Арбитраж 22-23 учебный год / Арбитражная практика № 6, июнь 2015

принцип: «Не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом)». Принцип «сохранение силы договора при неизменности общей обстановки» формализован в ст. 451 ГК РФ (изменение и расторжение договора в связи с существенным изменением обстоятельств).

Валюта цены договора и валютной оговорки могут отличаться

Под оговоркой понимается условие сделки, которое регулирует взаимоотношения сторон при наступлении какого-либо обстоятельства или в случае изменения в будущем обстоятельств, имевших место во время заключения сделки. Под валютной оговоркой (англ. currency clause) понимается условие договора, предусматривающее пересмотр суммы платежа пропорционально изменению курса валюты оговорки с целью страхования кредитора от риска обесценения валюты. Валютная оговорка является разновидностью защитных оговорок. Она включается в договор по соглашению сторон, закрепляя возможность изменения (пересмотра) первоначальных условий договора в процессе его исполнения с целью страхования риска возможных потерь контрагентов.

Валютные оговорки находят широкое применение в международных контрактах, однако зачастую применяются и в сделках, совершаемых на территории России.

Применительно к валютным оговоркам различают следующие понятия:

—валюта платежа — валюта, в которой осуществляется оплата (для внутренних договоров в России — рубли);

—валюта цены (иначе называемая «валюта сделки») — валюта, используемая для выражения цены в договоре;

—валюта оговорки — валюта, по отношению к которой определяется изменение курса валюты платежа.

Валютные оговорки касаются определения и исполнения денежных обязательств. Валюта цены относится к содержанию денежного обязательства, валюта платежа — к исполнению денежного обязательства.

Выделяют следующие основные виды валютных оговорок:

—косвенная оговорка — в качестве валюты цены используется устойчивая валюта, при этом валюта цены является валютой оговорки;

—прямая оговорка — валюта платежа и валюта цены совпадают, но предусматривается изменение цены товара в такой же пропорции, в которой изменится курс валюты платежа по сравнению с курсом валюты оговорки;

—мультивалютная оговорка — сумма платежа изменяется пропорционально изменению курса валюты платежа к набору валют (именуемому «валютная корзина»).

Валютная оговорка может носить компенсационный и стоимостной характер

При рассмотрении судебных дел в России в 2000-х годах по спорам о валютных оговорках можно выделить два основных подхода:

1.Рассмотрение отношений с применением принципа доброй совести путем установления функций (целевого назначения) оговорки и исследования факта обстоятельств реализации этих функций. Исследовалось содержание оговорки и основательность выгод кредитора. Предметом анализа являлись действия кредитора.

2.Рассмотрение содержания изменившихся обстоятельств в рамках применения ст. 451 ГК РФ, оценка доводов должника о существенности обстоятельств для изменения либо расторжения договора.

Первый подход был реализован в основном в судебных актах Северо-Кавказского судебного округа в 1999–2003 годах. Второй подход является основным в судебной практике.

ФАС Северо-Кавказского округа выпустил информационное письмо «Обобщение практики по делам, связанным с применением в договоре валютной оговорки» и опубликовал его в журнале

«Вестник ФАС Северо-Кавказского округа» в № 1 за 2000 год. Изложенная в этом письме позиция суда основана на том, что валютная оговорка не является произвольно установленным условием,

аимеет определенное назначение. Включая в условия договора валютную оговорку, стороны могут преследовать цель своей защиты от инфляционных процессов (компенсационный характер),

атакже цель возмещения стоимости товара, приобретенного кредитором у третьих лиц

за соответствующую валюту (стоимостной характер).

ФАС Северо-Кавказского округа указал, что правильное определение судом характера валютной оговорки имеет существенное значение для разрешения спора. Поэтому суд, разрешая спор по договору, имеющему условие о валютной оговорке, должен первоначально определить характер валютной оговорки.

Валютная оговорка имеет компенсационный характер в том случае, если у кредитора нет валютных издержек. При компенсационном характере валютная оговорка направлена на устранение неблагоприятных последствий, связанных с инфляцией рубля. Суд указал, что

стороны при заключении договоров до 17.08.1998 не могли предвидеть изменения курсовой политики, поскольку ориентировались на обнародованную политику Правительства РФ, направленную на стабилизацию рубля. В заключении Правительства РФ и Банка России от 11.04.1998 «Об экономической и структурной политике на 1998 год» указывалось, что

в соответствии с новым режимом, действующим в течение 1998–2000 годов, обменный курс рубля будет составлять 6,2 руб. за 1 дол. США с колебаниями в пределах 15%. Однако с 17.08.1998 Правительство РФ и Центробанк изменили курсовую политику, приведшую к резкому понижению курса рубля по отношению к валюте.

При разрешении спора суд должен выяснить действительную волю сторон, использовавших в договоре валютную оговорку, и учесть баланс их имущественных интересов. При компенсационном характере валютной оговорки необходимо исследовать вопрос наличия

у кредитора неблагоприятных последствий от инфляции рубля, а также объем этих последствий. Рост курса доллара не должен служить основанием для экономически необусловленного обогащения одной стороны за счет другой стороны. Суду необходимо выяснить, какова стоимость товаров (работ, услуг), обычно взимаемых при сравнимых обстоятельствах за аналогичные товары (работы, услуги). Исходя из этого, суд решает, не является ли требование истца о взыскании долга с учетом валютной оговорки злоупотреблением права в смысле ст. 10 ГК РФ (постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 05.10.1999 по делу № Ф08-2046/99). Поэтому, если при взыскании долга по курсу на день платежа нарушается баланс имущественных интересов сторон, суд должен определить, во взыскании какой суммы следует отказать на основании ст. 10 ГК РФ.

