Stalin_i_Iranskiy_Azerbaydzhan-_nachalo_Kholodnoy_voyny

Голубев Ф.И.

МГИМО (У) МИД РФ

ф-т МО, 3 курс

«Сталин и Иранский Азербайджан: начало Холодной войны»

Российская империя, а позже Советский Союз традиционно имели большие интересы в Северном Иране. Помимо концессионных вопросов, а также ряда территориальных споров, наиболее важной представлялась проблема «разделенных народов», проживавших по обе стороны границы  туркменов и, в первую очередь, азербайджанцев. Вслед за революционными событиями 1917 г. и кризисом шахской власти в конце Первой Мировой войны ситуация в Иранском Азербайджане обострилась. Масло в огонь подливала и поддержка советскими властями революционеров в провинции Гилян, которые, в случае успеха, могли распространить свое влияние и на азербайджанские провинции. Тем не менее, на том этапе потенциал движения за автономию Южного Азербайджана оказался недостаточным, а РСФСР предпочла пойти на сближение с Тегеран, чтобы установить прочный мир на своей южной границе  в феврале 1921 г. был подписан советско-иранский договор, урегулировавший взаимные противоречия и претензии.

В 1930-е гг. советский подход к отношениям с Ираном определяли два главных фактора: безопасность южной границы (от посягательств эмигрантских групп и англичан), а также экономические интересы (экспорт промышленной продукции, а экспорт сельскохозяйственной) [5; 268]. Несмотря на рост торгового оборота (на СССР в 1937 г. приходилось 34 % внешней торговли Ирана) и сходство методов управления государством и экономикой, между Сталиным и Резой-шахом существовало недоверие, которое в конце десятилетия вылилось в репрессии иранских коммунистов, бойкот советских товаров и стремительной переориентации на Германии  в которой шах видел освобождение от британского и советского влияния (к 1940 г. она заняла лидирующее место в внешнеторговом обороте Ирана и продолжала аккумулировать политическое влияние в Тегеране).

Какова была роль исторического Азербайджана¹ в отношениях СССР и Ирана? Во-первых, актуален был территориальный спор  не везде была определена советско-иранская граница в Закавказье, а по мере расширения контактов с Германией и, позже, с Великобританией и Францией у иранского руководства возникали идеи её пересмотра в свою пользу. Кроме того, с 1938 г. СССР начал высылать иранских иммигрантов, проживающих в АзССР, среди которых значительная часть были деятелями национального движения в Иранском Азербайджане [6; 45]. Наконец, существовали ещё две проблемных темы: вопрос о рыболовстве на Каспийском море, а также более важный вопрос о «северной нефти» (концессия русского промышленника А.М. Хоштарии, выкуплена СССР в 1925 г., законность сделки не признана шахским правительством), который, фактически, рассматривался как средство давления на англичан, которые наряду с немцами и американцами претендовали на эту концессию [1; 241].

С началом Второй Мировой войны Иран стремился сохранять нейтральную позицию, чтобы не вызывать негативную реакции со стороны СССР и Великобритании, которые могли предпринять конкретные ответные меры, и не раздражать Германию, которую шах считал важным партнером [5; 279]. Однако уже к 1939 г. обстановка на южной границе СССР была весьма напряженной, тем более советско-германское сближение вызвало откровенную растерянность в Тегеране  шах, чтобы избежать интервенции, был вынужден продолжать лавировать между всеми сторонами. Одновременно с этим в иранской печати стали появляться слухи об агрессивных намерениях советского руководства в отношении территориальной целостности Ирана [1; 267]. Хотя напряжение вновь возросло, попытка нанесения удара по советской южной границе со стороны Франции и Великобритании, в значительной степени, была не реализована как из-за успехов Германии в Европе, так и в силу осторожной позиции Ирана. В ходе 1940-1941 гг. СССР сумел, при поддержке Германии, восстановить торговые отношения с Тегераном, но вместе с тем нарастил свою группу войск в Закавказье.

После нападения Германии на СССР и начала операции «Барбаросса» ситуация кардинально поменялась  теперь уже Москва и Лондон стали координировать свою политику в Иране, через который проходил важный для ленд-лиза транспортный коридор [2; 54]. Но и Гитлер намеревался использовать Иран для вторжения на Кавказ и наступления в Британскую Индию. В Тегеране консенсуса по поводу вопроса выбора стороны не существовало: Реза-шах стремился сохранить нейтралитет и отказался вступить в войну на стороне Германии, однако прогерманские настроения были сильны среди генералитета, вдохновленного успехами немецких войск и планами расширения своих территорий на севере. В Москве на начало лета 1941 г. Иран не рассматривали как потенциального противника, но вместе с тем успехи Вермахта порождали опасения о том, что Иран может быть захвачен и использован как плацдарм для дальнейшего наступления (операция «Ориент») [2; 56].

