Kolotov(ed)-Evraz-duga

Евразийская дуга нестабильности и проблемы региональной безопасности

страивание внутренней политики Индии под шафрановым знаменем индуизма — «шафранизация» страны. В настоящий момент конфликты, разгорающиеся вокруг святынь, принадлежащих как индусам, так и мусульманам, являются одной из важнейших составляющих индусскомусульманского противостояния. Этот вопрос требует решения, поскольку факт победы индусских радикалов в одном святом месте становится примером возможного развития событий в «общих святынях» по всей территории Индии, где коммуналисты, настаивают на своих исключительных правах.

Вжизни индийцев религия играет очень важную роль: она формирует их образ мысли, создает традиции, пронизывает быт, повседневные привычки. Религия также неразрывно связана с созданием предметов почитания, культа и мест для богослужений. Чаще всего для совершения религиозных обрядов и ритуалов люди выбирают священные места, исторически связанные с жизнью основателей различных конфессий и течений или являющиеся, по мнению верующих, местами действия легендарных или эпических событий. Однако в ходе истории власть над индийскими территориями,накоторыхрасполагалисьэтисвятыни,переходила от индусских правителей к мусульманским, что сопровождалось разрушением храмов индуизма и возведением мечетей.

Внастоящее время религиозные конфликты в Индии неразрывно связаны с политикой и «искушением властью», когда «объективность, рациональная истина или логика утрачиваются <...>

спрезрением игнорируются конституция или неписаная моральная этика»1. Зачастую это приводит к очень серьезным столкновениям. Жертвами подобных противостояний становятся жители страны,апоследствием—сложнаяситуациявобществеиполити- ке всего региона. Нужно отметить и тот факт, что в Индии именно «политизация» религии стала одним из ключевых моментов в развитии противоречий в обществе, связанных с конфессиональной принадлежностью людей. Самым ярким примером этого являются события 1992 г. в г. Айодхья (Уттар Прадеш). Храмовый комплекс

вэтом городе — причина столкновений между индусами и му-

1Report of the Liberhan Ayodhya Commission of Inquiry. — New Delhi, 2009. — P. 1.

390

Восточная и Южная Азия

сульманами уже более полутора веков. Это место стало узлом религиозных, исторических и политических противоречий.

В 1528 г. в Айодхье по приказу основателя династии Великих Моголов Бабура была возведена мечеть Бабри Масджид. По мнению индусских националистов, именно на этом месте некогда располагался разрушенный мусульманами храм Рамы, построенный на месте его рождения. После долгих споров в 1992 г. мечеть была разрушена индусскими коммуналистическими организациями («Раштрия сваямсевак сангх» (РСС) («Союз добровольных слуг Родины»), «Баджранг дал» (БД) («Армия Ханумана»), «Вишва хинду паришад» (ВХП) («Всеиндусское собрание»), «Бхаратия джаната парти» (БДП) («Индийская народная партия») и «Шив сена» (СС) («Армия Шивы»)) при попустительстве представителей государственного и местного правительств. Исполнительная, политическая и законодательная власти не предприняли никаких шагов к тому, чтобы остановить или воспрепятствовать разрушению или, по меньшей мере, задержать виновников этого разрушения. Это событие вызвало большие беспорядки не только по всей Индии, но и в ряде соседних государств (Бангладеш, Пакистан). В столкновениях индусов и мусульман погибло около трех тысяч человек. Эти события стали кульминацией активной пропаганды индусских коммуналистов, проводившейся в 1980–1990-е гг., которая привела к разжиганию религиозной нетерпимости и обострению индусско-мусульманских противоречий.

Кроме заявления своих прав на святые места, экстремисты начали реализовывать свою программу, предполагавшую создание индусского государства, в котором мусульманское, христианское и сикхское меньшинство должно было стать населением второго сорта. Это привело к дестабилизации религиозной ситуации в Индии и напряженности среди неиндусского населения. Вопрос индийской идентичности опять стал актуальным. Люди снова стали воспринимать себя не как индийцев, а как индусов, мусульман или сикхов.