Вопрос о компенсационном характере оговорки рассматривался ФАС Северо-Кавказского округа в ряде дел (постановления от 15.04.2003 по делу № А63-873/ 2000-С1, от 25.06.2003 по делу № А20-2074/2002).

Наличие у кредитора валютных затрат, связанных с исполнением договора, свидетельствует о стоимостном характере валютной оговорки.

В этом случае кредитор, включая в договор валютную оговорку, преследует цель возместить свои валютные затраты по приобретению продукции у иностранных партнеров или их российских агентов. Поэтому при наличии у кредитора неисполненных валютных обязательств перед третьими лицами суд должен выяснить, в какой степени издержки кредитора связаны с расчетами в иностранной валюте. При этом необходимо установить, не стремится ли истец улучшить свое положение за счет ответчика. Необходимо выяснить, как соотносится цена товара (услуг)

по внешней торговой сделке с иностранными партнерами или их российскими агентами с ценой по спорной сделке.

Стоимостной характер оговорки рассматривался, в частности, в постановлении ФАС Северо-Кавказского округа от 06.08.2002 № Ф08-2772/2002. Суд отметил, что существенным для правильного разрешения спора обстоятельством являлось не то, производилась ли истцом оплата в валюте, а то, оплачивал ли он приобретенные им товары с учетом изменяющегося курса валют, сохранялись ли у него невыполненные обязательства после значительного повышения курса доллара. При наличии таких обстоятельств требования истца об оплате ответчиком товара с учетом изменения курса валют направлены на компенсацию собственных потерь,

ане на причинение вреда другому лицу. Эти обстоятельства не выяснены, соответственно, вывод

озлоупотреблении правом необоснован.

Подход, основанный на целевом характере валютной оговорки, распространен ФАС Северо-Кавказского округа на ответственность сторон. В обычном порядке расчет неустойки должен производиться от суммы основного долга, выраженного в иностранной валюте. Однако если условие о валютной оговорке носит компенсационный характер, уплата должником кредитору цены товара, рассчитанной в соответствии с валютной оговоркой, может компенсировать кредитору неблагоприятные последствия, вызванные несвоевременным исполнением должником денежного обязательства. При таких обстоятельствах суд должен решать вопрос об уменьшении размера неустойки с применением ст. 333 ГК РФ. Если условие о валютной оговорке является для кредитора способом расчета с третьими лицами, уплата цены товара в соответствии с оговоркой компенсирует кредитору последствия несвоевременного исполнения должником денежного обязательства, только когда имеется существенная разница в ценах на товар по спорному договору и договору с иностранными партнерами или их агентами. В последнем случае суд также обязан решать вопрос об уменьшении размера неустойки с применением ст. 333 ГК РФ. Последнее

положение относится и к случаям, когда заявлено требование о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами (ст. 395 ГК РФ).

Пять факторов, которые учтет суд при применении валютной оговорки

По результатам обобщения практики рассмотрения дел, связанных с применением валютной оговорки, ФАС Северо-Кавказского округа дал следующие рекомендации:

1.Необходимо выяснить характер валютной оговорки, носит ли это условие компенсационный характер либо является для истца способом расчета с третьими лицами за данный товар.

2.При компенсационном характере необходимо исследовать вопрос наличия у истца неблагоприятных последствий от инфляции рубля, а также объем этих последствий.

3.При стоимостном характере следует выяснить наличие у истца неисполненных валютных обязательств перед третьими лицами, в какой степени его издержки связаны с расчетами в иностранной валюте.

4.При толковании условий договора о применении курса валюты на момент оплаты необходимо исходить из даты фактического перечисления денежных средств, если стороны прямо не установят привязку курса к определенной дате;

5.При применении к должнику мер ответственности суд должен обсуждать вопрос о применении ст. 333 ГК РФ.

Суды не признают кризис существенным изменением обстоятельств

Практика применения ФАС Северо-Кавказского округа ст. 10 ГК РФ при рассмотрении дел, связанных с валютной оговоркой, не была поддержана Президиумом ВАС РФ.

Так, в одном из дел ВАС РФ подчеркнул, что отказывая истцу в защите права, суд округа не указал, какие именно действия истца квалифицированы им как злоупотребление правом. При этом ВАС РФ исходил из наличия обязанности ответчика по оплате поставленной истцом

и не оплаченной ответчиком продукции (постановление Президиума от 27.05.2003 № 1199/03, отменяющее постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 21.10.2002 по делу № А32-22630/2001–32/647).

Однако при оценке указанных актов ВАС РФ следует отметить, что п. 1 ст. 10 ГК РФ в редакции, действовавшей до 01.03.2013, определял в явном виде лишь одну из форм злоупотребления правом — «действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу». Общее определение понятия «злоупотребление правом» в ГК РФ отсутствовало, что в значительной мере ограничивало возможность применения ст. 10

ГК РФ. Очевидно, что в случае валютной оговорки кредитор имеет интерес в получении прибыли, что соответствует целям предпринимательской деятельности. При этом требование кредитора не направлено исключительно на причинение вреда должнику. В статье 10 ГК РФ в редакции Федерального закона от 30.12.2012 № 302ФЗ, введенной в действие с 01.03.2013, под злоупотреблением правом понимается заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав. Таким образом, законодатель прямо связал злоупотребление правом с принципом доброй совести. Поэтому ст. 10 ГК РФ в новой редакции обеспечивает возможность при рассмотрении валютных оговорок применять подход с позиции оценки добросовестности кредитора.

