Экзамен Зачет Учебный год 2023 / Троицкий Н.А. Корифеи российской адвокатуры

Н.А. ТРОИIJК~Й

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~----

вижу», он выполнял какие-то мелкие поручения (собирал деньги, со­ ставлял списки и пр.) как «человек честный, хороший, готовый услу­

жить, подать руку помощи каждому», вовсе не думая о «заговоре» и

<(ниспровержении существующего строя».

По убеждению Арсеньева, Прыжов <(резко отделяется от остальных

подсудимых» по делу нечаевцев. Он - уже зрелый муж1 , ученый-иссле­

дователь, познавший жизнь народа, изучивший ее («История кабаков»

показала Прыжову, как велики те страдания, которые ведут народ к ка­

бакам и заставляют его пить смертную чашу»). Сострадая народу, он ус­

мотрел в Нечаеве энергичного и бескорыстного борца за народ и под­ дался его влиянию. Но это влияние, как разъяснял Арсеньев, не могло быть прочным, ибо у Нечаева все помыслы сводились к разрушению, а

Прыжову «необходимо было знать, что последуt."1' за этим разрушени­ ем и будет ли новое здание более соответствовать народному благу, на­

родным нуждам, как он их на самом деле изучил и знал».

Что же касается убийства Иванова, то в нем Прыжов играл роль от­ нюдь не убийчы, даже не пособника, а всего лишь «попустителя». Ито­

говый вывод Арсеньева был таков: Прыжов - «человек надломленный, порывистый, подготовленный к увлечениям политического свойства, но

не к роли заговорщика, сознательно идущего к насильственному пере­

вороту»; поэтому он заслуживает наибольшего среди главных обвиня­

емых снисхождения. Обращаясь к судьям в заключение своей речи, Константин Константинович выразился даже таким образом: «Госпо­ да судьи, как бы снисходителен ни был ваш приговор, во всяком случае он будет выше действительной вины Прыжова».

Суд, однако, не пожелал отнестись к автору <(Истории кабаков» снисходительно и назначил ему самое суровое, после П.Г. Усненского и А.К. Кузнечова, наказание - 12 лет каторги.

Такой приговор огорчил Арсеньева тем сильнее, что он намеренно (в интересах своего подзащитного) не выступал на прочессе с полити­ ческими соображениями, стараясь «низвести» дело Прыжова более в житейскую плоскость. Теперь же, после суда, в специальной статье

«Политический прочесе 1869-1871 гг.» (Вестник Европы. 1871. № 11),

он дал волю своим политическим умозаключениям. Арсеньев признал здесь историческую обусловленность и да:же гуманную сущность сочи­

ализма («сочиализм часто бывает только формой, в которую облекает­

ся на время желание способствовать народному благу»). Главное же, он возложил ответственность за политическую конфронтацию в России на

1 Прыжову было тогда 44 года, почти всем о.:тальным подсудимым - по 20-25 лет.

314

КОРИФЕИ РОССИЙСКОЙ АДВОКАТУРЫ

~-~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~-""~

царское правительство с его карательной гипертрофией: «Чем больше

ограждена личная свобода и безопасность человека, тем больше он до­

рожит, тем неохотнее рискует ею - и наоборот. Нельзя пренебрегать

также и тем озлоблением, которое возбуждают чрезвычайные кара­

тельные меры, в особенности когда они <...> вызываются причинами,

не соответствующими их тяжести»1 •

1.Jарская уензура усмотрела в этой статье Арсеньева попытку «вы­

ставить действия правительства в самом неблагоприятном свете»2 и

объявила журналу «Вестник Европы» предостережение.

