Глава шестая. Исковая давность в связи с практикой по применению примечания к ст. 404 гк рсфср

I

Примечание к ст. 404 ГК РСФСР устанавливает, что «исковая давность по основанным на настоящей статье требованиям к органам государства ограничивается двумя годами и исчисляется со дня причинения вреда».

Это правило имеет применение в области более узкой, чем может показаться с первого взгляда.

Оно относится только к требованиям, предъявляемым гражданами к органам государства. Требования же одних государственных органов к другим государственным органам, хотя бы эти требования были основаны на ст. 404 ГК, не подчиняются правилу примечания ст. 404 ГК. Не подчиняются этому правилу и требования к госорганам кооперативных и иных общественных социалистических организаций.

Дело в том, что сроки давности по всем требованиям одних социалистических организаций к другим социалистическим организациям во всех случаях установлены не республиканскими законами, а законом общесоюзным. Как известно, постановление ЦИК и СНК СССР «О сроках исковой давности по спорам между государственными органами, колхозами, кооперативными и общественными организациями» от 3 сентября 1934 г. ¹ устанавливает по всем этим спорам общий давностный срок в полтора года.

Этот общесоюзный закон 1934 года вошел в законодательство союзных республик в виде новелл, включенных в ст. 44 ГК РСФСР и в соответствующие статьи гражданских кодексов других союзных республик. Уже ст. 20 Конституции СССР, устанавливающая, что при расхождении общесоюзного закона с законом одной из республик применению подлежит закон СССР, позволяет сделать вывод, что примечание к ст. 404 ГК РСФСР

¹ СЗ СССР 1934 г. № 44, ст. 347.

не может суживать область применения постановления ЦИК и СНК СССР от 3 сентября 1934 г. Однако и сам Гражданский кодекс РСФСР дает вполне точные указания по этому вопросу. Редакция ст. 44 ГК РСФСР такова, что она не оставляет ни малейших сомнений в вопросе о том, какой срок применяется: двухгодичный срок давности, основанный на примечании к ст. 404 ГК, или полуторагодичный срок, установленный для правоотношений между социалистическими организациями (ст. 44 ГК РСФСР).

Во втором предложении ст. 44 ГК РСФСР сказано: «По спорам между государственными предприятиями и учреждениями, колхозами, кооперативными и общественными организациями устанавливается полуторагодичный срок давности с нижеследующими изъятиями...».

Среди этих изъятий (их всего пять) мы не находим, однако, случая ст. 404 ГК. Между тем этот перечень изъятий не может, конечно, рассматриваться иначе, как перечень замкнутый, исчерпывающий. Отсюда и вывод: основанное на союзном законе правило о полуторагодичном сроке давности по спорам между всеми социалистическими организациями распространяется и на требования социалистических организаций к государственным органам о .возмещении вреда, причиненного «источником повышенной опасности». Это сильно суживает (с 1934 года) область применения двухгодичного срока давности по примечанию к ст. 404 ГК РСФСР.

В арбитражной практике, начиная с 1934 года, когда был введен в действие упомянутый союзный закон о сроках давности, поскольку нам известно, не встречалось колебаний по рассматриваемому вопросу. В качестве одного из весьма многочисленных примеров сошлемся на самое позднее, известное нам дело Государственного арбитража, в котором возник вопрос о том, какой срок давности: полтора или два года должен быть применен, если спор между двумя госорганами идет о возмещении вреда, причиненного действием «источника повышенной опасности». Столкновение двух автомашин имело место 3 августа 1948 г., а иск потерпевшей стороной был заявлен только 11 февраля 1950 г. Двухгодичная давность в этом случае истекала 3 августа 1950 г., И при применении срока давности по примечанию к ст. 404 ГК нельзя было бы сослаться на пропуск давностного срока истцом. Полуторагодичный же срок истек уже 3 февраля 1950 г., т. е. за восемь дней до предъявления иска. На последнее обстоятельство и обратил свое внимание Государственный арбитраж при исполкоме Московского областного Совета, разрешавший это дело в 1950 году.

Отмечая, что действительная область применения примечания к ст. 404 ГК несколько уже, нежели это может показаться на первый взгляд, нельзя упускать из виду, что сокращенный срок давности по примечанию к ст. 404 ГК применяется и в тех

случаях, когда ст. 404 ГК действует в сочетании с одной из трех последних статей раздела XIII: ст. 413, ст. 414 либо 415 ГК РСФСР.