Главную роль в организации ввода войск союзников в Иран сыграли англичане, крайне обеспокоенные безопасностью своих нефтяных месторождений и Британской Индии [1; 270]. Хотя у Сталина были сомнения на этот счёт (ввязываться в борьбу на два фронта в условиях катастрофы лета 1941 г. было весьма рискованно), он принял предложение британцев, так как возможность получить удар в тыл со стороны Ирана и тем самым допустить переход бакинской нефти в руки противника была крайне опасной. Конечно, сыграл и фактор обещанных поставок по ленд-лизу (в 1941 г. было доставлено только 3,7 % грузов, затем доля выросла до 28-33 %), в то время как иранцы боялись разрешить транзит из-за реакции Германии [5; 280].

После тщательной подготовки, а также отказа Резы-шаха предпринять активные действия против немцев в Иране, 25 августа 1941 г. началась совместная операция СССР и Великобритании, получившая кодовое название «Согласие». Советские части продвинулись в Иранский Азербайджан к озеру Урмия, а также по побережью Каспийского моря на Казвин и со стороны Туркмении в Иранский Хорасан. Шахская армия, по существу, оказала слабое сопротивление. Надо сказать, что в районах расселения этнических меньшинств советские войска были встречены весьма благожелательно  в Тебризе жители вышли на улицу с цветами [2; 80]. Англичане, наступавшие с юга и из Ирака, уничтожили иранский флот и быстро поставили под свой контроль порты и крупные города.

Сразу после возобновления дипломатических контактов с недавно сформированным правительством М. Форуги СССР, подтверждая уважение к независимости Ирана, вновь поднял вопрос о «северной нефти», на что получил уклончивый ответ Тегерана [4; 125]. Вскоре Реза-шах отрекся от престола, а его преемник Мохаммед Реза был вынужден согласиться с присутствием советских и английский военных частей в Иране. Юридически оно было оформлено уже в январе 1942 г. с подписанием Договора о союзе между СССР, Великобританией и Ираном  великие державы заявили об уважении территориальной целостности, суверенитета и политической независимости Ирана. Обговаривался и срок вывода войск  не более шести месяцев с момента прекращения боевых действий между странами Антигитлеровской коалиции и Германией с её союзниками.

Тем временем, на севере Ирана началась консолидация советской зоны влияния  отклонив предложение англичан ввести свой контингент в Северный Иран, советское руководство закрыло эту территорию для въезда иностранных граждан. Началась конфискация имущества, принадлежавшего гражданам Германии и немецких фирмам. Вскоре советский посол в Тегеране А. Смирнов во время встречи с премьер-министром М. Форуги поднял вопрос об использовании СССР военной промышленности Ирана [5; 287].

В Иранском Азербайджане, который входил в советскую зону влияния, активизировалась местная интеллигенция, стали выходить произведения на азербайджанском языке, заметно оживилась культурная жизнь. За этим последовала политическая организация местных патриотов – в октябре 1941 г. в Тебризе возникло общество «Азербайджан», выступавшее за региональное самоуправление. Идеи автономии, даже независимости Южного Азербайджана становились все более и более популярными, а их распространению содействовало руководство Советского Азербайджана. В частности, Мир Джафар Багиров – первый секретарь компартии Азербайджана, был активным сторонником воссоединения азербайджанского народа в рамках СССР [2; 92]. Он регулярно посылал в Москву доклады, в которых доказывал необходимость присоединить регион к Советскому Союзу (и представлял ситуацию в исключительно положительном свете) [8].

По его инициативе в конце 1941 г. в Иранский Азербайджан была отправлена продовольственная помощь (несколько тысяч тонн муки, сахара, пшеницы и т.д.), а также «группа Азиза Алиева», в составе которой были партработники, врачи, деятели культуры, экономисты. В их задачи входило как оказание различной помощи жителям Южного Азербайджана, так и пропаганда достижений Советской власти. Особый акцент делался на том, что Северный и Южный Азербайджан – это части одного целого. Так наставлял участников миссии сам М. Дж. Багиров: «...пока Красная Армия там, мы не можем позволить, чтобы на наших глазах сотни людей гибли от голода. Если в нас осталась хоть капля азербайджанской крови, то мы должны добиться объединения когда-то насильно разделенного народа... Мы должны помочь трудящимся Южного Азербайджана, как бы это не было трудным» [2; 102].

