Право как социальный регулятор этнокультурного взаимодействия малочисленных коренных народов (80

Халтурин Анатолий Николаевич, доцент кафедры философии Северного (Арктического)

федерального университета имени М.В. Ломоносова, кандидат философских наук.

Право как социальный регулятор этнокультурного взаимодействия малочисленных коренных народов

На постсоветском этапе развития в российском обществе сформировалось принципиально новое понимание правового статуса малочисленного коренного народа. Его основы декларированы в нормах Конституции РФ и ратифицированных государством международноправовых актах. Коллективные и индивидуальные права малочисленных коренных народов регулируются законодательствами всех уровней -

федерального, регионального, местного.

Представляется вполне справедливым признать, что для успешного и эффективного развития этнических отношений в России на современном этапе, в ближайшем обозримом будущем, наиболее актуальными, востребованными и требующими непременного разрешения следует признать не столько проблемы повышения правового статуса отдельных автохтонных этносов, сколько вопросы организации этнокультурного взаимодействия малых и больших этносов. Одним из важнейших направлений в национальной политике государства должно находиться совершенствование этнокультурного взаимодействия коренных малочисленных народов со всеми субъектами социальной системы, со всем обществом в целом.

Важнейшим социальным регулятором этнокультурного взаимодействия должно выступать право - как государственное, так и обычное. Рассматривая право в социально-философском аспекте, мы видим

1

в нем овеществленное, объективированное правосознание. Иными словами, право есть результат творчества государственного (общественного) и коллективного, группового правосознания, выраженное в модусах государственного и обычного права.

Ключевым понятием в настоящей работе мы выделяем термин

«взаимодействие».

В философском понимании взаимодействие рассматривается как философская категория, отражающая процессы взаимодействия различных объектов друг с другом, их взаимную обусловленность, изменение состояния, взаимопереход, а также порождение одним объектом другого.

Взаимодействие, по словам А.Г. Спиркина, выступает как интегрирующий фактор, посредством которого происходит объединение частей в определенный тип целостности, организация структуры1.

Социальное взаимодействие представляет собой процесс непосредственного или опосредованного воздействия социальных объектов друг на друга, в котором взаимодействующие стороны связаны циклической причинной зависимостью2.

В политологии, в философии и социологии политики социальнополитическое взаимодействие рассматривается как способ воздействия друг на друга государственной власти и гражданского общества, общественных организаций, представляющих в абстрактной форме общественное мнение.

Д.П. Гавра вводит понятие «режим взаимодействия власти и общественного мнения», определяя его как «обобщенную характеристику меры его реальной включенности в принятие политических решений, управление делами государства и общества и возможностей для функционирования, предоставленных властными институтами». Автор выделяет 6 режимов взаимодействия власти и общественного мнения

1Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль. Под редакцией В. С. Стёпина. 2001 – [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_philosophy/1929.

2Новейший философский словарь. 2009. – [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://dic.academic.ru/dic.nsf/dic_new_philosophy/ .

2

подавления общественного мнения со стороны властных структур. 2). Режим игнорирования общественного мнения. 3). Режим патернализма власти по отношению к общественному мнению. 4). Режим сотрудничества

(взаимореализации). 5). Режим давления общественного мнения на власть. 6). Режим диктатуры общественного мнения3.

Культурное взаимодействие представляет собой особый вид социального взаимодействия, осуществляемого разными социальными общностями в виде различных форм воздействия друг на друга с целью обмена ценностями материальной и нематериальной (духовной) культуры. Причем социальные общности могут находиться на различных уровнях организации социальной материи - на этническом, региональном, национальном и цивилизационном уровнях4, а также во всех «межуровневых» социальных пространствах.

Одним из видов культурного взаимодействия можно считать этнокультурное взаимодействие, выступающее предметом исследования в представленной работе.

