Преступление. как жизненный факт

91

ской власти. Именно она нередко определяет приоритеты в криминализации, декриминализации, стратегии предупреждения преступлений.

Жизнь чрезвычайно многообразна. И это многообразие преломляется в каждом акте человеческого поведения, в том числе – именуемого преступлением. Но внешне, т. е. по форме иной такой акт почти ничем не отличается от другого, ему подобного. И все искусство криминалиста бывает направлено исключительно на установление основных традиционно определяемых признаков деяния: общественной опасности, виновности, противоправности и наказуемости.

Вотличие от правоведения, в частности, от уголовного права, криминология не изучает право, она является отраслью другого рода «специальных общественных знаний, в пределах и посредством которых осуществляется теоретико-прикладное освоение»120 событий, процессов, детерминирующих преступность, саму преступность, а также возможности предупредительного воздействия на них. Криминологическое изучение преступности невозможно без ее анализа, или дробления на составляющее части (преступления) и детального изучения их причинности, под которой понимается широкая «сеть» общественных отношений, которые в итоге детерминируют криминальную мотивацию на совершение конкретного деяния и условия ее реализации. По сути, криминолог изучает, прежде всего, предпреступную сферу отношений лица, совершившего деяние.

Вто время как, например, уголовное право осуществляет теоретикоприкладное освоение уголовно-правовых идей и взглядов, теоретических положений, относящихся к таким проблемам уголовно-правовой отрасли, как: основания, принципы, условия уголовной ответственности, цели наказания, виды преступлений и назначаемые за них наказания121.

120См.: Тихомирова, Л.В. Юридическая энциклопедия / Л.В. Тихомиров, М.Ю. Тихомиров. / Под ред.М.Ю. Тихомирова. -М., 1997. -С.343.

121См.: Игнатов, А.Н. Уголовное право: понятие, предмет и система А.Н. Игнатов // Уголовное право России. Учебник для вузов. В 2-х т. Т.1.Общая часть /Отв. ред. А.Н. Игнатов, Ю.А.Красиков. – М.,2000. – С.2,16.

93

исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений».

Но вместе с тем, предупреждение преступлений определено в качестве одной из задач Уголовного кодекса РФ (ч. 1 ст. 2).

Таким образом, если для криминалиста и имеет какое-то значение уточнение теоретических положений о категории наказания и его исполнении, то для криминолога представляется важным отыскание способов и средств решения задач, вытекающих из наказания, которые обеспечивали бы эффективность предупредительного воздействия, как на лицо, совершившее преступление, так и на неустановленный круг лиц. И здесь очень важно определять и решать эти задачи комплексно, т. е. используя и уголовноправовые, и уголовно-исполнительные средства, и криминологические средства. Из этого следует вывод о необходимости комплексного похода к изучению преступлений и лиц, их совершивших.

Криминологией исследуются те же не правовые события и процессы, предшествующие преступлению, но делается это в целях, напомним, определения причинности и обусловленности преступления. И здесь специалисту важно владеть многими методами «теоретико-прикладного освоения» (получения, изучения, обработки и т. п.) криминологической информации.

Если сравнить методы криминалистического (юридико-

догматического) и криминологического (социолого-правового) изучения преступления, то можно увидеть существенное различие специфики этих двух комплексных методов познания.

Например, в соответствии с законодательством, регламентирующим уголовно-процессуальную и оперативно-разыскную деятельность, норма- тивно-догматический метод предполагает различные формы реализации: исследование и юридическую оценку показания лица, совершившего деяние, потерпевшего, свидетеля, заключения и показаний эксперта и специалиста материалов, отражающих результаты оперативно-разыскной деятельности;

94

оценку с помощью вещественных доказательств и иные (документальные) формы.

В криминологическом, или социолого-правовом изучении преступления используются общенаучные (индукции и дедукции, анализа и синтеза, системного подхода и др.) и междисциплинарные (статистические, социологические, психологические, педагогические и др.) методы.

