3605

Лингвокультурные универсалии в мировом пространстве: материалы II международной научноу конференции

more accurately understand the author's intention and the purpose of introducing one or another onomastic unit into the text. It is obvious that the introduction by the author of specific onomastic units into a work is always not accidental, such a choice is always caused directly by the author's associations associated with a particular name. We examined the story of A. Platonov "Yushka" in order to identify the features of the functioning of onomastic units in this work and came to the conclusion that A. Platonov, as an author, is characterized by an original approach when choosing the name of the hero. The author uses words that exist in the language, endowing them with the ability to become a name and thus imparting to the hero those features with which an object called this lexeme is endowed. The choice of the name of the hero for A. Platonov is a very significant process, since the entire work created by the author is built on the name of the hero, the attitude of other characters introduced into the work depends on the name of the hero.

Key words: A. Platonov, onomastics, onym, literary text, "Yushka", Efim.

Многие исследователи занимались анализом языка произведений А. Платонова – яркого, самобытного, впечатляющего, врезающегося в память – с различных точек зрения. Традиционно подчеркивается метафоричность, мифологичность, трудность языка писателя. Нас заинтересовала специфика платоновского ономастикона.

Известно, что имя собственное – это та лексическая единица, с употреблением которой мы сталкиваемся ежедневно в процессе использования языка. В современной лингвистике популярны исследования, касающиеся имен собственных в художественной литературе. В самостоятельную научную дисциплину в этой связи выделилась литературная ономастика – раздел ономастики, занимающийся изучением онимов и специфики их употребления в художественных текстах. Это обусловлено, на наш взгляд, расширением сферы исследования языка художественного текста, лингвистики текста. По мнению В.В. Виноградова, «вопрос о подборе имен, фамилий, прозвищ в художественной литературе, о структурных их своеобразиях в разных жанрах и стилях, об их образцах … не может быть иллюстрирован немногими примерами. Это очень большая и сложная тема стилистики художественной литературы» [1, с. 38]. Логично предположить, что литературная ономастика, возникшая и существующая на фоне общенародной ономастики, опирается на нее, поэтому является вторичной. Писатель, создающий художественный текст, в любом случае придерживается существующих ономастических норм, даже если стремится от них абстрагироваться. Естественно, возможны ситуации, когда писатель, в целях реализации художественного замысла, прибегает к ономастическому творчеству, но даже в этом случае он не может не считаться с определенными правилами употребления имен собственных.

Принято считать, что имя собственное – это «уникальный элемент художественного целого, без осознания значимости которого невозможно адекватное понимание текста» [2, с. 3]. Однако имя не существует в тексте самостоятельно: оно всегда взаимосвязано с другими элементами текста, поскольку это необходимо для создания художественного образа. Соответственно, исследовательский интерес ученых, занимающихся проблемами литературной ономастики, заключается прежде всего в поисках связей между онимом и текстом, в пространстве которого он функционирует. Известно, что «писатель подбирает либо конструирует не только личные имена, но и все компоненты ономастического пространства произведения. Он знает характеры, занятия, душевные и физические данные персонажей. И в этой ситуации имя не может не войти в какие-то связи с уже известными свойствами персонажа и задачами произведения» [3, с. 11]. Эти связи могут оказаться многоплановыми и разнообразными, но они не всегда специально запланированы, осознанно введены автором. Имя в художественном произведении может сказать больше, чем задумал писатель [4, с. 36]. Анализ взаимодействия всех этих систем позволяет точнее понять замысел автора и цель введения в текст той или иной ономастической единицы. Очевидно, что введение автором в произведение конкретных ономастических единиц всегда неслучайно, подобный выбор всегда обусловлен непосредственно ассоциациями автора, связанными с тем или иным именем. Имя может отражать автобиографическую информацию, историко-культурную, хронотопическую и т.п. [2, с. 3]. Эта позиция, безусловно, находит подтверждение и у исследователей творчества А. Платонова. Так, например, самый авторитетный знаток биографии А. Платонова – Н.В. Корниенко – считает, что «… платоновский текст автобиографичен и точен в реалиях» [5, с. 11].

