Ashurbeyli_S_A_Gosudarstvo_Shirvanshakhov

вторгнуться в хазарские области к северу от Дербенда в Албании появились хазары, которые в это время образовали сильное царство на Северном Кавказе и в устье Волги. Около 662 г. они через Дербенд вторглись в Албанию, но были отражены правителем Албании Джеванширом54. В 664 г. последовало новое более сильное нашествие хазар, которые, прорвавшись через Куру и дойдя до берегов Аракса, захватили множество пленных и большое количество скота в Муганской степи55. Таким же опустошительным для Албании было нашествие 684 г.56 С этого времени страна находилась под властью хазар, которые компактными массами заселяли Албанию, ассимилируясь с местным населением. Албанский князь Вараз Трдат, созвав соплеменных князей и католикоса, объявил о подчинении хазарам и что не почтет «за позор родниться с ними»57.

Миграция тюркских племен в Кавказскую Албанию через Дербендский проход продолжается и позже в VIII в. В начале VII в. арабы начали завоевательные походы на север к Дербенду и дальше в Дагестан, где они столкнулись с многочисленной армией хазар и других тюркских племен, которые неоднократно нападали на Албанию, захватывая и разрушая ее крепости и города58. В 729 г. халиф Хишам (724—743 гг.) вторично назначил правителем «Арминии и Азербайджана» Джаррах ибн Абдаллаха вместо отозванного им Маслама ибн Абд-ал- Малика. Вскоре Джаррах начал новое наступление на север59.

По сообщению автора VIII в. Гевонда, при халифе Хишаме хазары выступили с 300тысячной армией под командованием сына хакана и начали контрнаступление против арабов. Хазары пройдя через землю гуннов и через Джорский проход (т. е. Дербенд) по земле маскутов, совершили набег на страну Пайтакаран. Они переправились через Аракс в Иран, разрушили Ардебиль, Тебриз, область, называемую Атши Багуан, Спатар-Пероз и ОрмуздПероз60. Маршрут, указанный Гевондом, довольно точен. Хазары двигались через Северный Кавказ по побережью Каспийского моря и Дагестана. Пройдя через Дербендский проход по территории нынешнего Кубинского района, они совершили набег на Албанию. Многочисленная армия хазар разрушила и опустошила ряд крепостей и городов Албании и Южного Азербайджана — Тебриз, Ардебиль.

Упоминая область «Атши-Багуан», т. е. огни Багавана, Гевонд, безусловно, имеет в виду область Баку, Апшерона 61. Арабские авторы Балазури (ум. 892 г.), Йа'куби (IX в.), алКуфи (X в.), Табари (X в.) и другие довольно подробно описывают походы арабов против хазар, неоднократно вторгавшихся в Албанию. Поход, описанный у Гевонда, арабские авторы относят к 725/6 г. либо к 730 г., причем упомянуто, что во главе хазарской армии стоял сын хакана, названный у Табари Бархебек, а у автора X в. ал-Куфи — Барсбек62.

Любопытные сведения о войнах арабов против тюркских кочевников приводит сирийский историк XII в. Михаил Сириец, который сообщает о походе арабского полководца Маслама ибн Абд ал-Малика. По-видимому, речь идет о набеге хазар, описанном Гевондом. «В 1039 году (728 г. н. э.) Маслама снова вторгся в страну тюрок с многочисленным войском. Битва длилась сорок дней. Когда тайайе (арабы. — С.А.) увидели, что они не смогут одолеть тюрок, то бросили свое имущество и бежали. В это время тюрки начали переселяться. В 1042 году (731 г. н. э.) тюрки вторглись в земли тайайе. Они захватили многочисленные города и деревни в землях Азербайджана. Тюркам помешали дойти до других городов земли тайайе. Они заняли те, которые захватили и там обосновались» 63. В этом сообщении сирийского историка имеется указа-

51

ние на массовое заселение городов и селений Азербайджана тюркскими племенами и хазарами. В Мильской степи в Учтеписком кургане археологическими раскопками обнаружено захоронение знатного хазарского воина, датируемое началом или первой половиной VII в.64 В Кабале и ее окрестностях обнаружены деформированные удлиненные черепа, характерные для гуннов и хазар.65 Известно, что район Кабалы был заселен в VI в. тюркскими племенами, и город этот считался центром сабирских поселений.

