быть
выявлены при предварительной проверке досье заемщиков, то есть при выявлении нарушений при выдаче кредитов. Также суды установили, что счета данных заемщиков использовались для транзита денежных средств, с целью разрыва цепочки платежей, сокрытия начального отправителя и получателя средств и вывода капитала за рубеж (постановление АС Московского округа от 10.04.2015 по делу № А40-48885/09).
Четвертый критерий недобросовестности можно обозначить как сокрытие информации или предоставление недостоверной информации в отношении обстоятельств, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица. Речь идет о ситуациях, описанных в подп. 2 и 4 п. 2 Постановления Пленума ВАС № 62. Согласно подп. 2 недобросовестность действий (бездействия) директора считается доказанной, когда директор скрывал информацию о совершенной им сделке от участников юридического лица (в частности, если сведения о такой
сделке в нарушение закона, устава или внутренних документов юридического лица не были включены в отчетность юридического лица), либо предоставлял участникам юридического лица недостоверную информацию в отношении соответствующей сделки. Согласно подп. 4 недобросовестность действий (бездействия) директора считается доказанной, когда директор после прекращения своих полномочий удерживает и уклоняется от передачи юридическому лицу документов, касающихся обстоятельств, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица.
Как представляется, в обоих подпунктах речь идет об аналогичных ситуациях, различаемых только по статусу недобросовестного лица: в первом случае это действительный директор, во втором — бывший директор. В связи с этим не совсем ясными представляются ограничения, предусмотренные в этих положениях.
В первом случае речь идет только об информации в отношении совершенной директором сделки, во втором же случае — об информации в отношении любых обстоятельств, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица. Второе решение следует признать более правильным, поскольку добросовестный директор должен предоставлять информацию не только о сделках, но и о других обстоятельствах, повлекших неблагоприятные последствия. Далее, в первом положении речь идет как о сокрытии информации, так и о предоставлении недостоверной информации. Во втором же положении речь идет только об удержании или уклонении от передачи документов, то есть только о сокрытии.
Первое решение следует признать правильным, поскольку бывший директор может не только удерживать или уклоняться от передачи информации, но и предоставлять недостоверную информацию, что вряд ли будет добросовестным.
Скорее всего, рассматриваемые критерии не будут являться первичными, так как сокрытие или предоставление недостоверной информации, как правило, имеют целью скрыть обстоятельства других нарушений. Так, в уже упомянутом деле суды установили не только то, что директор совершил сделки, в которых имелась его заинтересованность, без надлежащего одобрения, но и то, что он после прекращения своих полномочий удерживал и уклонялся от передачи обществу необходимых документов.
Однако возможны ситуации, в которых сокрытие информации или предоставление недостоверной информации будут носить самостоятельный характер. Например, бывший директор из чувства мести или в целях конкуренции скрывает информацию о неблагоприятных обстоятельствах, чтобы юридическое лицо не приняло
необходимые меры и потерпело еще больший убыток. Поэтому заранее придерживаться ограничительного толкования не следует.
Неразумное поведение директора чаще всего связано с недостаточной информационной подготовкой
В пункте 3 Постановления Пленума ВАС № 62 сформулированы три критерия неразумности действий директора, которые в обобщенном виде можно представить как отсутствие у директора необходимой информационной подготовки при принятии решений и совершении действий.
Первый критерий неразумности. Согласно подп. 1 п. 3 Постановления Пленума ВАС № 62 неразумность действий (бездействия) директора считается доказанной, когда директор принял решение без учета известной ему информации, имеющей значение в данной ситуации.
Например, представитель по доверенности от имени общества подписал договор инвестирования, согласно условиям которого общество обязалось построить дом и передать контрагенту ряд квартир. По условиям договора общество не вправе распоряжаться квартирами, подлежащими передаче контрагенту. В противном случае общество обязано уплатить контрагенту неустойку в размере стоимости каждой квартиры. Директор общества под подпись был извещен о заключении договора инвестирования и об указанном ограничении. Несмотря на это, он заключил несколько десятков договоров участия в долевом строительстве
в отношении квартир, подлежащих передаче контрагенту. В результате с общества была взыскана неустойка (постановление ФАС Московского округа от 19.03.2014 по делу № А41-2271/13).
Второй критерий неразумности. Согласно подп. 2 п. 3 Постановления № 62 неразумность действий (бездействия) директора считается доказанной, когда директор до принятия решения не предпринял действий, направленных на получение необходимой и достаточной для его принятия информации, которые
обычны для деловой практики при сходных обстоятельствах. В частности, если доказано, что при имеющихся обстоятельствах разумный директор отложил бы принятие решения до получения дополнительной информации.
