Юркевич М.А._диссертация
.pdf
141
Вторая точка зрения сводится к тому, что использование технологий дистанционной коммуникации в уголовном судопроизводстве является исключением из общих условий о непосредственности и устности200.
Например, А. А. Хайдаров современные средства коммуникации называет
«суррогатами», подменяющими правила о непосредственности и устности в суде первой инстанции201.
Основную проблему применительно к рассматриваемому вопросу он видит в институте судебных поручений и использовании систем видео-конференц-связи,
которые, по его мнению, «являются своего рода посягательством на устность и непосредственность судебного разбирательства, указывая, что видео-конференц-
связь может использоваться только в исключительных случаях»202.
А. П. Рыжаков полагает, что тождество отсутствует при участии в судебном заседании «непосредственно» или «путем использования систем видео-
конференц-связи». В основу его позиции лежит толкование слова
«непосредственный», которое среди прочего означает «без посредствующих звеньев, участников»203, «без помощи другого, других»204. Поэтому непосредственным участие, по его мнению, может быть только в том случае,
когда лицо находится в зале судебного заседания205.
Точка зрения авторов, которые полагают, что дистанционное участие в рассмотрении уголовного дела не является исключением из общих условий
200Хайдаров А. А. Об участии подсудимого, содержащегося под стражей, в процессуальных действиях в судебном заседании с использованием систем видеоконференцсвязи // Российский следователь. 2014. № 19. С. 22.
201Хайдаров А. А. Применение систем видеоконференц-связи при производстве в суде первой инстанции: дискуссионные вопросы // Вестник Московского университета МВД России. 2014. № 6. С. 166.
202Там же. С. 170.
203Ожегов С. И. Словарь русского языка: Ок. 57 000 слов / под ред. чл.-корр. АН СССР НЛО.
Шведовой. 18-е изд., стереотип. М. : Рус. яз., 1986. С. 350.
204Краткий толковый словарь русского языка / сост. И. Л. Городецкая, Т. Н. Поповцева, М. Н. Судоплатова, Т. А. Фоменко; под ред. В. В. Розановой. 4-е изд., стереотип. М. : Рус. яз., 1985. С.
205Рыжаков А. П. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный). М. 2010. // СПС «КонсультантПлюс».
142
непосредственности и устности судебного разбирательства, представляется более обоснованной.
Применительно к уголовному судопроизводству опосредованным исследованием доказательств стоит считать такое исследование, при котором суд,
как субъект доказывания, исследует информацию, изложенную иными лицами со слов первоисточника (в американском процессе такое явление получило название
«показания с чужих слов»). Например, показания свидетеля, изложенные следователем в протоколе допроса, или стенограмма видеозаписи, составленная следователем по итогам ее просмотра206. Когда же у суда и иных участников судебного разбирательства имеется возможность лично исследовать первоисточник доказательственной информации, например, допросить свидетеля и сделать это в устной форме, ни о каком исключении из условий о непосредственности и устности речи быть не может. Видеотехнологии, а в частности, технологии дистанционной коммуникации, оказывают воздействие лишь на внешнюю форму коммуникации, не меняя её сути – вербальное прямое взаимодействие между источником информации и субъектом ее восприятия.
С учетом изложенного, применение видео-конференц-связи нельзя рассматривать в качестве исключения из общих условий о непосредственности и устности судебного разбирательства, а соответственно, и нельзя отказываться от ее применения при рассмотрении уголовных дел судом только лишь на этом основании.
Участие лица в судебном заседании посредством видео-конференц-связи Европейский суд по правам человека рассматривает в контексте гарантированного статьей 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод права на справедливое судебное разбирательство, составной частью которого является право каждого обвиняемого в совершении уголовного преступления защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника (подпункт «с» пункта 3 статьи 6 Конвенции). При этом реализация
206 См.: Маркова Т. Ю. Оглашение в суде показаний свидетелей и потерпевших, данных на стадии предварительного расследования. Lex russica (Русский закон). 2016. № 9. С. 163–177.
143
указанного права на защиту сопряжена с правом личного присутствия обвиняемого на слушаниях в отношении него207.