Предлагаемое исследование посвящено анализу особенностей функционирования ономастических единиц в рассказе А. Платонова «Юшка». «Юшка» - рассказ, написанный А. Платоновым, по разным данным, либо в первой половине 30-х гг., либо в 1937 г., опубликован был только после смерти писателя, как и многие его тексты. Этот рассказ увидел свет в 1966 году. На нескольких стра-

261

Лингвокультурные универсалии в мировом пространстве: материалы II международной научноу конференции

ницах рассматриваемого произведения автор виртуозно раскрывает особенности менталитета жителей описываемого городка, их образ мыслей, поднимая тему добра и зла.

Название рассказа «Юшка» – это также имя главного героя, вообще «звали его Ефимом, но все люди называли его Юшкой» [6]. Согласно данным «Словаря русских личных имен» А.В. Суперанской, имя Ефим происходит от греч. Εὐφήμιος (Эуфемиос) – ‗благожелательный, благодушный‘ [7, с. 187]. Анализируя текст, понимаем, что выбор имени Ефим для героя автором неслучаен. Юшка действительно на удивление спокоен и умиротворен, несмотря на все провокации в свой адрес: «Дети поднимали с земли сухие ветки, камешки, сор горстями и бросали в Юшку. – Юшка! – кричали дети.

– Ты правда Юшка? Старик ничего не отвечал детям и не обижался на них; он шел так же тихо, как прежде, и не закрывал своего лица, в которое попадали камешки и земляной сор. Дети удивлялись Юшке, что он живой, а сам не серчает на них» [6]. С точки зрения детей, представляемых А. Платоновым в этом тексте, живой человек непременно должен злиться, «серчать» тогда, когда его обижают.

Интересна ситуация введения автором для именования главного героя лексемы юшка. Словари не приводят возможности образования от имени Ефим уменьшительного Юшка. Полагаем, что данный оним А. Платонов образует самостоятельно, на основании существующей в языке лексемы юшка, которая в этимологическом словаре М. Фасмера приводится в форме юша и обозначает «человек, насквозь промокший от дождя», «сырой, мокрый» [8, с. 537]. Считаем необходимым отметить важность воды в картине мира А. Платонова. Он считал, что вода – самое главное для существования всего живого, без воды не может быть жизни, вода – сама жизнь. Поэтому подобный выбор имени для героя, на наш взгляд, неслучаен. Таким образом автор передает волю к жизни, витальность героя. Толковый словарь живого великорусского языка В.И. Даля приводит следующее значение лексемы юшка: «навар мясной, рыбий, похлебка» [9, с. 460]. Обратившись к тексту рассматриваемого рассказа, мы видим, что А. Платонов, употребляя лексему юшка для обозначения имени человека, хотел обратить внимание читателя на то, что поведение героя было нетипичным, несвойственным живому человеку: «Дети … думали – вправду ли Юшка живой? Потрогав Юшку руками или ударив его, они видели, что он твердый и живой» [6]. Несмотря на обилие уменьшительных форм от имени Ефим, зафиксированных в «Словаре русских личных имен» А.В. Суперанской [7], А. Платонов образует свой оним – Юшка, подчеркивая тем самым нетипичность поведения героя, его необычность, непохожесть на других.

Несмотря на употребление лексемы юшка в качестве имени главного героя, мы видим, что он сохраняет черты, присущие человеку с именем Ефим: благодушие, всепрощение: «Юшка тоже радовался. Он верил, что дети любят его, что он нужен им, только они не умеют любить человека и не знают, что делать для любви, и поэтому терзают его» [6]. Юшка демонстрирует снисходительное отношение к тому, что дети позволяют себе в его адрес, потому что понимает, что эти дети воспитаны таким образом, что не умеют выражать свои чувства иначе, как делать больно, физически или морально, человеку, по отношению к которому они хотят проявить свою любовь. Анализируя текст, находим свидетельство тому, что такое имя – Юшка – герой выбрал себе сам. Узнают об этом жители городка уже после смерти Юшки, когда в город приходит, чтобы его разыскать, девушка, которой он долго помогал. Она ищет Ефима Дмитриевича, но такого человека никто не знает, и тогда кузнец, у которого работал Юшка, выдвигает предположение: «Уж не Юшка ли он? Так и есть – по паспорту он писался Дмитричем... – Юшка, – прошептала девушка. – Это правда. Сам себя он называл Юшкой» [6]. Становится очевидно, что себя и свою жизнь герой не воспринимал всерьез: это определяется по легкомысленному отношению к собственному имени. В жизни этой девушки Юшка сыграл решающую роль, поскольку девушка была сирота, и он всю жизнь все заработанные деньги отвозил ей, практически ничего не тратя на себя. Так девушка смогла получить образование и стать врачом: «И все ее знают в городе, называя дочерью доброго Юшки, позабыв давно самого Юшку и то, что она не приходилась ему дочерью» [6]. Осознание того, что Юшка был добрым, пришло к жителям города лишь после его смерти, в течение жизни к нему относились как к ненужному, лишнему: «Веселый прохожий, знавший Юшку, посмеялся над ним: – Чего ты землю нашу топчешь, божье чучело! Хоть бы ты помер, что ли» [6].

