Ashurbeyli_S_A_Gosudarstvo_Shirvanshakhov

гота 83°32' и широта 39°55'. Он был основан сасанидом Кубадом сыном Фируза. В настоящее время (т. е. в 1340 г. — С. А.) он в развалинах. Большинство его домов были построены из жженого кирпича. Он имеет жаркий климат и там выращивались зерновые культуры, состоящие из прекрасной пшеницы, риса, хлопка и хлебных злаков»7. По справедливому замечанию Г. Ахмедова, это сообщение относилось не к городу, а к его аграрному району8. По сведениям Хамдаллаха Казвини, в 1340 г. Байлакан лежал в развалинах. Все попытки последующих завоевателей восстановить былое величие Байлакана успеха не имели, и к XV в. город окончательно опустел и захирел, «и в нем обитали лишь насекомые, совы, змеи и скорпионы»9.

Ибн ал-Асир ярко описывает захват и разорение Шемахи и героическое сопротивление его населения монгольским захватчикам в 1221 г10. Археологические раскопки выявили в шахристане Шемахи большое общественное здание, разрушенное во время монгольского нашествия. Следы разрушения и пожаров прослеживаются в слоях XIII в. и подтверждают сообщения источников о разорении Шемахи монгольскими войсками11.

Некоторые сведения о городах Ширвана дает Йакут ал-Хамави, писавший в 1227 г. после первого нашествия монголов в Ширван и Азербайджан. Сам он в Азербайджане не был, но сведения о городах его черпал из более ранних источников и со слов купцов, посетивших эти края. Однако сообщаемые им сведения рисуют их состояние накануне той катастрофы (монгольского завоевания), которая значительно изменила их облик. О Шемахе он сообщает, что это «благоустроенный город, являющийся столицей Ширвана. Он находится на границе Аррана и считается одной из областей Баб ал-Абвава». Это сведение о Шемахе как о благоустроенном городе относится к домонгольскому периоду. Далее он пишет, что «владелец его ширваншах, брат владетеля Дербенда...». В это время, т. е. в 1227 г., в Ширване правил ширваншах Фарибурз I I I ибн Герашсп. Йакут упоминает также на Куре около Тифлиса область Шеки, известную своими кожами. Жители Шеки занимались дублением и выделкой кожи. О Дербенде он сообщает: «это город больше Ардебиля на две квадратных мили. Жители его имеют много посевов, но мало фруктов, если не считать тех фруктов, которые привозят к ним из разных мест. Кругом города имеется каменная стена, которая тянется с горы в длину, но не в ширину. По этой горе нет дороги, ведущей в мусульманские владения, так как дороги из стран, населенных неверующими, в мусульманские области испортились и стали непроходимыми. Несмотря на длину стены, часть ее была протянута в море в виде длинного носа, чтобы помешать судам подходить к стене. Город хорошо построен с твердыми основаниями и принадлежит к постройкам Ануширвана. Он — один из больших и важных пограничных городов...» Далее Йакут указывает на большое значение Дербенда, как важного торгового порта на Каспийском море, куда прибывали купцы из ряда стран. Здесь выделывали материи из льна, выращивали шафран. В это время Дербенд являлся рынком, где продавали рабов из различных стран. Ниже Дербенда был расположен Маскат — волость (рустак) и город, построенный Хосроем Ануширваном одновременно с Дербендом на побережье Каспийского моря12. Жители его, по словам источника, — «мусульмане, известные своим мужеством и храбростью». На берегу Каспийского моря, ниже Маската, находился город Шабаран, «небольшой укрепленный город, окруженный многочисленными рустаками»13.

151

В область Маскат входил также Фируз-Кубад — город около Дербенда. Недалеко от Шеки находилась Кабала, сильно укрепленный город. Раскопками на территории средневекового городища Кабалы (Кала) в слое XII — XIII вв. обнаружены стены, хозяйственные ямы и колодцы, большое количество фрагментов простых и глазурованных сосудов с клеймами на днищах, черепиц, стеклянных сосудов, железных ножей, топоров, оружие, монеты и другие предметы14, свидетельствующие о развитии ремесленного производства.