В качестве примера можно привести следующее дело. Генеральный директор заключил от имени должника сделки на крупные суммы с контрагентом, в отношении которого не только не провел оценку деловой репутации, наличие у него необходимых ресурсов, но и не проверил полномочия лица, действовавшего от имени контрагента. При этом информация о дисквалификации должностного лица
контрагента была внесена в ЕГРЮЛ, то есть являлась открытой и общедоступной (постановление АС Поволжского округа от 24.08.2015 по делу № А12-3772/2014).
Третий критерий неразумности. Согласно подп. 3 п. 3 Постановления № 62 неразумность действий (бездействия) директора считается доказанной, когда директор совершил сделку без соблюдения обычно требующихся или принятых в данном юридическом лице внутренних процедур для совершения аналогичных сделок (например, согласование с юридическим отделом, бухгалтерией и т. п.).
Может показаться, что последний критерий немного выбивается из представленного выше понимания неразумности. Так, существует мнение, что данный критерий является одной из иллюстраций того, что разграничение недобросовестности и неразумности носит весьма условный характер. Если директор совершил сделку, минуя обязательную процедуру одобрения общим собранием или советом
директоров, его поведение считается недобросовестным (подп. 3 п. 2 Постановления № 62), а если пренебрег прохождением процедур внутреннего контроля — то оно
является неразумным?3 Это кажется непоследовательным. Однако, как представляется, третий критерий неразумности следует понимать следующим образом: если бы директор предпринял меры для соблюдения обычно требующихся или принятых в данном юридическом лице внутренних процедур для совершения аналогичных сделок, то таким образом директор смог бы получить необходимую информацию.
Например, положение о договорной работе в обществе предусматривало, что совершению сделки должны предшествовать проверка контрагентов, согласование условий сделки с юридическим департаментом, департаментом по бухгалтерскому учету и отчетности, департаментом планирования и контроля бюджетов. Генеральный директор общества совершил сделку по выдаче векселя от имени общества без соблюдения установленного порядка (постановление АС Московского округа от 24.06.2015 по делу № А40-112263/13).
Разумеется, от директора не требуется учета всей возможной информации, такое требование было бы невыполнимым. Дело в том, что многие сделки совершаются, а решения принимаются в условиях ограниченного времени, поэтому проблемы
информированности на практике неизбежны4. В связи с этим суды должны давать оценку тому, насколько совершение того или иного действия входило или должно было, учитывая обычные условия делового оборота, входить в круг обязанностей директора, в том числе с учетом масштабов деятельности юридического лица, характера соответствующего действия и т. п. (п. 3 Постановления № 62).
Директор не отвечает за невыгодную сделку в цепочке выгодных сделок или для предотвращения ущерба обществу
Подпункт 5 п. 2 Постановления Пленума ВАС № 62 предусматривает также два основания для освобождения директора от ответственности за совершение заведомо невыгодной сделки. Первое — директор освобождается от ответственности, если докажет, что заключенная им сделка хотя и была сама по себе невыгодной, но являлась частью взаимосвязанных сделок, объединенных общей хозяйственной целью, в результате которых предполагалось получение выгоды юридическим лицом.
Такая ситуация возможна, когда юридическое лицо получает выгоду не от сделки, которую оно само совершило, а в результате совершения сделок в группе компаний*. Ярким примером является заключение договора поручительства или договор залога по сделке другого лица, которые сами по себе для поручителя и залогодателя являются убыточными. Однако в основе обеспечительной сделки лежат отношения корпоративной аффилированности (дочерние и материнские компании), которые и объясняют выдачу третьим лицом обеспечения по долгу должника. В такой ситуации не остается места для рассуждений об ухудшении положения лица, выдавшего обеспечение**.
Как следует из текста Постановления Пленума ВАС № 62, разработчики не учли данное предложение. Однако можно выводить основание освобождения от ответственности по причине выгодности сделки для группы компаний путем расширительного толкования.
Второе основание заключается в том, что директор освобождается от ответственности, если докажет, что невыгодная сделка заключена для предотвращения еще большего ущерба интересам юридического лица.
