- •Занимательная цивилистика
- •Оглавление
- •На стыке права и ... (вместо предисловия)
- •Занимательная цивилистика6
- •1. Гражданская правосубъектность и абсолютные права
- •1.1. «Дай покататься!» (о дееспособности малолетних)
- •1.2. «Что тебе подарить, кроме верной любви?» (о сделках между супругами)
- •1.3. «Who are you, mister Dobby?» (о праве гражданина на собственное изображение)
- •1.4. «Суд отказал бывшим заложникам... » (о компенсации морального вреда)
- •1.5. Космическая свадьба (о возможности заключения брака между отсутствующими)
- •1.6. «Найдено мертвое тело, неизвестно кому принадлежащее» (к вопросу о праве на человеческий труп)
- •1.7. «В случае моей смерти... » (юридическая природа посмертного волеизъявления)
- •2. Возникновение, динамика и реализация относительных прав
- •2.1. «Я Вас ждал!» «и я ждала!» (юридическая природа приглашения на свиданье)
- •2.2. «Продаю... » (юридическая природа «частного объявления»)
- •2.3. «Билетов нет... » (юридическая природа Правил и Расписаний пассажирских перевозок)
- •2.4. «Нет сдачи!» (природа и понятие денежной сдачи)
- •2.5. «На чаишко бывшему регенту!» (юридическая природа чаевых)
- •2.6. «Под присмотром взрослых... » (обязательство по безвозмездному оказанию услуг)
- •2.7. Жалоба или иск? (где управа на руководителей хозяйственных обществ)
- •2.8. Можно ли обеспечить жалобу?
- •2.9. «Если кворум состоялся, то он не может быть нарушен»
- •2.10. «Наших засудили... » (юридическая сторона спортивных соревнований)
- •Шейлок V. Антонио: Гражданско-правовая сторона дела о неустойке по одному векселю (из «Венецианского купца» в. Шекспира)
- •1. Постановка вопроса. Понятие bond'а
- •2. Юридическая природа bond'a, выданного Антонио
- •3. Юридическая природа условия bond'a о forfeit
- •4. Решения «дела Антонио» («мудрый Даниил»; р. Иеринг, и. Колер, м.Окс); наше решение
- •Занимательное страхование (на примере обязательного страхования автогражданской ответственности)
- •1. Соотношение обязательного и добровольного страхования
- •2. Соотношение страхования ответственности и страхования имущества
- •3. Страхование ответственности и суброгация (или регресс)
- •1. «Когда не знаешь как — нужно у кого-нибудь спросить», «Не умеешь — не берись!» или «Не удаляйте bios, если Вы не понимаете, что делаете!»
- •2. Что делать, когда никто не виноват, а на душе все равно погано и Кто виноват, если уже ничего не поделаешь?
- •4. ... И de facto, или «Кашу маслом не испортишь», но «Не всяко дело — каша, не всяка бумажка —масло»
2. Юридическая природа bond'a, выданного Антонио
Теперь сопоставим результат наших юридико-филологических исследований с фактами, которыми сопровождались, процессы составления и выдачи пресловутого bond'a: не противоречат ли наши выводы фактическим обстоятельствам? Таких фактов В. Шекспир сообщает очень немного (по сути — всего три) и они суть следующие:
1) Деньги у Шейлока занимал не Антонио, а его друг Бассанио; Антонио, следовательно, мог быть только поручителем. Описанные выше переговоры не оставляют никакого сомнения, что речь на них шла (по крайней мере, первоначально) о займе Бассанио под (или с) «bond» (поручительством) Антонио. Имея в виду самостоятельный характер английского поручительства не правильно ли отсюда заключить, что речь должна идти только и исключительно о поручительства (гарантии), но ни в коем случае не о векселе?
2) Участники операции отправились за составлением, bond'a к нотариусу. Возникает вопрос: зачем, если в их намерения входило составление именно векселя — документа, по общему правилу, не требующего (и практически никогда и нигде не требовавшего) нотариальной формы? Не значит ли это, что речь шла не о векселе, а о каком-то другом обязательстве?
3) Как вообще нотариус допустил составление векселя с условием о праве кредитора вырезать кусок мяса из тела неисправного должника? Мы здесь имеем в виду не нравственно этический аспект вопроса, а чисто юридический: широко известно, что вексель — документ, не терпящий вообще никаких излишеств (тем более — таких). И если такой документ все-таки был составлен, то вексель ли это был?
К этим фактам добавим четвертый — широко известный из истории вексельного права:
4) В торговом быту Венеции и Англии — как во время действия комедии, так и в шекспировскую эпоху — в ходу были преимущественно переводные векселя, которые содержат, как известно, не обязательство векселедателя по уплате денег, а его предложение об уплате, сделанное им третьему лицу (плательщику). Здесь же речь явно идет о воплощенном в документе обязательстве Антонио уплатить определенную сумму (3.000 дукатов). Если предположить, что выдаваемый документ был простым векселем, то получится, что В. Шекспир, так стремившийся приблизить описание действий своих героев к реальности, не учел этого обстоятельства и описал ситуацию, представлявшую собою не общее правило, а исключение из него?