О Мугане говорится как об области, в которой много селений и лугов; в 1227 г. Муган занимали туркмены, чтобы пасти свои стада, из них состояло большинство его населения15. Источники отмечают область и город Гуштаспи, который лежал у разветвления Куры, выше ее устья на месте нынешнего Сальян либо близ него16. По сведениям ан-Насави, «особенностью этой местности было то, что она находилась между реками Араксом и Курой,

ив нее можно было попасть только переправившись на судах. Здесь много водоемов и получают много дохода от водоплавающей птицы и рыбной ловли. Бывает, стадо в сотню гусей продается за динар»17. Перечисленные города и местности Ширвана, пострадавшие во время первого нашествия монголов в 1220/1 г., не успев оправиться, вскоре подверглись новому нападению монгольских захватчиков. Второе появление монголов в Азербайджане относится к 1231 г., когда в течение 8 лет были завоеваны и разгромлены города Ширвана и Аррана18. Уцелевшие феодалы, знатные люди и население городов и сел укрылись в горах.

Монголы завоевали Азербайджан, Армению и Грузию, которые вошли в состав огромной монгольской империи. Тяжелое внешнеполитическое положение Ширвана, Закавказья

ивсего Ближнего Востока в этот период, связанный с нашествием монголов, разоривших и разрушивших цветущие города и местности и уничтоживших население этих стран, прив е- ло к упадку основные экономические центры Ширвана. После завоевания страны монголами (около 1239 г.) мы не встречаем в Баку и на Апшероне, Шемахе и в других городах Ширвана и Аррана значительных построек вплоть до конца XIII в., что свидетельствует о разорении страны в связи с военными событиями. Археологические раскопки в ряде городов Ширвана — Байлакане, Шемахе и других также показывают следы разрушения, повсеместных пожаров и убийства жителей. В первой половине XIII в., после завоевания Ширвана и стран Закавказья монголами наблюдается упадок ремесел и торговли, вызванный разорением страны, налоговым гнетом и откупной системой, введенной монгольскими: правителями. Для Баку этот период был периодом упадка нефтяного промысла и торговли. Если в конце XIII в. в связи с реформами Газан-хана (1295—1304 гг.) произошел некоторый подъем производительных сил страны, то после его смерти, при его преемнике Олджайту-хане (1304 — 1316 гг.) указы Газан-хана постепенно начали терять свою силу, что вновь вызвало упадок хозяйственной жизни Ширвана.

Об этом свидетельствует надпись на стене минарета Джума-мечети в старой крепости Баку, содержащая текст ярлыка султана Мухаммеда Олджайту об отмене ряда налогов с раийатов-города Баку и его области19. Ярлык, по-видимому, имел целью восстановить и поднять благосостояние города Баку и вилайета, имеющего важное торговое и экономическое значение. Уже в конце XIII в. хозяйственная жизнь городов Ширвана и всего Азербайджана стала восстанавливаться. На это указывают многочисленные находки фрагментов глазурованной керамики, обнаруженной на территории Баку, Шемахи, Дербенда и дру-

152

гих городов, относящихся к концу XIII — XIV в.

Со времени создания в XIII в. монгольской феодальной империи, когда под властью монголов оказались земли от России до Китая, Азербайджан, в том числе и Ширван, в течение почти двухсот лет входил в монгольское государство Ильханов, поддерживал интенсивные экономические, политические и куль турные связи с Китаем. При Ильханах торговые сношения между Ширваном и Дальним Востоком значительно расширились. Так, ал-Умари сообщает о торговом караванном пути от Баку и Железных ворот (Дербенда) через территорию Золотой Орды в Китай20. Он указывает, что караван бывает в пути пять месяцев. По-видимому, этот путь, пролегавший через Ширван, использовался наряду с южным путем через Иран. Иначе трудно объяснить частые находки джучидских монет на территории Баку, Дербенда, Сальян и других городов21. Однако древняя южная магистраль, пролегавшая от Китая через Среднюю Азию, Иран и Азербайджан, не потеряла своего значения, и товары из Китая продолжали поступать в Ширван по этой маг и- страли. О торговых сношениях Ширвана с дальними странами, такими как Китай и Индия, свидетельствуют источники и материалы археологических раскопок. Среди вывозимых из Китая товаров и в это время наибольшее значение имели шелк и шелковые ткани, которые ценились почти на вес золота. Несмотря на развитие-к этому периоду собственной шелковой промышленности в Византии и странах Ближнего Востока, в том числе Ши р- вана,, спрос на китайский шелк не уменьшился22. В Ширване и Азербайджане китайские шелковые ткани получили особенно широкое распространение в XII —XIV вв. В «Ад- жа‘иб-ад-дунйа» при леречислении товаров, находивших сбыт в указанных странах, упоминается «золотом тканая китайская парча (диба -и-хи-таи) »23. Китайский шелк упоминается в поэтических произведениях поэтов XII в. — Низами, Фалаки, Хагани и др.