Как отмечает Европейский суд по правам человека, лицо, обвиняемое в преступлении, в качестве общего принципа, основанного на понятии справедливого судебного разбирательства, должно присутствовать на слушаниях в суде208. Однако при рассмотрении этого вопроса должны, в частности, учитываться особенности конкретного судебного разбирательства и то, насколько интересы защиты представлены и гарантированы в суде, особенно с учетом разрешаемых вопросов и их значения для обвиняемого.
В связи с этим, как указывает Европейский Суд, такая форма участия лица в судебном процессе, как видеосвязь, не является неприемлемой в соответствии с понятием справедливого и публичного разбирательства, но должна гарантировать возможность для заявителя участвовать в процессе и быть выслушанным без технических препятствий, а также обеспечивать эффективное общение с адвокатом без свидетелей, право на допрос показывающих против лиц и право на представление доказательств.
Схожие позиции занимают и российские суды.
Так, в Определениях Конституционного Суда РФ от 27 сентября 2018 года № 2157-О и от 25 июня 2019 года № 1798-О, а также пункте 18 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О практике рассмотрения судами жалоб в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» отмечается, что суд должен обеспечить содержащемуся под стражей заявителю возможность путем непосредственного участия в
207Постановление ЕСПЧ от 09 апреля 2009 года по делу «Григорьевских против Российской Федерации» (жалоба № 22/03), § 75) // СПС «КонсультантПлюс».
208Стоит отметить, что Европейский Суд допускает некоторые ограничения из приоритета личного присутствия обвиняемого на слушаниях, например для суда кассационной инстанции. Однако здесь им применим подход равных возможностей выступить перед судом: если сторона обвинения наделена право лично изложить свою позицию перед судом в ходе заседания суда проверочной инстанции, то такое право должно быть предоставлено и обвиняемому и его защитнику. См.: Постановление ЕСПЧ от 09.04.2009 года по делу «Григорьевских против Российской Федерации» (жалоба № 22/03), § 75) // СПС «КонсультантПлюс»; Постановление ЕСПЧ от 31.01.2012 года по делу «Слащев против Российской Федерации» (жалоба № 24996/05, § 57) // СПС «КонсультантПлюс».
144
заседании суда или использования систем видео-конференц-связи ознакомиться со всеми материалами рассматриваемого судом дела и довести до сведения суда свои доводы209.
Также Конституционный Суд РФ указал, что осужденный, содержащийся под стражей и заявивший о своем желании присутствовать при рассмотрении жалобы или представления, вправе участвовать в судебном заседании непосредственно либо изложить свою позицию путем использования систем видео-конференц-связи не только при обжаловании приговора, но и иного судебного решения по уголовному делу, по которому он был осужден (в том числе вынесенное в стадии исполнения приговора), если он ходатайствовал о своем участии в рассмотрении его жалобы судом210.
Наконец, в Постановлении от 09 ноября 2018 года № 39-П «По делу о проверке конституционности частей первой и третьей статьи 1, частей первой, третьей и четвертой статьи 35 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан А. В. Лушникова, А. С. Пушкарева и И. С. Пушкарева» Конституционный Суд РФ указал, что при применении видео-
конференц-связи должны соблюдаться гарантии справедливости и состязательности (включая учет мнения сторон) и обеспечиваться принцип
209 Аналогичная позиция выражена в следующих Определениях Конституционного Суда РФ: от 17.07.2012 г. № 1449-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Красюка Владимира Анатольевича на нарушение его конституционных прав частью третьей статьи 125 и частью второй статьи 376 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»; от 19.05.2009 г. № 576-О-П «По жалобам граждан Великанова Вадима Владимировича, Виноградова Александра Сергеевича и других на нарушение их конституционных прав статьей 77.1 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации и статьями 125 и 376 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».
210 Определения Конституционного Суда РФ от 16.10.2003 г. № 480-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалоб гражданина Гладкова Владимира Михайловича на нарушение его конституционных прав положениями статей 102, 332, 334, 335, 337, 338, 339, 351 Уголовнопроцессуального кодекса РСФСР и главы 45 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»; от 16.11.2006 г. № 538-О «По жалобе гражданина Давыдова Андрея Станиславовича на нарушение его конституционных прав частью третьей статьи 376 Уголовнопроцессуального кодекса Российской Федерации»; от 21.02.2008 г. № 111-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Мокрушина Евгения Владимировича на нарушение его конституционных прав статьей 10 Уголовного кодекса Российской Федерации, пунктом 16 части четвертой статьи 47, статьями 376, 397 и 399 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».