Таким образом, согласно указанным источникам, уже в первые века нашей эры в степях Азовско-Каспийского междуморья, на Северном Кавказе, в Северном и Южном Дагестане обитали различные тюркские племена, которые проникали в этот период в Северную Албанию, в области Ширвана, Арана, Мугана, где они оседали вместе с гуннами, булгарами, сабирами, хазарами, кыпчаками и другими кочевыми ордами, проникавшими через Дербендский и Аланский (Дари-алан) проходы. Более поздние авторы (Йакут, Закарийа Казвини)66 сообщают о Мугане — области, в которой много селений и лугов, занятой туркменами, пасущих здесь свои стада; из туркмен состоит большинство ее населения.

Во второй половине VI в. приток тюрок в Албанию особенно усилился, а тюркский язык получил большое распространение среди албанцев. Так, по сведениям сирийской хроники VI в., арапский епископ Кардост в 20-х годах VI в. с семью священнослужителями ездил к сабирам для распространения среди них христианства, составил письменность на языке сабиров и перевел на их язык церковные книги67. В VII в., по просьбе вассального князя сабиров Эльтебера (в «Истории агван» — Алп-Илитвера), албанский епископ Исраил ездил в Южный Дагестан, где читал сабирам проповеди из священных книг, полемизировал с сабирскими жрецами, чародеями, колдунами и обратил князя и многих сабиров в христианство. Как видно, в Албании в это время тюркский язык был широко распространен, иначе, т. е. без хорошего знания фонетики и строя языка, нельзя было бы составить для сабиров письменность. О распространении тюркского языка в Албании в VII — VIII вв. можно судить по тюркизмам в «Истории агван» Моисея Каланкатуйского и в арабских источниках, где наряду с древнетюркскими титулами встречаются слова и ныне бытующие в азербайджанском языке, как, например, авчи, чопчи, танри, атма и др.68 Наиболее раннее свидетельство о лексике азербайджанского (тюркского) языка в сочинении Балазу ри (IX в.) где он, описывая захват Азербайджана арабами в 646 г., приводит в тексте без перевода на арабский язык выражение из языка азербайджанцев «hаннан hана», которое слышали арабы во время завоевания страны. Балазури пишет: «После отъезда (Валида) жители восстали, и ал -Аш'ас обратился к Валиду за помощью; тот прислал ему большую а рмию из жителей Куфы, при помощи которой он снова подчинил с трудом, постепенно (hаннан hана) всю страну». Далее Балазури дает ошибочное пояснение выражению «hаннан hана» на незнакомом ему языке: «(на языке азербайджанцев hан значит «сад»)». Это пояснение, данное Балазури в скобках, привело переводчиков к ошибочному истолкованию текста. П.К.Жузе переводит этот отрывок как «...он снова подчинил всю страну, переходя из одного сада в другой»69 (hаннан hана). Архаическое выражение «hаннан hана», сохранившееся до настоящего времени, объясняется из лексики тюркского-азербайджанского как «постепенно, с трудом» в данном контексте.

Раскрытие семантики топонима Аран и выявление раннесредневековых тюркских топо-

52

нимов на территории Ширвана и Арана (Аран, Сабир, Биледжары, Тюркан, Агсу, Гарасу, Турианчай, Гараязы, Боздаг и др.) имеет значение для исследования вопроса этногенеза азербайджанского народа и выявления языка древних азербайджанцев. Арабские авторы IX — X вв. указывают, что в Азербайджане и Арминии часть жителей говорит на персидском и арабском языках, Ибн Хаукаль (X в.) пишет: «Что касается до языка жителей Азербайджана и большинства жителей Арминии, то это персидский и арабский, но мало кто говорит поарабски, а кроме того говорящие по персидски не понимают по арабски. Чисто по арабски говорят купцы, владельцы поместий (феодалы — С.А.), а для многих групп населения в окраинах Арминии и прилежащих стран существуют другие языки как армянский — для жителей Дабиля (Двина — С.А.) и области его, а жители Барды говорят по-арански».70 Эти же сведения имеются у Истахри, однако они дополнены Ибн Хаукалем. По-видимому, по персидски говорило ираноязычное население Азербайджана, таты, талыши и курды.