«Безнаказанность» разрушения Бабри Масджид спровоцировала волну религиозного радикализма в Индии. Айодхья для коммуналистов стала «образцом» деятельности, которому можно следовать, отстаиваясвоиправанасвятыни,находящиесявдругихштатах.Эти события доказали, что власть народа может быть сильнее власти

391

Евразийская дуга нестабильности и проблемы региональной безопасности

правительства. БДП и ее сторонники стали заявлять о том, что многие мусульманские храмы стоят на местах бывших индусских святынь. Так разгорелись споры в Дхаре (Мадхья Прадеш), накалилась обстановкавМатхуреиВаранаси(УттарПрадеш),атакжевдругих местах, почитаемых и индусами, и мусульманами. Претензии индусов распространялись даже на крупнейшие мечети и памятники исламской архитектуры — Джама Масджид и Тадж Махал. «Можно только догадываться о том, как далеко могла бы зайти их деятельность и к чему могло бы привести такое стирание следов столетий могольского правления из палимпсеста истории Индии в надежде раскрыть величие индусов»2.

Вкачестве примера очага религиозной напряженности можно привести Дхар. В средние века до 1405 г. Дхар был столицей влиятельного княжества Мальва, в настоящее же время это небольшой городок штата Мадхья Прадеш. На территории Дхара находится комплекс Камал Маула, включающий в себя четыре усыпальницы. Центральной является гробница мусульманского святого шейха Камала Маулави. Однако до прихода на эти земли мусульман здесь возвышались индусский храм и 14-метровый железный столп, установленный в честь победы легендарного индусского раджи Бходжи над врагами. В период мусульманского вторжения они были разрушены. Двор бывшего храма с платформой-возвы- шением, где, как предполагается, находился столп, был огорожен со всех сторон и стал местом поклонения индусов, известным как «Бходжшала».

В1902 г. в Бходжшале были обнаружены плиты с надписями на санскрите. Их сразу же объявили доказательством того, что здесь была легендарная санскритская «школа Бходжи», основанная раджей Бходжей. Однако Археологическая служба Индии сообщила, что функциональная суть найденной постройки доподлинно не известна и не может быть восстановлена на основе подобных образцов. Тем не менее в 1904 г. при содействии английской колониальной администрации весь комплекс был объявлен «нежилым охраняемым памятником национального значения». Ссылаясь на то, что среди надписей были обнаружены отрывки

2Mehta V. Rajiv Gandhi and Rama’s Kingdom. — Yale University Press, 1996. — P. 181.

392

Восточная и Южная Азия

пьесы XIII в., принадлежавшей перу одного из представителей раджпутскойдинастииПарамаров(Х—началоXIVвв.),этотком- плекс был объявлен индусами святилищем Сарасвати. А в 1935 г. местная администрация поместила на «памятнике» табличку, при- своивемуназвание«мечетьБходжшала—КамалМаула».Индусы начали совершать на этом месте ежегодный ритуал в честь богини Сарасвати, посвященный празднику прихода весны (васант-пан- чами),амусульманепродолжалисовершатьтамнамаз,инадолгое время в Дхаре установилось межконфессиональное равновесие. В 1980-х гг., однако, и здесь начались столкновения, подогреваемые деятельностью ВХП и РСС. Бходжшала была включена

в«список утраченных индусских ценностей», которые эти партии намеревались вернуть. Борьбу за освобождение планировалось вести «по сценарию Айодхьи».

Самыми активными движущими силами в пропагандистской кампании, связанной с конфликтом в Бходжшале, были дочерние организации РСС — «Баджранг дал» («Армия Ханумана») и «Хинду джагран манч» («Трибуна индусского пробуждения»). Их основным методом стало присвоение физического пространства спорного объекта путем декорирования его собственными культурными символами. Активисты на вторую годовщину событий в Айодхье (6 декабря 1994 г.) установили над Бходжшалой флаг шафранового цвета — знамя воинствующего индуизма. Была также предпринята попытка поместить в комплексе статую Ханумана — боевого соратника Рамы. Все это сопровождалось различными акциями, все больше накалявшими обстановку.

На некоторое время между конфликтующими сторонами установилось спокойствие благодаря введению расписания посещений и проведения ритуалов в Бходжшале. Вторник был отведен индусам, пятница — мусульманам.В остальные дни исторический комплекс осматривали туристы. Но такая ситуация сохранилась лишь до ближайшей годовщины разрушения мечети в Айодхье, которая пришлась на пятницу (6 декабря 1996 г.). Мусульманский намаз был прерван попыткой активистов из «Баджранг дал» освятить место молебна водой из Ганги. Чтобы прекратить массовые беспорядки, вызванные этой акцией, полиции пришлось пустить

вход дубинки и слезоточивый газ. Во всем городе был введен комендантский час.