Термин «этнокультурное взаимодействие» следует рассматривать в

соприкосновения этнических культур, которое может выражаться в воздействии одной культуры на другую, их взаимной детерминации, а также в формировании новых этнокультурных реалий вследствие различных этнических трансформаций. Субъектами такого взаимодействия являются этносы со своей традиционной и современной культурой, социокультурные

3 Журнал социологии и социальной антропологии. 1998 год, том I, выпуск 4. – [Электронный ресурс] –

Режим доступа: http://hq.soc.pu.ru/publications/jssa/1998/4/gavra.html

4 Культурология: краткий тематический словарь // Под ред. Драч Г.В., Матяш Т.П., - 2001 г. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.terme.ru/dictionary/858/word/kulturnoe-vzaimodeistvie.

3

общности с этническим элементом в своей структуре - локальные и региональные этнокультурные общности, а также и цивилизации в целом.

В широком смысле слова этнокультурное взаимодействие – есть разновидность социального взаимодействия, в процессе которого этническая общность контактирует с различными элементами социальной системы, в

результате чего постепенно и неуклонно изменяется содержание этнической культуры. Под элементами системы здесь понимаются здесь социальные общности вместе с их структурными элементами, находящиеся на различных уровнях организации социальной материи, хозяйствующие субъекты различных организационно-правовых форм, в том числе и иностранные предприятия и организации, осуществляющие уставную деятельность в правовом поле российского законодательства.

Закономерным образом встает вопрос – справедливо ли рассматривать государство в качестве субъекта этнокультурного взаимодействия. Являясь одним из важнейших регуляторов этнокультурного взаимодействия,

государство формирует правовые основы статуса коренных малочисленных народов Севера, закрепляет права малочисленных народов в законах Российской Федерации.

Кроме установления статусных и коллективных прав этносов важнейшим инструментом осуществления государственной национальной политики является договорное регулирование защиты прав этносов, в том числе и прав коренных малочисленных народов Севера.

Нормами международного права предусматривается установление партнерских отношений между государством и этническими общностями. Декларация ООН о правах коренных народов от 13 сентября 2007 года в статье 37 декларирует, что «коренные народы имеют право на признание, соблюдение и обеспечение исполнения договоров, соглашений и других

4

конструктивных договоренностей, заключенных с государствами или их правопреемниками»5.

Однако Конституция РФ не управомачивает федеративное государство заключать какие-либо договоры непосредственно с народами России, не выделяет и не признает такого рода договоры.

Интересы коренных малочисленных народов Севера могут найти отражение в двусторонних договорах между субъектами Российской Федерации. В частности, В.А. Кряжков выделяет два вида таких договоров: 1) договоры, которые заключаются между органами государственно й власти автономного округа и органами государственной власти края или области, в

составе которых находится автономный округ; 2) все иные договоры между органами государственной власти субъектов РФ, наличие которых допустимо и признается Конституцией РФ не прямо, а через их определение как объектов контроля Конституционного Суда РФ.

Отношения, связанные с малочисленными народами, пока регулируются лишь договорами автономных округов с соответствующими областями, например, Договор об отношениях между Архангельской областью и Ненецким автономным округом от 30 апреля 1996 года6.

Исходя из конституционных принципов и норм, можно утверждать, что государство не ассоциирует себя в качестве равноправного партнера с народами в договорных отношениях, и поэтому не может рассматриваться как субъект этнокультурного взаимодействия.

Историческая ретроспектива установления и развития этнических взаимоотношений предоставляет богатый материал, свидетельствующий об использовании обществом самых различных форм регулирования этнокультурного развития и взаимодействия. Основным нормативным регулятором взаимодействующих культур традиционно называют право.

5 Резолюция 61/295 Генеральной Ассамблеи от 13 сентября 2007 года – [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/indigenous_rights.shtml.

6 Кряжков В.А. Коренные малочисленные народы Севера в российском праве / В.А. Кряжков. – М.: Норма,

2010 – 103-104.

5

Мы же добавляем, что регулирующая функция имманентно присуща как государственному, так и обычному праву.

С.С. Алексеев выделяет две модели государственно-правового регулирования и соотносит их с соответствующими типами регулирования - разрешительного и дозволительного. Первая модель – дозволительная или диспозитивная – предоставляет лицу возможности самому, своей волей определять свое поведение. Сущность второй модели – обязывающей, разрешительной - выражается в «обеспечении организованности, строгого порядка в жизни общества, во взаимоотношениях людей, в обеспечении необходимой общественной дисциплины»7.