145
доступности правосудия (территориальная и транспортная доступность,
технические возможности видео-конференц-связи, судебные издержки и др.)211.
Таким образом, исходя из изложенного можно выделить следующие права обвиняемого, при обеспечении которых применение технологий дистанционной коммуникации можно считать равноценной заменой непосредственного (личного)
участия в слушаниях по уголовному делу:
1)Право эффективного участия в слушаниях, которое подразумевает право видеть, слышать и понимать происходящее в судебном заседании;
2)Право на защиту, включая право пользоваться помощью защитника наедине и конфиденциально;
3)Право на представление и участие в исследовании доказательств;
4)Право на заявление ходатайств и отводов;
5)Право знакомиться с материалами уголовного дела;
6)Право допрашивать показывающих против лиц.
Именно указанные права, в первую очередь, требуют разработки соответствующих процессуальных гарантий, системы которых на сегодняшний момент в российской уголовно-процессуальной действительности не существует.
Об этом также свидетельствуют результаты проведенного анкетирования практических работников, из которого следует, что около 65 % от всех опрошенных связывают применение видео-конференц-связи с нарушением права на защиту, еще около 26 % – с нарушением права на представление доказательств и около 17 % – в целом с нарушением права на справедливое судебное разбирательство.
В ранее упомянутом Постановлении Европейского Суда от 09 апреля 2009
года по делу «Григорьевских против Российской Федерации» Европейский суд отметил, что предусмотренное статьей 6 Конвенции право обвиняемого на эффективное участие в рассмотрении его уголовного дела обычно включает не
211 Постановление Конституционного Суда РФ от 09.11.2018 года № 39-П «По делу о проверке конституционности частей первой и третьей статьи 1, частей первой, третьей и четвертой статьи 35 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан А. В. Лушникова, А. С. Пушкарева и И. С. Пушкарева» // СПС «КонсультантПлюс».
146
только право личного присутствия, но и право слышать и следить за разбирательством. Это право вытекает из самого понятия состязательной процедуры. «Эффективное участие» в данном контексте предполагает, что обвиняемый обладает широким пониманием сути судебного разбирательства и того значения, которое оно имеет для него, включая санкцию, которая ему угрожает.
Также Европейский Суд отмечает, что использование в ходе судебного разбирательства системы видео-конференц-связи не противоречит понятию справедливого и публичного слушания дела только при условии, что подозреваемый, обвиняемый, подсудимый, находящийся под стражей и участвующий в судебном заседании, имеет возможность следить за ходом судебного процесса, видеть и слышать участников процесса, а также быть заслушанным сторонами и судьей беспрепятственно. Только в таких условиях полной коммуникации использование системы видео-конференц-связи не препятствует подозреваемому, обвиняемому, подсудимому осуществить права,
изложенные в подпунктах (c), (d) и (e) пункта 3 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 04 ноября 1950 года (право защищать себя лично,
допрашивать или иметь право на то, чтобы свидетели были допрошены и пользоваться бесплатной помощью переводчика, если обвиняемый не понимает языка, используемого в суде, или не говорит на этом языке)212.
Однако приведенная во второй главе статистика свидетельствует о том, что по каждому второму уголовному делу, рассматриваемому с применением технологий дистанционной коммуникации, право обвиняемого на эффективное участие в слушании нарушается, поскольку техническая организация видео-
конференц-связи далека от идеала, особенно в отдаленных регионах России.
Так, например, по уголовным делам Горбунова и Горбачева судебные акты суда кассационной инстанции были отменены, дела направлены на новое рассмотрение ввиду того, что ЕСПЧ было установлено нарушение в отношении
212 Постановление Европейского Суда от 16.02.2016 года по делу Евдокимов и другие против Российской Федерации, пункт 42 // СПС «КонсультантПлюс».