393

Евразийская дуга нестабильности и проблемы региональной безопасности

С течением времени ситуация только осложнялась. Вскоре Бходжшала была закрыта для туристов. Кроме того по версии индусских националистов в средние века мусульмане из Дхара

вДели вывезли статую богини Сарасвати. Позже во времена Британского правления статуя попала в руки англичан, и они передали ее на хранение в Британский музей. Индусские националисты потребовали от Британского музея вернуть изображение богини

вДхар.Хотяатрибутыииконографияизображения,хранившегося

вЛондоне, напоминают скорее джайнскую полубогиню Амбику,

инет точных данных о месте находки статуи. Лидеры ВХП объявили ее «той самой Сарасвати», вывезенной из Индии самим лордом Керзоном. На этом же основании к конфликту подключились

иджайны, потребовав передачу Бходжшалы их джодхпурской общине.

Количество притязаний всех трех сторон росло с каждым днем. ВХП начали требовать возвращения Сарасвати на ее исконное место, т. е. на возвышение в центре комплекса, на котором обычно располагался имам во время совершения пятничного намаза. Мусульмане, в свою очередь, нашли потомка царя Бходжи, который построил на этом месте мечеть.

Как и в случае конфликта, связанного со строительством храма Рамы на месте мечети Бабура в Айодхье, к 2003 г., в преддверии выборов в законодательное собрание, вопрос о принадлежности комплекса Бходжшала в Мадхья Прадеш принял политический характер. К борьбе за возвращение комплекса индусам подключилась Ума Бхарати, одна из лидеров БДП и одна из восьми обвиняемых по делу о разрушении мечети в Айодхье.

Следующеестолкновениепроизошло,когдаежегоднопроводимый в Бходжшале индусский праздник васант-панчами снова пришелся на пятницу, толпа вновь была разогнана полицией, и в очередной раз в городе был введен комендантский час. Центральная власть в лице Джагмохана, министра туризма и культуры, была на стороне коммуналистов. Благодаря его требованиям индусам снова было позволено проводить еженедельные службы.

В2003 г. в рамках своей предвыборной кампании в Мадхья Прадеш один из лидеров БДП Ума Бхарати в окружении официальных лиц из центрального правительства совершила воспевание Ханумана в Бходжшале. Это несколько противоречит тому,

394

Восточная и Южная Азия

что храмовый комплекс был якобы посвящен Сарасвати, но зато соответствует пропаганде воинствующего индуизма, сделавшего Ханумана одним из своих главных символов. В результате на выборах в законодательное собрание Мадхья Прадеш победила БДП, и Ума Бхарати стала главным министром штата, что очень обрадовало сторонников возвращения Бходжшалы индусской общине. Возле комплекса был возведен временный навес, куда был принесен священный огонь из храма Деви из г. Майхар, который должен был символизировать присутствие там Сарасвати. В очередной раз подобные провокации никого не возмутили. Все ожидали скорейшего прибытия статуи божества из Лондона (которая, надо сказать, так и не была возвращена). Однако в 2011 г. на последних выборах в законодательное собрание Мадхья Прадеш победила партия ИНК, провозглашающая секуляризм неотъемлемой частью своей политики. Политики ИНК немного остудили пыл националистов, и с 2011 г. в Дхаре радикальные группы стали проводить менее агрессивную политику, однако хрупкий мир, установившийся наконец в Бходжшале, может нарушить любая провокация.

Безусловно толчком к конфликту в Дхаре, как и переразделу других религиозных святынь стали события в Айодхье. Теоретически,разрушениеодноймечетимоглобыинеиметьтакихсерьезных последствий. Особенно если учитывать то, что мечеть Бабура не имела большой архитектурной ценности, и, из-за постоянных индусско-мусульманских противоречий, уже почти сорок лет до момента разрушения не использовалась как место поклонения. Однако надо учитывать, что за многие годы Бабри Масджид стала символом защиты прав мусульман и поддержки их интересов со стороны правительства, а также основой индийской традиции толерантности и мирных отношений между различными религиями. Самые выдающиеся могольские правители придавали большое значение политике религиозного умиротворения для поддержания спокойствия в стране. Также и все лидеры независимой Индии понимали, что демократический строй невозможен без религиозной толерантности.