Социально-философский подход, в отличие от сугубо правового, предполагает наличие множества моделей правового регулирования этнокультурного взаимодействия. Назовем их условно социальными

моделями правового регулирования.

Сущность социальной модели состоит в том, что её квинтэссенцией являются не типы регулирования (разрешительный или дозволительный), а объекты социальной системы, подлежащие регулированию.

Классификация социальных моделей правового регулирования может быть построена по различным основаниям.

По типу собственно правового элемента модели могут содержать разрешительные или запретительные нормы права.

По источнику права можно выделить модели международно-правового, государственно-правового и обычно-правового регулирования.

По объекту этнических отношений модели регулируют взаимодействие с различными субъектами (субъектом) одного этноса, региональной этнической общности, группы этносов (малочисленные коренные народы Севера, Сибири и Дальнего Востока). Объектами регулирования могут выступать этносы, государство в лице его органов, субъекты РФ,

7 Алексеев С. С. Право. Азбука. Теория. Философия. Опыт комплексного исследования / С.С. Алексеев - М.: НОРМА - ИНФРА * М. 1998. – [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Pravo/Alex_2/index.php . Дата обращения: 10.05.2012.

6

национально-территориальные автономии, хозяйствующие субъекты, вступающие в той или иной степени в контакты с этническими общностями.

В качестве рабочей гипотезы выскажем предположение о том, что социальная модель регулирования взаимодействия определяется единством единичного и общего, т.е. совокупностью уникальных свойств этнич еских культур и всеобщих признаков культуры этноса вообще. В качестве единичного модель включает в свою структуру весь комплекс исторических, этнографических, хозяйственных, религиозных, мифологических, философских, обычно-правовых особенностей взаимодействующих субъектов. Общим же в социальной модели можно признать закономерности становления и трансформации этнических общностей, ограниченными рамками одной цивилизации или формации на определенном уровне их развития.

Наша задача состоит в том, чтобы определить наиболее общие структурные элементы социальной модели правового регулирования этнокультурного взаимодействия.

Этнокультурное взаимодействие осуществляется не стихийно, а на основе норм обычного и (или) государственного права. Во взаимодействии, которое может быть симметричным или асимметричным, участвуют как минимум два субъекта. Взаимодействуя между собой, субъекты проявляют различную степень волевой активности, что позволяет рассматривать субъекты как более активные и менее активные. Процесс этнокультурного взаимодействия всегда определяется конкретной целью и мотивами, что предполагает выбор конкретной модели ее правового регулирования.

Приведем несколько примеров. С позиции Н.И. Новиковой коренные народы, нефтедобывающие корпорации и органы государственной власти могут составлять одну систему отношений. Эта система определяет

7

возможности существования и развития народов в современных условиях8. Т.е. субъектами такого типа взаимодействия выступают этносы, компании и государство, а формы их взаимодействия регулируется нормами государственного права.

Например, при создании внебюджетных фондов кредитной поддержки предприятий малочисленных народов Севера большую роль играла сформировавшаяся в рамках государственно-частного партнерства «практика заключения крупными промышленными компаниями договоров с органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, общинами малочисленных народов Севера, районными и поселковыми объединениями малочисленных народов, отдельными национальными домохозяйствами»9.

Подобная практика существует в тех регионах, в которых сформировано соответствующее законодательство. В частности, Закон Ненецкого автономного округа от 2 июля 2003 года «О недропользовании» в

статье 35 предусматривает обязательный характер заключения лицензионных соглашений, соглашений о разделе продукции и заключаемых в соответствии

сними соглашений (договоров), в т.ч. соглашений (договоров), заключаемых

скоренными малочисленными народами Севера10.

Воснове договорных отношений между корпорациями и автохтонами Н.И. Новикова видит нормы обычного и корпоративного права. Для разрешения конфликта, по мнению автора, «в нефтяном сообществе выработаны нормы корпоративного права, а в сообществе аборигенов нормы обычного права и другие механизмы установления диалога»11.