147
заявителей права на справедливое судебное разбирательство из-за низкого качества видео-конференц-связи, посредством которой они участвовали в рассмотрении дела. Фактически они были лишены возможности эффективной коммуникации с судом213.
Разрешить данную проблему можно, в первую очередь, путем усовершенствования аппаратно-технического оснащения видео-конференц-связи.
Отчасти решить проблему качества связи поможет масштабный переход на веб-
конференции, особенно в условиях распространения высокосортного 5G
интернета.
«Во-вторых, суд перед началом рассмотрения дела обязан удостовериться,
что подсудимому обеспечивается достаточный технический уровень видео-
конференц-связи, он хорошо видит, слышит и понимает, что происходит в зале судебного заседания, а в месте его нахождения созданы должные условия для эффективной работы»214. В случае выявления помех связи, отставания звука,
пропадания изображения или иных технических сложностей судебное заседание должно быть незамедлительно прервано либо для решения технических проблем с видео-конференц-связью, либо для обеспечения личного присутствия обвиняемого в зале судебного заседания.
Отдельного внимания в контексте права на эффективную коммуникацию необходимо рассмотреть проблемы допроса по видео-конференц-связи лиц с дефектами зрения, слуха и речи, причем проблемы с реализацией этого права могут возникнуть как при дистанционном участии обвиняемого, страдающего соответствующими заболеваниями, так и иных лиц при их дистанционном допросе или же дистанционном нахождении обвиняемого.
Если рассматривать допрос лиц с дефектами зрения, слуха и речи в обычном судебном заседании, то законодательство никаких особенностей для
213Постановление Европейского Суда по делу «Горбунов и Горбачев против России» (жалобы № 43183/16 и № 27412/17) // СПС «КонсультантПлюс»; См.: Юркевич М. А. Выбирать ли в уголовном судопроизводстве участие в судебном заседании посредством видеоконференц-связи взамен личного участия? // Право и политика. 2021. № 1. С. 12–22. DOI: 10.7256/24540706.2021.1.34835 URL: https:// nbpublish.com/library_read_article.php?id=34835.
214Там же.
148
такого допроса не предусматривает (только из части 4 статьи 59 УПК РФ следует,
что для лиц, которые имеют проблемы со слухом и речью, приглашается сурдопереводчик, имеющий статус обычного переводчика). Все остальные вопросы решаются в соответствии с общими правилами производства допроса участников уголовного судопроизводства. Исходя из этого можно было бы сделать вывод о том, что применение видео-конференц-связи для допроса таких лиц ситуации не изменяет, и дистанционный допрос производить допустимо.
Однако в теории уголовного процесса многими авторами ставится вопрос о том, не нарушаются ли права участников уголовного судопроизводства с дефектами зрения, слуха и речи применением системы видео-конференц-связи215.
Но в целом, авторы склоняются к тому, что допрос лиц, обладающих различными дефектами восприятия (речи, слуха, зрения), допустим, поскольку современные технологии позволяют решить многие из тех проблем, которые при этом возникают, например, субтитры, сурдоперевод и другое. Однако отмечают,
что «допрос лиц с дефектами зрения, слуха и речи возможен, если при этом будет присутствовать соответствующий специалист, причем как непосредственно в судебном заседании, где рассматривается уголовное дело, так и около допрашиваемого, который участвует в рассмотрении посредством видео-
конференц-связи»216.
При этом отмечается, что возможность допроса таких лиц посредством видео-конференц-связи должна разрешаться судом в каждом конкретном случае217.
Применительно к праву на защиту применение технологий дистанционной коммуникации порождает дискуссии как в науке, так и в практике уголовного
215 Алексеева Л. Б. Видеоконференцсвязь в суде: технические проблемы решены, остались процессуальные // Российская юстиция. 2000. № 6. С. 12.
216Астафьева А. А. Проблемы применения видео-конференц-связи на судебных стадиях уголовного судопроизводства // Перспективы государственно-правового развития России в XXI веке : сборник материалов Всероссийской научно-теоретической конференции курсантов и слушателей вузов МВД России, студентов гуманитарных вузов, адъюнктов, аспирантов и соискателей. 2017. С. 570–573.