Несмотря на то, что Юшка выступал раздражителем для всех, кто проживал в городе, у него был определенный функционал, определенная роль, важное место, которое он занимал в жизни людей. Юшка служил своеобразным мерилом времени: «Когда Юшка рано утром шел по улице в кузни-

262

Лингвокультурные универсалии в мировом пространстве: материалы II международной научноу конференции

цу, то старики и старухи подымались и говорили, что вон Юшка уж работать пошел, пора вставать...

А вечером, когда Юшка проходил на ночлег, то люди говорили, что пора ужинать и спать ложиться – вон и Юшка уж спать пошел» [6].

Таким образом, проанализировав рассказ А. Платонова «Юшка» с целью выявления особенностей функционирования ономастических единиц, можем сделать следующие выводы: для А. Платонова как для автора характерен оригинальный подход при выборе имени героя. Автор использует существующие в языке слова, наделяя их способностью становиться именем и сообщая таким образом герою те черты, которыми наделен предмет, называемый этой лексемой. Выбор имени героя для А. Платонова – весьма значимый процесс, поскольку на имени героя строится все произведение, создаваемое автором, от имени героя зависит отношение к нему других персонажей, вводимых в произведение.

Библиографический список:

1.Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М., Наука, 1963. - С.38.

2.Скуридина С.А. Ономастический код художественных текстов Ф.М. Достоевского / С.А. Скуридина. Автореферат… доктора филол. наук: 10.02.01. Воронеж, 2020. – С.3.

3.Ворошилова Е.В., Васильева С.П. Литературная ономастика: учебное пособие для студентов филологических специальностей. Красноярск, 2009. 11 с.

4.Карпенко Ю.А. Имя собственное в художественной литературе / Ю.А.Карпенко // Филологические науки. 1986. № 4. С.34-40.

5.Корниенко Н.В. Невозвращение Платонова / Н.В. Корниенко. Литературная газета, 1999, №35, С. 11.

6.А. П. Платонов. Избранные произведения: Рассказы. Повести. М.: Мысль, 1983 / А. Платонов // https://ilibrary.ru/text/1192/index.html (06.03.21)

7.Суперанская А.В. Словарь русских личных имен. М.: ООО «Фирма «Издательство АСТ», 1998. С.

187.

8.Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. В 4 т. Т. 4: Т Ящур / М. Фасмер. М.: Астрель: АСТ, 2007. С. 537.

9.Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4 т. Т. 4: С-V. М.: ОЛМА-ПРЕСС; ОАО ПФ «Красный пролетарий», 2006. С. 460.

References:

1.Vinogradov V.V. Stylistics. Theory of poetic speech. Poetics. M., Nauka, 1963. - p.38.

2.Skuridina S.A. Onomastic code of artistic texts by F.M. Dostoevsky / S.A. Skuridina. Abstract... Doctor of Philology: 10.02.01. Voronezh, 2020. - p.3.

3.Voroshilova E.V., Vasilyeva S.P. Literary onomastics: a textbook for students of philological specialties. Krasnoyarsk, 2009. 11 p.

4.Karpenko Yu.A. Proper name in fiction / Yu.A.Karpenko // Philological sciences. 1986. No. 4. pp.34-40.

5.Kornienko N.V. Non-return of Platonov / N.V. Kornienko. Literaturnaya gazeta, 1999, No. 35, p. 11.

6.A. P. Platonov. Selected works: Short Stories. Stories. M.: Thought, 1983 / A. Platonov // https://ilibrary.ru/text/1192/index.html (06.03.21)

7.Superanskaya A.V. Dictionary of Russian personal names. M.: LLC "Firm " AST Publishing House", 1998.

p. 187.

8.Fasmer M. Etymological dictionary of the Russian language. In 4 t. t. 4: T FMD / M. Fasmer. M.: Astrel: AST, 2007. p. 537.