Перечисленные факты говорят, по крайней мере, на первый взгляд, о том, что В. Шекспир вел речь все оке не о векселе, а именно о поручительстве; именно так и правильно переводить слово «bond» во всем тексте комедии; перевод «bond» словом «вексель» обусловлен, очевидно, соображениями адаптации текста русского перевода к повседневному (обиходному) русскому языку115. Но попробуем вникнуть в перечисленные факты чуть глубже (по порядку):
1) Не мог ли поручитель облечь свое обязательство в форму векселя? А почему бы и нет, если речь идет о так называемом гарантийном векселе третьего (по отношению к должни ку) лица? Гарантийными (обеспечительными) обычно называются векселя, выдаваемые должником кредитору с условием о том, что последний вправе пустить их в обращение не иначе, как по их неоплате в назначенный срок, либо с наступлением неисправности должника по определенному обязательству116. Тем самым, с одной стороны, исправный должник гарантируется от перемены личности кредитора, которая по тем или иным неимущественным (и оттого — неюридическим) соображениям может быть для него нежелательна или неудобна, а с другой кредитор неисправного должника получает возможность удовлетворить свой интерес в получении суммы долга несмотря на неисправность должника (путем реализации векселей). Об использовании в современном торговом обороте гарантийных векселей третьих лиц нам слышать, откровенно говоря, не приходилось, но каких-либо принципиальных правовых или смысловых препятствий к этому нет. Обязательства по таким векселям действительно напоминают обязательство третьего лица, взявшего на себя риск неисправности должника, т. е. обязательство поручителя (гаранта), а сами гарантийные векселя этого рода вполне могут быть названы поручительскими векселями. Следовательно, не исключено, что фразы «Antonio shall be bound» («Antonio shall become bound») и «Antonio bound» следует переводить примерно так: «Антонио даст поручительский (гарантийный) вексель» («обеспечит уплату своим векселем») и «гарантийный вексель Антонио»117.
Против этого объяснения можно было бы возразить следующее: ценность гарантийных векселей — в возможности их отчуждения (передачи), а в XIII в. — во время действия комедии — векселя еще не могли быть передаваемы, по крайней мере — по индоссаменту. Это верно, но не нужно забывать, о том, каким правом руководствовался В. Шекспир, когда писал свое произведение. Это раз. Затем, нигде — ни в оригинальном тексте, ни в переводах комедии — ни словом не упоминается о том, что пресловутый «bond» был составлен на определенное лицо: и в XIII в. в Венеции использовались бланковые (незаполненные) документы, а в конце XVI-начале XVII вв. в Англии — полноценные документы на предъявителя. Если «bond», полученный Шейлоком от Антонио был одним из таких документов, то передача его новому приобретателю не исключалась. Это два. И, наконец, третье: судя по дальнейшим, предпринятым Шейлоком, действиям, «bond» был необходим ему для удовлетворения исключительно неимущественного интереса — насыщения чувства мести. Ясное дело, что для достижения этой цели не было никакой необходимости в передаче документа.
2) Пожалуй, самую большую сложность представляет вопрос о роли в этом деле нотариуса, ибо, действительно, нотариальная форма векселя даже во время его зарождения, представляла собой редчайшее исключение. Лишь в практике итальянских менял Х-ХП вв., — т.е. в то время, когда переводной вексель представлял собой совокупность трех документов, один из которых (расписка в приеме денег от пе реводителя) удостоверялся нотариально118. Какое бы время и право ни взять, — «притянуть» обязательное нотариальное удостоверение к документу Антонио все равно не получается. Остается только предположить, что речь идет лишь о добровольном облечении сторонами вексельного обязательства в нотариальную форму; это предположение тем более основательно, что к нотариальному удостоверению документа предлагает прибегнуть Шейлок — кредитор. Хорошо известно, что именно кредиторами довольно часто выдвигается ряд дополнительных, в сравнении с установленными законом, требований к должникам, касающимся, в том числе и формы сделок. Видимо, в данном случае стремление Шейлока удостоверить документ у нотариуса было продиктовано не столько недоверием к Антонио, сколько желанием оградить себя в суде от возражений о подлоге119.
3) Вопрос о том, как нотариус мог допустить составление векселя с явно нетрадиционным условием тоже получает логичный ответ, если вспомнить, что вексель далеко не на всех этапах своего существования был документом простым, кратким и не терпящем излишних вещей. Чтобы в этом убедиться, достаточно взглянуть на тексты дошедших до наших дней векселей 1339 и 1395 гг.120, среди прочих «реквизитов» которых непременно фигурируют приветствие адресата (плательщика), изъявление почтения к нему и восклицание, типа «Во имя Господа», или «Да хранит Вас Христос»121.
4) Наконец, и сомнение, возбуждаемое историческими данными о преимущественном использовании переводных векселей, тоже имеет логичное разрешение. Вспомним, что Шейлок убеждает Антонио выдать не просто вексель, а вексель, содержащий «in a merry sport» — «шутливое», «забавное»122, по его уверениям, условие, о праве вырезать фунт мяса из тела должника. Ясно, что уже в силу одной этой причины подобный «документ» никогда не мог бы стать предметом торговых сделок; да и не нужна была Шейлоку возможность его отчуждения (см. выше). А ведь причиной широкой распространенности именно переводных векселей является именно стремление обеспечить их максимально свободную оборо-тоспособность, что достигается как раз за счет их переводной (кредитной) природы — доверии первого векселедержателя не только своему непосредственному контрагенту (векселедателю), но и третьему лицу, назначенному им в качестве плательщика. Простые векселя встречают затруднения со сбытом, ибо не удостоверяют отношений иных, чем между первым приобретателем и векселедателем, каковые вполне могут и не быть отношениями доверия. Поручительский вексель Антонио, вообще не предназначенный для сбыта и обращения, вполне мог, следовательно, и не быть векселем переводным123.
Вывод, сделанный по итогам первого параграфа, должен быть скорректирована учетом новых результатов. Условия составления и выдачи bond'a не только не противоречат выводу первого параграфа, но и уточняют его следующим образом: Антонио выступил поручителем за Бассанио, оформив свое обязательство поручителя с помощью обеспечительного (гарантийного) векселя — одностороннего акта, удостоверяющего его (Антонио) обязательство уплаты денежной суммы в определенный срок.