Мукаддаси (X в.) отмечает: «В Армении говорят по армянски, а в Аране по арански; когда они говорят по-персидски, то их можно понимать, а их персидский язык кое в чем напоминает хурасанский»71. Здесь речь идет, вероятно, о татах, населявших западное побережье Каспийского моря. Те же сведения о языке Арана повторил Истахри (X в.). В свете сказанного, можно полагать, что в начале нашей эры в Ширване и Аране, наряду с ираноязычным населением, обитали и тюркоязычные племена, которые, проживая большими компактными массами в течение длительного времени (несколько сотен лет), стали местным и кореным населением Азербайджана, и что под словом «аранский язык» подразумевался сложившийся к X в. азербайджанский — тюркский. Наличие тюркских элементов в топонимике и гидронимике Азербайджана и археологические данные подтверждают сообщения источников о проникновении различных тюркских племен в Ширван и Аран и указывают на процесс тюркизации страны, восходящей к периоду раннего средневековья, к первым векам н. э., и более интенсивный к VI — VIII вв. Сельджукское завоевание Азербайджана только завершило окончательный процесс тюркизации страны.

§ 6. Искусство древнего Ширвана

Археологические раскопки последних десятилетий на территории Советского Азербайджана пролили яркий свет на древнее искусство и культуру Ширвана. Это искусство воплотило в себе различные виды художественного мастерства, что указывает на эстетическое восприятие реального мира древними художниками. Сюда относится пластическое искусство, развитие которого прослеживается в древнем периоде и раннем средневековье и корни которого уходят в глубь веков. Стремление древнего человека запечатлеть в камне, глине, бронзе и другом материале окружающие его предметы живой природы и явилось стимулом к развитию пластического искусства. Наиболее древними произведениями искусства Ширвана являются наскальные изображения Гобустана, Апшерона и других районов страны, относящиеся к периоду каменного века (десять тысяч лет до н.э.). Горы Гобустана расположены в 2 — 2,5 км от берега Каспийского моря, в районе ж.д. станций Сангачала и Дуванный, на расстоянии 50 км к юго-западу от Баку. На скалах юго-восточного Гобустана, на горах Беюкдаш, Кичикдаш, Джингирдаг и у холма Язылы (т. е. писаница на местном языке) выявлено более 4

53

тысяч наскальных изображений людей и различных животных. Рисунки изображают женщин

имужчин в тропической одежде и обнаженных, саблерогих козлов типа безоаровых, львов, диких быков, оленей, лошадей, куланов, собак, крупных рыб и т. д. Здесь богато представлены сцены охоты, жертвоприношений, ритуальных танцев, напоминающих «Яллы», сцены жатвы. Имеется ряд рисунков лодок с гребцами, на носовой части лодок изображено солнце1. Рисунки лодок свидетельствуют о развитии мореплавания в Каспийском море уже в ту отдаленную эпоху. По мнению специалистов, лодки были сделаны из камыша и проконопачены битумом. Изображение солнца, видимо, связано с его культом либо показывает направление пути — на восток. Имеются рисунки, изображающие всадников, вооруженных копьем, караванов верблюдов и т. д. Обнаружены целые композиции с различными сюжетами из жизни древних племен, обитавших в Гобустане. Очевидно, здесь изображались вымершие животные, которые обитали на Апшероне в сел. Бинагады, Дигя, Кешла и ряде других в период каменного века. Охотясь на диких животных, древний человек вырезал на камне и скалах их изображения.