Однако негативная реакция иранских властей, США и Великобритании, чья поддержка была крайне необходима в условии изнурительной борьбы с немецким блицкригом, заставила советское руководство умерить размах своей деятельности в Северном Иране и отозвать вышеупомянутую миссию назад в Баку (на этом настаивало руководство НКИД, видевшее в её деятельности препятствие к заключению союзного договора с Ираном). Более того, и в последующий период было явным острое несоответствие политической линии руководство АзССР политике НКИДа, которые соперничали за влияние на высшее руководство страны. В целом, Сталин был склонен не делать резких выпадов и сосредоточиться на войне с Германией [6; 77].

В Тегеране весьма болезненно реагировали на советскую политику в Южном Азербайджане, но на тот момент сделать ничего не могли. Более того, иранское правительство пошло на некоторые уступки: премьер-министр Мохаммед Али Форуги удовлетворил требование азербайджанских депутатов меджлиса об увеличении бюджетных трат на развитие Южного Азербайджана [1; 276]. В националистической печати резко увеличилось число статей, в которых говорилось о значимости Азербайджана в истории развития иранской государственности, о том, что он является неотделимой частью единого Ирана.

Тем не менее, новый, существенно смягченный тон по отношению к тюркскому населению северных провинций был воспринят жителями Иранского Азербайджана с большим недоверием, и популярности центральному правительству не добавил. В январе 1942 г. сторонники советской власти подняли восстание в районах Джульфы, Гардага и Марванда, а шахское правительство приказало иранской армии подавить его. Только вмешательство СССР позволило мирно урегулировать этот вопрос (через консула в Тебризе, командование Закавказского фронта жестко запретило РККА принимать участие в местных разборках).

С весны 1943 г. СССР вновь активизировал свою политику в Иране [6; 145]. Если ранее поставки по «иранскому коридору» имели ключевое значение в связи с тяжелым положением на Восточном фронте и советское руководство старалось действовать максимально осторожно, с оглядкой на реакцию союзников, то после победоносного завершения Сталинградской битвы, Москва могла уделить больше внимания усилению позиций в Северном Иране и вопросу о получении нефтяной концессии. Так, летом 1943 г. в северные провинции Ирана была направлена секретная миссия советских геологов с целью разведать возможные месторождения нефти. Согласно её отчету, нефтегазовые запасы в Иранском Азербайджане, Гиляне, Мазендаране, Астрабаде и Северном Хорасане отнюдь не уступали запасам подконтрольных АИНК районов Южного Ирана (как показали исследования 1990-х гг., ничего подобного в Северном Иране не было, а потому, скорее всего, эти заявления были сделано под давлением Багирова) [2; 204] [5; 301].

Позиции СССР усиливались по мере успехов ориентированных на него политических сил. На выборах в меджлис 14-го созыва в Иранском Азербайджане победили просоветские кандидаты, большинство из которых были членами партии Туде. Хотя мандат лидера демократов, Сеида Джафара Пишевари, был аннулирован, это было важной победой азербайджанского национального движения и показателем роста советского влияния. В марте 1944 г. правительство СССР приняло решение направить в Южный Азербайджан большую группу политработников, а также специалистов в советские дипломатические и консульские учреждения. Было принято решение возобновить издание газеты «За Родину» на азербайджанском языке, расширить программу культурных мероприятий, проводимых под эгидой сотрудничества с Советским Союзом, всячески содействовать расширению преподавания на азербайджанском языке. Главной целью этих мероприятий было усилить влияния СССР в Иранском Азербайджане и привлечь симпатий местных жителей на свою сторону. Для этого предполагалось возбудить чувство национального самосознания у азербайджанцев и показать им, что их собратья из СССР готовы оказать необходимую помощь [2; 273].

Вслед за этим, осенью 1944 г. в Тегеран прибыла первая советская комиссия под руководством замнаркома иностранных дел СССР С.И. Кавтарадзе для ведения переговоров о предоставлении советской стороне права на разработку нефтяных месторождений на севере Ирана (объединение «Советско-иранская нефть»). Однако премьер-министр М. Саед неожиданно проявил несговорчивость, а почти сразу после его отставки меджлис принял закон о запрете на предоставление нефтяных концессий иностранным державам (2 декабря 1944 г.) [1; 298]. В ответ на это СССР запретил вывоз сельскохозяйственной продукции из зоны своего контроля на Севере Ирана, правительство Саеда было отправлено в отставку, но прогресса в вопросе получения концессия не было достигнуто.