217Селина Е. В. Электронное и дистанционное правосудие: вызовы времени и перспективы // Администратор суда. 2016. № 3. С. 12–15.
149
судопроизводства относительно следующих вопросов: где должен находиться защитник, в случае если обвиняемый участвует в рассмотрении уголовного дела дистанционно, и как должно обеспечиваться их конфиденциальное общение.
Европейский Суд неоднократно указывал, что «если адвокат не может совещаться со своим клиентом и получать от него конфиденциальные инструкции без наблюдения, его помощь теряет значительную часть пользы, в то время как Конвенция предназначена для того, чтобы гарантировать практические и эффективные права»218.
Европейский суд также указал, что «если лицо общается с судом с помощью видео-конференц-связи, то право на юридическую помощь приобретает особое значение, особенно если лицу предъявлены многочисленные и серьезные обвинения и ему грозит суровое наказание»219.
В деле Сахновский против Российской Федерации Европейский Суд указал следующие критерии оценки эффективного общения подсудимого со своим защитником посредством видео-конференц-связи:
1)Возможность общаться во время судебного заседания в течение достаточного количества времени;
2)Обеспечение необходимой степени конфиденциальности во время общения: если подсудимый имеет возможность разговаривать со своим защитником посредством линии, защищенной от любых попыток перехвата, то такое использование видеосвязи совместимо с требованиями справедливого судебного разбирательства. Если же подсудимый вынужден использовать систему для видеоконференций, установленную и управляемую государством, то, по мнению Европейского Суда, он обоснованно может испытывать дискомфорт при обсуждении через такую линию дела со своим защитником;
218 Постановление ЕСПЧ от 02.11.2010 года по делу «Сахновский против Российской Федерации» (жалоба № 21272/03) // СПС «КонсультантПюс»; Постановление ЕСПЧ от 09.04.2009 года по делу «Григорьевских против Российской Федерации» (жалоба № 22/03) // СПС «КонсультантПлюс».
219 Постановление ЕСПЧ от 22.04.2010 года по делу «Севостьянов против Российской Федерации» (жалоба № 37024/02) // СПС «КонсультантПлюс».
150
3) Количество защитников, оказывающих юридическую помощь подсудимому (если у подсудимого два защитника, один из которых может находиться во время судебного заседания в следственном изоляторе и консультировать подсудимого по всем возникающим вопросам, то это не противоречит статье 6 Конвенции. Отсутствие такой возможности у подсудимого рассматривается Европейским судом как нарушение его права на защиту);
действия суда при подготовке и проведении судебного заседания (были ли они достаточными и обеспечивали ли эффективное представление интересов подсудимого в суде)220.
Аналогичная позиция высказывается и Пленумом Верховного Суда РФ221.
Однако, к сожалению, Верховный Суд РФ не дает разъяснений по поводу того,
как следует обеспечивать возможность конфиденциального общения и решать иные, поднятые Европейским Судом вопросы222.
Несмотря на то, что некоторые авторы отмечают отсутствие серьезных ограничений на общение защитника с подсудимым при использование системы видеоконференцсвязи в судебном процессе в суде первой инстанции223,
приходится все же констатировать, что участие подсудимого по видео-
конференц-связи, при действующей ее организации, нарушает его право на защиту в аспекте права на конфиденциальное общение со своим защитником непосредственно перед судебным заседанием, а также во время рассмотрения дела.
Это обусловлено тем, что подсудимому и его защитнику не всегда удается заранее обсудить все вопросы, связанные с осуществлением защиты. Кроме того,
220Постановление Европейского Суда по делу Сахновский против России (жалоба № 21272/03) // СПС «КонсультантПлюс».
221Пункт 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30.06.2015 года № 29 «О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве» // СПС «КонсультантПлюс».
222Жадяева М. А. Защитник вместе с подсудимым в судебном заседании // Адвокатская практика. 2018. № 6. С. 45–48.
223Човен В. А. Актуальные вопросы использования информационных технологий в судебном делопроизводстве // Российский судья. 2005. № 1. С. 29; Бурлачук И. А. Роль защитника при использовании видеоконференц-связи в уголовном процессе. Вестник Омского юридического института. 2011. № 1 (14). С. 95.