9.Dal V.I. Explanatory dictionary of the living Great Russian language. In 4 vols. Vol. 4: S-V. M.: OLMAPRESS; JSC PF "Red Proletarian", 2006. p. 460.

263

Лингвокультурные универсалии в мировом пространстве: материалы II международной научноу конференции

И.А. Стихина

КРЕОЛИЗОВАННЫЙ ТЕКСТ В ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ (НА ПРИМЕРЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ НЕМЕЦКОЯЗЫЧНОГО АВТОРА У. ВИДМЕРА)

В статье рассматривается феномен креолизованного текста, отмечается необходимость комплексного подхода к его изучению. Доказывается преобладание лингвистических исследований креолизованного текста в рамках рекламных, политических и Интернет-текстов. Доминирование визуального способа восприятия информации привело к увеличению разнообразного визуального контента в сети Интернет, что, в свою очередь, стимулировало исследовательскую активность, в частности, возникновение меметики, изучающей креолизованные тексты в сети. При этом художественная литература, представляющая собой огромный источник креолизованных текстов, не исследуется так активно. В данной статье предпринята попытка восполнить данный пробел. Подчѐркивается, что в художественной литературе широко представлены тексты с частичной креолизацией, однако, можно найти и тексты с полной креолизацией. На примере произведения немецкоязычного швейцарского автора У. Видмера анализируются особенности такого текста, а именно его неделимость и экспрессивность. Констатируется, что креолизация в данном случае ярко демонстрирует игровой подход автора к работе с языковым и визуальным материалом, что, в целом соответствует постмодернистской стилистике У. Видмера. Дальнейшие исследования креолизованных текстов в художественной литературе могут быть направлены на систематизацию их особенностей.

Ключевые слова: креолизованный текст, художественная литература, немецкоязычная литература, Урс Видмер, экспрессивность, игра

I. A. Stikhina

CREOLISED TEXT IN THE LITERURE (EXAMPLE OF ONE WORK OF GERMAN-SPEAKING

AUTHOR URS WIDMER)

The article considers the phenomenon of a creolized text. The complex scientific approach is defined as the main one. It is stated that linguistic studies of creolized texts are mainly devoted to advertising, political and Internet texts. The leading role of visual perception of information caused the growth of different visual contents in the Internet. In its turn it stimulated the research, in particular, the creation of memetics, which studies creolized texts in the net. The literature, which is actually a significant source of creolized texts, is not researched so actively. This article seeks to bridge the gap. It is stated that literature has a wide range of texts with partial creolisation, however, you can also find texts with full creolisation. By the example of Urs Widmer‘s work in German language the features of such a text are revealed and analyzed, in particular integrity and expressivity. Creolisation in this text demonstrates the ludic approach to language and visual materials. In general, it corresponds to the postmodern stylistics of U. Widmer. Further research of creolized texts in the literature can be directed towards systematization of their special aspects.

Key words: creolised text, literature, German-speaking literature, Urs Widmer, expressivity, ludic approach

Учѐные сходятся во мнении, что феномен креолизованного текста должен исследоваться комплексно [1, с. 4], то есть как система, обладающая единством. Зачастую исследования в этом поле носят междисциплинарный характер: лингвистические научные работы, например, могут включать культурологические, литературоведческие, искусствоведческие и иные аспекты.

____________________________

© Стихина И.А., 2021

264

Лингвокультурные универсалии в мировом пространстве: материалы II международной научноу конференции

Прежде всего необходимо определить, что понимается под феноменом креолизованного текста. К самому понятию текста в настоящее время существует масса подходов. Самое широкое толкование предлагает семиотика. Текстом, с точки зрения семиотики, может считаться содержательно взаимосвязанная последовательность любых знаков, а также, по определению Чернявской, «совокупность всех коммуникативных сигналов любой формы, так или иначе задействованных в интерактивном процессе» [2; с. 91]. Такая широкая трактовка объединяет вербальные и невербальные компоненты, более того, исключительно невербальные образования могут пониматься как тексты. Экстралингвистические факторы учитывает и трактовка текста лингвистом Л.В. Щербой, который определяет его как «совокупность всего говоримого и понимаемого в определенной конкретной обстановке в ту или другую эпоху жизни данной общественной группы» [3; с. 26].