Разумеется, далеко не всегда можно указать на приоритет того или иного (например, психологического) метода изучения преступления. Здесь важно определиться в другом: на решение каких задач направлено применение того или иного метода: на криминализацию или превенцию.

Сравнительный анализ уголовно-правового и криминологического изучения преступлений показывает следующее.

1.Если с позиции уголовного закона ставится задача определить общественную опасность деяния, ее характер и степень, то криминологическое изучение направлено на решение другой задачи: оценить возможности минимизации вреда, предупреждения дальнейших вредоносных последствий.

2.Как известно, криминалисту (в данном контексте специалисту, прежде всего, в области уголовного права, уголовно-процессуального права) важно определить уголовную противоправность (и наказуемость) деяния. Криминолог оценивает элементы деяния, исходя из превентивных задач.

3.Криминалист устанавливает вину (форму вины) лица, совершившего деяние; криминолог идет дальше: выясняет причины виновности лица (субъективные факторы преступления).

4.Криминалист дает юридическую оценку обстоятельствам, отягчающим и смягчающим наказание; криминолог выяснят, какое – криминогенное, антикриминогенное – значение имели обстоятельства преступления.

5.Уголовно-правовое изучение преступления, его юридическая оценка осуществляются в рамках исключительно этого преступления и обстоятельств, связанных только с ним, причем эти рамки определены законодательством, в особенности – уголовно-процессуальным; криминологическое изу-

95

чение конкретного преступления и его оценка осуществляются в ряду однородных преступлений в целях выявления типичных признаков, т. е. повторяющихся в других аналогичных преступлениях и др.

Исходя из особенностей функций целей и задач криминологического изучения преступления, очевидно, что криминологию интересует, прежде всего, не юридическая оценка, а сущность и содержание, внутренние и внешние взаимосвязи, или закономерности тех событий и процессов, которые несут в себе уголовно значимую общественную опасность для личности, общества и государства, включая окружающую среду, а также «транснациональную» опасность – для мира и человечества.

Анализируя понимание «политической преступности», проф.В.В Лунеев указывает на «эмблематический» смысл этого вида, т. е. некриминализированной преступности властей против своего народа. «С этой точки зрения репрессивные лица, – пишет ученый, – рассматриваются не субъектами преступлений, а жертвами политического произвола»123.

Ссылаясь на расчет числа жертв ленинского террора, произведенный С.П. Мельгуновым, проф. Д.А. Шестаков пишет о действовавших в 1920 г. в советской России приблизительно 1000 коммунистических застенков: чрезвычайных комиссий, особых отделов, губернских революционных трибуналов, железнодорожных трибуналов, чрезвычайных комиссий и др. В этих застенках совершалось в среднем 5 убийств в день, в год – приблизительно 0,5 млн. человек. В последствии, в отдельные годы сталинского правления, отмечает Д.А. Шестаков, «казни ни в чем не повинных людей исчислялись сотнями тысяч Согласно расчетам разных исследователей, в период с 1917 года по 1959 год в СССР было уничтожено около 67 млн. человек124.

123Лунеев, В.В. Преступность XX века. Мировые, региональные и российские тенденции / Предисл. В.Н. Кудрявцева / В.В. Лунеев. – М.: Издательство НОРМА, 1999. – С. 168.

124См.: Шестаков, Д.А. Криминология: Новые подходы к преступлению и преступности: Криминогенные законы и криминологическое законодательство. Противодействие преступности в изменяющемся мире: Учебник. 2-е изд. перераб. и доп. / Предисл. В.П. Сальникова / Д.А. Шестаков. – СПб.: Издательство Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2006. – С. 377 – 378.

96

Исследуя данный феномен («преступной деятельности государства»), Д.А. Шестаков предлагает криминализировать те акции, которые рассматриваются в криминологии как преступления государства.

Применение криминологических знаний о преступлении целесообразно использовать:

1. При переводе фактических отношений в уголовно-правовые:

а) на уровне материального права (законотворческая криминализация); б) на уровне процессуального права (правоприменительная криминали-

зация).

