Файловый архив студентов. Файловый архив студентов.
1301 вуз, 5075 предмет.
/ Регистрация
FAQ Обратная связь Вопросы и предложения
Добавил:
Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз:
Московский государственный университет международных отношений МИД России (МГИМО)
Предмет:
Международные отношения Китай
Файл:

Титаренко М.Л., Кобзев А.И., Лукьянов А.Е. - Духовная культура Китая. Том 2 - 2007-1

.pdf
Скачиваний:
80
Добавлен:
04.05.2022
Размер:
42.71 Mб
Скачать
☆

налась от ущелья Цзыугу (отрог массива Циньцэнь) и, идя затем строго на север, пересекала ровно по середине дворцово-правительственную часть Чанъани. Далее проходила точно между двумя могильными курганами — усыпальницами основателя Хань имп. Гао-цзу (206—195 до н.э.) и его супруги Люй-хоу (ум. 180 до н.э.), образующими могильный ансамбль Чанлин, по бокам и на равном расстоянии от к-рого находятся еще две усыпальницы: Аньлин (имп. Хуй-ди, 194-187 до н.э.) и Янлин (имп. Цзин-ди, 156—141 до н.э.). След. участок архитектурной линии проходил вдоль излучины р. Цинхэ (приток Вэйхэ). Непосредственным ее завершением служила церемониальная постройка, отождествляемая исследователями со святилищем Неба (тянь [1]; см. вт. 1): котлован с основанием, вымощенным каменными плитами и обнесенным рвом. К востоку от этого святилища находился алтарь, предположительно для жертвоприношений имп. предкам, к-рый вместе с вспомогательными элементами образовывал композицию в форме правильного креста. Т.о., при Зап. Хань была предпринята попытка создать ритуальноадминистративное семиотич. пространство, объединявшее столицу (воплощение политич. могущества правящего режима), имп. усыпальницы (символ преемственности верховной власти), церемониальные строения (олицетворение сакральных функций государя) и элементы ландшафта (ущелье и реку), олицетворяющие горы и водную стихию.

При империи Вост. Хань (25—220) имп. погребальная обрядность решительно изменилась, следуя за реформами, проведенными в конце I в. до н.э. (см. Куан Хэн). Известны 12 имп. могильных комплексов (в окрестностях совр. г. Лоян). Шесть расположены к северо-западу от столицы (Лоян), шесть — к юго-западу. Т.е. прежнее единство имп. кладбищенского ансамбля не соблюдалось. Практика сооружения пирамид и многочисл. ритуальных сооружений прекратилась. Зато появился новый элемент в надземной части могильного ансамбля — «аллея духов» (шэньлу). Ее образовывали конструкции (стелы, пилоны, арки), дополненные парными каменными изваяниями (би-се — существа в виде крылатого хищного зверя), изображавшими духов—охранителей могил. Они ставились по бокам центр, прохода, ведущего к усыпальнице. По письменным свидетельствам, впервые так был оформлен могильный ансамбль основателя Вост. Хань — имп. Гуан-у-ди (25—57).

Аналогичное художественно-семиотич. решение надземной части усыпальниц использовалось в имп. погребальной обрядности южно-кит. династий (после завоевания в нач. IV в. р-нов р. Хуанхэ некитайскими народностями) эпохи Южных и Северных династий (Нань-бэй-чао, 420—589). Обнаружено 31 захоронение императоров и принцев крови (все недалеко от совр. г. Нанкина). Изваяния би-се и прежние типы каменных конструкций дополнены в них новым типом сооружений: колонны в виде сильно вытянутого конуса и с абсолютно гладкой поверхностью, покоящиеся на округлой платформе-базе, выполненной в виде пластич. изображения свернувшегося дракона. Символика этих колонн остается неясной.

Среди известных 18 имп. могильных ансамблей эпохи Тан (608—906), расположенных (как и при Вост. Хань) в разных местах столичных (Чанъань) окрестностей, лучше всего сохранились Чжаолин и Цяньлин (в 75 и 90 км к северо-западу от Сиани соответственно). Это могильные ансамбли императоров Тай-цзуна (626—649) и Гао-цзуна (650—684) совм. с его супругой, императрицей У-хоу (684—704). Усыпальницы помещены в склоны естеств. скальных массивов (рудимент могильных курганов). Надземные части обоих ансамблей состояли из стен, окружающих собственно могильную часть, каменных ворот, множества отд. построек и «аллей духов». В Цяньлине «аллею духов» образуют 34 скульптуры: изваяния воинов, коней, крылатых фантастич. существ (тянь ма — «небесные кони», тянь лу — «небесные олени»). У каждых из четырех ворот стены, окружающей могильную часть, находятся парные изваяния львов (дополненные у сев. и зап. ворот соответственно парой и тремя парами изваяний коней). Примечательно включение в надземную часть усыпальниц скульптурного ансамбля, воспроизводящего чуже-

земных послов/правителей, как бы прибывших на аудиенцию (14 статуй в Чжаолине и 61 в Цяньлине). Т.о., погребальная скульптура стала (помимо охранительной функции) воплощением величия усопшего государя и всей династии.

Для последующих историч. эпох имп. погребальная обрядность практически не прослеживается. Вновь она была внятно представлена в эпоху Мин (1368— 1644). Сохранились усыпальницы всех минских императоров. Супружеский погребальный ансамбль основателя Мин — Чжу Юань-чжана (минский Тайцзу, 1368—1399) находится в окрестностях Нанкина (первая столица Мин). Он расположен на горном склоне и состоит из собственно погребения, замурованного в естеств. холме, ритуального строения и «аллеи духов» (14 гранитных парных скульптур: воинов, львов, слонов, верблюдов и фантастич. существ, в т.ч. цилинь, се чжи). Впервые присутствуют статуи верблюда и слона.