В практике судов РСФСР это правило (о применении сокращенного срока давности при возмещении вреда жизни или здоровью потерпевшего — застрахованного или незастрахованного) находило и находит себе широкое применение ¹. Но подробного обоснования этой практики мы, к сожалению, в определениях Верховного суда РСФСР не находим. Можно обнаружить лишь высказывания Верховного суда РСФСР о том, что недостаточно в судебном решении сослаться на ст. 413 или 414 или 415 ГК, но необходимо еще указать, какая основная статья этого раздела (403 или 404) была применена.

В практике Украинской ССР мы находим еще в 1927 году весьма подробное, хотя, нужно признать, не безупречное рассуждение по этому вопросу.

Гражданская кассационная коллегия Верховного суда УССР писала в определении по делу Трухачева следующее:

«Статья 413 представляет собою изъятие из ст. 403 и 404 ГК, требуя в качестве особого основания для возникновения ответственности наличия преступного действия либо бездействия страхователя потерпевшего. Но и при наличии этого условия все прочие основания иска, а именно самый вред и причинная связь его с деятельностью ответчика, а также отсутствие особых обстоятельств, освобождающих причинившего вред от ответственности, даны ст. 403 либо 404 ГК, в зависимости от того, относится ли деятельность причинившего вред к источникам повышенной опасности. То же относится и к процессуальным условиям осуществления права потерпевшего, в частности — к исковой давности. Примечание к ст. 404 ГК имеет в виду сократить срок давности для исков к госоргапам, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих; нет никаких оснований отказываться от применения этой сокращенной давности там, где ответственность государства зависит также от дополнительного условия — преступного действия либо бездействия его агентов, осуществляющих опасную деятельность, в особенности при том широком толковании понятия преступного действия или бездействия, какое дается все время судебной практикой» ².

Как видно, Гражданская кассационная коллегия придавала давностному сроку только процессуальное значение. Хотя общий вопрос о значении давностного срока выходит, несомненно, за пределы нашей темы, нельзя все же не отметить, что это толко-

¹ Ниже мы дополняем это положение указанием на обширную практику судов РСФСР по восстановлению сокращенного срока давности по примечанию к ст. 404 ГК РСФСР (см. п. III настоящей главы).

² Определение ГКК Верховного суда Украинской ССР по делу Трухачева от 30 июня 1927 г. № 2262—«Практика Найвищого суду УРСР в справах покаличних» 1923—1929г.г., Харьков, 1930, стр. 169.

вание Кассационной коллегией едва ли совместимо с позицией нашего закона, не говоря уже о прочих убедительных соображениях, неоднократно приводившихся в нашей литературе. Нельзя упускать из виду, что нормы о давности помещены не в Процессуальном кодексе, а в Гражданском кодексе, содержащем нормы материального права.

Но в приведенном определении правильна мысль о дополнительном значении нормы ст. 413 в отношении ст. 403 и, — что для нас здесь особенно важно, для ст. 404 ГК ¹.

II

В других союзных республиках вопрос о соотношении давностного срока по норме Гражданского кодекса о повышенной ответственности и по союзному закону сложился иначе, чем в РСФСР.

В первоначальной редакции Гражданского кодекса РСФСР 1922 г. примечание к ст. 404 ГК, как известно, состояло лишь из одного предложения: «Исковая давность по основанным на настоящей статье требованиям к органам государства ограничивается годичным сроком». В таком виде это примечание и оставалось до постановления ВЦИК и СНК РСФСР 27 декабря 1926 г.², которым срок давности в примечании к ст. 404 ГК был удлинен до двух лет. Кроме того, примечание ст. 404 было дополнено второй частью, касавшейся вопросов приостановления давности. В первой же части примечания к ст. 404 были добавлены слова, определяющие момент, с которого и исчисляется срок давности. Во избежание недоразумений было сказано, что этот срок «...исчисляется со дня причинения вреда».

В Гражданском кодексе УССР, как и в Гражданском кодексе РСФСР, существовало примечание к ст. 404, где срок давности но искам к госорганам был установлен в один год. Этот специальный срок позднее не был удлинен до двух лет, как в РСФСР. Впоследствии (с 15 апреля 1931 г.) в ч. 2 ст. 44 ГК УССР был введен общий сокращенный (годичный) срок давности для всех требований граждан к социалистическим организациям. В связи с этим отпала необходимость в специальном сроке давности для случаев, регулируемых ст. 404 ГК. Примечание к ст. 404 было вовсе исключено из Гражданского кодекса УССР.

В настоящее время Гражданский кодекс УССР не знает, таким образом, специального срока давности для требований, возникающих из причинения вреда «источником повышенной опасности».