Ситуация заведомой недобросовестности может усматриваться, в частности, в случаях явной несоразмерности прибыли кредитора по рассматриваемому договору обычному уровню прибыли по аналогичным договорам. То есть заведомая недобросовестность может усматриваться в ситуациях, когда кредитор намерен получить дополнительное обогащение за счет должника

исключительно по причине изменения обстоятельств. Принцип доброй совести предусматривает соблюдение баланса интересов исходя из принципа эквивалентности. Использование формального права в ситуации возникновения чрезвычайных обстоятельств, существенно нарушающих принцип эквивалентности, может рассматриваться как заведомая недобросовестность. Именно на таком толковании злоупотребления права основаны судебные акты ФАС Северо-Кавказского округа 1999–2003 годов. Поэтому выводы суда сохраняют актуальность с учетом изменений ст. 10 ГК РФ. Вместе с тем принцип эквивалентности в законодательстве не закреплен, и потому прямое применение ст. 10 ГК РФ возможно только в условиях глубоких экономических потрясений (например, финансового системного кризиса, порождаемого чрезвычайными событиями экономического или политического характера).

В условиях нормального хозяйственного оборота может быть применена ст. 451 ГК РФ,

направленная на восстановление баланса имущественных интересов сторон договора при существенном изменении обстоятельств.

В соответствии со ст. 451 ГК РФ существенное изменение обстоятельств, из которых стороны исходили при заключении договора, является основанием для его изменения или расторжения (если иное не предусмотрено договором или не вытекает из его существа). Изменение обстоятельств признается существенным, когда они изменились настолько, что, если бы стороны могли это разумно предвидеть, договор вообще не был бы ими заключен или был бы заключен на значительно отличающихся условиях. При этом должны соблюдаться одновременно следующие условия:

1)в момент заключения договора стороны исходили из того, что такого изменения обстоятельств не произойдет;

2)изменение обстоятельств вызвано причинами, которые заинтересованная сторона не могла преодолеть после их возникновения при той степени заботливости и осмотрительности, какая от нее требовалась по характеру договора и условиям оборота;

3)исполнение договора без изменения его условий настолько нарушило бы соответствующее договору соотношение имущественных интересов сторон и повлекло бы для заинтересованной стороны такой ущерб, что она в значительной степени лишилась бы того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора;

4)из обычаев делового оборота или существа договора не вытекает, что риск изменения обстоятельств несет заинтересованная сторона.

Судебная практика в последние годы ориентируется на отказ от признания резких изменений курса валют в качестве существенного изменения обстоятельств. Причем эта позиция прослеживается не только в отношении финансово-экономического кризиса 2008 года, но и кризиса 1998 года.

В судебных спорах лица, требовавшие изменения или расторжения договоров на основании ст. 451 ГК РФ, в обоснование требований указывали:

стороны не имели возможности предвидеть кризис;

у сторон не было возможности предотвратить последствия кризиса;

последствия должны в равной степени распределяться на стороны договора;

возложение издержек на одну из сторон нарушает принцип добросовестности, является злоупотреблением правом другой стороной.

При принятии решений суды исходят из недоказанности истцами-должниками наличия совокупности всех условий, предусмотренных ст. 451 ГК РФ. По мнению судов, стороны должны и могли предвидеть существенное изменение курса валюты при совершении сделок, поэтому должник, осуществляющий предпринимательскую деятельность, несет риски изменения условий. Тем самым суды последовательно поддерживают принцип «договоры должны исполняться».

Так, в одном из дел ВАС РФ подчеркнул, что официальной денежной единицей в Российской Федерации является рубль и в соответствии с законодательством РФ о валютном регулировании соотношение рубля и иностранной валюты постоянно меняется. В связи с этим истец не мог не знать о возможности изменения курса валют, которое могло бы повлечь для него наступление неблагоприятных последствий. Суд пришел к выводу, что денежно-кредитные меры государственных органов (в частности, пересмотр параметров курсовой политики и методов установления валютного курса рубля) не могут служить основанием для удовлетворения

заявленных требований (определение от 28.04.2007 по делу № А75-2991/2006). В данном случае позиция суда прямо противоречит позиции ФАС Северо-Кавказского округа, рассмотренной выше.

Вдругом деле рассматривалось требование о расторжении договора аренды нежилого помещения, обусловленное изменением в период с 08.02.2008 по 21.01.2009 курса иностранных валют по отношению к российской валюте на 24%. Суд заключил, что истец в момент заключения договора должен был предвидеть рост арендной платы на недвижимость, в том числе в связи

сизменением соотношения российского рубля и иностранной валюты. Данное соотношение определяется курсовой политикой государственных органов, которая проводится постоянно. Соответственно стороны договора при той заботливости и осмотрительности, которые от них требуются как от участников гражданского оборота, субъектов предпринимательской деятельности, должны исходить из возможного изменения обстоятельств заключения договора.

Всвязи с этим суды не признали существенное изменение курса иностранной валюты

по отношению к российской валюте в качестве основания для расторжения договора (постановление ФАС Московского округа от 02.07.2009 по делу № А41-3439/09).

