Dukhovnaya_kultura_Kitaya_Tom_3_-_Literatura_Yazyk_i_pismennost

3 го дня 3 го месяца, устроенному в 353 по частной инициативе знаменитого каллиграфа Ван Си+чжи: «Сань юэ сань жи» («3 й день 3 го месяца») и «Сань юэ сань жи линь цюй шуй» («В 3 й день 3 го месяца возле извилистой воды»). Из второго стихотв.: «На закате весны омываюсь прозрачной рябью, / Сно вавшие рыбки сокрылись в глубинах омута. / Брызги бьющего вверх родника достигают восточных пиков, / Струи водоворота издают чистейшие звуки».

Лучшим одич. произведением Юй Чаня считается «Ян ду фу» («Ода [о] топо линой столице»). Это «классическая» ода панегирик, воспевающая г. Цзянь кан (на месте совр. Нанкина), ставший столицей при дин. Восточная Цзинь. Через описание великолепия и природных красот города прославляются дея ния императора Юань ди. Панегирич. мотивы в адрес города и монарха зало жены уже в назв. произведения. Тополь (ян [4]) — дерево, характерное для флоры р на Нанкина и одновременно символ (омоним ян [1] — мужское космич. начало; см. в т. 1 Инь–ян) мужского достоинства и мужества. Совре менники не без основания сравнивали эту оду с творениями великого одо писца Бань Гу (см. также в т. 1). Остальные оды Юй Чаня можно разделить на две тематич. серии. К одной относятся оды на даос. филос. темы: «Сянь цзюй фу» («Ода [об] отшельническом уединении») и «Ся ши фу» («Ода [о] затворен ных покоях»). К другой — «Хай фу» («Ода [о] море») и «Шэ цзян фу» («Пе ребираясь через реку»; по мотивам творений древнего поэта Цюй Юаня). В обеих преобладают картины природы.

Впоследствии Юй Чань был фактически забыт. Его имя упоминалось лишь в списке представителей сюань янь ши. В совр. науч. лит ре он признается од ной из примечательных фигур кит. поэзии IV в.: либо предтечей пейзажной лирики, либо даже первым поэтом пейзажистом.

* Цзинь шу, цз. 92 / Т. 8, с. 2384–2385; сводные изд., содерж. произв. Юй Чаня, даны в Библиогр. II на имена их составителей: лирику см.: Дин Фу бао 1964 (т. 1, с. 444–447) и Лу Цинь ли (т. 1, с. 873–876), прозу см.: Янь Кэ цзюнь, т. 3, с. 2237; Хрестоматия по литературе Китая,

с.181; An Anthology of Chinese Verse, р. 111; Chang N.S. Chinese Literature..., p. 445. ** Кравцова М.Е. Поэзия вечного просветления...,

с.117; Вэй Цзинь вэньсюэ ши, с. 468–473; Holzman D. Landscape Аppre ciation in Ancient and Early Medieval China..., р. 141–144; Chang N.S. (см. выше), p. 10; Frodsham J.D. Origins of the Chinese Nature Poetry, p. 94–95. См. также лит ру к ст. «Лань+тин ши».

М.Е. Кравцова

всобственно стихотворных, так и в одич. формах, причем преимущественно

в«лирических» одах, к рые по всем внешним параметрам (объем, поэтич. раз мер, система рифмы) приближались к стихотв. текстам (см. Ван Цань, Лю Чжэнь). Выделение стихотворений аллегорий в самостоятельную группу (с включением в их назв. иероглифа юн [5]) наметилось в тв ве литераторов 2 й пол. V в., в первую очередь Бао Чжао (напр., «Юн бай сюэ» — «Воспеваю белый снег» и «Юн цю» — «Воспеваю осень»). К этой же серии относится

621

ишироко известное стихотворение Бао Чжао «Мэй хуа ло»: «Мой двор окружили деревья высокой стеной, / Но тяжко вздыхаю я лишь перед сливой одной. / <…> / Плодам ее спелым роса не бывает страшна, / Колышутся ветви ее, когда наступает весна. / Но эти же ветви покинут в морозные дни: / Цветы их прекрасны, но недолговечны они» («Опадают цветы сливы мэй» / пер. Л.Е. Бежина).

Заключительная стадия формирования юн [5] и этап наивысшего расцвета «воспеваний» соотносятся с двумя крупнейшими лит. явлениями посл. трети V — 1 й пол. VI в.: поэтич. течением Юнмин ти и тематич. направлением гун ти ши. Юн [5] (нередко одноименные стихотворения) занимают существ. место в поэтич. наследии ведущих представителей Юнмин ти: Шэнь Юэ (см. также в т. 1), Се Тяо, Ван Жуна, Сяо Яня.