¹ Нужно заметить, что в УССР вопрос о примечании к ст. 404 ГК отпал в 1931 году в связи с исключением этого примечания из ГК УССР и с переносом в Общую часть Гражданского кодекса регулирования давностного срока по требованию к госорганам и другим социалистическим организациям.

² СУ РСФСР 1927 г. № 1, ст. 3.

Если такого рода требование предъявляется между социалистическими организациями, то применяется норма союзного закона от 3 сентября 1934 г., т. е. полуторагодичная давность. В остальных же случаях требования такого рода были ограничены годичным сроком давности до 10 апреля 1951 г., когда по всем правоотношениям, в которых стороной является гражданин, был принят трехлетний срок давности.

В Гражданском кодексе БССР в настоящее время (после закона 5 апреля 1931 г.) ¹ не существует примечания к ст. 446 ГК, соответствующей ст. 404 ГК РСФСР. Ранее такое примечание было, и оно совпадало с нормой Гражданского кодекса РСФСР (годичная исковая давность в отношении требований к госорганам). Как и в Украинской ССР, так и в Белорусской ССР вопрос о давности по требованиям к госорганам был урегулирован вообще для всех случаев, а не специально в отношении требований, основанных на причинении вреда «источником повышенной опасности».

Соответствующее правило было изложено в ст. 45 ГК БССР в следующей формулировке:

«Исковая давность по искам к государственным учреждениям и предприятиям, кооперативным, профессиональным и другим общественным организациям ограничивается годичным сроком, за исключением случаев, когда законом установлен специальный срок исковой давности».

В числе таких случаев случаи применения ст. 446 ГК БССР не значится ².

Нужно заметить, что двухгодичный срок давности по примечанию к ст. 404 ГК РСФСР применяется и в тех союзных республиках, которые ввели у себя в действие Гражданский кодекс РСФСР после 1927 года, т. е. после замены в нем первоначально существовавшего годичного срока в примечании к ст. 404 ГК — двухгодичным сроком.

Так обстоит дело в Казахской ССР ³, в Киргизской ССР ⁴, в Литовской ССР, Латвийской ССР, Эстонской ССР ⁵, в Карело-Финской ССР ⁶.

¹ СЗ БССР 1931 г. № 14, ст. 124.

² Статья 446 ГК БССР соответствует ст. 404 Г'К РСФСР.

³ На территории Казахской ССР ГК РСФСР был введен постановлением ЦИК и СНК Казахской ССР от 22 февраля 1937 г.

⁴ ГК РСФСР в редакции по состоянию на 6 декабри 1986 г. был введен в действие на территории Киргизской ССР постановлением ее ЦИК от 29 января 1937 г.

⁵ По просьбе указанных трех республик на их территории ГК РСФСР был введен согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 6 ноября 1940 г. «О временном применении уголовного, гражданского и трудового законодательства РСФСР на территории Литовской, Латвийской и Эстонской ССР («Ведомости Верховного Совета СССР» от 18 ноября 1940 г. № 46).

⁶ По решению Президиума Верховного Совета Карело-Финской ССР от 27 июля 1940г.

Двухгодичный срок давности в интересующем нас правоотношении действует и согласно Гражданского кодекса Грузинской ССР (ст. 404, прим.) и согласно Гражданского кодекса Азербайджанской ССР (ст. 449, прим. 1).

Союзные республики, которые вводили у себя Гражданский кодекс РСФСР ранее 1927 года, по большей части сохранили примечание к ст. 404 ГК в его первоначальной редакции с одногодичным сроком давности. Так обстоит дело в гражданских кодексах Таджикской ССР ¹, Туркменской ССР ² и Узбекской ССР ³.

В Молдавской ССР был введен в действие Гражданский кодекс Украинской ССР ⁴ с присущим ему одногодичным сроком давности по всем требованиям граждан ко всем социалистическим организациям (ст. 44 ГК Украинской ССР).

Нельзя не отметить, что расхождение в сроках давности в рассматриваемом нами специальном правоотношении вовсе не оправдывается какими-либо особенностями отдельных союзных республик. На это в общей форме уже обращал внимание X. Э. Бахчисарайцев ⁵, ставя вопрос о расхождениях в нормах гражданских кодексов союзных республик.

Такого, рода расхождения создают затруднения в судебной практике. Различие в длительности сроков создало различный подход к вопросу о восстановлении этих сроков.

По нашему мнению, унификация сроков давности по ст. 404 ГК РСФСР и соответствующим ей статьям гражданских кодексов других союзных республик является неотложной задачей законодательства. Этот вопрос, не отличающийся особой сложностью, может быть разрешен и до издания Гражданского кодекса СССР.