Кроме того, в указанном деле суды отклонили доводы истца о существенном изменении условий в связи с мировым экономическим кризисом, результатом которого явилось значительное

снижение спроса на работы и услуги истца, что повлекло отсутствие дохода для исполнения денежного обязательства. По мнению суда, указанные обстоятельства не могут рассматриваться

вкачестве основания для расторжения договора. Истец мог и должен был учитывать возможные изменения рыночной ситуации, учитывая, что при осуществлении предпринимательской деятельности ответственность за нарушение обязательств наступает без вины (п. 3 ст. 401 ГК РФ). Анализ судебной практики позволяет заключить, что суды при рассмотрении споров о валютных оговорках не будут принимать во внимание значительное понижение курса рубля по отношению к основным иностранным валютам в 2014 году (до 50%) в связи с резким падением цен на нефть на мировых рынках и изменением курсовой политики Центрального Банка России. Изменение условий не носит для российской экономики настолько катастрофический характер, чтобы рассматривать девальвацию рубля в качестве существенного обстоятельства для изменения или расторжения договора. Тем более требования кредитора не будут рассматриваться как злоупотребление правом, поскольку валютная оговорка изначально включается в договоры

вцелях снижения рисков от обесценения национальной валюты.

Поэтому в нынешних условиях нестабильности экономики России контрагентам следует тщательнее оценивать риски и более детально формулировать защитные оговорки в части определения цены договора.

Цена в у. е. не влияет на действительность договора

Отдельного рассмотрения требует проблема включения валютной оговорки в договоры с физическими лицами, которые не являются индивидуальными предпринимателями. Соответственно отношения с такими лицами регулируются не только Гражданским кодексом, но и Законом РФ от 07.02.1992 № 2300–1 «О защите прав потребителей» (далее — Закон № 2300–1).

В соответствии со ст. 10 Закона № 2300–1, изготовитель (исполнитель, продавец) обязан своевременно предоставлять потребителю необходимую и достоверную информацию о товарах (работах, услугах), обеспечивающую возможность их правильного выбора. При этом информация о товарах (работах, услугах) в обязательном порядке должна содержать цену в рублях (абз. 4 п. 2 ст. 10 Закона № 2300–1).

Роспотребнадзор разъяснил, что императивное требование о предоставлении информации о цене в рублях не исключает возможности установить цену договора в порядке, предусмотренном п. 2 ст. 317 ГК РФ (информационное письмо от 17.12.2014, размещено на официальном сайте Роспотребнадзора). Аналогичная позиция высказывалась и судами (определение Московского городского суда от 22.06.2010 по делу № 33–15931).

За нарушение права потребителя на получение необходимой и достоверной информации о реализуемом товаре (работе, услуге), об изготовителе, продавце, исполнителе и о режиме их работы предусмотрена административная ответственность по ч. 1 ст. 14.8 КоАП РФ (постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 12.04.2007 по делу № А32-23054/2006–3/ 452-59АЖ). Однако нарушение требования о предоставлении информации о цене в рублях не влечет признания недействительным условия договора, устанавливающего цену в условных единицах. Указанная информация необходима для обеспечения возможности правильного выбора товара (работы, услуги) и не влияет на действительность условий заключенного договора.

В какой валюте взыскивается неустойка, если цена договора указана в у. е.?

Врублях по курсу Банка России

Вусловных единицах, если договором не предусмотрено иное

БАНКРОТСТВО

Роман Викторович Крылов

юрист АБ «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры»

Когда решение суда не будет преюдициальным для кредитора

При каких условиях кредитор может обжаловать действующий судебный акт С какого момента кредитор вправе обжаловать решение суда в деле о банкротстве

В рамках рассмотрения дела о банкротстве нередки случаи, когда заявление кредитора об установлении размера его требований (то есть о включении в реестр требований кредиторов

должника) подкреплено вступившим в законную силу решением суда. Разногласия по таким требованиям в части их состава и размера не подлежат рассмотрению арбитражным судом. При этом заявления о таких разногласиях возвращаются без рассмотрения, за исключением разногласий, связанных с исполнением судебных актов или их пересмотром (п. 10 ст. 16 Федерального закона от 26.10.2002 № 127ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»; далее — Закон № 127-ФЗ). Поэтому в случае подтверждения задолженности перед кредитором вступившим

взаконную силу судебным решением арбитражный суд не вправе проверять ее действительность

врамках дела о банкротстве (даже при наличии соответствующих возражений со стороны арбитражного управляющего и иных кредиторов). Однако на практике встречаются различные подходы судов в отношении разногласий по подобным требованиям.

Кредиторы могут обжаловать «подтверждающий» судебный акт, если он нарушает их права

Положение п. 10 ст. 16 Закона № 127ФЗ было предметом рассмотрения Конституционного суда РФ, который в определении от 24.09.2012 № 1609-О указал, что данное положение направлено, в том числе, на реализацию принципа обязательности судебного акта (ст.16 АПК РФ, ст. 13 ГПК РФ). Действительно, если допустить возможность предъявления возражений относительно требований кредитора, подтвержденных вступившим в силу решением суда, то может сложиться ситуация, при которой два судебных акта, имеющих, по сути, одинаковый предмет рассмотрения, будут противоречить друг другу: в одном случае суд признал требования кредитора к должнику обоснованными и постановил взыскать с него соответствующую денежную сумму, в другом же (в деле о банкротстве) — суд такие требования обоснованными не признал.