На скалах Гобустана имеется большое количество рисунков, изображающих женщин с большой выдающейся грудью, толстыми бедрами и ногами, и мужчин, обладающих стройным туловищем, в набедренной повязке, с развитыми сильными ногами и заметно подчеркнутыми икрами. Эти рисунки исполнены контурно, их высекали каменными орудиями. Исполнение рисунков и целых композиций весьма примитивное, натуралистическое, животные изображены экспрессивно и динамично.

Древнейшее изобразительное искусство Гобустана представляет собой петроглифы, т. е. образное письмо, в котором древний художник повествует о насущных в жизни племени событиях. Часто изображались культовые и другие обряды родового-общинного строя2.

Археологические раскопки в Гобустане выявили древнейшую стоянку «Фируз» эпохи мезолита в районе Кичикдаша, а также ряд курганов с инвентарем и поселение эпохи бронзы. На верхней террасе горы Беюкдаш обнаружено очень динамично выполненное красной охрой изображение рогатого оленя, на которого нападает хищник, похожий на льва3. Многообразие тематики и сюжетов, а также хронологические напластования гобустанских наскальных изображений вместе с обнаруженными археологическими материалами, позволяющими их датировать начиная от среднекаменного века (мезолита), новокаменного века (неолита), всей эпохи бронзы и до позднего средневековья, свидетельствуют о длительном пребывании древнего человека в этой местности, где он имел стоянки и поселение. Наскальные изображения выявлены также в ряде пунктов в районе гор Шыхгая

иШонгардаг, на Апшеронском полуострове в зоне поселков Мардакян, Шувелян, Зиря, Сурахана, Рамана, близ поселка Гала, на побережье Каспийского моря в местности Дюбенде и у начала дамбы, соединяющей материк с островом Артема (Пир-Аллахи). Указанные рисунки каменного века являют собой образцы наиболее древнего искусства мира — графики, живописи, танца, музыки, свидетельствуя о его преемственности

иглубоких корнях.

Большой интерес представляет появление монументальной каменной скульптуры, изображающей человека, на территории Ширвана. В ряде курганов на Апш е- роне, раскопанных археологом Г.Аслановым, близ сел. Тюркан выявлены каме н-

54

ные изваяния грубой формы, датируемые началом эпохи бронзы 4. Привлекает внимание обнаруженная в погребении в местечке Гюргян, восточнее поселка Зыря, скульптура, изготовленная из местного известняка, отличающаяся от ранее найденных на Апшероне каменных скульптур по строению. Отчетливо выделены голова, руки, скрещенные на груди, и пояс. Апшеронская скульп тура относится к эпохе поздней бронзы и по-видимому имеет культовое назначение5.

Археологические раскопки курганов в Гобустане выявили памятники эпохи бронзы, среди которых имеется скульптурное изваяние — схематично и грубо обработанный бюст из камня в натуральную величин у, изображающий мужчину, возможно, вождя племени5, на могиле которого оно было установлено. Это один из ранних м е- мориальных памятников круглой скульптуры пластического искусства древнего Ширвана. В центральной камере подскального убежища стоянки «Кяниза», на верхней террасе горы Беюкдаш, в Гобустане, на глубине раскопа в 2,2 м от дневной поверхности была обнаружена грубого оформления ка менная скульптура женщины из известняка. В этой же камере найдены обломки двух хорошо обработанных же н- ских статуэток из известняка, повторяющих древние женские изображения на ск а- лах Гобустана. Эти скульптуры датируются эпохой мезолита 7.

Во время археологических работ в ряде районов Азербай джана обнаружены женские и мужские статуэтки без голов и конечностей, которые, как ви дно, разбивались в связи с культовым ритуалом. Чрезвычайно интересны обнаруженные в селении Молла-исаклы (Исмаиллинский район) женские статуэтки, из ваяние головы мужчины, фигурки животных. На одной из статуэток женщины не отмечены руки и груди. Высокая, суживающаяся кверху шея завершается маленькой головой с ни с- падающими локонами, лицо изображено клювовидным выступом. На шее лепными кругами изображены пять рядов бус или металлических гривен. Небольшая голова мужчины хорошо отражает антропологические черты автохтонного жителя Ши р- вана — вытянутое лицо, крупный и длинный нос, глубоко сидящие в глазницах глаза8. Датировка этих статуэток — конец I тысячелетия до н. э. Подобный тип до сих пор существует как на Апшероне, так и в районах Ширвана. В селении Нуран, в нагорной части Ахсуинского района Ширвана, найдена женская ста туэтка из красноватой глины. Ее изящная прическа напоминает парик. Обнаженные груди н е - сколько удлинены. Вокруг шеи ожерелье с крупным медальоном. Ноги как бы закрыты гладким платьем. Эта статуэтка датируется концом II — началом I тысячелетия до н. э.9