Термин «креолизованный текст» акцентирует наличие элементов разных семиотических систем, задействованных в тексте. «Креолизация» – понятие, обозначающее комбинирование таких элементов – «средств разных семиотических систем в комплексе, отвечающем условию текстуальности» [4, с. 109]. К другим подобным терминам можно отнести «поликодовые тексты» [5]. Также «лингвовизуальный комплекс» [6], «изовербальный комплекс» [4] – понятия, используемые исследователями для описания комбинации вербальной и изобразительно-графической систем. Некое универсальное определение креолизованного текста лингвистами сформулировано следующим образом: креолизованный текст – это текст, фактура которого «состоит из двух негомогенных частей (вербальной языковой (речевой) и невербальной (принадлежащей к другим знаковым системам, нежели естественный язык))». Кинотексты, тексты телевидения, средства агитации, плакаты, рекламные тексты и др. являются соответствующими примерами [7, с. 180-181].

Существуют тексты с частичной креолизацией, когда вербальные и невербальные компоненты вступают в «автосемантические отношения, т.е. вербальные элементы относительно автономны, а изобразительная часть текста выступает в качестве дополнения» [8, с. 110]. При полной креолизации обнаруживается невозможность разделения компонентов. Как отмечает Кресс, в этом случае имеют место синсемантические отношения: вербальный текст зависит от изобразительного ряда, при этом визуальные компоненты являются неотъемлемой частью текста [9; с. 8]. Целостность произведения, коммуникативный эффект достигаются при этом посредством взаимодействия вербального и невербального компонентов текста. Поэтому, как отмечает А.Н. Баранов, при анализе такого креолизованного текста логичной представляется необходимость исходить из принципа цельности смысла, создаваемого вербальным и невербальным компонентами текста, находящимися в отношениях семантической взаимозависимости [10, с. 45].

В XX – начале XXI вв., в период стремительного роста интернет-коммуникации, количество креолизованных текстов росло, и сейчас объѐм визуализации контента продолжает увеличиваться. Именно креолизация становится важным инструментом коммуникации – «привлечения и удержания внимания адресата, способом выражения смысловой организации текста» [1, с. 3]. Неслучайно визуальный компонент приобретает всѐ большее значение. Исследователи отмечают, что, как правило, у большинства людей формируется зрительный тип восприятия [11, с. 82]. Доминирование зрения, возникающее как в фило-, так и в онтогенезе, настолько прочно, «что даже такие серьѐзные нарушения его функций, какие наблюдаются у слабовидящих и частично зрячих, не влекут за собой изменения типа восприятия» [Там же]. Существование огромного количества визуальной информации в сети Интернет не могло не привлечь внимание лингвистов. В их поле зрения попадают как рекламные и политические тексты, так и другие жанры, свойственные именно виртуальному общению, в частности, комические креолизованные интернет-мемы («демотиваторы», «эдвайсы», креолизованные ин- тернет-анекдоты и др.) [12, с. 3]. Развивается научная отрасль – меметика. Она изучает мемы «с психологической и социологической точек зрения», а также роль, которую «играют комические креолизованные интернет-мемы в современной киберкоммуникации и жизни современных социумов» [12, с.

4].

Художественная литература, также являясь источником креолизованных текстов, в меньшей степени интересует исследователей. С одной стороны, это оправданно: доминирование креолизованных текстов в сети Интернет и иных СМИ привлекает к себе повышенное внимание, и их системное изучение, несомненно, актуально; с другой стороны, креолизованный текст в художественной литературе заслуживает внимания как многогранный феномен, к тому же некоторые явления письменной коммуникации, наблюдаемые в сети, уже имели место в литературе. В связи с этим мы полагаем, что

265

Лингвокультурные универсалии в мировом пространстве: материалы II международной научноу конференции

изучение креолизованных текстов художественной литературы также интересно с исследовательской точки зрения.