После нечаевского проуесса Арсеньеву уже не довелось более вы­ стунать в судах по крупным делам, но он привлекал к себе внимание судебной и прочей общественности своими выступлениями даже при разбирательстве, казалось бы, малозначимых дел. Так, получила изве­

стность его отповедь одному из гражданских истуов в речи по делу

братьев Ивана и Александра Мясниковых и Анфилогия Караганова, обвиненных в составлении подложного завещания. Дело слушалось в

Петербургском окружном суде 17-23 февраля 1872 г.3 Истеу, собрав

сведения о родственниках обвиняемых, заявил, что «предполагаемые

виновники преступления уже пострадали: один умер в доме сумас­

шедших, другой умер безвременно, третий спился, четвертый разбит

параличом», и что, стало быть, «по делу прошла высшая рука». Арсе­ ньев обратился к присяжным заседателям: «Вы оуените по достоин­

ству того, кто позволил себе говорить, что человек, умерший от того,

что взял два холерных о·;деления, умер потому, что высшая рука по­

казала на нем пример. <."> Вы также признаете, что, когда человек постигнут несчастьем быть второй раз привлеченным к суду и поте­

рять здоровье, никто не имеет право говорить, что этот человек нака­

зан высшей рукой»4•

Присяжные вынесли всем подсудимым оправдательный приговор,

хотя и померживал обвинение на том проуессе А.Ф. Кони.

24 августа 1874 г. Арсеньев сложил с себя звание присяжного по­

веренного. По версии И.В. Гессена, «сердечный невроз заставил К.К.

отказаться от волнующей адвокатской деятельности»5• А.Ф. Кони

предполагал, что сказалось здесь и «уелое словесное и печатное гоне­

ние (на Арсеньева. - Н. Т.) за то, как смел он выступить защитником

1 Арсеньев К.К. За четверть века. С. 29, 32.

'KumaelJ В.А. Либеральная мысль в России (1860-1880 rr.). Саратов, 2004. С. 317.

3Подробно о нем см.: Ибано6 В.К. Взгляд на дело Мясни1<овых с общественной ТОЧI<И зрения. СПб" 1872..

4!Jит. по: Тимофсеб А.Г. Указ. соч. С. 127.

1 Гессен И.В. В двух веках. Жизненный отчет. Берлин, 1937. С. 159.

315

одного из Мясниковых» (Александр Константинович Мясников был

адъютантом шефа жандармов, «т. е. состоял в глазах общества в бли­ ж:~йшем распоряжении той власти, к которой оно в лиgе многих от­

носилось с чувством боязливого и тайного недружелюбия»)1• Возмож­

но, справедливы здесь обе версии. Арсеньев конечно же мог быть

уязвлен нареканиями по его адресу в подыгрывании «той власти»

(или хотя бы только намеками на такое подыгрывание).

Но может быть, сильнее всего сказалась давняя страсть Арсеньева

к литературно-публиgистической деятельности (кстати, менее «волну­

ющей», чем адвокатская). П.К. Мартьянов в своем словаре-альбоме не

без основания подметил:

Ему не по душе ни острый меч суда, Ни тяжкий щит адвокатуры,

И лишь мила живой беспечностью труда

Роль критика литературы2•

Как бы то ни было, петербургские адвокаты, коллеги Арсеньева, ус­ троили ему торжественные проводы из своей корпораgии. На про­ щальном обеде по этому случаю В.Д. Спасович сказал: «Вы удаляетесь, н:~ш бравый капитан: руль gел, компас gел, снасти в порядке». И доба­

вил - с надеждой: «Если бы случилось, что на том новом поприще, на

которое вы теперь вступаете, вы бы не нашли того, чего вы ищете, и пожелали его оставить, то знайте, что память о вас будет у нас живая:

добро опять пожаловать!»3

Уже расставшись с адвокатурой, Арсеньев не единожды доказывал,

что «щит адвокатуры» ему но душе (вот по силам ли, если иметь в виду

его сердечные недуги, - это другой вопрос). В 1875 г. он издал свои

двухтомные «Заметки о русской адвокатуре» - «книгу, ставшую на­

стольной для всякого адвоката», своего рода «катехизисом русской

адвокатуры»4• Уходя с адвокатской «шхуны», ее бессменный в течение

семи лет (1867-1874) капитан оставлял своему «экипажу» мудрые наставления на все случаи его службы: здесь - и разбор статуса кор­ пораgии русских адвокатов с экскурсами в историю адвокатуры За­ пада, и принципы адвокатской профессии, и нормы поведения, и фун­ кции Советов присяжных поверенных, и даже способы исчисления

адвокатского гонорара, а также рекомендаgии начинающим адвока-

'Ктш А.Ф. Собр. соч. Т. 4. С. 165, 170-171.