К периоду кувшинных погребений Азербайджана относится ряд чрезвычайно любопытных статуэток от 5 до 20 см высоты. Это большей частью обнаженные женские фигурки, выполненные из красной глины, хорошего обжига. У нескольких отчетливо видны ожерелья на шее и браслеты на ногах. На некоторых различается одежда, ниспадающая рельефными складками или исполненная точечным рисунком. Художник стремился как можно более реалистично передать объем женской фигуры; сделаны статуэтки грубо и схематично. Возможно, что статуэтки связаны с культом богини плодородия. Датируются они концом I тысячелетия до н. э. и первыми веками н. э. Чрезвычайно любопытно сходство этих статуэток и наскальных изображений женских фигурок Гобустана, насчитывающих несколько тысяч рисунков людей. Рисунки

55

эти относятся к разным периодам — от эпохи мезолита до развитого средневековья. Не исключено, что некоторые изображения женщин из различных районов Азербайджана, как графические, так и скульптурные, обозначали одно и то же лицо — богиню плодородия Анахит, культ которой был широко распространен в ряде стран Ближнего Востока, Средней Азии, Закавказье, Иране. По сведениям Страбона (I в. до н. э.— I в. н. э.), в честь этой богини были воздвигнуты святилища, совершались жертвоприношения. «И всюду, где есть святилище этой богини, там по обычаю справляется праздник Сакеев — нечто вроде вакхического праздника...»10. Культ Анахит существовал также среди мидийцев и армян: «Они посвящают здесь на служение богине рабов и рабынь. В этом нет ничего удивительного. Однако знатнейшие люди племени также посвящают богине своих дочерей еще девушками...»11 Культ богини плодородия был широко распространен и в древнем Ширване, среди местных племен. В «Истории агван» отмечен культ этой богини, названной Афродитой12, однако местное имя ее не дается. Много глиняных женских и мужских фигурок было обнаружено в Средней Азии, Дагестане, Армении, Грузии, Иране и других странах Ближнего Востока. Однако они стилистически отличаются от статуэток, найденных в Азербайджане. Наряду с реалистической трактовкой в выделке азербайджанских статуэток, мы видим крайнюю абстрактность и примитивность их форм13. Здесь нет единого стиля. Исследователь может встретить в этом материале все современные эстетические категории от крайнего натурализма, до самого развитого формализма, экспрессионизма и импрессионизма. Э.Херцфельд связывает назначение статуэток, найденных в Иране, называя их домашними богами, с религиозными представлениями далекой эпохи14. Он считает, что жители обезглавили «домашних богов» как неспособных или непожелавших помочь. Женские статуэтки он считает изображением матери-богини в первобытном обществе эпохи матриархата. Не исключено, что находки некоторых статуэток с отбитыми головой и конечностями в ряде районов Азербайджана связаны с жертвенными обрядами. Страбон указывал, что в древней Албании существовал обычай человеческих жертвоприношений15. Очевидно, позднее при жертвенных обрядах человек был заменен глиняными статуэтками. В албанской летописи Моисея Каланкатуйского есть указание на этот ритуал: «святой первосвятитель прибыл в Гис и принес бескровную жертву». В Албании имелось «место жертвоприношения языческих идолопоклонников», — отмечено «жертвеносное почитание скверных кумиров» или поклонение «мерзостям кумиров»16. Возможно использование статуэток и в заупокойном культе. Различия формы и стилистические особенности статуэток определяются этническими различиями изготовлявших их племен.