2. При прекращении уголовно-правовых отношений:

а) на уровне объективного права (законодательная декриминализация); б) на уровне субъективного права (индивидуальная декриминализация, освобождение лица от уголовной ответственности, погашение, снятие суди-

мости).

3. В целях сохранения правомерного поведения:

а) обеспечение правотворческой деятельности (криминологическая экспертиза);

б) рекомендации по отдельным направлениям противодействия преступности;

в) разработка основополагающих идей для региональных программ противодействия преступности.

Вопрос о наказании виновного в совершении преступления является криминологическим ровно настолько, насколько он позволяет извлечь из наказания максимум энергии превентивного воздействия – как на лицо, совершившее деяние, так и для устрашения других лиц. При этом «устрашение» следует понимать не как угрозу, а как доходчивое предостережение. И эта доходчивость должна определяться не столько строгостью наказания (которую также нельзя недооценивать, как и переоценивать), сколько неотвратимостью ответственности за содеянное.

97

Но вопрос о причинах общественно опасного деяния является для криминолога вопросом номер один. За ним следует – второй: как предупредить аналогичное преступление? При этом может и не иметь большого значения то обстоятельство, что «авторство» общественно опасного деяния не установлено. Под «авторством» надо понимать субъекта преступления, который либо не установлен вообще, либо фактически установлен, но юридически таковым не является.

В «Аргументах и фактах» под известной рубрикой «Уголок О. Бендера» опубликована очередная мошенническая история125. Два года банда мошенников во главе с бывшей судьей Невского района Санкт-Петербурга продавала государственную недвижимость и причинила ущерб государству почти на 2 млн. долларов. Но привлечь к уголовной ответственности организатора банды, т. е. бывшую судью, не удалось ввиду ее «пожизненного статуса неприкосновенности», или иммунитета, т. е. исключительного права не подчиняться уголовному закону, предоставленного государством, которое она обворовала более чем на 60 млн. рублей*. Поэтому с позиции уголовноправовой оценки преступлений в данном случае отсутствует, но в криминологическом аспекте такие факты должны исследоваться.

Есть факт деяния, имеется жертва с ее печальным опытом, потерпевшая сторона, установлен ущерб, прочие вредные последствия. Следовательно, существует потребность в осуществлении виктимологической профилактики. И детерминирующие его факторы во многом очевидны, поскольку они уже изучены специалистами в аналогичных ситуациях. Криминолога интересует не юридическое конструирование «анонимного» (не раскрытого) преступления, а моделирование причинно-следственных связей очевидного преступления и ему подобных.

125 См.: Квартиры ушли с молотка // Аргументы и факты. – 2003. – № 28.

* В дополнение к этому примеру можно добавить данные, которые приводит «Комсомольская правда» от 10 июля 2003 г. корреспонденции «Неподсудные» генералы»: «За последнее десятилетие почти 150 российских генералов и адмиралов совершили проступки, подпадающие под Уголовный кодекс. Но осуждены – единицы…»

98

Преступления, выраженные внешней их стороной, т. е. деянием («неочевидные преступления», «нераскрытые преступления») – это, своего рода, тоже неполные преступления, о которых шла речь выше. Однако такого рода события преступлениями именуются условно, а следовательно, не имеют юридического статуса, поскольку не соответствуют той системе критериев, которая предусмотрена Уголовным кодексом РФ.

Однако в этих актах поведения человека, или фактических преступлениях проявляется преступность как свойство общества, поэтому они являются не только объектом изучения представителей правоохранительных органов, но и – криминологического исследования.

Рассуждая о феномене преступления с позиции уголовного закона и криминологической науки, проф. Д.А Шестаков находит невозможным в криминологическом определении понятия «преступление» исходить исключительно из уголовно-правового. Если допустить это возможным, то, по мнению ученого, в случае пробела в законе или исключения из Уголовного кодекса общественно опасных поступков, последние должны быть исключены из поля зрения криминологов. В то же время в обществе совершаются юридически не запрещенные виды деятельности, которые, тем не менее, носят общественно опасный характер: противоправные репрессии, злоупотребления при приватизации. Кроме того, вследствие необоснованного или несправедливого закона признается преступлением то, что на самом деле вовсе не обладает такой степенью общественной опасности и является «мнимым преступлением»126.