Так, в одном из дел ФАС Восточно-Сибирского округа рассматривал требования кредитора, подтвержденные вступившим в законную силу решением суда общей юрисдикции. При этом суд округа указал, что оценка обстоятельств возникновения обязательства (договор займа)

в нарушение процедуры, установленной ГПК РФ, является фактически попыткой пересмотра решения суда общей юрисдикции. При наличии решения суда, подтверждающего состав и размер требований кредитора, арбитражный суд определяет возможность их предъявления в процессе несостоятельности и очередность удовлетворения, не рассматривая спор по существу

(постановление от 22.03.2012 по делу № А19-11062/2011).

Здесь невольно напрашивается вывод о преюдициальности судебного акта.

Цитата:

«Обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом арбитражного суда по ранее рассмотренному делу, не доказываются вновь при рассмотрении арбитражным судом другого дела, в котором участвуют те же лица.

Вступившее в законную силу решение суда общей юрисдикции по ранее рассмотренному гражданскому делу обязательно для арбитражного суда, рассматривающего дело, по вопросам об обстоятельствах, установленных решением суда общей юрисдикции и имеющих отношение к лицам, участвующим в деле» (п. п. 2, 3 ст. 69 АПК РФ).

Идентичность состава участвующих в деле лиц традиционно не является обязательным условием преюдиции (определение ВАС РФ от 09.10.2009 по делу № А37-2358/2007–7, постановление АС Восточно-Сибирского округа от 15.12.2014 по делу № А19-8692/2013).

Таким образом, различный состав участников в рамках процесса о взыскании кредитором с должника денежных средств и в рамках установления размера требований кредитора в деле о банкротстве не может служить препятствием для применения преюдиции. Следовательно, выводы, ранее сделанные судом при рассмотрении требования кредитора к должнику, обязательны для арбитражного суда, рассматривающего дело о банкротстве.

В этом плане нельзя согласиться с мнением И. Дубровской о том, что в подобной ситуации суд, рассматривающий дело о банкротстве, может быть не связан выводами другого суда (в частности, если решение суда основано на признании иска должником)1. Представляется, что указанный автор беспричинно игнорирует положения п. 10 ст. 16 Закона № 127-ФЗ.

Как правило, кредиторы должника (наравне с иными лицами, предусмотренными ст. 71 и ст. 100 Закона № 127-ФЗ) не лишены права заявлять об исполнении со стороны должника вынесенного судебного акта (погашение задолженности), а также об истечении срока для предъявления к исполнению исполнительного листа, выданного на основании такого судебного акта

(постановление ФАС Московского округа от 22.08.2012 по делу № А41-36137/10, определение ВАС РФ от 03.12.2013 по делу № А41-22399/09). Однако возражения по существу заявленных требований (например, недействительность сделки, лежащей в основании долга) кредиторы, предъявившие свои требования к должнику, не могут заявлять в силу указанных положений п. 10 ст. 16 Закона № 127-ФЗ.

Между тем отсутствие возможности для иных кредиторов должника влиять каким-либо образом на включение требования, подтвержденного судебным решением (за указанными исключениями), ущемляло бы их права, особенно в ситуации злонамеренного соглашения должника с одним из кредиторов.

Дабы соблюсти баланс между обязательностью судебного акта и интересами кредиторов должника, практика ВАС РФ допустила возможность обжалования «подтверждающего» судебного акта со стороны иных кредиторов (постановление Президиума ВАС РФ от 08.06.2010 по делу № А56-21592/2009).

Окончательно позиция ВАС РФ по данному вопросу была сформулирована в п. 24 постановления Пленума от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве» (далее — Постановление Пленума № 35). В соответствии с разъяснением, содержащемся в указанном пункте, если конкурсные кредиторы полагают, что их права

и законные интересы нарушены судебным актом, на котором основано заявленное в деле

обанкротстве требование (в частности, если они считают, что оно является необоснованным по причине недостоверности доказательств либо ничтожности сделки), то они, а также арбитражный управляющий вправе обжаловать данный акт в общем порядке, установленном процессуальным законодательством.

При этом в случае пропуска срока на обжалование суд вправе его восстановить с учетом того, когда подавшее жалобу лицо узнало или должно было узнать о нарушении своих прав и законных интересов. В соответствии с примечанием к п. 2 данного постановления под конкурсным кредитором здесь понимается также и уполномоченный орган.

Заявлять о ничтожности сделки нужно в деле о взыскании долга, а не в деле о банкротстве

Субъектный состав лиц, имеющих право обжаловать судебный акт, на котором кредитор основывает свои требования в деле о банкротстве («подтверждающий» акт), состоит из: 1) конкурсных кредиторов, 2) уполномоченного органа и 3) арбитражного управляющего.

Вместе с тем ст. 71 наравне со ст. 100 Закона № 127-ФЗ предусматривает более широкий круг лиц, которые имеют право заявлять возражения относительно требований кредиторов: к ним также относятся представитель учредителей (участников) должника и представитель собственника имущества должника — унитарного предприятия. Тем не менее право обжаловать «подтверждающий» судебный акт п. 24 Постановления Пленума № 35 данным лицам не предоставил. А это, в свою очередь, является нарушением логической последовательности применения ст. 71 и ст. 100 Закона № 127-ФЗ.