На рубеже и в первые века нашей эры в Ширване появляется монументальная каменная скульптура, изображающая человека, с реалистическими формами. Однако семантическое значение этих статуй иное. Подобная скульптура в отличие от глиняных статуэток ритуального назначения показывает новый этап в развитии пластического искусства древнего Азербайджана, а именно выделение человека из окружающей природы, его индивидуальность. Возможно, что появление новых форм монументальной скульптуры, изображающей человека, было связано здесь с развитием искусства и одновременно отражало сдвиги в социальноэкономическом развитии общества, его классовую дифференциацию, переход к новой формации — феодализму. Монументальная скульптура являла собой новые формы жизнеутверждающего искусства. В дальнейшем ее развитие в IV — V вв. остановилось в связи с

56

борьбой христианства против идолопоклонничества и в VII в. после распространения ислама, запрещающего изображение человеческой фигуры. Указание на подобную скульптуру приводится в письменных источниках. Арабские источники сообщают о существовании на территории Ширвана круглой скльптуры, изображающей человека и животных, некоторые образцы которой сохранились до наших дней. В сочинении «Китаб ал-булдан» арабского автора Ибн ал-Факиха ал-Хамадани, написанном приблизительно в 903 г. н. э., имеются любопытные сведения: «В городе Баб (Дербенд — С.А.) над Баб ал-Джихад (ворота войны за веру) на стене две колонны; на каждой колонне изображение льва из белого камня. Ниже их два камня, а на них изображения двух львов. Близ ворот изображение человека из камня; между ногами его статуя лисицы, а в пасти ее гроздь винограда. В стороне от города водоем, известный под именем «водоем месруф». В него ведет лестница, по которой спускаются в водоем (овдан), когда мало воды; по бокам лестницы два льва из камня, а над одним из них каменная статуя человека. Над домом правителей изображение двух львов также из камня, выступающее из стены: жители Баба говорят, что это талисманы стены...»17 Несомненно, что эта скульптура относится к более раннему, домусульманскому периоду, вероятно, к V — VI вв., ко времени построения Дербендской каменной стены. Древняя скульптура на крепостных стенах Дербенда сохранилась до наших дней. Скульптурные изображения львов находятся над крепостными воротами Кырхлар-гапу и Орта-гапу и в помещении Дербендского краеведческого музея. Ведущиеся в течение последних десятилетий на территории Ширвана археологические раскопки выявили более 20 монументальных каменных статуй, изображающих человека18. Большой интерес представляет большая каменная статуя мужчины, обнаруженная в 1946 г. в селении Хыныслы, в 3 км от города Шемахи. Ее высота 2,26 м, наиболее широкое место 0,47 м. Изготовлена из местного известняка, монолитно стоит на небольшом пьедестале. Головы нет, но хорошо сохранились верхние и нижние конечности. Левая рука прижата к правой груди, правая рука опущена вниз и лежит на животе. Руки отработаны довольно тщательно, на левой руке имеется знак в виде шестилепест кового орнамента. По-видимому, это мемориальный памятник, возможно, портретное изображение вождя племени, отражающее культ обожествленных предков. Статуя предположительно датируется первыми веками до н. э. - первыми веками н. э19 В 1959 г. в том же месте были найдены остатки такой же каменной статуи. Сзади хорошо проработано обнаженное тело, пол неясен. Эта находка позволила уточнить датировку первой статуи, так как она служила перекрытием могилы типа каменного ящика, относящейся примерно к V — VI вв. н. э. Следовательно, статуя относится к более раннему времени. В 1960 г. здесь же обнаружены еще две каменные статуи, служившие перекрытием погребения типа каменного ящика, в инвентаре которого находилась серебряная сасанидская драхма, чеканенная в 593/4 г. во время царствования Хосрова II (590 — 628 гг.). Задняя сторона одной из этих статуй сохранились хорошо, на спине ее имеется выступ, изображающий косы, спускающиеся до пояса. Резко обозначена тазовая часть с выступающими бедрами. Пол неясен, возможно, женский. Несмотря на грубую обработку, эта статуя показывает реалистическую трактовку и профессиональное мастерство скульптора. В 1961 г. в местности Аллахакбар, близ селения Дагколаны Шемахинского района, на месте древнего поселения, среди различных глиняных сосудов и других вещей, датируемых первой четвер-