Зачастую креолизованный текст в художественной литературе – это текст с частичной креолизацией: авторский вербальный текст сопровождается иллюстрациями художника. Также литераторы самостоятельно иллюстрируют свои произведения, используя для этого различные рисунки, фотографии. Но изобразительные компоненты могут быть не только иллюстрациями, дополняющими произведение или каким-то образом разъясняющими его. Визуальные компоненты могут являться неотъемлемой частью произведения в комбинации с вербальным текстом. Принцип поликодовости в таком креолизованном тексте реализуется с максимальным эффектом. В качестве примера приведѐм здесь произведение швейцарского немецкоязычного автора Урса Видмера под названием «13 фотографий», опубликованное впервые в 1977 году. [13]. В данном произведении речь не идѐт об иллюстрировании художественного текста, а скорее, наоборот – о вербальном сопровождении фотографий: каждая фотография представляет собой основной компонент, к которому прилагается вербальная составляющая, интерпретирующая/объясняющая фото. Текст не описывает и не комментирует происходящее/изображѐнное на фото с позиций логики и здравого смысла; текст предлагает неожиданную, «сказочную» интерпретацию, фиксирует игру воображения автора, его причудливые ассоциации. Креолизованный текст экспрессивен: читатель воспринимает его эмоционально, как единое, неразделимое на части произведение. Визуальная и вербальная части переплетены настолько, что в отрыве друг от друга представляют собой отдельные компоненты, полностью лишѐнные смысла, транслируемого автором. Далее, на рисунке, приведѐм вид страницы такого текста и вербальную часть на немецком языке (справа):

«Warum sitzt niemand in deinem Stuhl, Yvonne?

Warum hast du deinen Geliebten durchs Fenster gestürzt? Niemand wird es dir ansehen, Yvonne. Deine

Richter werden sich in dich verlieben und die Staatsanwälte von dir träumen. Deine Hinrichtung wird ein Gang des Triumphs sein. Ich weiß, wenn es Nacht wird in deiner Zelle, bindest du deine Haare zu einem langen Zopf, und ein Herr, Herr Friedhelm Mayr, klettert zu dir herauf, und ihr habt kein Geheimnis voreinander. Ach, Yvonne. Früher waren Frauen in deinem Alter Greisinnen. Du warst jetzt 57. Nie bis jetzt dachte ich, daß meine Mutter so aussah wie du und daß sie am offenen Fenster auf einen Geliebten wartete, der nicht mein Vater wurde» [13, с. 55].

Рис

Данный креолизованный текст передаѐт особенности стиля У. Видмера: людическое начало, юмор, иронию, присущие автору [14]. Игра, свойственная постмодернистской поэтике, ярко представлена в этом произведении. У. Видмер играет с ассоциациями, вызванными фотографией, и интертекстуальные отсылки, возникающие в процессе ассоциирования, добавляют объѐм паутине текста. Они наполняют невербальный (иконический) компонент (фото) новыми смыслами, расширяя поле возможных интерпретаций. Так, например, на фотографии (Рис.) мы видим девушку, сидящую у открытого окна на стуле, напротив стоит пустой стул. Автор фиксирует литературный архетип – деваузница башни. Он ассоциирует девушку с преступницей, сбросившей возлюбленного из окна, а также с узницей башни, ожидающей казни; с героиней сказки о Рапунцель, сбрасывающей косы для того, чтобы возлюбленный мог подняться к ней; с собственной матерью, ожидающей возлюбленного, который не стал его отцом.

В данном немецкоязычном произведении мы наблюдаем достаточно редкий для художественной литературы пример полной креолизации. Визуальный компонент не несѐт исключительно коннотативную нагрузку, то есть не иллюстрирует вербальный компонент, а, как и вербальный текст, несѐт денотативную нагрузку. Оба компонента, таким образом, влияют на интерпретацию креолизованного текста читателем. Между визуальным и вербальным компонентами возникает игра смыслов, ассоциаций. Таким образом, креолизованный текст усиливает игровую авторскую стилистику, экспрессивно

266

Лингвокультурные универсалии в мировом пространстве: материалы II международной научноу конференции

воздействуя на реципиента. Данное явление можно наблюдать также в интернет-текстах, людическая маркированность которых [15] усиливает эмоциональное воздействие. Параллели, проведѐнные между литературным произведением постмодернистской направленности и существующей в интернетсети письменной коммуникацией неслучайны. Данная тема может быть перспективна для дальнейших исследований лингвистов и литературоведов, в том числе с целью систематизации особенностей и типологизации креолизованных текстов в художественной литературе.

Библиографический список

1.Корда О.А. Креолизованный текст в современных печатных СМИ: структурно-функциональные характеристики: автореф. дисс. канд. филол. наук: 10.01.10. Екатеринбург, 2013. 24 с.