Усыпальницы 13 последних минских императоров находятся в окрестностях Пекина, куда столица Мин была перенесена в 1420. Они вновь образуют единый (около 40 кв. км) кладбищенский ансамбль (Шисаньлин). Центр, место занимает Чанлин — могильный комплекс имп. Чэн-цзу (Юн-лэ, 1403—1424). Мемориальная арка на дороге к нему выполнена из резного белого мрамора (1540), ворота — из красного камня. На «аллее духов» далее по дороге установлены 36 изваяний, все — из белого мрамора: 12 скульптур воинов и гражданских чиновников, 24 скульптуры животных, как реальных (львы, слоны, лошади, верблюды), так и фантастических. Перед могильным курганом (окружностью в 1 км) возвышается ритуальное строение, воздвигнутое на величественном (из белого мрамора) трехъярусном пьедестале. О характере самих усыпальниц можно судить по погребению (вскрыто в 1958) имп. Шэнь-цзуна (Вань-ли, 1573-1620). Это настоящий подземный дворец из пяти залов со сводчатыми потолками и стенами, облицованными отполированными каменными плитами. В среднем зале находились три мраморных трона — для государя и двух его жен, пред к-рыми стояли все полагающиеся для тронного зала церемониальные предметы: курильницы, подставки для светильников, но выполненные не из металла, а из керамики (замена, типичная для древней погребальной обрядности). В заднем зале, служившем погребальной камерой, стояли на каменных постаментах три гроба: в центральном — тело императора, в боковых — его жен. Рядом с усопшими находились предметы одеяний и церемониальные головные уборы (мужская и женские короны). Остальной погребальный инвентарь был размещен в 23 ящиках и состоял из столовой утвари, туалетных принадлежностей, украшений и т.д., выполненных в основном из золота и нефрита.

Погребальная обрядность империи Цин (1644-1911) полностью копирует минскую: создание могильных ансамблей, включающих в себя усыпальницу, ритуальные строения и «аллею духов».

Несмотря на определенные новации, имп. погребальная обрядность оказывается одной из наиболее консервативных религ.-ритуальных традиций, к-рая отмечена постоянной тенденцией к использованию различных предшествующих погребальных форм.

* Сыма Нянь. Ши цзи (Исторические записки) // Эр ши у ши (25 династийных историй). Т. 1. Шанхай, 1988; он же. Исторические записки (Ши цзи). Т. 2. М., 1975, с. 87; ** Виноградова H.A. Искусство Китая. Альбом. М., 1988; Кравцова М.Е. История искусства Китая. СПб., 2004; Ганьсу Лисянь ды Юанышншань мусянь. Фацзюэ цзяньбао (Погребальный комплекс, [обнаруженный у) горы Юаньдиншань [на территории] уезда Лисянь [пров.] Ганьсу. Краткий отчет об археологических работах // Вэньу (Культурное наследие). 2000, № 2; Jlo Цзун-чжэнь, Шао Вэнь-лян. Вэй Цзинь Нань-бэй-чао вэньхуа (Культура периодов Вэй, Цзинь и Южных и Северных династий). Шанхай, 2000; Лю-чао ишу (Искусство эпохи Шести династий). Пекин, 1981; Цинь Ши-хуан лин бин ма юн (Воины и лошади из погребения Цинь Ши-хуана). Пекин, 1998; Шэньси фасянь и Хань Чанъань чэн вэй чжунсинь ды Си Хань нань бэй сянчжао чан цзяньчжу мусянь (Обнаруженный в Шэньси

протяженный архитектурно-погребальный комплекс, построенный [по оси] север—юг [и относящийся к эпохе] Западная Хань, [в котором] Чанъань, [столица] Хань, была его центром) // Вэньу (Культурное наследие). 1995, № 3; LiXueqin. Eastern Zhou and Qin Civilizations. New Haven—London, 1985; Luo Zhewen. China's Imperial Tombs and Mausoleums. Beijing, 1993; Mysteries of Ancient China. New Discoveries from the Early Dynasties / Ed. by J. Rawson. L., 1996; Treasures from the Tombs of Zhong Shan Guo Kings. Catalogue of an Exibition Held at Tokyo National Museum. March 17 — May 5. Tokyo, 1981; Xi'an — Legacies of Ancient Chinese Civilization. Beijing, 1992.

\1. /:. Кравцова

 

Лин чжи см. Чжи [17]

 

 

Линь-цзи И-сюань. Наньхуа (совр. Дунмин пров. Шаньдун) — 867. Кит. буд.

Л И Н Ь - Ц З И

монах школы чань-цзун (см. также ст. Чань-сюэ, Чань школа в т. 1). Созда-

И - С Ю А Н Ь

тель направления линьцзи-цзун (см. в т. 1) школы чань, в к-ром особое внима-

 

ние уделялось использованию кратких парадоксальных суждений (гун-ань)

 

и диалогов. Проповеди и беседы Линь-цзи содержатся в соч. «Линь-цзи лу»

 

(«Записи бесед Линь-цзи»; см. в т. 1). Посмертный титул Линь-цзи — «Вели-

 

кий учитель озаряющей мудрости».

 

 

* Линь-цзи лу / Вступ. ст., пер. с кит., коммент. и грам. очерк И.С. Гуре-

 

вич. СПб., 2001.

 

 

По материалам Е.А. Торчинова

 

Линьцзи-цзун см. в т. 1

 

 

Лин-юй — «холм-рыба». В др.-кит. мифологии существо с телом рыбы и с ру-

Л И Н - Ю И

ками, ногами и головой человека. Образ этой рыбы лин-юй идентичен образу

 

«дракона-рыбы» лун-юй (см. Лун). Предполагается, что позднее образ

лин-юй

 

трансформировался в образ прекрасной нимфы (цзяо-жэнь).