L См.: Mazmzwmo/3 П.К. !Jneт нашей интемигенции. Словарь-альбом русских деятелей

XIX века. 3-е изд. СПб., 1893. С. 17.

' C11acolf11ч В.А. Ука:1. соч. С. 86, 88.

4 ЛяxvlJe1p:11ii Л.А. Указ. соч. С. 78.

316

КОРИФЕИ РОССИЙСКОЙ АДВОКАтуры

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~--"""-

там учиться у корифеев, присматриваться и прислушиваться к ним, изучать их опубликованные речи.

Однажды Арсеньев даже вернулся в адвокатуру, но ненадолго и по

конкретному поводу: 29 сентября 1884 г. он был вновь принят в при­ сяжные поверенные и уже 12 октября того года снова, теперь уже

окончательно, уволился из адвокатуры1 • Сделал он это, чтобы последний

раз в жизни выступить защитником, на этот раз - интересов г. Санкт­

Петербурга в его иске к обществу водопроводов (и, кстати, выиграл это дело2).

Ради какого же поприща оставил Арсеньев адвокатуру? Довольно

долго, 10 лет, он провел на государственной службе - с 1874 г. в дол­ жности товарища обер-прокурора гражданского кассационного де­ партамента Сената, а с 1880 г. - консультанта при Министерстве юс­ тиции, - пока не убедился, что эта стезя - не для него. В 1884 г. он

вышел в отставку и сосредоточился до конца своих дней (а впереди у него оставалось еще почти 35 лет жизни) главным образом на лите­

ратурно-публицистической работе, сочетая ее с научно-исследователь­

ской и общественной.

Собственно, в качестве литератора, публициста Арсеньев выступал с

молодых лет, сочетая литературу с адвокатурой. 1866 год стал для него

рубежным: он был принят в присяжные поверенные и начал сотрудни­

чать в журнале «Вестник Европы», только что (в марте того года) осно­ ванном. С этим журналом, вплоть до его закрытия в апреле 1918 г. (бо­ лее полувека!), Арсеньев уже не терял связи: с 1879 г. он возглавил в.нем «Литературное обозрение», с 1880 - «Внутреннее обозрение», в 19041905 гг. был его соредактором, а в 1908-1916 - редактором. Именно

в «Вестнике Европы» Константин Константинович опубликовал боль­

шую часть своих трудов (только «внутренних обозрений» и «обществен­ ных хроник» - больше 4003, а главное, очерки и статьи, составившие потом сборники и монографии, о Л.Н. Толстом, Ф.М. Достоевском, И.С.Тургеневе, НА. Некрасове, М.Е. Салтыкове-Щедрине, АЛ. Чехове и др.), за которые в 1901 г. он был избран почетным академиком Петер­

бургской академии наук по разряду изящной словесности4•

1 См.: Спрабочный указатель по программе издания «Истории русской адвокатуры».

Пr., 1914. Прил. 1. С. 65.

1 См.: Ляхобс~11..-ий А.А Указ. соч. С. 82; Кони А.Ф. Собр. соч. Т. 5. С. 149.

3См.: Пирумоба Н.М. Земское либеральное дви:жение. Социальные корни и эволюция

до начала ХХ в. М., 1977. С. 93.

4И.С. Турrенев 17 (29) сентября 1882 г. «очень обрадовался» похвальному отзыву Ар­

сеньева о ero «Стихотворениях в прозе», отметив, что К.К. - «человек с верным и тонким вкусом• (Турzснеб И.С. Полн. собр. соч. и писем: В 28 т. Письма. Л., 1968. Т. 13. Кн. 2. С. 44).

317

Н.А. ТРОИIJКИЙ

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~1&2:;,

По крайней мере, с 1880-х годов Арсеньев фактически определял

идейное (либеральное) направление «Вестника Европы». lJарскому

правительству оно очень не нравилось. <(Вестник Европы», - говори­ лось во всеподданнейшем докладе чензурного ведомства по поводу

очередного (третьего с 1866 г.) предупреждения журналу в 1889 г" -

постоянно называет настоящее время «временем контрреформ» и ко всем реформам, ко всем наиболее важным административным распо­

ряжениям находится в явной оппозиции»1 • Явно оппозиционным по

отношению к правящему режиму был, например, вывод, смело сде­

ланный Арсеньевым вскоре после убийства Александра II, о тщетнос­

ти <(белого» террора, который лишь провоцирует, как ответную меру, <(красный» террор: <(Опыт искоренения зла одними репрессивными

мерами сделан был в 1879 г. в таких размерах2, дальше которых идти нельзя; его исход устраняет всякую мысль о его повторении»3.