В качестве примера, в котором переплелись указанные два основания освобождения от ответственности, можно привести следующий спор. Директор продал заинтересованному лицу станки по цене ниже рыночной. Однако суды установили, что в сложившейся ситуации данная сделка была обусловлена необходимостью обеспечить дальнейшую хозяйственную деятельность общества, создать условия, при которых общество сможет за счет поступивших от продажи станков денежных средств в сжатые сроки погасить задолженность по текущим платежам, сохранить рабочие места и в целом производство. В связи с этим суды признали, что данные сделки являлись частью взаимосвязанных сделок, в результате которых предполагалось получить выгоду и предотвратить большие убытки для общества (постановление АС Уральского округа от 30.12.2016 по делу № А07-4656/2010).
* Данную позицию выразил Д. Бережной в ходе обсуждения проекта постановления № 62.
** См.: Бевзенко Р. С. Новеллы судебной практики в сфере поручительства. Комментарий к Постановлению Пленума ВАС РФ от 12 июля 2012 г. № 42 «О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с поручительством» // Вестник ВАС РФ. 2012. № 11, 12; 2013. № 1–6.
Ответственность директора за действия работников общества зависит от сложившейся практики и масштабов компании
Пленум ВАС РФ выделил в отдельный пункт критерий ненадлежащего осуществления директором обязанности по организации системы управления юридическим лицом.
Согласно абз. 1 п. 5 Постановления Пленума ВАС № 62, в случаях недобросовестного и (или) неразумного осуществления обязанностей по выбору и контролю за действиями (бездействием) представителей, контрагентов по гражданско-
правовым договорам, работников общества, а также ненадлежащей организации системы управления обществом директор отвечает за причиненные в результате этого убытки.
В данном положении речь идет о ситуации, в которой убытки для юридического лица являются результатом действий не собственно директора, а иных лиц. При этом директор отвечает перед обществом за убытки, причиненные именно в результате
осуществления выбора или контроля5. В качестве обоснования включения такого правила в Постановление Пленума ВАС № 62 можно привести следующее суждение: «Вряд ли разумно сводить ответственность директора только к случаям, когда он непосредственно своими действиями причинил убытки юридическому лицу, поскольку суть работы директора более или менее крупного юридического лица заключается по большей части в надлежащей организации работы иных сотрудников, в том числе в подборе персонала и последующем контроле над их деятельностью. Иными словами, все юридически значимые действия могут
совершаться персоналом юридического лица. Однако это не свидетельствует о том, что директор ни за что не отвечает»6.
При этом надо учитывать важный момент. В абзаце 2 п. 5 Постановления Пленума ВАС № 62 указывается, что при оценке добросовестности и разумности подобных действий (бездействия) директора арбитражные суды должны учитывать, входили или должны ли были, принимая во внимание обычную деловую практику и масштаб деятельности юридического лица, входить в круг непосредственных обязанностей директора такие выбор и контроль, в том числе не были ли направлены действия директора на уклонение от ответственности путем привлечения третьих лиц.
Так, генеральный директор не принял меры по взысканию задолженности, в том числе в судебном порядке. В результате общество утратило возможность взыскать часть просроченной задолженности в связи с истечением сроков исковой давности, а также исключением контрагента из ЕГРЮЛ. Тем самым директор нарушил обязанность по осуществлению контроля за контрагентами общества. При этом суды признали неправомерным довод директора об отсутствии у него обязанности по непосредственному проведению бухгалтерских операций, составлению
документов первичного бухгалтерского учета, подготовке претензий и актов сверок с контрагентами, поскольку данные обязанности возложены на других сотрудников. Также суды указали, что информирование участников общества о составе и размере дебиторской задолженности не является обстоятельством, освобождающим директора от организации надлежащей работы по взысканию дебиторской задолженности (постановление ФАС Уральского округа от 08.11.2013 по делу № А7113618/2012).
Отдельно необходимо указать на абз. 3 п. 5 Постановления Пленума ВАС № 62, согласно которому о недобросовестности и неразумности действий (бездействия) директора могут свидетельствовать, помимо прочего, нарушения им принятых в этом юридическом лице обычных процедур выбора и контроля. Приведенное разъяснение указывает на учет обычной практики данного юридического лица. Если директор выдает доверенность вице-президенту для руководства каким-то проектом, это понятно и нормально. Обычно для совершения недобросовестных сделок директор выдает доверенность какому-нибудь рядовому сотруднику, который сразу же совершает сделку на большую сумму. При этом доказать их сговор крайне сложно. В данном случае может помочь критерий обычной практики юридического лица. Если выдача лицу, занимающему такой невысокий пост, полной доверенности на столь большие полномочия не входит в обычную практику данной компании и по такой
доверенности была совершена сделка, которая оказалась невыгодной, то директора следует привлекать к ответственности7.