Из других китайских товаров, поступавших в Ширван, важное место занимает дорогая фарфоровая посуда. Большое количество китайской фарфоровой посуды было обнаружено при .археологических раскопках различных средневековых городищ Ширвана: Кабалы, Орен-калы (Байлакана), Баку и др. Особый интерес представляют находки китайской селадоновой посуды, изготовленной из фарфоровидной массы и покрытой глазурью зеленоватого оттенка. На Востоке подобная посуда, называемая «мартабани», ценилась очень высоко, так как ей приписывалось свойство обнаруживать яд. Фрагменты селадоновых блюд, повидимому, относящихся к XIII в., были найдены в Орен-кале и в других местах. Находки селадона и фарфора имеются также в развалинах старой крепости Гюлистан и в Кала- и Бигурд в Шемахинском районе24. На некоторых изделиях более позднего периода, найденных во время археологических раскопок, имелись китайские метки. Много фрагментов фарфоровой посуды китайского происхождения было обнаружено при раскопках дворца Ширваншахов в Баку.

Дорогая китайская посуда имела большой спрос в Ширване и употреблялась феодальной знатью. Орнаментика китайской посуды оказала влияние и на местную керамику. Начиная с XIII в. в Ширване, как и на всем Востоке, была распространена красивая фаянсовая посуда, украшенная растительным орнаментом. Рисунки на ней выполнены под явным влиянием орнаментов китайской керамики25. Характерно, что эта посуда носит название «чини», т. е. китайской. Термин этот прочно вошел вряд восточных языков, в

153

том числе и в азербайджанский Китайские мотивы встречаются также в изразцах мавзолея Пир-Хусайна в ханаке на Пирсагате (XII в.). На одном из изразцов, находящихся

вЭрмитаже, изображен аист в окружении «китай ских облачков». Этот рисунок почти полностью повторяет роспись ваз эпохи Тан26.

Вконце XIII и начале XIV в. международная торговля Ирана и Азербайджана с Дальним Востоком и другими странами значительно расширяется. В старой бакинской крепости— Ичери шехер находится старый бухарский караван-сарай, датируемый XIV в., который свидетельствует о торговых связях Баку с горо дами Средней Азии. Находки бронзовых кубачинских чирахов (светильников) XIV в. и рейской керамики на территории дворца Ширваншахов говорят о торговых и экономических связях с Дагестаном и Ираном27. Большое развитие приобретает морская торговля через Каспийское море. Имеются сведения, что генуэзские и венецианские купцы, корабли которых плавали по Черному морю, имели свой флот и в Каспийском море, на берегах, которого они основали фактории. Венецианский путешественник Марко Поло, побывавший около 1293 г. в Иране и Южном Азербайджане, описывает города Грузии и Ширвана. Он сообщает, что по Каспийскому морю только к этому времени стали ездить генуэзцы, которые привозили шелк, называемый гелли (гилянский). «Городов, городищ здесь довольно-таки; много тут шелку; выделывают здесь шелковые и золотые ткани; таких красивых нигде не увидишь28. Здесь речь, повидимому, идет о Шемахе и о производимых там шелке и шелковых тканях.