Исходя из этих положений, ученый приходит к выводу о том, чтобы, «не замыкаясь на уголовно-правовом определении понятия преступления, выработать свое собственное криминологическое его понятие, в большей ме-

126 См.: Шестаков, Д.А. Криминология: Новые подходы к преступлению и преступности: Криминогенные законы и криминологическое законодательство. Противодействие престпуности в изменяющемся мире: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. / Предисловие В.П. Сальникова. – СПб.: Издательство Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2006. – С. 146 – 149.

99

ре соответствующее его сути»127. И Д.А. Шестаков предлагает такое понятие: «под преступлением следует понимать виновное деяние, представляющее для общества значительную опасность, безотносительно к признанию его в качестве такового законом»128.

По сути, в данном определении отражена разновидность девиантного поведения. В целях «приближения» криминологического понятия преступления к уголовно-правовому понятию, полагаю возможным предложить собственное такое определение понятия: «Под преступлением в криминологическом смысле понимается деяние, признаки которого указывают на его возможную уголовную противоправность». Противоправность в данном контексте подразумевает и наличие органически связанных с ней общественную опасность, виновность и наказуемость, которые, однако, не могут быть юридически оценены в силу их анонимности или сложности критериев оценки (как это мы наблюдаем порой в годами длящемся предварительном следствии, а затем судебном разбирательстве по определенному уголовному делу, в котором – «чем больше экспертиз, тем дальше истина»129).

Признаками деяния, указывающими на противоправность, следует определить, в частности: характеристику объекта, объективной стороны деяния и ущерб, а также следы преступления, свидетельства жертвы (потерпевшего) и очевидцев (свидетелей). Если обратиться к сведениям о зарегистрированных преступлениях и лицам, их совершивших, которые отражены в карточках уголовно-статистического учета, можно определить следующее:

– во-первых, многие преступления де-факто оказываются нераскрытыми, следовательно, отсутствуют лица, их совершившие, и преступления определяются условно по одной лишь объективной стороне (при отсутствии субъективной стороны);

127Там же. – С. 147.

128Там же.

129Козлова, Н. Чем больше экспертиз, тем дальше истина / Н. Козлова // Российская газета. – 2003. – 1 июля.

100

–во-вторых, из тех преступлений, которые раскрыты, в которых установлены лица, их совершившие, лишь часть оценивается как де-юре, т. е. в этих деяниях виновность лиц установлена вступившим в законную силу приговором суда;

–в-третьих, в числе этих, виновных лиц неизбежно оказывается часть фактически не виновных, но осужденных в силу различных факторов (непрофессионализма правоприменителя, коррупции, политического заказа, самооговора и др.);

–в-четвертых, определением преступности не охватываются оставшиеся вне регистрации фактические преступления, объем которых в несколько раз превышает число зарегистрированных преступлений и проч.

Как уже отмечалось, в отличие от уголовно-правового изучения преступления как отдельно взятого конкретного события с целью его юридической оценки, криминология изучает преступление в контексте типичных для других аналогичных преступлений условий в целях установления типичных взаимосвязей, определенных причинно-следственных связей. Отсюда выводятся и соответствующие модели криминологических типов преступления. Например, криминологическое понятие основывается на дифференцированном подходе к определению преступления – как криминализированного, так

инекриминализированного (преступление как общественно опасный акт социального поведения, не предусмотренный уголовным законом).

В числе криминализированных преступлений выделяется преступление мнимое, или «надуманное». К числу такого вида преступлений можно отнести те, которые предусмотрены уголовным законом вопреки социальной справедливости, объективному процессу общественного развития (эффект неправового закона).

В качестве иллюстрации этого суждения можно привести печальные события середины 80-х годов прошлого столетия, «когда люди садились в тюрьму за просмотр достаточно невинных картин только за то, что они стали