Важность затронутого вопроса выступает еще резче, если напомнить, что особый срок давности по ст. 404 ГК применяется и в тех случаях, когда ст. 404 ГК действует в сочетании со ст. ст. 413, 414 или 415 ГК.

На вопросе о направлении, желательном при унификации срока давности по ст. 404 ГК РСФСР и соответствующим ей

¹ Таджикская ССР стала союзной республикой в 1929 году после вы хода из Узбекской ССР, и по постановлению ЦИК и СНК Таджикской ССР от 19 декабря 1929 г. в ней продолжало действовать гражданское законодательство Узбекской ССР, в том числе и ГК Узбекской ССР, принявшей ГК РСФСР 27 ноября 1924 г.

² В Туркменской ССР ГК РСФСР был введен в действие по постановлению 1 Всетуркменского съезда Советов от 20 февраля 1925 г.

³ В Узбекской ССР ГК РСФСР был введен по постановлению Ревкома Узбекской ССР от 27 ноября 1924 г.

⁴ Указ Президиума Верховного Совета СССР от 14 декабря 1940 г. — «О временном применении кодексов Украинской ССР на территории Молдавской ССР («Ведомости Верховного Совета СССР» № 51).

⁶ X. Э. Бахчисарайцев, К истории гражданских кодексов Советских Социалистических Республик, М., 1948, стр. 147.

статьям гражданских кодексов других союзных республик, мы остановимся ниже, в пп. III и IV настоящей главы.

III

Представляет интерес вопрос о приостановлении или продлении специального срока давности, предусмотренного для случаев повышенной гражданской ответственности.

В настоящее время этот вопрос сохранил свое значение только для РСФСР и тех союзных республик, в гражданских кодексах которых имеется норма о специальном сроке давности, соответствующая примечанию к ст. 404 ГК РСФСР в редакции 1927 года.

В Украинской ССР и других союзных республиках, где гражданский кодекс не устанавливает специального срока давности для требований о возмещении вреда, причиненного «источником повышенной опасности», нет, естественно, и специфической проблемы о возможности приостановления, продления этого срока.

Пока в Гражданском кодексе УССР существовал еще специальный сокращенный срок давности по ст. 404, вопрос о продлении и о приостановлении этого срока решался на общих основаниях.

Судебная практика неизменно считала, что сокращенный срок давности по примечанию к ст. 404 ГК УССР подчиняется всем тем правилам о продлении давностных сроков, которым подчиняются все общие сроки давности.

Наиболее раннее указание Гражданской кассационной коллегии Верховного суда Украинской ССР по этому вопросу содержится, повидимому, в определении по делу Гликман, где дача широкая формулировка: «Нет никаких оснований полагать при отсутствии прямого на то указания закона, что правило ст. 49 ГК, имеющее общее значение, о возможности продления судом срока давности, относится лишь к общему трехлетнему сроку я не распространяется на специальные давностные сроки» ¹. Эта линия судебной практики продолжалась и позднее, вплоть до отмены примечания к ст. 404 ГК УССР.

Так, в 1927 году по делу гр-на Мельника Гражданская кассационная коллегия Верховного суда УССР писала: «Суд прекратил дело производством на том лишь основании, что истец пропустил срок на предъявление данного иска. Однако суд, вопреки ст. 49 ГК, совершенно не вошел в обсуждение вопроса пропуска истцом этого срока ². Речь шла, конечно, об обсуждении уважительности причин пропуска срока.

¹ Определение ГКК Верховного суда УССР от 25 апреля 1924 г.—«Вестник Советской юстиции» 1924 г. № 12(22), стр. 365; Сборник «Обеспечение увечных», под ред. Е. Н. Даниловой, М., 1927, стр. 136.

² Определение от 12 февраля 1927 г. «Практика Найвищого суду УРСР в справах покаличних» 1923—1929 гг., Харьков, 1930, стр. 174—175, (д. № 519).

По делу гр-на Дробины в 1928 году та же Коллегия указала: «Если даже годичный срок был пропущен, то это не освобождало суд от обязанности установить в силу ст. 49 ГК уважительность причин пропуска давностного срока».

В РСФСР судебная практика совершенно иначе решала вопрос о приостановлении и о продлении срока давности по примечанию к ст. 404 ГК.

Как известно, в РСФСР основным указанием по этому вопросу было постановление Пленума Верховного суда РСФСР от 16 ноября 1925 г. по делу Романщука ¹. Любопытно, что отрицательное решение общего вопроса о возможности продления срока исковой давности, установленного примечанием к ст. 404 ГК, было соединено с положительным решением частного вопроса об иске самого Романщука. Гражданская кассационная коллегия отказала в иске Романщуку, отменив решение краевого суда и прекратив дело производством «за неимением у истца права на иск ввиду пропуска срока исковой давности» ².