2.Чернявская В.Е. Поликодовость, интертекстуальность, интердискурсивность. Учебное пособие. М.: Директ-Медиа, 2014. 267 с.

3.Щерба Л.В. О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании // Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. Л., 1974. С. 24-39.

4.Бернацкая А.А. К проблеме «креолизации» текста: история и современное состояние // Речевое общение: Специализированный вестник / Краснояр. гос. ун-т; Под редакцией А.П. Сковородникова. Вып. 3 (11). Красноярск: Красноярский гос. университет, 2000. С. 104-110.

5.Ейгер Г.В., Юхт В.Л. К построению типологии текстов // Лингвистика текста: Материалы научной конференции при МГПИИЯ им. М. Тореза. Ч.1. М., 1974. С. 103-109.

6.Большиянова Л.С. Вербальное сопровождение фотоизображения в современной британской прессе: Содержание и структура: автореф. … дисс. канд. филол. наук: 10.02.04. Л., 1986. 31 c.

7.Сорокин Ю.А., Тарасов Е.Ф. Креолизованные тексты и их коммуникативная функция // Оптимизация речевого воз-

действия. М.: Наука, 1990. С. 180-186.

8.Barthes R. Le Texte et l‘image. Paris: Paris Musées, 1986. 142 р.

9.Kress G. Multimodality: A Social Semiotic Approach to Contemporary Communication. London: Routledge, 2010. 215 p.

10.Баранов А.Н. Лингвистическая экспертиза текста: теория и практика. М.: Флинта: Наука, 2011. 134 с.

11.Новиков А.К. Психологические особенности восприятия незрячих // Молодой ученый. 2010. № 11 (22). Т. 2. С.82-

86.[Электронный ресурс]. URL: https://moluch.ru/archive/22/2195/ (дата обращения: 11.02.2021).

12.Гуторенко Л.С. Комические креолизованные Интернет-мемы в русско-, испано- и англоязычной виртуальной коммуникации: лингвистический аспект и социокультурные особенности: автореферат. канд. филол. наук: 10.02.20.

Москва, 2019. 22 c.

13.Widmer, U. 13 Fotos / U. Widmer // Das Verschwinden der Chinesen im neuen Jahr. – Diogenes Verlag AG, Zürich, 1987. S. 53-65.

14.Стихина И.А. Постмодернистские маркеры идиостиля Урса Видмера // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2018. № 6-2 (84). С. 296-299.

15.Каллистратидис Е.В. Языковая игра в неформальной интернет-коммуникации: на материале русского языка начала XXI века: автореферат дисс. … канд. филол. наук: 10.02.01. Ростов-на-Дону, 2013. 24 с.

References

1.Korda O.A. Creolised text in the modern print media: structural and functional characteristics: thesis abstract… PhD in Philology: 10.01.10. Yekaterinburg, 2013. 24 p.

2.Chernyavskaya V.E. Polycode, intertextuality, interdiscursiveness. Tutorial. Moscow, 2014. 267 p.

3.Shcherba L.V. On the three-fold aspect of linguistic phenomena and on experiment in linguistics // L.V. Shcherba. Language system and speech activity. Leningrad, 1974. P. 24-39.

4.Eiger G.V., Yukht V.L. Towards the construction of a typology of texts // Linguistics of the text. Part 1. Moscow, 1974. P. 103-109.

5.Bolshiyanova L.S. Verbal accompaniment of photographic images in the modern British press: Content and structure. thesis abstract… PhD in Philology: 10.02.04. Leningrad, 1986. 31 p.

6.Bernatskaya A.A. On the problem of "creolization" of the text: history and current state / // Speech communication: Specialized bulletin / Krasnoyar. state un-t; Edited by A.P. Skovorodnikov. Iss. 3 (11). Krasnoyarsk State University, 2000. P. 104-110.

7.Sorokin Y.A., Tarasov E.F. Creolized texts and their communicative function // Optimization of speech impact. Moscow, 1990. P. 180-186.

8.Barthes R. Text and image. Paris: Paris Musées, 1986. 42 p.

9.Kress G. Multimodality: A Social Semiotic Approach to Contemporary Communication. London: Routledge, 2010. 215 p.

10.Baranov A.N. Linguistic examination of the text: theory and practice. Moscow, 2011. 134 p.