Столкнувшись с отсутствием союзников в Тегеране, которые могли бы обеспечить интересы СССР, И.В. Сталин начал всерьез рассматривать поддержку национального движения иранских азербайджанцев как действенный инструмент давления на шахское правительство [2; 301]. Так, почти сразу после принятия постановления ГКО «О геологоразведочных работах на нефть в Северном Иране» (21 июня 1945 г.) Политбюро ЦК ВКП (б) приняло секретное постановление «О мероприятиях по организации сепаратистского движения в Южном Азербайджане и других провинциях Северного Ирана» (6 июля 1945 г.), в котором было признано целесообразным начать подготовительную работу по образованию в составе иранского государства национально-автономной азербайджанской области с широкими правами [8]. Также предполагалось организовать демократическую партию иранских азербайджанцев, которая возглавит борьбу за автономию. Хотя из Баку звучали призывы объединить Советский Азербайджан с Иранским Азербайджаном, а сами лидер иранских азербайджанцев С. Дж. Пишевари был готов поддержать эту идею [2; 341], Сталин и Молотов придерживались умеренного курса, стараясь способствовать появлению национальной автономии для сохранения влияния в Иране и упрочения базы противодействия англичанам и американцам.

В целях политической организации движения иранских азербайджанцев за автономию была организована тайная поездка лидеров демократического движения Южного Азербайджана Сеида Джафара Пишевари, Абдулсамеда Камбахша, Мирзы Али Шабустари и др. в Баку. Там с санкции и по предложению И.В. Сталина было достигнуто соглашение о создании Азербайджанской демократической партии (АДП), которая начала формироваться летом 1945 г., а первый съезд состоялся 2-5 октября в Тебризе. Образование АДП встретила сопротивление со стороны партии Туде, которая имела прочные позиции в Иранском Азербайджане и не хотела сдавать их новой организации. Однако под давлением со стороны СССР руководство Народной партии было вынуждено примириться со свершившимся фактом. Тегеранская печать также встретила это событие враждебно, а части иранской армии в Азербайджане были приведены в боевую готовность [6; 200].

Необходимо отметить, что с самого начала выступлений иранских азербайджанцев этим акциям была присуща одна негативная черта. Она стала порождением той значительной роли, которую играли руководители советских государственно-партийных учреждений Москвы и Баку в развитии и становлении национально-демократического движения. Уже изначально эта функция вышла за рамки солидарности и помощи. Она приняла характер прямого вмешательства во внутренние дела азербайджанских демократов. Основные документы АДП – устав, программа и др. были подготовлены и приняты при прямом участии М. Дж. Багирова, Л.П. Берии и В.М. Молотова. Бакинские власти пытались напрямую влиять на руководство партии и давать им указания по поводу дальнейших действий [2; 356].

Ситуация продолжала стремительно развиваться и в конце ноября в Тебризе начал работу съезд Азербайджанского национального конгресса. Все делегаты поддержали идею об автономии Иранского Азербайджана, право на которую обосновывалось положения Атлантической хартии 1942 г., и подписали соответствующую декларацию, адресованную шаху, председателю меджлиса и премьер-министру. Не имея возможности решить проблему военным путем, Тегеран пытался вести переговоры с лидерами азербайджанских демократов. Бывший премьер-министр и губернатор Азербайджана Мортеза-Кули Баят встречался с С. Дж. Пишевари несколько раз в начале декабря 1945 г. Однако правительство, обещая незначительные уступки, упорно стремилось обойти вопрос о предоставлении Иранскому Азербайджану автономного статуса. Таким образом, переговоры зашли в тупик.

Тем временем к 11 декабря 1945 г. уже вся территория Иранского Азербайджана за исключением небольших анклавов находилась под контролем федаинов – вооруженной организации АДП. На следующий день, с санкции Сталина, раздраженного нежеланием иранского правительства предоставить концессию, открылось первое заседание Милли Меджлиса, на котором была провозглашено создание Демократической Республики Азербайджан (ДРА) и сформировано правительство в главе с ветераном демократического движения в Иране Пишевари, который и озвучил требования иранских азербайджанцев: «Мы против персидского шовинизма, мы за то, чтобы иметь автономию в пределах Ирана». Среди руководства АДП изначально были сторонники объединения Северного и Южного Азербайджана, однако И.В. Сталин понимал, что ни США, ни Великобритания никогда не согласятся на такое, и поэтому этот вариант не рассматривался правительством СССР всерьёз [5; 310].

