Глава XVI Клеветническое обвинение в оскорблении величества

Надо отдать справедливость цезарям: изданные ими мрачные законы не были

плодом их собственной изобретательности. Оставлять клеветников

безнаказанными научил их Сулла. Вскоре этих клеветников стали даже

награждать.

Глава XVII о раскрытии заговоров

"Если твой брат или твой сын, или твоя дочь, или жена твоя возлюбленная,

или твой друг, который тебе, как душа твоя, скажет тебе втайне: обратимся к

другим богам, то побей его камнями: сперва твоя рука да поднимется на него,

а затем и рука всего народа". Это постановление Второзакония не может быть

гражданским законом у большей части известных нам народов, так как оно

-открыло бы у них двери для всевозможных преступлений.

Существующий во многих государствах закон, который требует под страхом

наказания, чтобы человек доносил даже о тех заговорах, в которых он сам не

участвовал, не менее жесток, чем вышеприведенный. Если он вводится в

монархическом государстве, то необходим

о подвергнуть его ограничениям.

Там он должен применяться во всей своей строгости лишь к преступлениям

оскорбления величества по первому пункту. В этих государствах очень важно не

смешивать различные виды этого преступления.

В Японии, где законы опрокидывают все понятия человеческого разума,

обвинение в недонесении применяется к самым обыденным случаям.

Мы читаем о двух девушках, которых там продержали до смерти в утыканном

гвоздями сундуке, - одну за ее любовные похождения, а другую за то, что она

не донесла на первую.

Глава XVIII Как опасно в республиках наказывать слишком строго за

преступление оскорбления величества

Когда республике удалось уничтожить тех, кто хотел ее ниспровергнуть, она

должна поспешить положить конец мщению, наказаниям и даже наградам.

Нельзя осуществлять больших наказаний, а следовательно, и больших

изменений, не доверяя нескольким гражданам большой власти; поэтому в таких

случаях лучше много прощать, чем много наказывать, лучше изгонять немногих,

чем многих, лучше вовсе не лишать иму

щества, чем производить массовые конфискации. Иначе под предлогом мщения

за республику установится тирания мстителей. Надо уничтожать не того, кто

господствует, а господство. Надо как можно скорее возвратиться к обычному

порядку правления, при котором за

кон все охраняет и никого не угнетает.

Греки не полагали никаких пределов мщению тиранам или тем, кого они

считали тиранами. Они предавали смерти детей, иногда - пятерых ближайших

родственников осужденного. Они изгнали бесчисленное количество семейств. Их

республики были потрясены этим до о

снования, и возвращение сосланных всегда было эпохой, знаменовавшей

перемену государственного строя.

Римляне поступали благоразумнее. Когда Кассий был осужден за стремление к

тирании, был поставлен вопрос: не следует ли умертвите его детей, но их не

подвергли никакому наказанию. "Те, - говорит Дионисий Галикарнасский, -

которые в конце марсийской во

йны и гражданской войны хотели изменить этот закон и не допускать к

должностям детей лиц, изгнанных Суллой, были настоящими преступниками".

Из войн Мария и Суллы видно, до какой степени мало-помалу извратились

души римлян. События этого времени были так ужасны, что, казалось, они уже

не повторятся. Но во время триумвиров люди хотели быть более жестокими и в

то же время казаться менее жестоки

ми; можно прийти в отчаяние от софизмов, которыми оправдывала себя эта

жестокость. Аппиан сообщает нам формулу проскрипций. Можно подумать, что

единственным их предметом было благо республики, так хладнокровно говорится

там об интересах общества, о прево

сходстве принятых мер над всеми прочими, о безопасности богачей и

спокойствии простого народа, об опасении подвергнуть угрозе жизнь граждан, о

желании умиротворить солдат и, наконец, о том, как все будут счастливы.

Рим был залит потоками крови, когда Лепид праздновал свой триумф после

побед в Испании; несмотря на это, он отдал беспримерный по нелепости приказ,

повелевавший гражданам радоваться под угрозой проскрипции.