Etge более чем литературно-публицистическая раздражала <(верхи» общественно-политическая деятельность Арсеньева. Он не довольство­ вался публикацией оппозиционных статей, а принимал участие в раз­ личных формах либерального движения, в акциях (собраниях, депута­

циях, съездах), организациях и даже партиях. С 1880-х годов, когда он

был избран гласным Лужского уездного, а затем и Петербургского гу­

бернского земства, Константин Константинович стал одним из лидеров земского движения в России.

Невзирая на свой сердечный невроз, Арсеньев активно участвовал в попытках организационного сплочения земства: в т. н. <(беседах» земцев

Петербурга и Москвы (П.Н. Милюков, В.А. Мякотин, Ф.И. Родичев и др.), а затем и в земских съездах 1893-1894 гг. в Москве (на съезде 1894 г. Константин Константинович председательствовал)4• Но главная роль его

в земском движении была не организаторской, а идейной. Именно он, используя <(Вестник Европы» как политическую трибуну, формулировал насущные требования земства - свобода печати и совести, свобода и

неприкосновенность личности, конституционное ограничение верхов­

ной власти (впервые - в статье <(Программа русских либералов»: Вест­

ник Европы. 1882. Апрель-июнь)5.

шесть сатрапий (временных военных rенерал-rубернаторств), во главе которых встали ка­

ратели с диктаторскими полноl<\.очиями. Подробно о6 этом см.: Тzюи11ю11/ Н.А. Безумство храбрых. М., 1978. С. 154-155 и ел.

3 Арссньс6 К.К. После 1 мартау'/Вестник Европы. 1881. № 4. С. 52.

4 См.: Пttpyмolia Н.М. Указ. соч.'(:. 187, 191.

1 См.: Apccю•cli К.К. За четверть ве!щ. С. 86 и ел.

·

318

КОРИФЕИ РОССИЙСКОЙ АДВОКАТVРЫ

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~..Мil"""-

Помимо земских хлопот, Арсеньев в 1889-1891 гг. возглавлял Ли­

тературный фонд России, а с 1900 г. стал вице-президентом Вольного

экономического общества, которое к тому времени превратилось, по

мнению петербургской охранки, «в зловредное гнездо оrшозиgии, в парламент, обсуждающий публично, всегда при громадном стечении публики, решительно все вопросы нашей внутренней государственной

жизни»1 • В оппозиgионных акциях начала 900-х годов Арсеньеву до­

водилось участвовать вместе с бывшими коллегами по адвокатуре. Так,

он подписал заявление 95 лиц (в числе которых были старый друг Кон­

стантина Константиновича Д.В. Стасов, НЛ. Карабчевский, В.Н. Ге­

рард) на имя министра внутренних дел Д.С. Сипягина с протестом

против разгона и избиения студенческой демонстраqии в Петербурге

4 марта 1901 г.2 Накануне Кровавого воскресенья 9 января 1905 г. Арсеньев при­

нял участие в депутации от петербургской общественности к предсе­ дателю Комитета министров С.Ю. Витте. «Вечером 8-го ко мне вдруг

явилась депутаqия3 переговорить по делу чрезвычайной важности, -

вспоминал об этом сам Витте. - Я ее принял. Между ними я не на­ шел ни одного знакомого. Из них по портретам я узнал почетного академика Арсеньева, писателя Анненского, Максима Горького, дру­ гих не узнал. Они начали мне говорить, что я должен, чтобы избегнуть великого несчастья, принять меры, чтобы государь явился к рабочим

и принял их петицию, иначе произойдут кровопролития. Я им отве­

тил, что дела этого совсем не знаю и потому вмешиваться в него не

могу; кроме того, оно до меня как председателя Комитета министров

совсем не относится. Они ушли недовольные, говоря, что в такое вре­

мя я привожу формальные доводы и уклоняюсь»4•

Итак, предотвратить Кровавое воскресенье депутации не удалось. Хуже того, в ночь на 11 января все ее члены были арестованы и все, кро­

ме Арсеньева (сразу освобожденного «по возрасту», как самого стз.рше­

го), заключены, правда, ненадолго, в Петропавловскую крепосfь за то,

что вмешивались не в свое дело.