Интересно отметить, что в проекте постановления Пленума № 35 (п. 23) предлагалось наделить арбитражного управляющего и кредиторов, предъявивших свои требования к должнику, правом заявлять любые возражения (в том числе о недействительности сделки) относительно требования кредитора, подтвержденного вступившим в законную силу судебным актом. Однако такое предложение не нашло поддержки у судей ВАС РФ.

Несмотря на это, анализ арбитражной практики свидетельствует, что суды не всегда признают обоснованными требования кредитора, подтвержденные вступившим в законную силу судебным актом, причем не только на основании указанных ранее исключений (исполнения решения суда или пропуска срока для предъявления исполнительного листа).

Дополнительным основанием для отказа в удовлетворении требований кредитора суды иногда указывают несоответствие сделки, лежащей в основании таких требований, положениям ст. 10 и ст. 168 ГК РФ (постановления ФАС Поволжского округа от 09.02.2012 по делу № А55-10042/2010, Западно-Сибирского округа от 26.12.2013 по делу № А03-4180/2013).

Отказывая во включении в реестр требований кредиторов должника и признавая недействительной сделку, суды часто ссылаются на правовую позицию Пленума ВАС РФ, изложенную в п. 4 постановления от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных

с применением главы III.1 Федерального закона „О несостоятельности (банкротстве)“» (далее — Постановление Пленума № 63).

ВАС указал, что наличие в Законе № 127-ФЗ специальных оснований оспаривания сделок (ст. ст. 61.2 и 61.3) само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (ст. ст. 10 и 168 ГК РФ). Эта позиция применима и при рассмотрении требования, основанного на такой сделке.

Формулировка «…в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке» позволяет судам приходить к выводу о возможности признания сделки недействительной на основании ст. 10 и ст. 168 ГК РФ. Как следствие, суд отказывает кредитору во включении соответствующих требований в реестр даже при наличии «подтверждающего» решения суда.

Необходимо отметить, что в данном случае наблюдается неправильное применение указанных разъяснений Пленума ВАС РФ: процитированные положения п. 4 Постановления Пленума № 63 не должны распространяться на ситуации, когда требование кредитора подтверждено судебным решением. В таком случае надлежит руководствоваться специальными разъяснениями, содержащимися в п. 24 Постановления Пленума № 35 (обжалование спорного судебного акта в общем порядке).

Следовательно, если сделка имеет признаки недействительности по ст. 10 и ст. 168 ГК РФ, то такие доводы могут быть заявлены кредиторами или арбитражным управляющим в деле

овзыскании с должника денежных средств при обжаловании соответствующего акта, но не в деле

обанкротстве в рамках рассмотрения заявления кредитора о включении его требований в реестр.

Признание же недействительной сделки на основании ст. 10 и ст. 168 ГК РФ в рамках дела о банкротстве при подтверждении требования кредитора судебным решением ведет к нарушению принципа обязательности судебного акта (ст. 16 АПК РФ, ст. 13 ГПК РФ).

Кредитор вправе обжаловать судебный акт с момента принятия его требования судом

Конкурсные кредиторы, уполномоченный орган и арбитражный управляющий вправе обжаловать судебный акт, на котором кредитор основывает свое требование в деле о банкротстве, в том числе по мотиву несоответствия сделки положениям ст. 10 и ст. 168 ГК РФ. На практике возник вопрос: с какого момента у кредитора появляется соответствующее право обжалования?

Для ответа на него необходимо определить, с какого момента конкурсный кредитор приобретает свой правовой статус. В юридической литературе принято выделять две формы правового статуса конкурсного кредитора: материально-правовой и процессуально-правовой, который характеризует возможности конкурсного кредитора в рамках конкурсного процесса2.

Процессуально-правовой статус возникает у конкурсного кредитора с момента обращения в суд с заявлением о признании должника банкротом либо с момента предъявления своих требований должнику в порядке, установленном ст. 71 или ст. 100 Закона № 127-ФЗ3.

На это ориентирует и практика ВАС РФ. Так, в соответствии с п. 30 постановления Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 № 60 статус лица, участвующего в деле о банкротстве, и соответствующие права (в частности, на ознакомление с материалами дела в части предъявленных всеми кредиторами требований и возражений, на участие в судебных заседаниях по рассмотрению требований всех кредиторов, на обжалование судебных актов, принятых по результатам рассмотрения указанных требований) возникают у кредитора с момента принятия его требования к рассмотрению судом.

В связи с этим следует признать ошибочной имеющуюся судебную практику, определяющую момент возникновения возможности на обжалование решения суда (для определения исковой давности) моментом включения требований заявителя (конкурсного кредитора) в реестр кредиторов должника (определение ФАС Северо-Западного округа от 06.03.2014 по делу

№А56-79226/2012, постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 17.03.2014 по делу

№А19-6049/2011).

Такое право возникает у конкурсного кредитора непосредственно с момента принятия его требований к рассмотрению в деле о банкротстве (определение ФАС Дальневосточного округа от 31.01.2014 по делу № А73-5495/2012, постановление ФАС Московского округа от 07.08.2014

по делу № А40-48625/2013).

Обжалование «подтверждающего» решения суда происходит согласно нормам АПК РФ (разд. VI) и ГПК РФ (разд. III и IV). Причем суд при наличии соответствующего ходатайства восстанавливает

срок для обжалования в случае его пропуска по объективным причинам (например, когда требование заявителя в деле о банкротстве было принято к рассмотрению после истечения месячного срока на обжалование решения суда первой инстанции).