 

 

** Юань Кэ. Чжунго шэньхуа чуаньшо цыдянь (Словарь китайских

 

мифов и преданий). Шанхай, 1985, с. 337.

 

 

Б.Л. Рифтин

 

Название лин-юй («курган-рыба») обусловлено представлением о наличии

 

у этой рыбы на спине плавника в форме могильного кургана (лин

[.?]; см.

 

Лин цинь). Согласно «Шань хай цзину» («Канон гор и морей», цз. 12 «Хай

 

нэй бэй цзин» — «Канон Севера Внутриморья»; см. в т. 1), она обитает в море

 

и наделена человеческими лицом (мянь) и конечностями. Отсюда возникло

 

ее альтернативное обозначение жэнь-юй («человек-рыба», «рыболюди»).

 

Цинский комментатор «Шань хай цзина», автор его «объясняющего толко-

 

вания» (цзянь шу) Хао И-син (1757—1825) рационализировал этот мифологич.

 

образ, соотнеся с сообщением о виденной на морской отмели женщине

 

с красными плавниками на локтях.

 

 

Видимо, самое раннее упоминание о рыбе лин-юй содержится в поэме «Тянь вэнь»

 

(«Вопросы к небу», рус. пер.; А.Е. Адалис, 1954) Цюй Юаня (IV-III вв. до н.э.),

 

входящей в «Чу цы» («Чуские строфы»), В этом же цикле, в комментарии

 

Ван И (89—158) лин-юй отождествлена с существом лин-ли («холм-карп»),

 

к-рое ныне считается ящером панголином (др. назв. чуань-шань-цзя,

Manis

 

pentadactyla). Однако Хао И-син оспорил эту трактовку, указав на то, что панголин не морское животное. Комментаторы 1-й пол. XX в., авторы полу- традиционного-полусовременного словаря «Цы хай» («Море слов», 1948)

497

 

идентифицировали лин-юй с морским млекопитающим отряда сирен — дюго-

 

нем (жу-гэнь, Halicoridae Dugong dugon), сославшись на то, что его самка с де-

 

тенышем издалека напоминает женщину с младенцем.

 

 

* Цюй Юань. Стихи. М., 1954, с. 71; Каталог гор и морей (Шань хай

 

цзин) / Пер. Э.М, Яншиной. М., 2004; ** Цы хай (Море слов). Шанхай,

 

1948, с. 1426.

 

А. И. Кобзее

 

 

 

Л И С А Н Ь - Н Я Н

Ли Сань-нян (Третья дочь Ли). В кит. мифологии богиня—покровительница

 

мельников. Считается обожествленной женой Лю Чжи-юаня,

основавшего

 

в 947 дин. Поздняя Хань (Хоу Хань, 947—950). Когда, еще будучи молодым,

 

Лю ушел в армию и оставил Ли Сань-нян жить со своим старшим братом,

 

жена брата сурово обращалась с Ли и заставляла ее крутить вместо осла тяже-

 

лый жернов, а также пыталась утопить ее младенца, но тот был спасен сосе-

 

дом. Впоследствии Ли Сань-нян стала императрицей, а после смерти ее стали

 

почитать как богиню мельников.

 

 

 

** Werner Е. Т.С. A Dictionary of Chinese Mythology. Shanghai, 1932, p. 249.

 

 

 

Б.Л. Рифтин

Л И ТЕ -ГУАИ

Ли Те-гуай (Ли Железная Клюка, иногда Те-гуай Ли). Один из самых по-

 

пулярных героев круга Восьми бессмертных (ба сянь). Его образ сложился,

 

видимо, к XIII в. на основе

преданий о различных

бессмертных

 

(сянь [1]) — хромцах. Ли обычно изображается высоким человеком с тем-

 

ным лицом, большими глазами, курчавой бородой и курчавыми волосами,

 

схваченными железным обручем. Он хром и ходит с железной клюкой. Его

 

постоянные атрибуты — тыква-горлянка, висящая на спине, в к-рой он

 

носит чудесные снадобья, и железная клюка. Днем его рождения считает-

 

ся 15-е число 4-го лунного месяца.

 

 

В драме Юэ Бо-чуаня (XIII—XIV вв.) «Люй Дун-бинь спасает Железную

 

Клюку Ли-Юэ» бессмертный Люй Дун-бинь возродил некоего чиновника

 

Юэ Шоу, умершего от страха перед сановником, в облике мясника Ли

 

(отсюда и новая фамилия), а затем сделал бессмертным. По др. версии,

 

отраженной в романе У Юань-тая (XVI в.) «Путешествие на Восток, или

 

Предание о высочайших Восьми бессмертных» («Дун ю цзи шан дун ба сянь

 

чжуань», XVI—XVII вв.), даос Ли Сюань, познав тайны дао (см. в т. 1), оставил

 

свое тело на попечение ученика, а свою душу направил в горы, предупре-

 

див, что вернется через семь дней, в противном случае он велел ученику

 

сжечь тело. Через шесть дней ученик узнал о болезни матери, сжег тело

 

учителя и поспешил домой. Вернувшейся душе Ли Сюаня ничего не оста-

 

валось, как войти в тело умершего хромого нищего. Впоследствии он явился

 

в дом ученика, оживил его мать, а через 200 лет взял и ученика на небо

 

(тянь [1]; см. в т. 1).