1 1.Jит. по: Illaz.4u.л.лo К.Ф. Русский либерализм накануне революции 1905-1907 rr.

П.Н. Лепешинскоrо. Л., 1925. Вып. 1. С. 85.

3 К1юме Арсею.ева, это были: А.М. Горький, историки В.И. Семевский и НИ. Каре­ ев, литераторы-п~.Ф. Анненский, В.А. Мякотин и А.В. Пешехонов, два присяж­ ных поверенных - Е.И. Кедрин (защищавший в свое время Софью Перовскую) и И.В. Гес­

сен.

• Иэ <1/>Хиба С.Ю. Витт!!. Воспоминания. СПб., 2003. Т. Z. <.:. 119 (курсиn мой. - Н. Т.).

319

Н.А. ТРОИIJКИЙ

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

К 1905 г. авторитет Арсеньева как одного из «идейных вождей рус­ ской интеллигенчии»1 был уже столь зна•шм, что он был приглашен в

Конститучионно-демократическую партию и согласился баллотиро­ ваться в ее IJK. Подумав, однако, и не пожелав связывать себя жест­ кой партийной дисчиплиной кадетов, Арсеньев через три недели ушел

от них, а в январе 1906 г. стал одним из основателей Партии демок­

ратических реформ, выступавшей за «мирное обновление России» с

«наследственной конститучионной монархией»1.

Удивительно, как при такой общественно-политической актив­ ности Арсеньев мог находить время и силы не только для творческой, но и для рукободящей литературной работы: с 1891 г. он был одним из главных редакторов капитальнейшего «Энчиклопедического слова­

ря» Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона, а в 1911 г. (когда ему было почти 75 лет) стал главным редактором <сНового энчиклопедического сло­

варя».

В личности Арсеньева все (кроме двух исключений) видели только

хорошее. В представлении близко знакомого с ним и не склонного 1 у­ стому славословию А.Ф. Кони, он был <сбезупречный и чистый, к ( кри­

сталл»3. В принчипе так же судили об Арсеньеве его коллеги,;адвокаты В.Д. Спасович, ММ. Винавер, Л.Д. Ляховечкий4• О нравство/шой репу­ тачии и авторитете Арсеньева-юриста говорит тот факт, чтq Петербург­

ский совет присяжных поверенных только за время его rуредседатель­

ства отказал в приеме 24 личам и четырех исключил из адвокатуры по соображениям и дисчиплинарным и нравственным5. Зн~енитый кри­

миналист, член Государственного совета, профессор Н.Сj. Таганчев счи­ тал столь же высоким авторитет Арсеньева как общес,tвенного деяте­ ля: <сМыслящие читатели <сВестника Европы», получая новый номер, неуклонно обращались прежде всего к отведенному J\.рсеньеву уголку,

чтобы услышать пульс общественно-государственно~ правды. Знали они, что жив еще хранитель заветов общественного ра~вития! Жива об-

Диссонируют с такими отзывами об Арсеньеве толь~о два мнения.

Одно из них принадлежит М.Е. Салтыкову-Щедрину, кот«;>рый шаржи-

320

КОРИФЕИ РОССИЙСКОЙ АДВОКАтуры

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~----'~

ровал Арсеньева в образе <спенкоснимателя»1 Семена Петровича Не­

складина2. Щедрин (которого, кстати, Арсеньев глубоко почитал как «великого писателя»3) не разобрался к 1872 г. в Арсеньеве по недостат­

ку информации. Конечно же Константин Константинович никогда не был консерватором. Скорее он стоял на позиции «между либерализ­

мом и социализмом»4•

Что касается суждений В.И. Танеева об Арсеньеве (<ссовершенная

бездарность», из <снедостойных людей»)5 , то они столь же несправедли­

вы, сколь субъективны, с претензией на оригинальность («бездарнос­

тью»6 Танеев считал и Льва Толстого).