Таким образом, с конца XIII в. Ширван и побережье Каспийского моря стали привлекать к себе взоры европейцев, посещавших эти места в поисках рынков приобретения шелка. Гилянский и шемахинский шелк становятся предметом международной торговли. В связи с этим возвышается значение Баку как удобного порта на Каспийском море, выросшего благодаря транзитной торговле с Шемахой. Значение Баку как важного порта отмечено в старинном атласе, составленном в 1375 г. на каталонском языке. На этой же карте на берегу Каспийского моря отмечены важнейшие города и местности, лежащие на торговом пути: Махмудабад (Mamutaga), Гуштаспи (Gostazz), Пир-Аллахи (Cap de Preala), слу-

живший стоянкой для судов29, о котором Хамдаллах Казвини в 1340 г. сообщает: «Остров Аллах Акбер, находящийся против Баку, сейчас населен и является портом этого моря»30. Близ него значатся Бешбармак (Barma-chu), Шемаха (Xamay) и далее Дербенд и Астрахань. До конца XIV в. шелк и шелковые ткани, ковры, пряности и другие товары из Ширвана, стран Закавказья и Передней Азии вывозились через Баку и Дербенд в Астрахань,

вЗолотую Орду, Россию и Европу. Шелк из Гиляна и Ширвана уже с XIII в. вывозился в: большом количестве в Италию и во Францию31.

Торговые связи городов Ширвана с Русью прослеживаются,, по сведениям Рашид адДина, в начале XIV в. В это время города Ширвана, особенно Шемаха, производили в большом количестве изделия из различных ценных мехов, получаемых из Руси: собольи воротники, мех на подбивку шуб — рыси, белки, горностая, фенека, куницы и лисиц различной окраски32. Этой ценной пушниной, получаемой из Руси, взимался натуральный налог с области Ширван и города Шемахи, согласно списку размера натуральной ежегодной дани, установленной диваном при Газан-хане. Этот налог на ценную пушнину и на бахчевые культуры взимался правителем Ширвана — ширваншахом с населения области для внесения в

154

диван Ильханов. О международных торговых связях Ширвана и Азербайджана говорят находки различных монетных кладов и монет как на территории Шемахи,. Баку, Байлакана, так и в других городах, участвующих в обмене. Большие древние пути мировой международной транзитной торговли стран Востока с Западом, пролегавшие через Ширван, проходили близ Апшеронского полуострова. В XI — XIV вв. и позже мировая торговля, связывавшая Ширван с Индией и Китаем, осуществлялась по сухопутной южной магистрали через Среднюю Азию и Иран, южные области Азербайджана и по се верной дороге, вдоль берега Каспийского моря мимо Дербендского прохода в страну хазар и дальше. Другая магистраль проходила по долине Аракса через Армению в Сирию и Месопотамию. Существовал также караванный путь из Китая и Индии через Среднюю Азию к Каспийскому морю. Отсюда товары переправлялись по морю и по Куре и Риону, доставлялись к побережью Черного моря и отправлялись дальше в Византию33. Апшерон и Баку, а также Шемаха соединялись с главными тор говыми путями посредством местных караванных дорог, идущих от этих городов вдоль берега моря и дальше к низовьям Куры; другая дорога шла от Баку на северо-запад, к средней части полуострова, затем почти прямо на запад, через Гобустан на Шемаху (так называемый Ширванйолы). Наконец, третий путь ответвлялся от второго к северо -западу, по направлению к северной части полуострова и соединялся дальше с главной торговой магистралью, идущей к Дербенду34. Указанные древние пути не потеряли своего значения и в последующие века. Города, расположенные на торговой магистрали, стали постепенно восстанавливаться после опустошений, произведенных монгольским завоеванием. По сведениям Закария ал-Казвини, писавшем Б 1275/6 г., Байлакан в это время был восстановлен. Однако вскоре после этого он вновь пришел в упадок. О Мугане он со общает как об обширной области в Азербайджане с селами и пастбищами, которая расположена к северу от пути из Ардебиля в Табриз и имеет жаркий климат. «Муган был местом, где обитали туркмены из-за обширных пастбищ и обилия трав. Теперь, когда татары (монголы — С. А.) сделали Муган местом своих зимовок, туркмены оттуда переселились». Закария ал-Казвини говорит о сильно укрепленной крепости Бигурд в о бласти Ширван. «В этой крепости имеются изображения и статуи из камня, смысл которых неясен из-за их древности. В этой крепости имеется правительственное здание [дар ал-имара], на воротах которого написано: «В этом доме одиннадцать помещений, но входящий [может] заметить лишь десять и то, если постарается, а одинна дцатое так скрыто, что никто не узнает где оно, ибо в нем находится казна владетеля». Как видно, ширваншахи в это время хранили свою казну в неприступной крепости Бигурд, вдали от плохо защищенной Шемахи. В этом отрывке заслуживает внимания сообщение о каменных статуях и барельефах, украшавших крепость Бигурд. Подобные скульптурные изображения имелись и в крепости Гюлистан в Шемахе и в крепости в Банковской бухте. По-видимому, эти скульптурные изображения по древней традиции украшали крепости, где находилось правительственное здание — «дар ал-имара», или резиденция Ширваншахов. О Ширване говорится как о самостоятельной области близ Баб ал-Абваба, правителя которой зовут Ахситан (вероятно, Ахситан II — С. А.). Со слов некоторых богословов Ширвана, алКазвини описывает местность в Ширване протяженностью в один пробег лошади, где