Тем не менее, в разгоревшемся религиозном конфликте виноваты не только индусские коммуналисты. Если обратиться к истории конфликта, то в конце XIX — начале XX вв. многие мусульмане встали на путь религиозной нетерпимости к индусам

395

Евразийская дуга нестабильности и проблемы региональной безопасности

исикхам и придерживались линии фундаментализма. Мусульманские лидеры тогда поддержали теорию «двух наций», подразумевающую,чторелигияможетбытьосновойдляопределениянации,

ичто индусы и мусульмане должны жить в разных государствах. После разделения Британской Индии на два доминиона по конфессиональному признаку и приобретения Индией независимости мусульмане составляют меньшинство во всех субъектах Индийской республики, однако даже сейчас некоторые политические лидеры не отказались от враждебной риторики и периодически слышны призывы о создании в Индии мусульманских территорий. Хотя, конечно, в современных условиях это можно рассматривать

икак защитную реакцию мусульман на дискриминацию, попытку защитить свое культурное «я».

Нужно отметить, что жертвами религиозных конфликтов становятся прежде всего простые люди, средние слои населения страны. Зачастую эти конфликты провоцируют индусские политики, стремясь отвлечь внимание людей от внутриполитических кризисов: безработицы, проблем в сфере образования и здравоохранения. К тому же, как пишет Омар Халиди, уделивший большое внимание причинам и предпосылкам индусско-мусульманских погромов, «внимательное изучение крупнейших столкновений показывает, что они тщательно спланированы соперниками в бизнесе, политиками или криминальными группировками, в зависимости от того, кто должен получить выгоду от этих столкновений»3. Нередко под видом антимусульманской политики идет расправа

сконкурентами в бизнесе. Во время погромов уничтожаются магазины, офисы и ремесленные производства, принадлежащие прежде всего мусульманам. Нельзя забывать, что после раздела Британской Индии на территории Индийской республики остались те мусульмане, которым было что терять.

Для усиления индусско-мусульманской розни сегодня используются различные методы, и борьба за контроль над спорными святынями — лишь один из них. Самым эффективным средством религиозной и политической пропаганды оказались СМИ, сыгравшую очень важную роль в разжигании конфликта в Айодхье. Те-

3Khalidi O. ASI: Hindutva’s Handmaiden // The Milli Gazette. — 16.11.2010 — 30.11.2010. P. 26.

396

Восточная и Южная Азия

левидение в первую очередь сформировало необходимый для РСС

иБДП взгляд простого индусского населения на национальные идеалы, связав их с величием индуизма и стремлением очистить его от влияния других религий. Пресса 80–90-х гг. также постоянно навязывала стереотипы, описывая мусульман как группу воинствующих фанатиков.

Сейчасименномусульманеявляютсяоднойизсамыхуязвимых групп населения. Политика индусских радикалов вынуждает мусульман ощущать себя в Индии не лучшее, чем евреи в фашистской Германии. Конечно же, не такого положения они для себя хотели, оставаясь в Индии после 1947 г. Сегодня мусульмане уже не имеют таких больших требований, как во время национальноосвободительной борьбы. Они хотят, чтобы их жизнь и интересы защищало правительство, хотят жить в соответствии со своей религией и не бояться заявлять о своей конфессиональной принадлежности. Сейчас для них главная задача — найти верную тактику борьбы за свои права в условиях потери политической власти, поскольку, будучи лишенными ее, мусульмане остаются беспомощными наблюдателями постоянных притеснений, погромов, проблем, связанных с образованием, сложностей в развитии бизнеса, уничтожения исламской культуры. Даже секуляристский взгляд на государственность, рассматривающий религию как «личное дело» каждого человека, расходится с исламским восприятием. Для мусульман религия — божественный закон, набор ценностей

инорм поведения, регулирующих всю жизнь человека. Зачастую мусульмане Индии считают, что стремления индийских секуляристовииндусскихнационалистовтождественны,посколькупервые требуют, чтобы ислам был реформирован и модернизирован в соответствии с новыми условиями. Мусульманское меньшинство, опасаясь потери своей идентичности, считает эти требования недопустимыми.Они стремятсясохранитьсвоюкультуру,настаивая на конституционных и легальных решениях вопроса сосуществования в многоконфессиональном и полиэтничном государстве.