По совокупности же мнений современников и, главное, по совокуп­

ности всего, что он сделал и как он это делал, К.К. Арсеньев заслужил

почетное место в ряду выдающихся юристов (в первую очередь адво­ катов), литераторов и общественных деятелей пореформенной России. Он умер в революIJионном Петрограде 22 марта 1919 г. на 83-м году

жизни, пережив свое время и почти всех своих сверстников, но не по­

~ав забвения.

\

1

1

1

/

/

1 «П е н к о с ним ат ел ь" - термин, придуманный Щедриным в «Дневнике провин­

LJИала» (1872) и обозначавший либерального фразера с подспудно консервативными убеж­

дениями.

2 См.: М.Е. Салтьtко6-Щсдрин в воспоминаниях современников. М., 1975. Т. 2. С. 374. ; Вестни~< Европы. 1889. № 6. С. 720.

4 Кшпас6 В.А. У1<аз. соч. С. 317.

' М.Е. С1л111ыко6-Щсдрин в воспоминаниях". Т. 2. С. 235-236.

6 Дµс6ник П.И. Чайковского (1873-1891). М.; Пr., 1923. С. 36-37.

l1 Н. Тро1щкий

КОРИФЕИ РОССИЙСКОЙ АДВОКАтуры

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

нован в Александровский и переведен в Петербург. В 1844 г. лицеист Унковский познакомился с М.В. Буташевичем-Петрашевским (руково­

дителем социалистического кружка nempauteбtJeб), бывал у него дома. В конце того же года за сочинение изъятого у него при обыске «либрет­

то», «в котором ребячески вышучивались у власти стоящие лича»1 , он

был исключен из лицея. «Кто знает, - вспоминал потом Алексей Ми­

хайлович, - если бы не обыск 1844 г., то в 1848 г. я угодил бы в Сибирь

вместе с Петрашевским»2• Осенью 1846 г. Унковский поступил на юридический факультетМос­

ковского университета, где наибольшее влияние оказали на него истори­ ки - маститый Т.Н. Грановский и молодой КД. Кавелин, оба - либе­

рально мыслящие. В 1850 г. Алексей Михайлович окончил университет, получил чин губернского секретаря (12-й класс по Табели о рангах), но

не сразу определился как юрист. Сначала он служил помощником сто­

лоначальника в Московском главном архиве Министерства иностран­

ных дел, а после смерти отча в 1852 г. переехал из Москвы в Тверь и

здесь, благодаря помержке местного дворянства, сделал, казалось, мно­

гообещающую карьеру: в 1853 г. был избран уездным судьей в Твери, а в начале 1857 г. - тверским губернским предводителем дворянства. С 1857 г. Унковский и возглавил тверскую либеральную оппозиgию.

Дело в том, что Алексей Михайлович с ранних лет проникался ан­ тикрепостническими настроениями. По его словам, только поступая в Московский благородный пансион, он «уже был ненавистником кре­

постничества»3. Студенческая среда, влияние Грановского и Кавелина, а затем изучение (в должности уездного судьи) многих дел о самовлас­

тии помещиков и чиновников и о бедствиях простого люда помогл~ ему утвердиться на либерально-демократических позиgиях. Поэrому не удивительны, а скорее естественны были с его стороны J:JеПостижи­ мые на первый взгляд для губернского предводителя двррянства поли­

тические шаги.

В декабре 1857 г. Унковский составил, в соавторстве со своим дру­

гом, уездным предводителем дворянства А.А. Головачевым, и предста­ вил Александру 11 «Записку» с критикой правительственной програм­ мы освобождения крестьян («объявить народ свободным, оставив его почти в той же неволе и не улучшая его быта,<".> хуже, нежели оста­

вить его в крепостной зависимости»)4 . В <сЗаписке» излагался такой

1 РГАЛИ. Ф. 1635. Оп. 1. Д, 5а. Л. 2 об. (записки АМ. Унковского). l Там. же.

3 Там же. Л. 3 об.

• 1.Jит. по: Ажаншисв Г.А. Указ. соч. С. 61.