 

 

 

По др. версии, зафиксированной в соч. филолога Ван

Ши-чжэня

 

(1526—1590), Ли жил будто бы в VIII в. Он 40 лет постигал дао в горах

 

Чжуннаньшань, а потом, оставив в хижине тело, отправился странство-

 

вать. Тело растерзал тигр, а вернувшаяся душа вселилась в плоть умершего

 

хромого нищего. Существуют рассказы о том, как Ли переплывал реку на

 

листке бамбука и продавал на базаре чудотворные снадобья, излечивавшие

 

от всех болезней. Ли почитали как покровителя магов, его изображения

 

служили знаком аптекарских лавок.

 

 

 

 

БЛ. Рифтин

 

В соч. «Ле сянь цюань чжуань»

(«Полное собрание жизнеописаний бес-

 

смертных») Ван Ши-чжэня рассказывается, что после того, как Ли Те-гуай

498

стал бессмертным, Владычица Запада (Си-ван-му) пожаловала ему титул Дунхуа-цзяо-чжу (Наставник Дунхуа) и вручила железный костыль, потому что у него были больные ноги. Там же утверждается, что Ли Те-гуай был наставником Чжунли Цюаня, к-рый, в свою очередь, считается наставником остальных Восьми бессмертных. Он не только посвятил Чжунли Цюаня в таинства «искусства дао» (дао шу), но и присвоил ему даос, титул Суфу-шао- мин-цзюнь (Младший пресветлый господин Чистой обители), давший ему право наставничества.

**Ма Шу-тянь. Хуася чжу шэнь (Божества китайцев). Пекин, 1988,

с.160-166.

См. также лит ру к ст.: Ба сянь; Люй Дун-бинь.

 

 

Л.Д. Зельницкий

 

Ли тянь-ван (Небесный князь Ли), Ли То-та, То-та Ли тянь-ван (Небесный

Л И Т Я Н Ь - В А Н

князь Ли, держащий пагоду). Образ родился в результате контаминации фи-

 

гуры знаменитого полководца VII в. Ли Цзина и буд. божества Вайшраваны

 

(кит. Пишамэнь), одного из четырех махараджей (мин ван), властителей стран

 

света (в этой системе Вайшравана соответствует северу). В кит. буд. храмах Ли

К

тянь-ван со знаменем в правой руке и с пагодой в левой первоначально

изображался по четырем сторонам храма, затем его изображения стали

помешаться как своеобразные стражи врат храма, в этой же функции они

встречаются и в храмах даосов, к-рые называли их Ли, Ma (см. Ма-ван),

Чжао и Вэнь (Вэньшушили — Манджушри). В нар. традиции получил извест-

I

ность только один Ли тянь-ван, изображавшийся с пагодой в руке. Наличие

пагоды в руке объясняется следующим преданием: Вайшравана (Пишамэнь),

потерпев поражение в войне, бежал с поля боя и спрятался подле буд. пагоды,

моля Будду защитить его, и получил пагоду как волшебный талисман. Образ

 

Ли тянь-вана встречается в «Си ю цзи» («Путешествие на Запад») У Чэн-эня

 

(XVI в.) и других ср.-век. эпопеях. В «Фэн шэнь янь-и» («Возвышение в ранг

 

духов») он отец героя богатыря Нэ-чжа.

 

 

** Чжунго гэ миньцзу цзунцзяо юй шэньхуа да цыдянь (Большой сло-

 

варь религии и

мифологии

народов Китая). Пекин, 1993, с. 209;

 

Werner Е.Т.С. A

Dictionary

of Chinese Mythology. Shanghai, 1932,

 

p. 247-249.

 

/).. /. Рифтин

 

 

 

 

«Ли цюй цзин» — «Сутра о сущности принципа». Одна из сутр дапьневост. эзотерического буддизма. По мнению буддологов, исходным для ее составителей был 578-й свиток из свода сутр о праджняпарамите (божэ боломидо), переведенного Сюань-цзаном. Совр. канонический вид «Сутра о сущности принципа» приобрела, очевидно, в нач. VIII в. и вошла в корпус текстов, связанных с «Сутрой об Алмазном венце» («Цзииь гаи дин цзин»).

Проповеди, запечатленные в «Сутре о сущности принципа», буд. учителя называют «вратами в Великую Радость» (цзи лэ мэнь). Все существующее на уровне феноменального бытия «изначально чисто», т.к. пронизано «совершенной мудростью» Будды. Поэтому «изначально чистыми» признаются тело и мысли человека, включая его плотские желания. «Великая Радость» — это не радость преодоления вожделений, к-рые мешают освободиться от «привязанностей» и являются «страданием», а радость просветления. «Изначальная чистота» всего сущего постигается посредством эзотерической религ. практики. Гнев Будды, указывающего на «плохое», называется «великим состраданием».

В Японии эту сутру было принято декламировать в храмах школы сингон-сю (кит. чжэньянь-цзун) во время ежедневных утренних служб. Отрывки из нее

«ЛИ Ц Ю И

цзин»

m

«

499

читались во время ритуалов по очищению от грехов и на церемониях, посвященных избавлению страны от стихийных бедствий.

 

** Игнатович А. Н. Буддийская философия периода Хэйан // Буддий-

 

ская философия в средневековой Японии. М., 1998; Адзиа буккё си.

 

Нихон хэн (История буддизма в Азии. Япония). Т. 2. Токио, 1972; Бук-

 

кё дай дзитэн (Большой буддийский толковый словарь). Токио, 1988;

 

Буккё кайдан дзитэн (Словарь буддийских текстов). Токио, 1974; Ива-

 

мото Ю. Нитилзё буккё го (Повседневная буддийская лексика). Токио,

 

1972; СяккэйД. Сингон-сю коё (Очерк школы сингон) // Цудзоку буккё

 

какусю коё (Очерки учений каждой буддийской школы, [предназна-

 

ченные] для мирян). Токио, 1899.