155

днем из нее выходит дым, а ночью огонь. Если воткнуть в эту землю палку, то она сгорит. Люди реют в этой земле ямы, кладут туда свои котелки с мясом и приправами и пища в них варится сама. Описание огней возле Баку напоминают сведения из «Джахан-наме» (около 1210 г.), относящиеся к селению Сурахана на Апшероне и к горящим газам. Добыча нефти в районе Баку в последней четверти XIII в. по сведениям ал-Казвини была значительной. Однако его сведения о большой добыче нефти близ Баку заимствованы у Абу Дулафа (X в.) из его «Второй записки»35.

О состоянии городов Ширвана в конце первой половины XIV в. приводит краткие сведения Хамдаллах Казвини в 1340 г. О Баку он пишет, что климат города жаркий и там выращиваются большей частью зерновые культуры. Далее идет описание кустарной добычи нефти из колодцев, большое количество которых вырыто на площадях близ Баку. Рыли до уровня нефтяного источника, вода, которая просачивалась в этих колодцах, содер жала нефть на своей поверхности. Шемаха — главный город Ширвана, построенный Ануширваном. Климат его жаркий и более здоровый, чем другие места области. Кабала расположена близ Дербенда, построена царем Кубадом Сасанидом. Она производит отличный шелк, там также выращиваются пшеница и другие зерновые культуры. Фирузабад, или Фируз-Кубад, по словам Йакута, — касаба, лежащая близ Дербенда. Он славится своим хорошим климатом, много приятных мест имеется в его окрестностях. Шабаран построен Ануширваном. Климат его жаркий, а вода нехорошая. Здесь выращивается много пшеницы и других зерновых культур36.

Шабаран расположен на равнине, на левом берегу реки, носящей его название, в районе Дивичи, на месте нынешнего села Шахназарли. Еще в 1254 г. францисканский монах Рубрук, возвращавшийся из Монголии через Закавказье и посетивший Шабаран, указал, что в этом городе много евреев. По-видимому, это были таты-иудеи (горские евреи), которые, по его словам, во множестве населяли горные крепости, находившиеся между Шабараном и Шемахой37. Шабаран упоминается при описании походов Тимура. В 1395 г. при возвращении из похода в Дешти Кыпчак ширваншах Шейх Ибрахим, сопровождавший Тимура в этом походе, устроил в честь последнего в Шабаране торжественный пир38.

Хамдаллах Казвини упоминает город Баджарван, который был главным городом Мугана, но к 1340 г. находился в развалинах, размеры его уменьшились до многолюдного селения; климат Баджарвана довольно жаркий; город снабжался водой из реки, истоки которой находились в горах в его окрестностях. Здесь выращивались только зерновые культуры. Махмудабад расположен на равнине Гавбари близ Каспийского моря *. Он был построен Газан-ханом и находится в пятом климате39. Город Махмудабад был основан монгольским государем, принявшим ислам, султаном Махмуд Газан-ханом (1295 — 1304 гг.) между двумя рукавами реки Куры на берегу моря, иначе он назывался Шиль. Сюда Газан-хан переселил жителей Гуштаспи после опустошения Хулагу-ханом области и города40. Археологические раскопки на берегу Каспийского моря, южнее мыса Бяндован на суше и под водой обнаружили остатки городища, затопленного морем, большое количество глазурованной и простой керамики, селадона, монет Ширваншахов XIII в., большое

* Р. Мамедов и В. Квачидзе локализуют Махмудабад в местности Гырх-чирах, неподалеку от Сальян («Наука и жизнь», 1979, № 4).