57

тью I тысячелетия н. э., обнаружена каменная статуя человека. Большая, хорошей лепки голова покоится на широких плечах. Шея выражена слабо. Лицо монголоидное, плоское, нос сколот, уши обозначены высоко. Глаза отмечены углублениями, подчеркнута линия рта, бороды. Левая рука лежит на груди, в области сердца, а правая согнута под прямым углом на животе. Подчеркнутая линия полы одежды напоминает кафтан или чуху. Справа внизу удлиненный предмет в виде точильного бруска. На спине вертикальное углубление. На верхней части спины четырехугольный выпуклый выступ, по-видимому, изображающий прическу мужчины в виде кос, опущенных на плечи. Пьедестал заменяет круглый в сечении выступ. Ноги изображены только в верхней части, поза сидящая. Предположительно статуя датируется концом I тысячелетия до н. э. и началом I тысячелетия н. э.20 Подобная прическа отмечается в источнике VII в., описывающем антропологический тип хазар, вторгшихся в Дербенд: «...Видя страшную опасность со стороны безобразной гнусной, широколицей, безресничной толпы, которая в образе женщин с распущенными власами устремились на них, содрогание овладело жителями, особенно при виде метких н сильных стрелков...»21. Тот же источник называет тюрок «народом косоносцев». Эта же прическа изображена на ряде изваяний Тувы, Восточного и Южного Казахстана, Тянь Шаня22. Изображение косичек или распущенных волос, ниспадающих на плечи мужских статуй, вполне соответствует описанию прически тюрок, приведенному в китайских хрониках23. Характерна также небольшая борода. Более десяти подобных статуй найдено в районе Чахнах у селения Чырахлы, на левом берегу реки Пирсагатчай. Некоторые из них без головы, у других имеются отломанные головы. Эти скульптуры из местного известняка также служили перекрытиями могил, датируемых последними веками до н. э. — первыми веками н. э. Хыныслинские статуи отличаются от остальных своими большими размерами24. Район Пирсагатчай являлся местом древнего святилища, вероятно, эти скульптуры изображали богов или вождей племен и отображали культ обожествленных предков. Может быть, находки большого количества статуй указывают на наличие здесь мастерской.

Указанные ширванские изваяния объединяются в большие группы, связанные общими иконографическими чертами. Изобразительные особенности этих скульптур (каноническая поза, положение рук и всей фигуры) говорят о культовом характере их. Все каменные статуи Шемахинского района высекались из больших глыб камня, грубо обрабатывались, в них отсутствовала детальная проработка частей тела25. Сохранившиеся части свидетельствуют о реалистической трактовке и примитивном мастерстве древнего скульптора.

Подобная скульптура широко известна в ряде стран Средней Азии, в южнорусских степях. Однако ширванская монументальная скульптура стилистически отличается. Появление на территории Шемахинского района этих статуй говорит о наличии различных племен. В одних районах проживали племена, которые изготовляли небольшие глиняные и терракотовые статуэтки примитивной формы. Другие албанские племена создава ли круглую монументальную скульптуру. Ее появление на рубеже и в начале нашей эры на почве древнего Ширвана, возможно, связано также с миграцией различных кочевых племен, имеющих подобную художественную традицию — скифов, гуннов, булгар, сабиров, хазар, канглы и других, попадающих4 сюда как с севера через Дербендский проход, так и с юга через Иран. Однако этот вопрос требует дальнейшего изучения.