Несмотря на привязанность исследований автора к Ханты-

Мансийскому автономному округу, следует подчеркнуть об универсальности

8 Новикова Н. И. Культурно-ценностные и правовые взаимодействия коренных малочисленных народов Севера и нефтегазодобывающих корпорация в Российской Федерации (1990-2000-е гг.). Автореферат на соискание ученой степени доктора исторических наук. – М., 2011.

9Собрание законодательства РФ. 16.02.2009, № 7. Ст. 876.

10См.: Кряжков В.А. Указ. соч. – С. 298.

11Новикова Н. И. Указ. соч.

8

многих ключевых положений такой модели и для других северных регионов России.

Соглашаясь в принципе с этими положениями, хотелось бы высказать идею о том, что корпоративное право и обычное право являются, образно выражаясь, близнецами-братьями, поскольку они «рождаются», создаются коллективным правосознанием.

В современной правовой теории под кооперативным правом понимают совокупность норм, создаваемых корпорациями для регулирования разнообразных отношений как внутри самих корпораций, так и отношений с другими корпорациями, иными социальными субъектами.12

Социально-философский комментарий состоит в том, что корпоративное право, как и обычное право, создается не государством, а коллективом людей, объединенных общими интересами. Корпоративное право, как и обычное право, есть продукт функционирования общественно й психологии, материализованный в нормах продукт коллективного правосознания. Правовой обычай и корпоративная норма имеют один источник - групповые интересы. Корпоративное право и обычное право – это право коллектива, но не государства.

Таким образом, на богатейших территориях традиционного природопользования автохтонов сталкиваются права этноса и коллектива

(корпорации), причем оба гарантированные государством.

Основу предложенной модели составляет правовое регулирование противоположных интересов договаривающихся субъектов, и от степени их удовлетворения зависит степень их снятия. Противоречие корпоративного права недропользователей и обычного права северных этносов является противоречием не отнологическим, антагонистическим по своей природе, и даже не гносеологическим, а социальным, т.е. сознательно конструируемым

12 Элементарные начала общей теории права: учеб. пособие для вузов / под общей ред. д-ра юрид. наук,

проф. В. И. Червонюка. — Право и закон, М.: КолосС, 2003. — 544 с. – [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://slovari.yandex.ru/. Дата обращения: 10.05.2012.

9

государственным правом. Т.е. при решении противоречия двух сторон затрагиваются интересы третьей стороны – государства.

Две социальные модели правового регулирования этнокультурного взаимодействия достаточно четко просматриваются в публикации В.Ю.

Попкова и Е.А. Тюгашева.

Первая модель характерна для «этноконфессиональных процессов в региональном сообществе Ханты-Мансийского автономного округа — Югры». Проведенные социологические исследования выявили в этом регионе ярко выраженную «социальную ориентацию этноконфессионального менеджмента». Авторы пришли к заключению, что «социальная ориентация государственного регулирования этноконфессиональных отношений выражается в систематической практике заключения различных соглашений с национальными и религиозными объединениями граждан округа по социальному служению и выполнению социальных заказов».

Таким образом, базисом для этой модели является ориентация региональных органов власти на обеспечение материального благосостояния всего населения региона.

Вторая модель правового регулирования применяется на территории Ямало-Ненецкого автономного округа. Ямальский процесс авторы характеризуют как «процесс взаимосвязанного развития интерэтнического сообщества коренных малочисленных народов Ямало-Ненецкого автономного округа и — на этой основе — регионального межэтнического сообщества в целом». В основе этой модели лежит историческое «соперничество хантов и манси», которое «создало предпосылки для матримониальной интеграции, культурного обмена — освоению хантами оленеводства и передачи ненцам ценностей угорской культуры».

Причем авторы отмечают, что «рефлексивное управление этносоциальными противоречиями предполагает целенаправленное стимулирование одного из этносоциальных субъектов, позитивная динамика которого («национальный подъём») в рамках механизма этносоциальной

10