 

По материалам А.Н. Игнатовича

ЛИ ЧЖУ

Ли Чжу / Ли-чжу (Иволга Жемчужная/Багряная, Различающий жемчуг), Ли

 

Лоу / Ли-лоу (Иволга Блюдущая, [Видящий] Паутину Издали, Различающий

 

и блюдущий / Разрывающий путы / Различающий [созвездие] Путы), Ли Юй /

 

Ли-юй (Иволга Нефритовая / Различающий нефрит), Ли-цзы (Учитель

'Ли/Иволга/Различающий). Разноименный и многоликий персонаж, впервые

^ А

встречающийся как человек, животное или птица в письменных памятниках

 

IV—II вв. до н.э.: «Цзю чжан» («Девять элегий», «Хуай ша» — «С камнем

 

в объятиях», рус. пер.: А. Гитович, 1954) Цюй Юаня, «Шэнь-цзы» Шэнь Дао,

 

«Чжуан-цзы», «Мэн-цзы», «Люй-ши чунь цю», «Шань хай цзин», «Хуайнань-

 

цзы» (все ст. см. в т. 1).

 

В мифологич. энциклопедии «Шань хай цзин» («Канон гор и морей») в цз. 8

 

«Хай вай нань цзин» («Канон Юга Заморья») и цз. 15 «Да хуан нань цзин»

 

(«Канон Юга Великих пустынь») он перечислен среди диковинных животных,

 

обитающих на могилах великих первопредков/богов/императоров Чжуань-

 

сюя, Яо, Ди Ку, Шуня, а в цз. 11 «Хай нэй си цзин» («Канон Запада Внутримо-

 

рья») представлен трехголовым человеком (сань тоу жэнь, вар.: «три человека»

 

в рационализирующем толковании, трактующем иероглиф тоу — «голова»

 

как счетное слово для людей), стерегущим волшебное дерево фу-чан-шу, или

 

лан-гань-шу,

с плодами в виде самоцветов: жемчуга, нефрита, малахита, ага-

 

та (лан-гань)

на священной горе Куньлунь. Первое свидетельство может быть

 

интерпретировано с помощью имеющегося у иероглифа ли [<¥| из имени Ли

 

Чжу как аллографа чи [6\ значения «безрогий дракон», в к-ром он, в частности,

 

употреблен

в «Ши цзи» («Исторические записки») Сыма Цяня (см. обе ст.

в т. 1), хотя в более позднем коммент. Го Пу (276-324) сказано, что в совр. ему иллюстрациях (ту [2]) Ли Чжу изображен в виде красной птицы (чи няо), что совпадает с близким по времени определением в словаре «Шо вэнь цзе цзы» («Изъяснение знаков и анализ иероглифов», ок. 100) Сюй Шэня ли [8\ как «иволги». Второе свидетельство «Шань хай цзина» способно помочь пониманию загадочного исходного смысла имени Ли Чжу, поскольку тот же иероглиф ли [8\ в качестве аллографа входит в бином лю-ли (назв. знаменитой антикварной улицы в Пекине), обозначающий райский камень буддистов вайдурью, к-рый идентифицируется с бирюзой, ляпис-лазурью (лазуревый/ бухарский/армянский камень), бериллом и кварцем, что гармонирует со значением «жемчуг» второго компонента имени — иероглифа чжу [//].

С другой стороны, образ сторожа драгоценных камней соответствует и иной, основной ипостаси Ли Чжу как человека, способного видеть за сто шагов кончик акупунктурной каменной иглы или осеннюю паутинку, олицетворяющего сверхзоркость, к-рая, с т. зр. поэта Цюй Юаня, слепой черни кажется «незрячестью/непросветленностью» (у мин); с т. зр. конфуцианцев («Мэн-цзы», нач. гл. IV, названной одним из имен Ли Чжу — Ли Лоу), менее полезна, чем доступные всем и помогающие зрению приборы («циркуль и угольник»), а с т. зр. даосов («Чжуан-цзы», гл. 10; «Люй-ши чунь цю», IV, 5), даже вредна как элитарная альтернатива демократич. зоркости народа. Происхождение

этого образа связывается с изложенной в «Чжуан-цзы» (гл. «Тянь ди» — «Небо и земля») историей о Желтом первопредке/императоре (Хуан-ди), к-рый потерял «черно-красную/темно-таинственную жемчужину» (сюань чжу) и поручил ее поиск Ли Чжу. Однако в его имени присутствуют астрономич. термины: Лоу (Оковы) — 16-е из 28 зодиакальных созвездий/лунных «станций»/«домов» (сю [2\, шэ [2]), располагающееся в «западном дворце» (си гун) небосвода и состоящее из трех звезд (альфа, бета, гамма Овна), возможных коррелятов «трех голов», а в целом бином Ли Чжу — полный эквивалент обозначения созвездия Ли-чжу из 5 звезд, расположенного севернее 10-го зодиакального созвездия Нюй (Дева) из «северного дворца» (бэй гун). Данные факты позволяют связывать сверхзоркость Ли Чжу с астрономич. наблюдениями и трактовать входящий в это имя знак ли [8\ как «различающий [небесные тела, созвездия, звезды]».

*Цюй Юань. Стихи. М., 1954, с. 102; Чжуан-цзы. Ле-цзы / Пер.