Именно такая ситуация рассматривалась в постановлении Президиума ВАС РФ от 21.01.2014 по делу № А12-13018/2011. Генеральный директор выдал работнику общества доверенность с объемом полномочий, фактически равным своим, в том числе на совершение любых сделок от имени общества. Данный
представитель по доверенности заключил договор инвестирования, в результате чего обществу были причинены убытки в размере 100 млн руб. Президиум ВАС РФ указал, что в отсутствие какого-либо обоснования подобные действия единоличного исполнительного органа, не обусловленные характером и масштабом
хозяйственной деятельности общества, нельзя признать соответствующими обычной деловой практике.
Если неправомерность действий общества была неочевидной, директор избежит обязанности возместить наложенный штраф
В Постановлении Пленума ВАС № 62 отдельно выделен такой критерий оценки действий директора, как ненадлежащее исполнение публично-правовых обязанностей, возложенных законом на общество.
Согласно абз. 1 п. 4 добросовестность и разумность при исполнении возложенных на директора обязанностей заключаются в том числе в надлежащем исполнении публично-правовых обязанностей, возлагаемых на юридическое лицо действующим законодательством. В связи с этим в случае привлечения юридического лица к публично-правовой ответственности (налоговой, административной и т. п.)
по причине недобросовестного и (или) неразумного поведения директора, понесенные в результате этого убытки юридического лица можно взыскать с директора.
При этом устанавливается ограничение. Согласно абз. 2 при обосновании добросовестности и разумности своих действий (бездействия) директор может представить доказательства того, что квалификация действий (бездействия) юридического лица в качестве правонарушения на момент их совершения не являлась очевидной. В качестве одной из причин неочевидности нарушения
указывается в том числе отсутствие единообразия в применении законодательства налоговыми, таможенными и иными органами, вследствие чего невозможно было сделать однозначный вывод о неправомерности соответствующих действий (бездействия) юридического лица.
Пример другой причины неочевидности нарушения для директора можно увидеть в постановлении Арбитражного суда Центрального округа от 19.09.2016 по делу
№ А09-13098/2015. Суды признали, что квалификация налоговым органом действий общества в качестве правонарушения на момент их совершения не являлась для директора очевидной. При этом суды указали на два обстоятельства. Во-первых, согласно представленным аудиторским заключениям бухгалтерская отчетность общества отражает достоверно его финансовое положение в соответствии с требованиями по подготовке бухгалтерской отчетности. Во-вторых, у директора
и главного бухгалтера не возникло разногласий относительно отражения спорных фактов хозяйственной деятельности, и директор не давал лицу, ответственному за ведение бухгалтерского учета, письменных распоряжений, повлекших начисление спорных штрафных сумм.
Представляется, что основная проблема п. 4 Постановления Пленума ВАС № 62 в том, что этот пункт сформулирован очень лаконично и не учитывает множества
аспектов. Главным недостатком является то, что в самом тексте п. 4 (в отличие от п. 5) нет оговорки о том, что при оценке добросовестности и разумности подобных действий (бездействия) директора суды должны принимать во внимание обычную деловую практику и масштаб деятельности общества. При этом исследователи указывают на связь критерия ненадлежащего исполнения публично-правовых обязанностей, возлагаемых на юридическое лицо (п. 4), с критерием ненадлежащего осуществления обязанности по организации управления юридическим лицом (п. 5) (данную позицию выразил А. Габов в ходе обсуждения проекта Постановления
Пленума ВАС № 62). В связи с этим, как представляется, при решении вопроса о взыскании с директора убытков, причиненных привлечением общества к публичноправовой ответственности, п. 4 постановления следует толковать в совокупности с его п. 5.
1 См., напр.: Жукова Ю. Д. Проблемы установления оснований ответственности директоров за причинение убытков организации. Анализ правовых позиций Пленума ВАС РФ // Вестник арбитражной практики. 2014. № 1. С. 6.
2 См., об этом: Кузнецов А. Комментарий к Постановлению Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами,
входящими в состав органов юридического лица» // Вестник ВАС РФ. 2013. № 10. С. 6.
3 См.: Жукова Ю. Д. Указ. соч. С. 4. 4 Там же. С. 5.
5 Там же. С. 7.
6 Кузнецов А. Указ. соч. С. 8.
7 На данную проблему обратил внимание Д. Спирин в ходе обсуждения проекта постановления Пленума ВАС РФ № 62.