156

скопление костей крупного и мелкого рогатого скота, птиц, рыбы. В нескольких пунктах зафиксированы остатки строений в виде сцементированного булыжника, рваного камня и обожженного кирпича. Возможно, это остатки одного из погребенных морем городов Гуштаспи или Махмудабада41.

Хамдаллах Казвини отмечает округ области Ширван Гуштаспи, расположенный на берегу Каспийского моря, основанный Гуштаспом*, сыном Лохраспа (мифического царя Ирана). Последний эту местность сделал плодородной, проведя посредством нескольких каналов воды Куры и Аракса, питающие многочисленные селения, расположенные вдоль их берегов. Там выращивались пшеница и рис, немного хлопка и фрукты; «его жители белолицые, они следуют толку Шафеи, и язык их является смесью диалекта Пахлави. Доходы в прежние времена, до монгольского нашествия достигали миллиона динаров по курсу настоящего времени, но в эти дни сумма доходит лишь до 118 500 динаров. Там имеется много военных ленов [икта], которые были пожалованы в различных частях области». В главе, где даются сведения о землях Ширвана и Гуштаспи, Хамдаллах Казвини пишет: «Страна Ширван простирается от берега реки Куры до Дербенда — Ворота Ворот. Доходы от него во времена ханов Ширвана (Ширваншахов. — С. А.) доходили до одного миллиона динаров по курсу нашего времени (1340 г. — С. А.) ; но в настоящее время, все, что записано в реестрах, составляет 113 000 динаров. Кроме того, что касается военных ленов [икта], там имеется много в различных районах»42. В сочинении Абдаллаха ибн Мухаммада ибн Кия ал-Мазандарани «Ресале-йе фалакийе», содержащем обширный материал по государственному и финансовому управлению стран Ближнего Востока и Закавказья в XIV — XV вв., в главе 8-й, в разделе «Образец реестра [дефтера] о сводном расчете», где зафиксированы поступления из ряда областей в казну дивана Ильханов в 751 г. х./1350 г., записано: «поступления из Аррана и Мугана и Гавбари (с городами Махмудабад и Бакуйе или источником нефти) и Ширвана вместе до Демиркапу на ответственности Хваджа Фасихи Ширвани согласно мукати'а (откупа налога — С. А.) по утвержденному документу составляют 82 тумана — 820 000 динаров». В документе указывалось, что «указанная сумма поступает из упомянутых мест»43.

Если сравнить цифры доходов дивана, показанные Хамдаллахом Казвини в 1340 г., на 10 лет ранее сведений ал-Мазандарани, то получим следующее (в динарах):

Сравнение указанной ал-Мазандарани суммы доходов дивана с приведенными цифра-

* Как мы указали выше, Гуштаспи был основан или благоустроен ширваншахом Гершаспом ибн Фаррухзад в начале XIII в.

157

ми Хамдаллаха Казвини с приблизительно той же территории показывает, что сумма алМазандарани — 820 000 динаров через 10 лет после данных Хамдаллаха Казви ни — 534 500 динаров незначительно увеличена, по-видимому, за счет налогов с нефтяных источников Баку. Эти же цифры по сравнению с домонгольским периодом почти в 10 раз меньше по Хамдаллаху Казвини и почти в 6 раз меньше по ал-Мазандарани. Сведения алМазандарани свидетельствуют о способе взимания налогов в Ширване и Арране во второй половине XIV в. путем мукати'а (откупа налогов), что также отрицательно влияло на положение податного населения Ширвана и Аррана.

Показанные суммы доходов казны при сравнении с предыдущим (домонгольским) периодом свидетельствуют о резком уменьшении налоговых поступлений в казну при Ильханах. Эти данные позволяют судить о положении государства Ширваншахов и состоянии городов Ширвана при Ильханах, когда экономическое положение страны заметно ухудшилось по сравнению с XII и началом XIII в. Разорение городов и сел, уничтожение жителей монголами, способ взимания больших налогов, межфеодальные войны и другие факторы привели к упадку экономики страны в целом. Система икта, распространенная в Ширване, по-видимому, также влияла на состояние доходов казны. Возможно, что часть налогов поступала в казну ширваншаха. Приведенные данные о городах Ширвана XIII — XIV вв. позволяют сделать следующий вывод: ряд важных экономических и культурных центров, таких как Байлакан, Шабаран, Баджарван, Гуштаспи и другие были сильно разрушены, потеряли свое значение и в конце концов прекратили существование. Крупные города, стоявшие на международной торговой магистрали — Дербенд, Шемаха, Баку и другие, после монгольского погрома, в последней четверти XIII в. стали постепенно восстанавливаться и втягиваться в торговый обмен. Однако, по сообщению источников, даже в XIV в. они не смогли достичь того уровня экономики и культуры, который существовал в период расцвета городов при правлении Ширваншахов в XII — начале XIII в.