В.В.Малявина. М., 1995, указ.; Позднеева Л.Д. Атеисты, материалисты, диалектики древнего Китая. М., 1967, указ. ([Видящий] Паутину Издали); Люйши чуньцю (Вёсны и осени господина Люя) / Пер. Г.А. Ткаченко. М., 2001, с. 107; Каталог гор и морей (Шань хай цзин) / Пер. Э.М. Яншиной. М., 2004, с. 13; Философы из Хуайнани (Хуайнаньцзы) / Пер. Л.Е. Померанцевой. М., 2004, с. 25, 177; Конфуцианское «Четверокнижие» («Сы шу»). М., 2004, указ.; ** Юань Кэ. Чжунго шэньхуа чуаньшо цыдянь (Словарь китайских мифов и легенд). Шанхай, 1985, с. 329-330.

А.И. Кобзев

Лоугуаньтай — «[школа] Дозорной башни». Одна из древнейших даос. школ.

ЛОУГУАНЬТАЙ

Возникла во 2-й пол. V в. в гос-ве Сев. (Тоба) Вэй (386—534), основанном

 

народностью сяньби (тоба) в захваченных ими р-нах бассейна р. Хуанхэ. Ее

 

история тесно связана с попыткой проведения религ. реформы, предпринятой

 

при третьем монархе Сев. Вэй — Тоба Тао (Тай-у-ди, 424—452). Инициато-

 

рами реформы выступили канцлер Цуй Хао (?—450), этнический китаец,

 

поступивший на службу к властям Сев. Вэй еще в начале V в., и даос, настав-

 

ник Коу Цянь-чжи (?—448). Изначально принадлежавший к школе чжэнъи-

 

дао (Путь истинного/правильного единства; см. вт. 1), Коу Цянь-чжи ок. 10 лет

 

прожил отшельником в горном массиве Суншань (совр. пров. Хэнань). В 424

 

он объявился при дворе Сев. Вэй, заявив о том, что ему были неоднократные

 

видения Государя Лао (Лао-цзюнь, обожествленный мудрец Лао-цзы, осново-

 

положник даосизма; см. в т. 1). В след. году им была проведена грандиозная

 

церемония наделения Тоба Тао инвеститурой Истинного правителя великого

 

равенства (Тай-пин

чжэнь-цзюнь; см. Тай пин). В ходе самой реформы был

 

учрежден ин-т «эрудитов (бо-ши) по вопросам обретения бессмертия», созданы

 

гос. алхимич. лаборатории. В столице и провинц. административных центрах

 

воздвигнуты святилища, к-рые обслуживало даос, духовенство, приобретшее

 

черты монашеской организации (создание устава для даос, духовенства). По-

 

сле смерти Коу Цянь-чжи (448) и казни Цуй Хао (450) часть участников этой

 

реформы укрылась в горах Чжуннаньшань (ок. 40 км к юго-западу от совр.

 

г. Сиань, пров. Шэньси). Окончательно утвердившаяся при патриархе Ван

 

Дао-и (447—510) школа Лоугуаньтай

существует до сих пор в пределах

 

пров. Шаньси и пользуется все возрастающей популярностью среди местного

 

населения.

 

 

 

Реформы Коу Цянь-чжи являют выразительный пример использования даос,

 

вероучения в политич. целях и даже попытки создания теократич. гос-ва.

 

Школа Лоугуаньтай,

несмотря на ее локальный характер, тоже занимает весь-

 

ма существ, место в истории даосизма. Во-первых, именно с ней связано зарож-

 

дение даос, монашества, построенного по образцу буд. монашеской общины

 

(санскр. сангха, кит. сэн). Во-вторых,

она обладает собств. религ. системой,

 

501

 

основанной на культе Лао-цзы как демиурга (создателя упорядоченной Все-

 

ленной) и источника сакрального знания. Является единств, даос, школой, во

 

главе божеств, пантеона к-рой находится Государь Лао.

 

** Дун тянь шэнцзин (Виды «пещерных небес»), Пекин, 1987, с. 45-50,

 

109-111; Kohn L. Daoism and Chinese Culture. Cambr., 2001, p. 104-106;

 

Mather R. K'ou Ch'ien-chih and the Taoist Theocracy at the Northern Wei

 

Court 425-451 // Facets of Taoism / Ed. by H. Welch and A. Seidel. New

 

Haven, 1979.

 

M.E. Кравцова

Л О Х А Н Ь

Лохань, алохань (кит. транскрипция санскр. архат, архан; кор. нахан, арахан;

 

япон. ракан, аракан). В кит. буддизме человек, достигший наивысшего духов-

 

ного развития. В Китае, Корее, Японии представление об архатстве как выс-

 

шей ступени на пути к превращению в будду сливается с даос, представлением

 

о мудром отшельнике (сянь жэнь), достигающем долголетия или бессмертия

 

путем особого регламента и с помощью эликсира долголетия. Лохань выступают

 

обычно в составе более или менее обширных групп. Группа 16 архатов впервые

 

перечислена в «Дай Тан си юй цзи» («Записки о крае к Западу от Великой Тан»)

 

Сюань-цзана (VII в.), в нее входят 16 инд. мифологических и легендарных дея-

 

телей буддизма, напр. Рахула — старший сын Будды Шакьямуни и один из пер-

 

вых его учеников, и Пиндола, задача к-рых — хранить учение Будды после ухо-

 

да Шакьямуни в нирвану (непань; см. в т. 1) до появления в мире Майтрейи

 

(кит. Милэ); Асита (кит. Асыто, Ашидо) — отшельник, живший на горе Гри-

 

дхракута и ставший последователем Будды после ознакомления с его учением.

