Доцент б.А. Молчанов Научные подходы к проблемам охраны природы

в 20-30-е годы ХХ века в России

Исторический экскурс в послеоктябрьский период показывает, что в этот период выходит в свет многочисленная литература, касающаяся состояния дел по охране окружающей природной среды. Призывы нового строя к научной интеллигенции, крупным ученым и Академии наук принять участие в изучении и сохранении природных ресурсов страны позволили не только сохранить многие виды животного и растительного мира, создать первые заповедники, но и оказали большое влияние на формирование и развитие экологической политики молодого советского государства¹. Представляют интерес работы ученых по проблемам охраны лесов, животных и других природных обьектов².

Однако «по мере осознания руководством страны, что экологические проблемы – повседневная реальность, требующая проведения соответствующей политики, публикации по экологической тематике с середины 20-х годов все чаще стали приобретать печать противоречивости в оценках его эффективности, хорошо прослеживалась заданность на сиюминутный экономический и политический эффект»³_.¹.

Многие авторы публикаций были единодушны в том, что наша природа уже истощена до крайности, обеднела от продолжительной войны и потому нужно особенно беречь ее, чтобы она оправилась и снова разбогатела настолько, чтобы давать свои дары трудящимся. По справедливому замечанию радетеля природы М.Л. Ямпольского «Громадные районы центральной части РСФСР или Украины являют картину сильного опустошения. Это опустошение является следствием беспорядочного, хищнического использования природных богатств»⁴.

Уже в 20-е годы намечается и развивается процесс идеологизации природоохранной деятельности. Апологеты нового строя публично восхваляют разумную политику советского государства в деле охраны и использования природных ресурсов и подвергают резкой критике лагерь капитализма в неразумном природопользовании⁵.

Политические вожди молодого советского государства более открыто говорили о своих массовых стереотипах. Так, Л.Б. Троцкий, в частности, писал в 1923 году: «Социалистический человек хочет и будет командовать природой во всем ее объеме, с тетеревами и осетрами, через машину. Он укажет, где быть горам, а где расступиться. Изменит направление рек и создаст правила для океанов… Останутся, вероятно, и глушь, и лес, и тетерева, и тигры, но там, где им укажет быть человек»⁶.

Разработка первого пятилетнего плана в стране, несомненно, затрагивала и вопросы интенсивного, рационального использования природных ресурсов, но и необходимого ресурсосбережения. В ответ на безоглядную эксплуатацию природных богатств, «наступление» на природу, фактический отказ от прежней концепции охраны природы выступали сторонники реальной охраны природы. Например, Н.Н. Подъяпольский по вопросу об организации первого заповедника послереволюционной России указывал, что без охраны природы в связи с ростом населения, развитием техники мы лишимся многих природных богатств, что было бы не в интересах современников и во вред грядущим поколениям, перед которыми мы, несомненно, ответственны. Эта позиция в связке «человек-природа» разделялась и другим широко известным автором природоохранных публикаций того времени М.Л. Ямпольским «Мысль о необходимости охраны природы за последние годы постепенно распространяется в широких кругах населения, но еще далеко то время, когда эта мысль укоренится настолько крепко, что само население будет заботиться об этой охране»⁷.

Однако победила новая концепция, в основе которой лежала идея «наступления на природу». Показательно, что слабые попытки инакомыслия иногда камуфлировались фразеологией официальной концепции «наступления на природу». «Завоевывая природу на всех фронтах, человек должен хоть немного оставить ее нетронутой. И она же сама научит рационально расходовать производительные силы. Раньше охраняли природу частные лица, любители. Теперь это дело первой государственной важности. Ведь охрана природы – охрана всего будущего строительства»⁸. Политический лексикон новой эпохи энергично проникает и в экологическую тематику. Начинается неуклонный процесс наступления общества на природу.

На рубеже первой и второй пятилеток, когда уже был накоплен некоторый опыт планирования разумного использования природных ресурсов, многие исследователи с тревогой писали о деформациях в планировании, «когда многие хозяйственники строят планы использования леса, дичи или рыбы совершенно по тому принципу, как строятся пятилетки добычи угля и руды, забывая при этом, что усиленная добыча минерального сырья увеличивает, мобилизует ресурсы государства, в то время как форсированный вылов рыбы в одном году срывает ее промысел на многие последующие годы»⁹. К примеру, большим завоеванием социалистического государства считалась чрезмерная вырубка лесных массивов Европейского Севера России. Так, в зимний сезон 1926 - 1927 хозяйственного года был превзойден довоенный (1913г.) уровень заготовки древесины. Программа лесозаготовок на зиму 1928 - 1929 года увеличивалась сразу на 70%¹⁰.

Однако положение в деле лесозаготовок было чрезвычайно тяжелым. Так, Архангельская РКИ РСФСР в то время сообщала: «Заготовка «Северолесом» ведется так варварски, как ни при одном агенте со времен Рюрика»¹¹. Уже к середине 30-х годов это привело к ощутимым потерям для природы ряда районов страны, да еще в таких масштабах, что об этом «Правда» писала в своих передовицах.

Государство обладало огромными лесными ресурсами. Поэтому лесопользование было существенной сферой хозяйственной деятельности, играя крупную роль в пятилетних планах. Развитие промышленности требовало увеличения экспорта леса, запаса золотого фонда страны. К примеру, приведем некоторые данные о выгодах торговли лесопродукцией. Если в 1921 году в период своего становления трест «Северолес» за экспортную древесину получил более пяти миллионов рублей по курсу тех лет, то уже за пять последующих лет – более 134 млн руб.¹². О какой системе природоохранных мер можно было говорить в данных условиях, когда все меры лесозаготовителей любой ценой были направлены на выполнение плана промышленных лесозаготовок. Новая концепция охраны природы привела к преобладанию хозяйственных соображений в лесопользовании¹³.

30-е и последующие годы характеризуются своеобразным уходом от критики государственной политики наступления на природу и своеобразным освещением относительно узких, «технических», вопросов природоохранной деятельности. Некоторое исключение может составлять книга председателя комитета по заповедникам В.Н. Макарова «Охрана природы в СССР». Однако и в ней история развития законодательства об охране природы дана очень кратко, касаясь только послеоктябрьского периода, больше посвященная сталинскому плану преобразования природы¹⁴.

Экологическая ситуация в стране продолжала ухудшаться. Этот тревожный процесс вызвал рост числа публикаций по природоохранной тематике, написанных философами, экономистами, историками и другими исследователями. В них уже просматривалось соотношение экономики и политики в стратегии природопользования и ресурсосбережения в стране, исследовался мировой опыт в решении экологических проблем. Представляет несомненный научный интерес монография О.С.Колбасова, охватывающая весь послереволюционный период¹⁵.

Получено 06.12.02

ISBN 5-89368-369-2

Проблемы России: история и современность. Владимир, 2003