58

Обнаружение более 20 больших монументальных скульптур в одном районе, где издревна обитали местные албанские племена и кочевники, говорит о широком распространении подобных изваяний, созданных в связи с обрядом захоронения знатных лиц, вождей племен и военачальников и отражавших культ обожествленных предков. Пластическое искусство древнего Ширвана уходит в глубь веков, проявляясь в различных образцах глиняных, терракотовых и каменных статуэток, которые датируются от эпохи мезолита и бронзы до начала нашей эры. Монументальная скульптура появляется в Ширване, по - видимому, во II тысячелетии до н. э. и в первые века н. э. Находки этих статуй в поврежденном виде свидетельствуют, что они были разбиты в связи с религиозными запретами «идолов» со стороны христианской религии и ислама.

Рассмотренные скульптурные изображения человека и животных связаны с культовыми воззрениями и тотемизмом древних азербайджанцев. Исследование этих памятников искусства и материальной культуры Ширвана и Арана имеет важное значение для освещения проблемы этногенеза азербайджанского народа.

59

После смерти Мухаммад ибн Халида правителем Ширвана стал его брат Хайсам ибн Халид. Воспользовавшись беспорядками в халифате после убийства халифа Мутаваккила

в247 г. х/ 861 г., Хайсам объявил свою независимость, ему удалось добиться единовластия, присвоить себе титул ширваншаха1. По-видимому, Хаисам ликвидировал власть ширваншаха, которого арабы оставили правителем. Таким образом Хайсам ибн Халид является первым мусульманским правителем Ширвана династии Мазйадидов арабского происхождения, носившим титул ширваншаха. С этого периода, по справедливому замечанию В.Ф.Минорского, «...история династии йазидидов меняет свой характер: члены ее, назначавшиеся ранее на пост генерал-губернатора из Багдада, теперь становятся наследственными вассалами в своих ленных владениях...»2 Дальнейшие события в Ширване освещаются

в«Тарих ал-Бабе», который является ценнейшим источником по истории ширваншахов Мазйадидов. Источники приводят весьма скудные сведения о Хайсаме. Сообщается, что он сражался с «неверными» в Сарире. Год смерти Хайсама неизвестен, по-видимому, он правил недолго. Ему наследовал его сын Мухаммад ибн Хайсам ибн Халид, о котором говорится, что он «продолжал заветы своего отца, творя правосудие и ведя войну против неверных. Он также оставил по себе высокую память в этих краях»3.

Ему наследовал его сын Хайсам ибн Мухаммад ибн Хайсам, который также воевал со своими «неверными» соседями, возможно в Южном Дагестане. Он отдал несколько деревень в вакф газиям Дербенда; построил в своей столице амбары, куда свозился весь урожай для распределения среди нуждающихся членов пограничных областей ал-Баба и среди газиев. «Как эмир он был милосерден, справедлив и рьян в борьбе [с неверными]; он прожил долго...»4.

После его смерти правителем Ширвана стал его сын Али ибн Хайсам ибн Мухаммад. С его правлением связан ряд событий в Ширване. Вместе с эмиром ал-Баба Али ибн Хайсам предпринял поход в соседний Шандан на «неверных». Однако у ворог Шандана они потерпели поражение, Али и эмир ал-Баба были взяты в плен вместе с 10 тысячами мусульман. Все они были поделены между людьми Шандана, Сарира и хазарами. Через три месяца сарирцы отпустили пленных и Али ибн Хайсама вместе с эмиром ал-Баба без выкупа, пленные же, захваченные шанданцами и хазарами, были проданы и спаслись лишь немногие. «Тарих ал-Баб» отмечает, что «среди племен неверных в пограничной области (сагр) ал-Баба злейшим врагом мусульман был народ Шандана». Упомянутое сражение произошло в 300/912 г.5 В правление Али ибн Хайсама произошло другое событие, описанное Мас'уди. Помимо хазар неоднократно набеги на Ширван с моря совершали русы. Ширваншахи и правители Дербенда боролись против этих вторжений. Густо населенное юго-западное побережье Каспийского моря издавна привлекало взоры иноземных захватчиков. Купцы-русы, приплывавшие на своих судах к берегам Каспийского моря с торговыми целями, были прекрасно осведомлены об этом крае и наряду с хазарами разно-

60