Надопризнать,чтосейчасумусульмануженеттогостереотипа мусульманской нации, который был сформирован к моменту раздела страны. Сегодня нельзя говорить о консолидированной мусульманской общине в Индии: существует скорее особая община мусульманского меньшинства, от имени которой выступают ис-

397

Евразийская дуга нестабильности и проблемы региональной безопасности

ламские политические лидеры. Эта группа населения Индии очень неоднородна и распадается на множество мусульманских братств и религиозных группировок, чьи позиции могут очень сильно отличаться. У мусульман Индии даже нет единого политического органа, объединяющего их партии. Тем не менее, у них есть общее понимание проблем религиозно-культурного характера, а значит, можно говорить о религиозной идентичности.

Несмотря на то, что официальная идеология страны является светской, на сегодняшний день сильное влияние религии на политику остается одной из важнейших черт индийской государственности. В массовом сознании эта связь релиии и политики еще глубже, и «во многих аспектах общественного бытия главную роль играют средневековые социальные и политические духовные стереотипы»4. Это нередко используется лидерами и идеологами партий в различных целях. И поскольку «в индийском общественномсознанииглубокоукоренилосьпредставлениеотом,чтоименно индуизм генетически определял целостность индийской культуры и ее преемственность5, наиболее влиятельные организации

всвоих лозунгах делают ставку на индусские идеалы и традицию. Более того, «парадокс политической жизни Индии заключается

втом, что при господстве в стране светских норм жизни регулировать политическое поведение масс, полностью отказавшись от религии и ориентируясь исключительно на секуляризацию, очень трудно»6.

Взаимосвязь религии и политики имеет давнюю историю в Индии. Еще со времени реформации в индуизме и исламе «религия воспринимается как неотъемлемая часть политической культуры, политической идеологии и политического поведения, а религиозные интересы выступают как интересы политические»7. Существуют два пути развития этого взаимодействия. Один в них —

«гандистский», направленный на поиск нравственного идеа-

4Полонская Л. Р. Религия в политической культуре Индии // Индия: религия в политике и общественном сознании / отв. ред. Б. И. Клюев, А. Д. Литман. —

М.: Наука, 1991. — С. 6.

398

Восточная и Южная Азия

ла в политике, стремящийся к религиозной терпимости и опирающийся на религию как на источник гуманистических идей. Другой — коммуналистский, противопоставляющий различные религиозные общины, расслаивающий общество, стремящийся найти ценностные различия конфессий, а не их сходство в общечеловеческих морально-этических нормах. Коммуналисты опираются в своей политике на понятие «хиндутвы» — единение

иобособление всего индуистского общества в стране. Однако уже в 1980-х гг. многие авторы в своих публикациях начали говорить о том, что религиозность и коммунализм не тождественны. Как пишет Рашидудин-хан, профессор центра политических исследований при Университете Джавахарлала Неру, «неправильно утверждать, что коммуналисты — религиозные люди в подлинном смысле слова <...> Коммунализм — превращение религии из моральной категории в организацию для удовлетворения сиюминутных интересов, из веры — в избирательную тактику, из стратегии жизни — в политическую тактику, из конечной цели — в средство»8. В своей деятельности коммуналисты не руководствуются учением о морали, которое проповедуют их религии — они используют свои конфессиональные различия для защиты интересов нескольких группировок элиты индийского общества, формируя поддержку народных масс благодаря успешному использованию религии в качестве средства мобилизации. Это приводит к тому, что в стране вспыхивают различные религиозные и политические движения, деятельность которых осложняет социальную ситуацию в стране и обостряет конфликты с сопредельными исламскими государствами.

Сегодня индусские националисты заявляют, что хиндутва — это неотъемлемая часть индуизма. Однако после событий в Айодхье идеологи концепции хиндутвы разделили ее на «мягкую»

и«жесткую». К сторонникам первой относятся политики БДП. Они стремятся к вовлечению мусульман и христиан в индусскую культуру. Хиндутва, по их мнению, не должна приравниваться

крелигиозному индусскому фундаментализму. Позицию жесткой хиндутвы представляют члены ВХП, сторонники радикальных взглядов Саваркара, главного идеолога коммунализма.

8Цит. по: Полонская Л. Р. Указ. соч. — С. 27.

399