§ 4. Социальная структура и городской строй Ширвана в XI — XIV вв.

Мы располагаем весьма фрагментарными и скудными дан ными письменных источников для изучения социальных отношений, классовой борьбы и городского строя в государстве Ширваншахов в XI — XIV вв. Этот пробел в основном восполняют строительные надписи многочисленных архитектурных памятников в Баку и Апшероне, Шемахе, Дербенде и в других городах и местностях Ширвана, а также нумизматические данные, относящиеся к правителям Ширвана указанного периода. Упоминаемые в нарративных источниках XI — XIV вв. и в произведениях поэтов XII в. (Низами Гянджеви, Фалаки Ширвани, Хагани и др.) различные социальные термины и в эпиграфических надписях и легендах монет — титулы и звания: ширваншах, эмир, хакан, хан, султан, малик, везир, хаджиб, садр, сипахсалар, шейх, кади ал-кудат, раис, амид, амил и т. д., показывают, что в городах Ширвана в указанный период была сложная социальная структура развитого феодального общества. Основными классами этого общества были феодалы, крестьяне и ремесленники. Население больших городов четко разделялось на знать и крупное купечество, с одной сторо-

158

ны, и ремесленников и мелких торговцев, с другой. Во главе феодальной верхушки стоял глава Ширванского государства — ширваншах, живший в столице Ширвана — Шемахе, а позже с 1192 г. после разрушения города землетрясением — в Баку. Имя Ширваншаха сопровождалось пышными титулами. Обнаруженный в результате обвала в од ной из полубашен северной городской стены старого Баку большой камень с неполной трехстрочной надписью сообщает о построении городской стены ширваншахом Минучихром I I I (514—

555 г. х./1120—1160 гг.):

«1. Приказал построить [эту] городскую стену ал-малик ал-му' аззам ал-а'лим ал-

а'дил ал-музаффар ал-Мансур

2.ал-муджахид Фахр ад-Дин ва-д-Даула Имад ал-ислам ва-л- муслимин

3.хакан ал-акбар ширваншах ал-кабир Абу-л-Хайджа Минучихр ибн...»1.

Полное имя кунйа и титулы Минучихра III по касиде Абу-л-Ала' Гянджеви и одам Фалаки Ширвани были: Абу-л-Хайджа Фахр ад-Дин ал-Малик Минучихр III ибн Афридун, ширваншах, хакан ал-кабир (или акбар)2.

Сообщение надписи о построении городской стены Минучихром I I I во второй четверти XII в. говорит о больших фортификационных работах, связанных с усилением Ширванского государства. В поэме Низами «Лейли и Меджнун», законченной в 1188 г., приведены полные титулы и лакабы ширваншаха Ахситана I: великий хакан (хакан-и кабир или акбар), малик-е-му-аззам, ширваншах, Джалал ад-Даула ва-д-Дин Абу-л-музаффар Ахситан ибн Минучихр3. Имя ширваншаха в сопровождении пышных лакабов отражает независимое положение одного из известных правителей крупного феодального государства на Кавказе. Хотя пышность лакабов на надписях памятников не всегда свидетельствует о независимости ширваншахов, однако легенды монет более точно отражают реальное положение правителей Ширвана. Когда ширваншахи попадали в вассальную зависимость от того или иного государя, то обычно имя сюзерена фиксировалось на монете. С конца XI в. при Малик-шахе (1072 — 1092 гг.), когда Сельджукская династия достигла высшей степени своего могущества, на монетах, чеканенных ширваншахами, наряду с именем халифа, стоит имя сельджукского султана. На монете, чеканенной при Фарибурзе I (конец XI в.), обозначено:

Лицевая сторона: Оборотная сторона:

Нет божества кроме Аллаха Фарибурз Мухаммад посланник Аллаха! ал-Муктади би амр Аллах ассултан Малик-шах

Судя по именам — халиф ал-Муктади (467 — 487 г. х.) и Малик-шах (465 — 485 г. х.), монета бита между 467 — 485 г. х. /1075 — 1092 гг. Около имени Фарибурза нет ни лакаба, ни титула, ни отчества4. Такая скромность говорит о вассальной зависимости Фарибурза от сельджукского султана. Если проследить политическое состояние страны, то выяснится, что период 1075 — 1092 гг. совпадает со временем окончательного завоевания Ширвана Ма-

159

лик-шахом5, когда Фарибурз был низведен до положения сельджукского вассала, платящего ежегодную дань (мал) в казну султана6. В строительной надписи от 471 г. Х./1078/9 г. мечети Мухаммада ибн Абу-Бакра7 в старой крепости Баку имя Фарибурза не упоминается, что, по-видимому, также связано с внутриполитическим положением страны и зависимым положением ширваншаха.

Показателен в этом отношении второй тип монет, где имя Фарибурза дается с титулом ал-малик. На обороте символ веры в две строки, как в вышеуказанной монете, а под ним имя халифа ал-Мустазхир-биллаха (487 — 512 г. х./1094 — 1118 гг.). Имени султана здесь нет8. Пропуск имени сюзерена говорит о политических событиях этого периода, когда после смерти Малик-шаха Сельджукская империя быстро распадалась и служи ла ареной борьбы за престол и власть между сыновьями Малик-шаха. Вероятно, ширваншах, воспользовавшись этими событиями, присоединил к своему имени титул малик, перестал упоминать имя султана и платить установленную дань. Этим самым он отверг свою вассальную зависимость от сельджукских султанов. Позже при сыне Фарибурза Минучихре II и последующих правителях Ширвана Ширваншахи, несомненно, признавали Сельджуков своими сюзеренами и отношения между ними в это время оставались стабильными. По:видимому, Ширваншахи не нарушали вассальных обязательств по отношению к султану. На монетах, чеканенных при ширваншахе Ахситане I, наряду с именами халифов и иракских султанов, стоит имя Ахситана ибн Минучихра в сопровождении лакабов: «ал-малик алму'аззам» (малик высочайший). Ширваншахи, номинально признающие власть халифа, упоминая на монетах имена иракских султанов, фактически были в вассальной зависимости от них. Ширваншах обладал в своем государстве неограниченной властью как военной, так и над своими подданными. Он являлся оплотом и символом феодального порядка, силой, противостоящей центробежным устремлениям эмиров. Ширваншахи в XI — XIV вв. вели феодальные междоусобные и захватнические войны с целью расширения своей территории за счет земель своих соседей. Они вели борьбу за свою независимость с иноземными завоевателями — Сельджуками, хорезмшахом и монголами и временами правили самостоятельно. Благодаря дипломатическим способностям ряда представителей этой династии Ширваншахов, особенно Фарибурза I, Минучихра III, Ахситана I и других, даже во время захвата территории Ширвана Сельджуками и позже монголами они фактически сохраняли свою независимость, чеканили от своего имени монету (серебряную и медную), несмотря на признание вассальной зависимости от того или иного государя. Часто вассалитет этот носил чисто формальный характер. В 1067 г. ширваншах Фарибурз I согласился ежегодно платить дань в 30 000 динаров тюрку Эл-Басану за предотвращение нашествий тюрок9. Находясь в вассальной зависимости от Малик-шаха, ширваншах Фарибурз I согласился платить ежегодную дань в размере 70 000 динаров, но позже эта сумма была снижена до 40 000 динаров10. Согласно ан-Насави, сумма подати, наложенная на Ширван Малик-шахом, доходила до 100 000 динаров11. Таковы подати, которые выплачивали Ширваншахи своим сюзеренам в то время, когда попадали в зависимое от них положение. Все эти подати тяжелым бременем ложились на раийатов, которые испытывали двойной гнет и эксплуатацию как своих феодалов, так и завоевателей. О положении Ширваншахов можно судить по следующим фактам: в XI в. и позже они имели большие источники доходов с

160