В постановлении Пленума Верховного суда РСФСР от 16 ноября 1925 г. говорилось: «Соглашаясь с определением ГКК. . . в том, что к давностному сроку по ст. 404 прим. ГК, как специальному давностному сроку, ст. 49 ГК об удлинении срока неприменима, как это разъяснено в настоящем заседании (16 ноября), но, принимая во внимание..., что, по общему правилу, право на предъявление иска по ст.ст. 403, 404 и ел. ГК возникает лишь с момента, с какого истец мог и должен был знать о причинении ему убытка, т. е. в случае увечья — с того дня, как выяснился его вред, в данном случае со дня выписки его из больницы. .. определение ГКК — отменить».

Постановление по делу Романщука представляет интерес во многих отношениях. Отметим прежде всего, что во всех сборниках по вопросу о неприменимости ст. 49 ГК к сроку давности по примечанию к ст. 404 ГК приводится именно постановление по делу Романщука (а не то, более раннее постановление, на которое сам Пленум Верховного суда РСФСР сослался как на источник своего суждения по делу Романщука) ³. Далее в этом постановлении Пленум придал началу течения давностного срока чисто субъективный характер; по мнению Пленума, этот срок течет «лишь с момента, с какого истец мог и должен был знать о причинении ему убытка». Как известно, от этой позиции Пленум Верховного суда РСФСР впоследствии отказался. В разъяснении Пленума Верховного суда РСФСР от 16 мая 1927 г. по делу Грушникова с Протасовым было прямо указано: «Несовершенно-

¹ «Еженедельник Советской юстиции» 1925 г. № 48/49.

² Речь шла о годичном сроке давности в соответствии с первоначальной редакцией примечания к ст. 404 ГК РСФСР.

³ См. протокол Пленума Верховного суда РСФСР № 19 от 16 ноября 1925 г.—Сборник разъяснении Верховного суда РСФСР—«Советское законодательство», М., 1932, стр. 102.

летие не прерывает течения исковой давности, и поэтому в пределах общеустановленного давностного срока иск за несовершеннолетнего должен быть предъявлен его законными представителями» ¹. Эта установка содержит в себе, однако, отказ от определения начала давности по моменту, когда потерпевший мог и должен был узнать о своих убытках. В 1925 году Гражданская кассационная коллегия Верховного суда РСФСР (по делу Азарова) признала правильными «соображения кассатора о том, что начальным моментом течения давностного срока, установленного примечанием к ст. 404 ГК, не может служить момент чисто субъективный» ².

Субъективная трактовка вопроса о давностном сроке вызвала обоснованные возражения в литературе вопроса ³. После устранения самим Верховным судом субъективной трактовки вопроса о давности из постановления Пленума Верховного суда РСФСР от 15 ноября 1925 г. по делу Романщука оставалось в действии только одно положение, — будто ст. 49 ГК не применима к сокращенным срокам давности, в частности, к сроку давности, установленному примечанием к ст. 404 ГК. Но и это положение было лишено мотивировки, основанной на законе.

Мотивировки этого положения тем более должно было ожидать, что украинская практика при аналогичных условиях с 1924 года пошла по диаметрально противоположному пути (см. приведенные определения по делу Гликман и др.).

Когда закон 27 декабря 1926 г. изменил текст примечания к ст. 404 ГК РСФСР, увеличив срок давности по искам к госорганам с одного года до двух лет, и вместе с тем дополнил текст этого примечания ⁴, позиция, изложенная в постановлении Верховного суда РСФСР от 16 ноября 1925 г., представлялась еще менее обоснованной ⁵. Дело в том, что постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 27 декабря 1926 г. ввело в примечание к ст. 404 ГК такое положение: «Течение указанного давностного срока помимо общих оснований приостановления и продления сроков давности (ст.ст. 48 и 49) приостанавливается также со дня обращения потерпевшего или (в случае его смерти) находя-

¹ «Судебная практика Верховного суда РСФСР» 1932 г., стр. 16, д. №757;

Сборник разъяснений Верховного суда РСФСР, изд. 2-е, 19.32, стр. 172—1731

Этот же принцип повторен в постановлении Пленума Верховного суда РСФСР от 16 мая 1929 г. (протокол № 9).

² Определение ГКК Верховного суда РСФСР от 20 марта 1925 г по делу № 22.

³ См. Б. Б. Черепахин, К вопросу об исковой давности и по обязательствам из причинения вреда, «Право и жизнь» 1927 г. № 41

⁴ СУ РСФСР 1927 г. № 1, ст. 3.