Однако в новой ситуации присутствие СССР в Северном Иране лишалось юридической базы. Дело в том, что в соответствии с условиями англо-советско-иранского договора 1942 г., в январе 1946 английские войска начали покидать Иран. Однако СССР не стремился последовать их примеру  он разыгрывал карту присутствия советских войск на Севере Ирана для реализации собственных политических и экономических целей, а потому пытался максимально затянуть срок вывода [7]. В ходе Московской встречи СМИД советская сторона увязывала вывод частей Советской Армии из Ирана с выводом американских войск из Китая, а английских  из Греции.

В этих условиях вновь актуализировался вопрос о «северной нефти»: И.В. Сталин настаивал на том, чтобы Тегеран передал СССР в концессию нефтяные месторождения в северных районах Ирана. Он ставил это условием вывода советских войск из Иранского Азербайджана, так как опасался, что без поддержки Красной Армии ДРА будет быстро разгромлена шахскими войсками, и СССР потеряет прочные позиции, которые приобрел на севере Ирана за годы войны [8]. Более того, в начале марте 1946 г. советское руководство стало наращивать свою военную группировку в Северо-западном Иране, а часть танковых подразделений была передислоцирована в сторону Тегерана  5 марта 1946 г. Реакцией Запада на это стала Фултонская речь У. Черчилля, и первые шаги по формированию доктрины Трумана в США. В то же время, из Семнана, Горгана и Хорасана, т.е. районов, где советское присутствие не пользовались поддержкой населения, СССР стал выводить войска.

Вследствие неспособности Генеральной Ассамблеи ООН решить советско-иранский спор о выводе войск, Иран подал в Совет Безопасности жалобу на поведение СССР в марте 1946 г. На последовавшем заседании СБ А.А. Громыко пытался снять иранский вопрос с повестки и даже покинул место встречи [3]. Тогда, для практического решения вопроса о выводе войск и нахождения компромисса в азербайджанском вопросе и вопросе от «северной нефти», в Москву прибыл новый премьер-министр Ирана Ахмед Кавам эс-Салтане. Хотя, прежде чем возглавить правительство Кавам в частных беседах с советскими представителями выражал намерение предоставить СССР концессию на севере Ирана, на переговорах в Москве он всеми силами стремился избежать подписания соглашения о нефти и надеялся добиться решения о выводе советских войск [1; 307]. В конечном итоге, премьер-министр Ирана подписал коммюнике, предусматривавшее последующее заключение в Тегеране соглашения о предоставлении концессии, что и было сделано 4 апреля (соглашение «Кавама  Садчикова»). Также премьер-министр Ирана обещал предоставить Иранскому Азербайджану и Курдистану широкую внутреннюю автономию. По итогам этой поездки, в конце марта 1946 г., СССР начал вывод войск из Иранского Азербайджана и завершил его к 9 мая.

По возвращении А. Кавама из Москвы, в конце апреля 1946 г., иранское правительство опубликовало декларацию, в которой объявлялось, что отныне главы ряда ведомств (включая полицию, торговлю, сельское хозяйство) будут избираться местными советами в Иранском Азербайджане, а позже утверждаться в Тегеране, также планировалось увеличить квоту азербайджанских депутатов в меджлисе, всем участникам демократического движения была объявлена амнистия [2; 344]. Однако назначение губернатора и командующих воинскими частями оставалось в руках центрального правительства, азербайджанский язык предполагалось преподавать в начальном школе, а официальным языком по-прежнему был персидский. Для обсуждения положений данного документа в Тегеран прибыла делегация ДРА во главе с С. Дж. Пишевари. Здесь лидеры азербайджанских демократов вновь убедились в том, что внутри центрального правительства существует серьезная оппозиция движению за автономию Иранского Азербайджана – первый раунд переговоров был безуспешным [2; 360].

