5. Соотношение Конституционного Суда рф,
российских судов и ЕСПЧ
Источником рассматриваемых Постановлением проблем является не Конвенция, а практика вынесения и формулирования решений ЕСПЧ <13>. Принципиально мы разделяем позицию Конституционного Суда, согласно которой ЕСПЧ имеет субсидиарную функцию по отношению к национальным судам. Наши замечания касаются некоторых шероховатостей в аргументации и некоторых неясностей, которые создают возможность для злоупотреблений в виде массового неисполнения постановлений ЕСПЧ <14>. Следует рассмотреть первую шероховатость, которая касается роли Конституционного Суда как сторожа национальной Конституции.
--------------------------------
<13> Это иногда становится совсем очевидным. См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 14 июля 2015 года. Пункт 4 мотивировочной части.
<14> См.: Пункт 5.2 мотивировочной части Постановления Конституционного Суда РФ от 14 июля 2015 года, где, как кажется, Конституционный Суд дает несудебным государственным органам возможность не исполнять постановления ЕСПЧ в силу противоречия Конституции РФ.
Речь идет о новой части 2 статьи 101 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" <15>. При чтении Постановления <16> возникает впечатление, что оно подрывает часть 4 статьи 125 Конституции РФ, поскольку, исходя из текста решения, суд должен остановить производство по делу и обратиться в Конституционный Суд не потому, что он считает закон неконституционным, а потому что у него возникают какие-то туманные сомнения неизвестно по поводу чего. Такая позиция не соответствует ни российской Конституции, ни ЕКПЧ. Запрос в Конституционный Суд возможен и нужен только в таком случае, если суд считает закон неконституционным; во всех других случаях он должен исполнить постановление ЕСПЧ <17>.
--------------------------------
<15> Статья 101, часть 2: "Суд при пересмотре в случаях, установленных процессуальным законодательством, дела в связи с принятием межгосударственным органом по защите прав и свобод человека решения, в котором констатируется нарушение в Российской Федерации прав и свобод человека при применении закона либо отдельных его положений, придя к выводу, что вопрос о возможности применения соответствующего закона может быть решен только после подтверждения его соответствия Конституции Российской Федерации, обращается с запросом в Конституционный Суд Российской Федерации о проверке конституционности этого закона".
<16> Постановление Конституционного Суда РФ от 14 июля 2015 года. Пункт 5.1 мотивировочной части.
<17> Запрос нужен, между прочим, только с точки зрения российской Конституции; с точки зрения ЕКПЧ и ЕСПЧ, постановление должно быть исполнено. Тем более в случае неконституционности соответствующего закона, который, по существу, является недействующим.
Чем интересна эта шероховатость аргументации? Из приведенной позиции можно сделать вывод, что Конституционный Суд хочет присвоить себе функцию сторожа моста, через который европейские правовые идеи и принципы могут проникнуть в российскую правовую систему. Дело в том, что национальное конституционной право не предусматривает такой функции как таковой. Не стоит забывать, что Конституционный Суд и ЕСПЧ работают, так сказать, на одной и той же стройке: здание называется "защита основных прав".