 

Позднее в Китае более популярными становятся 18 архатов: к 16 инд. деятелям

 

были добавлены деятели кит. буддизма — Кумараджива (Цзюмолоши; сер. IV —

 

нач. Ув.; см. в т. 1), покровитель буддизма Лян У-ди (Сяо Янь, правил 502—549;

 

см. в т. 1); в других, более поздних наборах последние двое заменялись Бу-дай

 

хэ-шаном, бодхисаттвой Гуань-инь, монахом Дхарматратой (в Китае известным

 

под именем Фа-цзю) и др. В поздних смешанных даос.-буддийских культах ло-

 

хань инд. происхождения заменяются, особенно в нар. представлениях, пер-

 

сонажами, прообразами к-рых были реальные деятели кит. буддизма, такие,

 

как У-кэ, якобы устроивший себе жилище на кончиках ветвей дерева (отсю-

 

да его прозвище — «Воронье гнездо»); поэты-отшельники VIII в. Хань-шань,

 

Фэн-гань, Ши-дэ; один из основателей школы «чистой земли» (цзинту-цзун)

 

в Китае Хуй-юань (см. обе ст. в т. 1); один из десяти первых учеников Будды

 

Кашьяпа (или Махакашьяпа); великий буд. поэт, автор «Жизни Будды» Ашва-

 

гхоша (кит. Ма-мин). Существуют и др., гораздо более многочисл. наборы лохань

 

вплоть до трехсот и пятисот, скульптурные или живописные изображения

 

к-рых нередко заполняют большую часть кит. буддийских и смешанных буд.-

 

даосских храмов. Изображения эти весьма многообразны: традиционно бес-

 

страстные или улыбающиеся буд. святые, отшельники даос, типа с под-

черкнуто характерными чертами, люди в чиновничьей и даже императорской одежде, улыбающиеся, смеющиеся, суровые, отрешенные. Также разнообразны и позы: погрузившиеся в самосозерцание неподвижные фигуры; святые, с грустью взирающие на несовершенство мира; наставники, обращающиеся с проповедью к людям или ведущие задушевную беседу, и т.д. Столь же многочисленны и атрибуты: посохи, жезлы, цветы (чаще всего лотоса), чаши для подаяния и вина, четки, мечи и т.д. Изображения архатов стали одним из излюбленных сюжетов кит. (а также кор. и японской) живописи; лохань наравне с даос, отшельниками часто встречаются в качестве предсказателей, борцов против нечистой силы, поборников справедливости в произведениях простонар. повествовательной лит-ры.

** Алексеев В.М. Предисловие // Пу Сун-лин. Странные истории из Кабинета Неудачника (Ляо Чжай чжи и) / Пер. с кит. В.М. Алексеева. СПб.,

2000, с. 9-19.

Л.Н. Меньшиков

502

Ло-цзу (Предок Ло), Ло-цзу да-сянь («великий святой Ло-цзу), Ло-чжэнь- жэнь. В кит. нар. мифологии бог нищих и цирюльников. Считалось, что Ло-цзу — ученик Лао-цзы (см. в т. 1), вернувшийся в бренный мир и зарабатывающий себе на жизнь как уличный цирюльник. В старом Китае в домах вешали его изображения с красным лицом, голыми ногами и засученными рукавами. В храмах Ло-цзу изображали с книгой по брадобрейному искусству

вруках. Его чествовали в день его рождения 30-го числа 7-й луны.

**Ли Цяо. Чжунго ханъе шэнь (Китайские профессиональные божества).

Т.1. Тайбэй, 1996, с. 221-230; Ма Си-ша, Хань Бин-фан. Чжунго миньцзянь цзунцзяо ши (История китайской народной религии). Шанхай, 1992, с. 166-241.

Б.Л. Рифтин

Ло Цин, Ло Хуй, Ло-цзу (Патриарх Ло). 1443-1527. Религ. мыслитель, основоположник синкретич. секты ло-цзяо («учение Ло»), или увэй-цзяо («учение о недеянии»; см. У вэй вт. 1). Основное соч. — «Пятичастный канон Ло Цина» («Ло Цин у бу цзин») — представляет собой переход от традиции передачи ортодоксальных буд. текстов на нар. языке к синкретич. лит-ре нар. сект. Учение Ло Цина нацелено на соединение идей буд. школ цзинту-цзун (см. в т. 1) и чань-цзун (см. также Чань-сюэ, Чань школа в т. 1), конф. императивов, религ. космологии даос, типа, а также неоконф. форм филос. синтеза. Свои построения он посвящает задаче спасения в чань-буд. трактовке — возвращения к состоянию изначальной нерасчлененности сознания на субъект и объект, к его первородной целостности и избавления т.о. от мирских заблуждений. «Чистая земля» (цзин ту) и завет будды Амитабхи (Амито-фо) для высших ступеней посвящений, по учению Ло Цина, обретают значение символа, к-рый следует наполнить психоэмоциональным содержанием, обеспечивающим прорыв в собственное «первородное сознание» — обетованную «Чистую землю». В духе чаньского парадокса (см. Гун-ань) Ло Цин отрицал абс. значение религ. благочестия и религ. практики, в т.ч. медитации. Основополагающая категория в построениях Ло Цина — у цзи («беспредельное»; см. Ткй цзи вт. 1), первоисточник сущего, в т.ч. людей, и буд. упорядочивающее начало, определяемое апофатически («не то и не это»). Ло Цин отождествляет у цзи либо с одним из трех «тел Будды» (дхармакая; см. Сань шэнь), либо с шуньятой (кун [1]; см. вт. 1), иногда придавая этому понятию оттенок персонификации — У цзи шэн-цзу (Святой патриарх беспредельного); атрибутика у цзи напоминает чань-буд. характеристики идеального состояния сознания. В русле предшествующей кит. буддийской апологетики Ло Цин отождествлял пять буд. заповедей с пятью конф. добродетелями: «не убий» — с «гуманностью» (жэнь [2]; см. в т. 1), «не прелюбодействуй» — «с благопристойностью» (ли [2]; см. в т. 1) и т.д.; «сыновняя почтительность» (сяо [/|) трактовалась как забота о спасении родителей, а одухотворяющее прочие добродетели начало виделось в стремлении освободить от сансары (лунь хуй; см. в т. 1) все живые существа. Путь к спасению сопровождается упразднением различий и противопоставлений, в т.ч. между «тремя учениями» (сань цзяо; см. в т. 1). Вместе с тем сам Ло Цин считал свою доктрину буддийской, относя, например, секту байлянь-цзяо к «еретическим учениям» (се-цзяо).