⁵ В указанной статье Б. Б. Черепахин считал, что после закона от 27 декабря 1926 г. нет сомнений в том, что срок давности, установленный в примечании к ст. 404 ГК, может быть восстанавливаем судом по правилам ст.ст. 48 и 49 ГК. В более ранней статье («Право и жизнь» 1926 г., кн. 6/7, стр. 28) Б. Б. Черепахин находил, что «в данном случае не может быть... допущено судейское продление давности».

щихся на его иждивении лиц в подлежащий орган социального страхования впредь до назначения им пенсии или отказа в таковой».

После этого дополнения примечания к ст. 404 ГК РСФСР постановление Пленума Верховного суда РСФСР от 16 декабря 1925 г., казалось бы, должно было вовсе выйти из употребления. Оно ведь стояло на позиции, несовместимой с новым законом. Последний считал само собой разумеющимся правилом, что ст.ст. 48 и 49 ГК должны применяться к сроку давности, указанному в примечании к ст. 404 ГК, а в постановлении Пленума Верховного суда РСФСР от 16 ноября 1925 г. это правило отрицалось, притом до появления нового закона. Ко всему этому, если новый закон от 27 декабря 1926 г. прямо упомянул ст.ст. 48 и 49 ГК, как подлежащие применению в связи с примечанием к ст. 404 ГК, то это указание мог отменить только сам законодатель.

К такому выводу и пришла Гражданская кассационная коллегия Верховного суда РСФСР.

Непонятным было поэтому постановление Пленума Верховного суда РСФСР от 4 апреля 1927 г. ¹, где говорилось: «Примечание к ст. 404 ГК в редакции от 27 декабря 1926 г. отнюдь не имеет в виду словами «помимо общих оснований приостановления и продления сроков давности (ст.ст. 48 и 49)» отменить смысл этих статей, а лишь подтвердить, почему разъяснение Пленума от 16 ноября 1925 г. сохраняет полную силу».

Нужно констатировать, что судебная практика далеко не всегда следовала разъяснениям Верховного суда РСФСР от 16 ноября 1925 г. и от 4 апреля 1927г.

Отрицание применимости ст. 50 ГК к сроку давности, указанному в примечании ст. 404 ГК, нельзя признать ошибочным. Но едва ли такое отрицание целесообразно.

В своем постановлении от 4 июля 1927 г. Пленум Верховного суда РСФСР указал: «Перерыв срока исковой давности по основаниям, указанным в ст. 50 ГК, не может иметь применения к сокращенным срокам давности» ².

Ошибочная позиция, занятая Верховным судом РСФСР в вопросе о ст.ст. 48 и 49 и примечании к ст. 404 ГК, была исправлена Верховным судом СССР.

Несмотря на решительность разъяснения Пленума Верховного суда РСФСР от 16 ноября 1925 г., суды, разрешая дела по

¹ Протокол № 7 — см. Сборник разъяснении Верховного суда РСФСР, 1932, стр. 103.

² Протокол № 12, п. 8 — см. «Судебная практика Верховного суда РСФСР» 1927 г. № 16, стр. 2.

Вместе с тем ГКК Верховного суда РСФСР отказалась применить сокращенный срок давности по примечанию к ст. 404 ГК к регрессным искам органов социального страхования (см. Определение ГКК от 25 июня 1928 г. по делу № 33996 — «Судебная практика Верховного суда РСФСР» 1929 г. № 5, стр. 6).

ст. 404 ГК, сплошь и рядом восстанавливали срок давности, руководствуясь законом, т. е. ст. ст. 48 и 49 ГК. По делу Лупырьевой суд первой инстанции (в 1940 году) также восстановил срок давности, не считаясь с разъяснением Пленума Верховного суда РСФСР от 16 ноября 1925 г. В определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР по этому делу говорится: «Хотя иск Лупырьевой предъявлен с большим пропуском против срока, установленного примечанием к ст. 404 ГК РСФСР, однако, поскольку восстановление давностных сроков связано с оценкой доказательств, а потому принадлежит исключительно суду первой инстанции, и в данном деле народный суд признал пропуск давностного срока, из-за неосведомленности истицы, уважительным и специальным определением его восстановил, жалоба дороги в этой части является неосновательной» ¹.

Здесь совершенно четко признано право суда восстанавливать срок давности по правилам ст. 49 ГК также и в тех случаях, когда дело идет о сокращенном сроке давности, в частности о сроке, указанном в примечании к ст. 404 ГК.