267

Лингвокультурные универсалии в мировом пространстве: материалы II международной научноу конференции

11.Novikov A.K. Psychological characteristics of the perception of the blind. // Young scientist. 2010. Iss. 11 (22). T. 2. P. 82-

86.[Electronic resource]. URL: https://moluch.ru/archive/22/2195/ (date of application: 11.02.2021).

12.Gutorenko L.S. Comic creolized Internet memes in Russian, Spanish and English-language virtual communication: linguistic aspect and socio-cultural characteristics. thesis abstract… PhD in Philology: 10.02.20. Moscow, 2019. 22 p.

13.Widmer, U. 13 Fotos / U. Widmer // Das Verschwinden der Chinesen im neuen Jahr. - Diogenes Verlag AG, Zürich, 1987. P. 53-65.

14.Stikhina I.A. Postmodern markers of Urs Widmer‘s idiostyle // Philological sciences. Questions of theory and practice. 2018. Iss. 6-2 (84). P. 296-299.

15.Kallistratidis E.V. Language game in informal Internet communication: on the material of the Russian language at the beginning of the XXI century: thesis abstract… PhD in Philology: 10.02.01. Rostov-on-Don, 2013. 24 p.

268

Лингвокультурные универсалии в мировом пространстве: материалы II международной научноу конференции

В.В. Катермина

ИМЯ СОБСТВЕННОЕ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕКСТЕ

Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ (Отделение гуманитарных и общественных наук) в рамках научного проекта № 20-012-00033 «Лингвистические модели социально-политической коммуникации в online-пространстве: дискурсивные поля, паттерны и гибридная методология анализа сетевых данных»).

В статье рассматриваются теоретические основы функционирования имени собственного в художественном тексте. Отмечается, что исследование антропонимического материала в ментальной парадигме предусматривает рассмотрение круга вопросов, связанных с современным функционированием именований, их ролью в социальной и психической жизни индивидов. В лингвистике обращение к проблеме восприятия продуктов речемыслительной и языкотворческой деятельности связано с развитием когнитивного направления, элементы которого используются в работе: подход к антропонимам с позиций антропоцентризма предполагает их анализ с целью познания их носителя и того, от кого это имя получено; экспансионизм подразумевает выход в социокультурную сферу онтологии антропонимов; экспланаторность заключается в стремлении объяснить рассматриваемые явления. Лишь имя, рассмотренное в различных аспектах своего бытия, может предстать перед нами во всем своем «многоголосии» в жизни человека. Важно учитывать знаковую природу имен собственных, их способность репрезентировать ономастические концепты и выступать в качестве средств взаимодействия знаковых систем. И наконец, необходимо принимать во внимание, что, будучи языковыми знаками, имена собственные не только указывают на некоторый объект, но также замещают в сознании людей как отдельных индивидов, так и понятие «человек». Изучение художественной ономастики открывает пути для более глубокого познания человека как члена культуры и пользователя языком, как индивида, переносящего на бумагу свой личный опыт и свое ценностное отношение к миру, а также как творца художественных образов

Ключевые слова: имя собственное, художественный текст, антропонимика, художественная ономастика, язык, культура.

V.V. Katermina

PROPER NAMES IN A LITERARY TEXT

The article discusses the theoretical foundations of the functioning of a proper name in a literary text. It is noted that the study of anthroponymic material in the mental paradigm involves considering a range of issues related to the modern functioning of names, their role in the social and mental life of individuals. In linguistics, addressing the problem of perceiving the products of speech-thinking and linguistic activity is associated with the development of a cognitive direction, the elements of which are used in the work: an approach to anthroponyms from the standpoint of anthropocentrism involves their analysis in order to understand their bearer and from whom this name was received; expansionism implies entering the socio-cultural sphere of the ontology of anthroponyms; Explanatory is the desire to explain the phenomena under consideration. Only a name, considered in various aspects of its existence, can appear before us in all its ―polyphony‖ in a person's life. It is important to take into account the sign nature of proper names, their ability to represent onomastic concepts and act as means of interaction of sign systems. And finally, it is necessary to take into account that, being linguistic signs, proper names not only indicate some object, but also replace in the minds of people both separate individuals and the concept of "person". The study of artistic onomastics opens the way for a deeper knowledge of a person as a member of culture and a user of language, as an individual who transfers his personal experience and his value attitude to the world to paper, as well as as a creator of artistic images

Key words: proper name, literary text, anthroponymics, artistic onomastics, language, culture.

____________________________

© Катермина В.В., 2021

269