БАНКРОТСТВО
Покупатель не успел зарегистрировать право собственности на недвижимость. Чем он рискует, если продавец обанкротится
Данил Алексеевич Бухарин
юрист Бюро присяжных поверенных «Фрейтак и Сыновья»
•Устанавливает ли государственная регистрация сам факт наличия права
•Признается ли требование о регистрации права на недвижимость имущественным
•Что будет с требованием покупателя в случае прекращения банкротства продавца
Вконце 2016 года Верховный суд РФ разрешил вопрос о судьбе недвижимого имущества, покупатель которого не зарегистрировал право собственности на приобретенный объект в ЕГРП (в настоящий момент — Единый государственный
реестр недвижимости, ЕГРН), а продавец уже после исполненной сделки куплипродажи был признан банкротом. Нижестоящие суды сочли, что банкротство продавца никак не влияет на переход права собственности в отношении спорного имущества, однако Верховный суд занял иную позицию по делу.
Отсутствие записи в ЕГРН не свидетельствует о недействительности сделки купли-продажи недвижимости
Оздоровительный комплекс (продавец) и общество (покупатель) заключили договор купли-продажи нежилых помещений. Обе стороны надлежащим образом исполнили договор: покупатель перечислил в полном объеме денежные средства, продавец передал покупателю недвижимость по акту приема-передачи.
Однако покупатель не зарегистрировал приобретенное право собственности на объекты недвижимости в предусмотренном ст. 131 ГК РФ порядке. Причины таких
действий покупателя из публично размещенных судебных актов установить не представляется возможным.
Спустя год после исполнения сделки купли-продажи в отношении оздоровительного комплекса возбуждают дело о банкротстве.
В ходе процедуры конкурсного производства апелляция пришла к выводу, что имеются основания для исключения данных объектов недвижимости из конкурсной массы должника, поскольку стороны исполнили договор купли-продажи (продавец имущество передал, а покупатель его оплатил), который не был оспорен или признан недействительным (постановление 15ААС от 12.02.2016 по делу № А3229919/2012).
Суд округа согласился с доводами апелляционного суда. Кассационный суд указал, что, несмотря на запись в ЕГРН о праве собственности должника (продавца)
на спорные помещения, данный факт не свидетельствует о недействительности сделки купли-продажи и не опровергает обстоятельства получения должником за переданное имущество денежных средств и передачи имущества покупателю (постановление АС Северо-Кавказского округа от 16.06.2016 по делу № А3229919/2012).
Иначе говоря, суды пришли к выводу, что, несмотря на внесенную в ЕГРН запись о регистрации права собственности за должником, он не обладает титулом собственника на спорные объекты недвижимости.
Продолжая логику суда, можно сделать вывод, что должник свою волю на отчуждение предмета контрагенту уже выразил (в форме подписания договора
купли-продажи и передаточного акта). Выражать ее повторно (путем совершения действий, направленных на регистрацию перехода права собственности)
не требуется.
Рассуждая от обратного, очевидно, что поскольку стороны выразили волю на смену собственника спорных объектов, указанное не свидетельствует, что стороны не выразили волю на оформление перехода права в соответствующем реестре.
Правда, в таком случае совершенно непонятна причина бездействия нового собственника, который не обратился с заявлением о регистрации права собственности ранее (между заключением договора купли-продажи и возбуждением дела о банкротстве прошло больше года).
Более того, уже после возбуждения дела о банкротстве продавца покупатель подал заявление о признании за ним права собственности (не в рамках дела о банкротстве). Однако по неизвестной причине он заявил отказ от иска, и производство по делу было прекращено (дело № А32-3667/2013).
Врассматриваемом случае суды анализируют важную проблему о соотношении нормы п. 3 ст. 551 ГК РФ о понуждении уклоняющейся стороны к государственной регистрации перехода права собственности на недвижимость с нормой абз. 7 п. 1 ст. 126 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон № 127-ФЗ), о применении которой даны разъяснения в п. 34 постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве».
Вчастности, встает вопрос — является ли требование к должнику — продавцу недвижимого имущества об обязании осуществить государственную регистрацию имущественным требованием.
Анализ правоприменительной практики по данной категории дел свидетельствует о диаметрально противоположных подходах судов при разрешении обозначенной проблемы.
Так, ФАС Уральского округа в аналогичной ситуации учел, что спорный объект недвижимости находился в фактическом добросовестном владении истца (покупателя) на протяжении длительного времени, в том числе в период до возбуждения в отношении продавца процедуры банкротства. В связи с этим,
по мнению суда, заявленный иск фактически направлен на обеспечение регистрации перехода права собственности на имущество в соответствии с п. 5 постановления