После этого определения, вынесенного 2 июня 1940 г., применение ст. 49 и тем более ст. 48 ГК к сокращенному сроку давности по примечанию к ст. 404 ГК в судебной практике сделалось правилом. Можно указать на многие случаи такого рода. Рассмотренное выше разъяснение Пленума Верховного суда РСФСР от 16 ноября 1925 г. окончательно утратило свое практическое значение. В судебных решениях о нем и не вспоминают, и даже заинтересованная в нем сторона (ответчики по ст. 404 ГК) предпочитают оспаривать уважительность оснований для восстановления срока ссылкам на устаревшее разъяснение от 16 ноября 1925 г.

По делу гр-на А. с управлением железной дороги было установлено, что несчастный случай с потерпевшим при посадке на поезд произошел 2 декабря 1940 г., а иск был предъявлен почти спустя девять лет — 28 октября 1949 г. Суд удовлетворил просьбу истца о восстановлении срока давности, применив ст. 49 ГК.

По делу гр-на Д. с той же железной дорогой ст. 49 ГК была применена при наличии пропуска срока на четыре года: несчастный случай произошел 11 декабря 1943 г., иск был предъявлен 15 ноября 1949 г.

Несмотря на то, что линия судебной практики, проводимая в настоящее время по вопросу о применении ст.ст. 48 и 49 ГК к сроку давности по примечанию к ст. 404 ГК, вполне правильна и устойчива, нельзя все же не пожелать, чтобы Пленум Верховного суда СССР сказал свое слово по этому вопросу и исключил

¹ Определение № 716 1940 г.—Сборник постановлений Пленума и определений коллегий Верховного суда СССР 1941 г., стр. 230, также «Советская юстиция» 1940 г. № 14, стр. 40.

всякую возможность колебаний в дальнейшем. Это тем более целесообразно, что прежняя, с нашей точки зрения, неправильная линия Верховного суда РСФСР получила свое выражение не только в ряде определений Гражданской кассационной коллегии, но также и в постановлении Пленума Верховного суда РСФСР, которое имело обязательную силу для всех судебных органов РСФСР.

IV

В плане будущего законодательства с неизбежностью возникает вопрос, насколько оправдало себя, насколько целесообразно установление сокращенного срока давности для требований, вытекающих из причинения вреда принадлежащими госорганам машинами, механическими средствами транспорта и т. д. Этот вопрос выдвигается не только в связи с судебной практикой по применению сокращенной (двухгодичной) давности, установленной примечанием к ст. 404 ГК РСФСР.

Практика широкого применения ст.ст. 48 и 49 ГК к сокращенному сроку давности по примечанию к ст. 404 ГК ставит под сомнение целесообразность существования этого срока как специального.

В предыдущем пункте (III) мы отметили, что Верховный суд РСФСР пытался проводить жесткую линию в отношении специального срока давности по ст. 404 УК.

Эта линия не оказала заметного влияния на судебную практику. Ее не разделял Верховный суд УССР, а суды первой инстанции в самой РСФСР часто отступали от жесткой директивы Пленума Верховного суда РСФСР и нередко восстанавливали срок давности по примечанию к ст. 404 ГК, руководствуясь ст.ст. 48 и 49 ГК.

В начале 40-х годов этот путь был оставлен вовсе в связи с позицией, занятой Судебной коллегией то гражданским делам Верховного суда СССР. В настоящее время нет, собственно, препятствий к восстановлению и продлению на общих основаниях срока давности, указанного в примечании к ст. 404 ГК.

Примеры восстановления сроков давности по примечанию к ст. 404 ГК в позднейшей судебной практике весьма многочисленны, судя по изученным нами материалам. По нашему мнению, это позволяет усмотреть определенную линию судебной практики.

Недостатком этой практики является нередкое устранение всей процедуры по восстановлению пропущенных (часто на много лет сроков. Иногда истцы даже не просят о восстановлении пропущенных ими сроков, а суды восстанавливают пропущенные сроки по своей инициативе, не вынося при этом особых определений сроков и не упоминая в отдельных случаях в решениях о пропуске давности истцом.

Эти ошибки постоянно выправляются судами второй инстанции. В приведенном выше (п. III) определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР по делу Лупырьевой (1940 г.) подчеркнута безусловная обязательность для суда, разрешающего дело по существу, точно мотивировать восстановление срока давности, вынося определение по этому вопросу.

Недостатком судебной практики в вопросе о восстановлении срока давности, установленного в примечании к ст. 404 ГК, нередко является и чисто формальная мотивировка определений о восстановлении срока давности. Приходится встречаться с такой широкой и вместе с тем неясной аргументацией, как общая ссылка на юридическую неосведомленность истца.

