148 Эл час Канетт и

"Кровная месть, война и праздники победы у живарос". Достаточно указать на важнейший танец живарос, в ходе которого они по порядку и с воодушевлением заклинают сначала зверей, на которых охотятся, а потом - половой акт человека, служащий приумножению семьи.

Танец является как бы введением к большому празднику. Мужчины и женщины становятся вокруг центрального столба дома и медленно движутся по кругу, выкрикивая как слова заклятия имена всех зверей, мясо которых любит человек. Сюда добавляются некоторые предметы, используемые индейцами в домашнем хозяйстве и собственноручно ими изготовляемые. За каждым именем громко и возбужденно выкрикивается "хей!"

Танец начинается пронзительным свистом. Сама магическая формула гласит:

"Хей, хей, хей! Обезьяна, хей! Красная, хей!

Коричневая обезьяна, хей! Черная обезьяна, хей! Капуциновая обезьяна, хей! Серая обезьяна, хей! Дикая свинья, хей! Зеленый попугай, хей! Долгохвостый, хей! Домашняя свинья, хей! Жирная, хей! Женское платье, хей! Пояс, хей! Корзинка, хей!"

Заклинание продолжается примерно час, все это время танцующие движутся то вправо, то влево. Каждый раз, как только они останавливаются, чтобы изменить направление движения, раздается громкий свист и крики "чи, чи, чи, чи", как будто этим криком пытаются поддержать непрерывность процесса.

Другое заклинание относится к женщинам и их плодовитости:

"Хей! Хей! Хей! Баба, хей! Баба, хей! Совокупленье, хей! Цанца пусть поможет, хей!

Стая и религия

Пары, хей! Пары, хей! Баба, хей! Баба, хей! Пусть это будет, хей! Мы это делаем, хей! Это будет славно, хей! Хватит, хей!"

Центром песнопений и всех прочих действий во время праздника является цанца - добытая в бою, препарированная и высушенная голова врага. Его дух все время пребывает поблизости от головы и крайне опасен. Его всячески стараются приручить; если удалось поставить его себе на службу, он может принести огромную пользу. Он заботится о том, чтобы умножались свиньи и куры на дворе, благодаря ему умножаются клубни маниока. Все, что пожелаешь приумножить, он приумножает. Однако превратить его в раба совсем не просто. Поначалу он полон жажды мести, невозможно даже вообразить, что он может сделать с человеком. Но число действий и ритуалов, служащих тому, чтобы подчинить его воле хозяина, поистине удивительно. Праздник, длящийся много дней, завершается тем, что голова и дух, к ней относящийся, оказываются полностью в его распоряжении.

Если взглянуть на цанца с позиций знакомой нам военной морали, она, можно сказать, представляет собой то, что мы называем трофеем. На войну идут, чтобы добыть голову, и это единственная добыча. Но сколь бы маленькой она ни казалась, особенно когда сморщится до размеров апельсина, она вмещает в себя все, что только можно пожелать. Она творит любое угодное приумножение: животных и растений, необходимых для жизни, предметов, изготовляемых дома, и, наконец, собственно людей. Это невероятно концентрированная добыча, и заполучить ее в руки недостаточно, надо еще много работать, стараясь превратить ее в то, чем она должна стать для человека. Этот труд венчается совместным возбуждением праздника, особенно его магическими заклинаниями и танцами. В целом праздник цанца - это праздник приумножающей стаи. Военная стая, если ей везет, выливается в приумножающую стаю празднества; в превращении одной в другую заключается подлинная динамика религии живарос.