Тем не менее советское посредничество и иногда давление на кабинеты А. Кавама и С. Дж. Пишевари сыграло свою роль [6; 203]. В начале июня переговоры были возобновлены, а 13 июня 1946 г. в Тебризе было подписано соглашение между тегеранским правительством и руководством АДП. Этот документ определял разграничение полномочий между центром и ДРА. Основное требование азербайджанских депутатов было удовлетворено – в Азербайджане вводилось самоуправление. Три четверти получаемых здесь доходов Тегеран обязался тратить на местные нужды. Согласно соглашению, избранный национальный азербайджанский меджлис получил новое название – Азербайджанский провинциальный энджумен. Правительство обязалось подготовить новый более демократичный проект о выборах в меджлис, в том числе предоставляющий права голоса женщинам, распространить все права, предоставленные азербайджанцам, и на курдов Азербайджана. В школах и высших учебных заведениях занятия должны были проводится как на персидском, так и на азербайджанском языках. Более того, в качестве широкого жеста в сторону азербайджанских демократов и СССР Кавам ввел в состав правительства трех членов партии Туде и трех политиков, известных своими реформаторскими настроениями.

Однако, фактически, заключение данного соглашения было лишь политическим маневром со стороны А. Кавама, который надеялся восстановить власть Тегерана в Иранском Азербайджане после вывода советских войск и стабилизации обстановки [1; 322]. Вышеупомянутые меры позволили ему упрочить позиции своего кабинета и добиться равновесия в отношениях с великими державами. Так, в начале осени 1946 г. Госдепартамент США предоставил премьер-министру гарантию поддержки, включавшую в себя обязательство предоставления займа, оружейных поставок и расширения американской военной миссии в Тегеране. Посол США в Тегеране Дж. Аллен в беседах с премьер-министром А. Кавамом обещал оказать поддержку в восстановлении территориальной целостности Ирана. В октябре Кавам эс-Салтане вновь переформировал свой кабинет и члены партии Туде, а также их союзники лишились своих министерских портфелей. В ноябре 1946 г. премьер-министр заявил о том, что в преддверии декабрьских выборов в меджлис необходимо направить в провинции правительственные войска для обеспечения порядка. Азербайджанские демократы восприняли эти заявления настороженно, так как усмотрели в них попытку нарушить июньское соглашение о предоставлении автономии. По-прежнему не были урегулированы вопросы о национальном банке в Тебризе, статусе провинции Зенджан, формировании жандармерии и об укомплектовании армии в Иранском Азербайджане, что только подогревало противоречия между правительством и азербайджанскими демократами [2; 370].

Руководители ДРА обращались за помощью к первому секретарю ЦК КП Азербайджана М. Дж. Багирову, однако тот не мог направить оружие или оказать какую-либо иную поддержку Южному Азербайджану без санкции Москвы. Сталин же молчал и своего согласия не давал. Во многом, такая позиция была связана с опасениями советского лидера в случае оказания военной поддержки азербайджанским демократам столкнуться с крайне негативной реакцией как США и Великобритании [3], так и международного сообщества (вопрос о присутствии советских войск на территории Ирана уже обсуждался на заседаниях Генассамблеи ООН). Свою роль играли и ожидания советских руководителей получить нефтяную концессию на севере Иран [4; 130].

Удостоверившись в том, что СССР не станет предпринимать решительные действия для защиты иранских азербайджанцев и курдов, Кавам перешёл в наступление. Иранская армия под командованием начальника Генерального штаба Хадж Али Размары выдвинулась к границе ДРА и в начале декабря пересекла её. Уже 14 декабря 1946 г. передовые части вошли в Тебриз. Демократы не сумели оказать организованное сопротивление, руководство партии оказалось расколотым, а одиночные отряды были легко уничтожены шахскими войсками. К 20 декабря иранская армия полностью контролировала территорию Южного Азербайджана.

Вслед за падением правительства С. Дж. Пишевари, который бежал в СССР, начались погромы и расстрелы. В результате развязанного властями террора погибло 14 тыс. человек, Демократическая партия Азербайджана была объявлена вне закона, ее активистов уничтожали, сажали в тюрьмы, отправляли в ссылку. Несколько тысяч спаслись бегством на север, к советской границе, и оказались в эмиграции в СССР. Там по распоряжению М. Дж. Багирова им была оказан всемерная помощь, однако Москва не позволила, чтобы АзССР стала центром антииранской агитации и борьбы с шахским режимом  в 1947 г. был ликвидирован Пишевари, а затем и лица, имевшие отношение к расследованию этого дела, попытки переброски азербайджанских боевиков через границу блокировались [5; 315].

В дальнейшем советское соглашение о предоставлении нефтяной концессии было отвергнуто меджлисом, а в октябре 1947 г. был принят закон, формально аннулировавший все соглашения в этой сфере. Окончательно вопрос о «северной нефти» был урегулирован только в 1956 г.