Иногда к этому добавляется еще и ссылка на болезненное состояние истца. Эти обоснования иногда встречаются и без дальнейшего уточнения. Между тем сплошь и рядом речь шла о восстановлении срока давности, пропущенного много лет тому назад. По делу Лупырьевой (1940 г.), которое рассматривалось Судебной коллегией по гражданским делам Верховного суда СССР, иск был предъявлен с пропуском срока на 14 лет.

Задумываясь над этой практикой, по нашему мнению, можно прийти к одному из двух заключений. Если считать, что вопрос о сокращенном сроке давности в примечании к ст. 404 ГК РСФСР (и в соответствующих статьях гражданских кодексов других союзных республик) урегулирован для настоящего времени целесообразно, то следует признать отклонение судебной практики от нормальной линии. Суждение об уважительности пропуска срока,— а значит и определение о восстановлении срока, — связано, несомненно, с оценкой доказательств. Однако это вовсе не значит, что эти суждения и определения могут быть основаны на усмотрении суда. Восстанавливая срок давности, суд всякий раз обязан мотивировать, по каким особенным обстоятельствам данного случая срок давности должен быть продлен. Нельзя ограничиваться общими схематическими мотивировками. Между тем простые, ссылки на юридическую неосведомленность, на болезненное состояние истца — это только схемы, сами по себе не содержащие признаков выяснения судом действительных обстоятельств дела, без чего невозможно обоснованное суждение об уважительности пропуска срока давности.

Можно ли говорить об юридической неосведомленности в течение 5 — 10 лет, если истец — человек грамотный, продолжавший работать и после несчастного случая и проживавший в населенных пунктах, где он всегда мог получить юридический совет и юридическую помощь? Потерпевший увечье, даже относительно легкое, всегда известное время находится в болезненном состоянии. Но' едва ли ссылка на это общее соображение может заменить мотивировку восстановления пропущенного срока давности. Нужно еще убедиться в том, что болезненное состояние

действительно помешало осуществить право требования, как этого требует ст. 49 ГК РСФСР.

Можно, однако, сделать и другое заключение. Учтя многолетнюю практику судов, широко восстанавливающих специальный срок давности, установленный примечанием к ст. 404 ГК, можно усомниться в целесообразности сохранения в Гражданском кодексе этого специального срока.

В нашей юридической литературе уже раздавались голоса в пользу упразднения этого специального срока давности (Т. Б. Мальцман).

Во много раз усилившаяся экономическая мощь Советского государства во втором периоде его развития устранила опасения, что упразднение примечания к ст. 404 ГК РСФСР может повлечь за собой несоразмерные расходы. Нужно при этом заметить (см. гл. первую), что гигантский рост нашей индустрии и средств транспорта сопровождается таким развитием предупредительных мероприятий, техники безопасности, что количество несчастных случаев у нас не имеет вовсе тенденции повышаться соразмерно шагу идущей вперед механизации. Нельзя поэтому ожидать заметного увеличения числа исков, удовлетворенных на основании ст. 404 ГК РСФСР, в связи с отменой специального срока давности по этой статье.

Изучение нашей современной судебной практики показывает к тому же, что и в настоящее время только в немногих случаях пропуск срока, установленного примечанием к ст. 404 ГК РСФСР, приводит к отклонению иска потерпевшего.

В тех союзных республиках, где сокращенный срок давности действует по всем вообще требованиям граждан к социалистическим организациям, вопрос о сокращенном сроке давности в случае причинения вреда источником повышенной опасности имеет совсем иной характер, чем в РСФСР. Но очевидно, что именно в отношении требований о возмещении вреда, причиненного здоровью и жизни человека, сокращение срока давности менее всего целесообразно.

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава первая. ВВЕДЕНИЕ. ОСНОВАНИЯ ПОВЫШЕННОЙ ГРАЖДАНСКОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ 3

Глава вторая. ПОНЯТИЕ «ИСТОЧНИКА ПОВЫШЕННОЙ ОПАСНОСТИ 49

Глава третья. ОСОБЕННОСТИ ПРОБЛЕМЫ ПРИЧИННОЙ СВЯЗИ ПРИ ПРИМЕНЕНИИ НОРМ О ПОВЫШЕННОЙ ГРАЖДАНСКОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ 107

Глава четвертая. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, ОСВОБОЖДАЮЩИЕ ВЛАДЕЛЬЦА «ИСТОЧНИКА ПОВЫШЕННОЙ ОПАСНОСТИ» ОТ ОБЯЗАННОСТИ ПО ВОЗМЕЩЕНИЮ ВРЕДА 137

Часть первая. Действие „непреодолимой силы" 137