Кроме того, новые доказательства, представленные заявителем в суде апелляционной инстанции, должны быть приобщены к материалам дела, так как он не участвовал в судебном разбирательстве в суде первой инстанции и, соответственно, не мог представить такие доказательства ранее (постановление АС Западно-Сибирского округа от 10.10.2014 по делу № А02-1369/2013).

Если же судебный акт, на котором кредитор основывает свои требования в деле о банкротстве, уже рассматривался в судах апелляционной и кассационной инстанций, то иные кредиторы (арбитражный управляющий) вправе обратиться с заявлением о пересмотре судебного акта по новым либо вновь открывшимся обстоятельствам (постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 01.04.2014 по делу № А45-12815/2011).

Важным обстоятельством для обжалования судебного акта конкурсным кредитором (уполномоченным органом или арбитражным управляющим) является тот факт, что на данном акте основано требование в деле о банкротстве. Таким актом необязательно является решение о взыскании с должника денежных средств, ведь требование заявителя может быть основано,

к примеру, и на определении об утверждении мирового соглашения. Кроме того, такой акт должен нарушать права и законные интересы заявителя.

Так, в одном деле о признании договора мены векселей недействительным ФАС Московского округа оставил в силе определение апелляционного суда о возврате апелляционной жалобы налоговой инспекции (уполномоченный орган). Суд указал, что право кредитора в деле

обанкротстве на обжалование судебных актов, принятых в отношении должника-банкрота не является абсолютным. Оно возникает только в случае, если спорный судебный акт принят

оправах и обязанностях названного лица. В данном деле спорное решение не может затрагивать права налогового органа, не являющегося участником соответствующих договорных правоотношений. В спорном материальном правоотношении отсутствует взаимная связь между правами и обязанностями заявителя апелляционной жалобы и правами и обязанностями какой-либо из сторон дела (постановление от 29.07.2014 по делу № А40-52539/2012).

Между тем некоторые суды склонны давать расширительное толкование п. 24 Постановления Пленума № 35. Так, ФАС Поволжского округа принял к производству кассационную жалобу конкурсного кредитора по делу об истребовании имущества должника. Суд указал, что в соответствии с п. 24 Постановления Пленума № 35 банк, хотя и не является участником данного

спора, как конкурсный кредитор вправе обжаловать в общем порядке судебный акт, которым, как он полагает, нарушены его права и законные интересы (постановление от 26.12.2013 по делу № А72-864/2013).

В данном случае суд не учел, что согласно п. 24 указанного постановления для возможности обжалования принятых в отношении должника судебных актов должны соблюдаться сразу два условия: 1) обжалуемым судебным актом нарушены права и законные интересы конкурсного кредитора (уполномоченного органа) и 2) на обжалуемом судебном акте основано требование, заявленное в деле о банкротстве. Вопреки указанным положениям, суд не проверил, основано ли на обжалуемом конкурсным кредитором судебном акте соответствующее требование в деле о банкротстве. Правильный подход по данному вопросу можно обнаружить в постановлении ФАС Московского округа от 15.01.2014 по делу № А40-36810/ 13-112-350.

Представляется, что возможность для конкурсных кредиторов (а равно для уполномоченного органа и арбитражного управляющего) заявлять любые возражения относительно требования кредитора, подтвержденного вступившим в законную силу судебным решением, наиболее полно отвечает интересам лиц, участвующих в деле (процессе) о банкротстве должника. Такая возможность позволяет исключить различные злоупотребления со стороны кредитора, чьи требования будут включены в реестр требований кредиторов должника до момента отмены «подтверждающего» судебного акта и пересмотра определения о признании таких требований обоснованными по новым обстоятельствам (п. 22 Постановления Пленума № 35). Ведь как показывает практика, это может занять значительный промежуток времени. Единственным препятствием здесь является противоречие одному из основополагающих принципов процессуального права — принципу обязательности судебного акта, закрепленному в действующих положениях АПК РФ и ГПК РФ.

Далеко не все судебные акты должны затрагивать третьих лиц, не участвующих в споре

Принцип обязательности судебного акта является очень спорной концепцией, несмотря на то, что он провозглашен в ГПК и АПК РФ и поддерживается Конституционным судом РФ. Именно этот принцип мешает иным кредиторам нейтрализовать в обычном порядке (то есть посредством возражений в деле о банкротстве) действие судебного акта, принятого в пользу кредитора против должника, пусть даже этот судебный акт вынесен в условиях фактического сговора кредитора и должника.

Как представляется, этот принцип нуждается в скорейшем пересмотре. Например, если обратиться к основам германского гражданского процесса, то мы увидим деление исков на три вида: иски о присуждении, иски о признании (установительные)

и преобразовательные иски. При этом доктрина говорит о том, что судебные акты по первой и второй категориям исков действуют только между двумя лицами, — истцом и ответчиком. Третьих лиц они не затрагивают*.

И это логично. Если истец выиграл дело, то ему должен именно ответчик что-то уплатить (первая категория исков). Третьи лица никак не затрагиваются данным решением. Они не должны платить за ответчика.