Учение Ло Цина вошло в осн. комплекс представлений нар. сект преимущественно буд. толка, в т.ч. байлянь-цзяо. Особое значение для нар. сектантства имело утверждение Ло Цином равенства социальных категорий, монахов и мирян.

*Чжэн синь чу и у сю чжэн цзы цзай бао-цзюань (Бао-цзюань о том, как

спомощью истинной веры изгнать сомнения, и о достижении отрешения от мирской суеты). [Б.м.], 1968; ** Абаев Н.В., Поршнева Е.Б. О влиянии чань-буддизма на учение Ло Цина (XVI в.) // Философские вопросы буддизма. Новосиб., 1984, с. 81—89; Поршнева Е.Б. Религиозные движения позднесредневекового Китая: Проблемы идеологии. М., 1991, с. 61—68; Overmyer D. Folk Buddhist Religion: Dissenting Sects in Late Traditional China. Cambr. (Mass.).—L., 1976.

ЛО-ЦЗУ

ЛО цин

По материалам H.B. Абаева и Е.Б. Поршневой

503

JIo-шэнь (1) — Божество [реки] Ло. В кит. мифологии фея реки Ло. Считалась духом Фу-фэй — дочери мифич. первопредка Фу-си, к-рая утопилась (или утонула) в реке Ло. Особую популярность образ Ло-шэнь приобрел благодаря поэме Цао Чжи (192—232) «Ло-шэнь фу», в к-рой поэт описал любовное свидание во сне своего лирического героя и красавицы Ло-шэнь.

** Цао Чжи. Семь печалей. М., 1973, с. 141 — 149.

Б.Л. Рифтин

Наиболее ранеее упоминание о Ло-шэнь (Дух [реки] Ло), или Ло-пинь (Супруга Ло), принадлежит Цюй Юаню (IV—III вв. до н.э.). В «Тянь вэнь» («Вопросы к небу», рус. пер.: А.Е. Адалис, 1954) сказано, что солнцеборец стрелок И стрелял в речное божество Хэ-бо и овладел его женой Ло-пинь. Лапидарный и во многом энигматичный стих Цюй Юаня подробно прокомментировал Ван И (89-158), идентифицировавший Ло-шэнь с Фу-фэй/ Ми-фэй (Фея/Супруга Фу/Ми) и сообщивший, что И попал стрелой в левый глаз Хэ-бо, превратившегося в белого дракона (бай-лун\ см. Лун) и выплывшего порезвиться на берегу. Оскорбленный Хэ-бо отправился жаловаться Небесному богу (Тянь-ди), но тот признал поступок И правомерным, поскольку Хэ-бо сам сделался удобной мишенью. В «Ли сао» («Элегия разлуки»/ «Скорбь отрешенного», рус. пер.: A.A. Ахматова, 1954) Цюй Юань дописал образ Ло-шэнь как ветреной и порочной красавицы Фу-фэй, ночью отправляющейся в Цюнши, вотчину стрелка И, именовавшегося Владеющим Цюн[ши] (Ю Цюн), а утром возвращающейся к реке Вэйпань, во владение Хэ-бо. Позднее в кит. поэзии Ло-шэнь стала одним из символов женской красоты благодаря посвященным ей «Оде Духу [реки] Ло» («Ло-шэнь фу») Цао Чжи, где она названа «грациозной, как резвящийся дракон», и «Оде Речной фее/супруге» («Цзян фэй фу») Се Лин-юня (385-443).

* Цюй Юань. Стихи. М., 1954, с. 35-36, 71, 138, 146; он же. Лисао. СПб., 2000; Цао Чжи. Фея реки Ло. СПб., 2000; ** Яншина Э.М. Формирование и развитие древнекитайской мифологии. М., 1984, с. 173—174, 197; Юань Кэ. Чжунго шэньхуа чуаньшо цыдянь (Словарь китайских мифов и легенд). Шанхай, 1985, с. 292-293.

А. И. Кобзев

Ло-шэнь (2) — «духи Ло». В кит. мифологии духи—исцелители глаз, именуются также янь му сы («управители глаз») и мин му хоу («ведающие просветлением глаз» / «князья, просветляющие глаза»). Начало их культа связывают с цензором Фэн Энем (XVI в.), к-рый попал в немилость и был сослан в Гуандун. Там он увидел, что народ страдает от бесчинств пяти братьев Ло, к-рые, однако, вдруг раскаялись и покончили жизнь самоубийством. Когда Фэн Энь был помилован и собрался домой, у него появилась катаракта. Однажды во сне ему явились духи пяти братьев Ло, а когда он проснулся, то почувствовал, что зрение восстановилось. Фэн построил храм в их честь, и все, кто страдал болезнью глаз, приходили туда просить исцеления.

* Хуан Бо-лу. Цзишо цюаньчжэнь сюйбянь (Продолжение полного собрания легенд). Шанхай, 1882, с. 26—27;** Werner Е. Т.С. A Dictionary of Chinese Mythology. Shanghai, 1932, p. 280.

Б.Л. Рифтин

Соседние файлы в предмете Международные отношения Китай
Помощь Обратная связь Вопросы и предложения Пользовательское соглашение Политика конфиденциальности