В ситуации с исками о признании такая же ситуация. От того, что истец пришел в суд и попросил признать его собственником вещи, которая в действительности принадлежит третьему лицу, а ответчик признал требования истца (или не смог от них защититься), судебный акт о признании права собственности за истцом не будет производить правовых последствий для указанного третьего лица — реального собственника. Если вещь находится у него, он может игнорировать данный судебный акт. Если вещь окажется у истца по первому делу, реальный собственник предъявит к нему иск об отобрании вещи (иск о присуждении) и суд должен удовлетворить данный иск. И это второе решение будет в каком-то смысле противоречить первому. Но в этом в Германии никто не усматривает особой проблемы.

Между прочим, в России в таком же ключе высказались две высшие судебные инстанции, и произошло это уже 5 лет назад, в постановлении Пленума ВС РФ № 10 и Пленума ВАС РФ № 22 от 29.04.2010: «По смыслу частей 2, 3 статьи 61 ГПК РФ или частей 2, 3 статьи 69 АПК РФ обстоятельства, установленные при рассмотрении дела по иску о праве на имущество, не имеют

обязательного характера для лиц, не участвовавших в деле. Такие лица могут обратиться в суд с самостоятельным иском о праве на это имущество. В то же время при рассмотрении названного иска суд учитывает обстоятельства ранее рассмотренного дела о праве на спорное имущество, независимо от того, установлены ли они судебным актом суда общей юрисдикции или арбитражного суда. Если суд придет к иным выводам, нежели содержащиеся в судебном акте по ранее рассмотренному делу, он должен указать соответствующие мотивы» (п. 4).

К сожалению, данное разъяснение упоминает только нормы о преюдиции, но не об обязательной силе судебного акта, хотя реально оно направлено было именно на то, чтобы продемонстрировать относительный характер судебного акта о присуждении или о признании права. Это разъяснение остается, по сути, единственным документом, в котором обязательная сила судебного акта

оказалась немного поколеблена. И именно в силу данного разъяснения лица, которые не участвовали в деле и затронуты судебным актом, не обязаны идти обжаловать данный судебный акт, но могут попытаться просто его игнорировать в другом процессе.

Наконец, третий вид исков — преобразовательные иски, — единственный случай в германском процессе, когда решение суда имеет значение для третьих лиц, не участвовавших в нем, поскольку только в этом случае суд преобразует правовую действительность именно своим судебным актом, а не дает правовую оценку тому, что существовало и без решения суда. Там приводятся примеры: решение о принудительной ликвидации юридического лица либо об исключении участника, решение о прекращении долевой собственности, решение о признании недействительным решения общего собрания акционеров, решение о прекращении правовой охраны товарного знака и т. п. Только в таких случаях и верно говорить об общеобязательной силе судебного акта.

Имеющееся в России непонимание в этом базовом вопросе процессуального права уже породило довольно большое число проблем. Одна из них связана с решениями третейских судов, на которые тоже пытались распространять идею их общеобязательности

ипоэтому ограничивать арбитрабильность. Для изучения данного вопроса можно рекомендовать обратиться к статье А. В. Асоскова

иЕ. Курзински-Сингер**.

Потребовалось такое довольно большое предисловие для того, чтобы показать, что основная беда установления в делах о банкротстве требований, подтвержденных принятыми ранее судебными актами, заключается именно в принципе обязательности

судебных актов. Этим пользуются злоумышленники. Особенно обидно становится, если разобраться в том, что сам этот принцип — не очевидный. Его в таком виде нет за рубежом. И совершенно прав автор, когда пишет, что наиболее оправданным и справедливым было бы предоставление права на возражение против «отсудившегося» кредитора сразу в деле о банкротстве, без оспаривания соответствующего судебного акта.

Обжалование судебного акта, во-первых, сокращает право стороны на судебную защиту, как минимум, на одну судебную инстанцию. При этом можно живо представить злоумышленников, которые накануне банкротства доведут свой спор специально до третьей инстанции, чтобы помочь настоящим кредиторам могла только «вторая кассация» в Верховном суде РФ. Ну, разве это нормальная ситуация, если защиту кредиторы смогут получить только в высшей инстанции страны? И явно, что получат ее далеко не все.

На всех не хватит ни времени, ни сил. Тем более что и не дело высшей судебной инстанции разбираться в вопросах факта (именно эти вопросы устанавливаются судами неправильно, когда по сговору истца и ответчика в суд представляются документы о задолженности, которой нет на самом деле, и т. п.).

Во-вторых, для обжалования надо уповать на то, что суд восстановит пропущенный срок на обжалование. Но в разъяснении ВАС РФ (постановление Пленума № 35, неоднократно процитированное в статье) говорится «суд может восстановить». Понятно, что кому-то восстановят, а кому-то нет.

Таким образом, правильным и очень насущным является подход, который разрешит судам в делах о банкротстве рассматривать возражения кредиторов, которые не участвовали в судебных процессах по спорам между одним из кредиторов и должником. Разумеется, кредитор, имеющий решение суда в свою пользу, должен быть освобожден от необходимости проводить полноценное и повторное доказывание своих требований. Напротив, лица, выдвинувшие возражения, должны нести в полном объеме бремя доказывания своих сомнений и возмещать кредитору судебные издержки в случае, если не смогут убедить суд в обоснованности своей позиции.

* См.: Baumbach/Lauterbach/Albers/ Hartmann. Zivilprozessordnung. 67. Aufl. Muenchen: Verlag C. H. Beck. 2009. S. 970. vor § 253. Rn. 8–11.

** Пределы действия судебных и третейских решений по кругу лиц // Вестник ВАС РФ. 2012. № 2. С. 6–35.