Если исходить из предмета поэтич. повествования, к рый указан в названиях, то юн [5] (как и оды аллегории) делятся на неск. осн. тематич. групп: 1) стихо творения, посвященные атмосф. явлениям и светилам, напр. «Юн фэн» («Вос певаю ветер») Се Тяо, «Юн юй сюэ» («Воспеваю остатки снега») и «Юн юэ» («Воспеваю луну») Шэнь Юэ; 2) стихотворения о представителях животного (особенно о птицах) и растительного (самая большая группа) мира: «Юн утун» («Воспеваю утун») и «Юн чи шан ли хуа» («Воспеваю цветы груши, растущей над прудом») Ван Жуна; «Юн сичи» («Воспеваю уточку мандаринку»), «Юн чжу» («Воспеваю бамбук»), «Юн ло мэй» («Воспеваю опадающую сливу мэй»)

и«Юн тусы» («Воспеваю повилику») Се Тяо; «Юн ху чжун хун» («Воспеваю ле бедя в середине озера»), «Юн тао» («Воспеваю персиковое дерево»), «Юн цин тай» («Воспеваю зеленый мох») и «Юн синь хэ ин чжао» («По высочайшему по велению воспеваю вновь [распустившийся] лотос») Шэнь Юэ; 3) стихотворе ния о муз. инструментах и предметах, связ. с любым тв вом: «Юн цинь» («Вос певаю цитру») Се Тяо; «Юн ди» («Воспеваю флейту ди») и «Юн би» («Воспеваю кисть [для письма]») Сяо Яня; «Юн шэн» («Воспеваю шэн») Шэнь Юэ; 4) сти хотворения о быт. предметах: «Юн дэн» («Воспеваю лампаду»), «Юн чжу» («Вос певаю светильник»), «Юн цзин тай» («Воспеваю подставку для зеркала») и «Юн си» («Воспеваю циновку») Се Тяо; «Юн чжу» («Воспеваю светильник») Сяо Яня. Большинство юн [5] — это любовно лирич. по содержанию произведения, в це лом повторяющие уже сложившиеся в кит. поэзии мотивы (тоска по любимо му, страх лишиться его ответного чувства и т.п.). Новизна юн [5] состоит преж де всего в том, что в них окончательно сложилась система образов, передаю щих внешний вид (красота, грациозность) и качества (утонченность, скром ность, потребность в мужской защите) женщины, а также идею супружеского счастья. В эту образную систему входят цветущие плодовые деревья (слива, груша), цветы, растения, вьющиеся или обладающие природной хрупкостью (вьюнок, повилика, мох); элементы женского одеяния; предметы, связ. со спальней (зеркало, полог), совместным застольем (муз. инструменты), ночным временем (лампада, светильник). Напр., в «Юн чжу» Сяо Яня читаем: «В зале та, кто в шелка и парчу разодета, / На циновке сидит, кто искусно поет и тан цует. / Дайте мне, господин, разгореться поярче — / И для вас все вокруг озарю я, чаруя» («Воспеваю светильник»). Именно в юн [5] отчетливее всего прояви лись те эволюц. изменения в решении темы любви и трактовках образа лирич. героини, к рые обозначились в Юнмин ти, и в первую очередь в тв ве Шэнь Юэ и Сяо Яня.

Однако юн [5] могут быть не только любовными по своему содержанию. Диа пазон их тем и мотивов чрезвычайно широк. Нередко они носят притчевый характер и, что еще более важно, обладают в силу их аллегоричности особой смысловой полифонией и недосказанностью. Напр., у Ван Жуна в «Юн утун» сказано: «Взлетевший феникс бросает тень на его могучие ветви, / Невесомая радуга отражается в его пышной зелени. / Разве надоест ему уединение у Драконовых ворот? / Вот так он наслаждается изгибом Нефритового пруда» («Воспеваю утун»). Это четверостишие может быть понято как воспевание

иконф. благородной личности, и даос. мудреца отшельника (введение обра зов «Нефритовый пруд» и «Драконовы ворота», происходящих от даос. религ.

622

страцией) и возродится в своем былом величии. Подобным настроениям и чая ниям в немалой степени способствовали также личные качества членов авгус тейшего семейства, и в первую очередь старших сыновей императора У ди — Цзинлинского принца и его старшего брата и единомышленника, наследного принца Вэнь хуя (Вэньхуй тайцзы, Сяо Юнь цяо: 457–494). Кроме того, боль шинство поэтов Юнмин ти были на тот момент сравнительно молодыми людь ми, уже почувствовавшими вкус к успеху, искренне уверенными в собств. силах и в дальнейшем росте своей карьеры. Вот чем объясняются уникальные для словесности эпохи Шести династий (Лю чао, III–VI вв.) жизнеутверждающий пафос и праздничность Юнмин ти. Относящиеся к ней произведения отме чены силой звучания не просто панегирических, а торжественно ликующих мотивов. Им свойствен открытый, полный радостных ожиданий взгляд на мир, воспевание счастья в любых его проявлениях. Ощущение внутр. свободы, жизненной прочности и эффективности собств. деятельности придало рас кованность творч. манере литераторов Юнмин ти, вдохновило их на худ. экспе рименты, поиски средств для усиления выразительности стиха.

В 490 х соц. политич. жизнь страны вновь обострилась. Преждевременная смерть наследного принца Вэнь хуя и — спустя неск. месяцев — императора У ди привела на трон внука последнего (Юй линь ван, 494), к рый едино душно рисуется в источниках крайне одиозной личностью. Вновь вспыхнули придворные распри (было неск. дворцовых переворотов), к рые в скором времени привели к падению дин. Южная Ци и приходу к власти дин. Лян (502–557). Нек рые представители Цзинлин ба ю (в частности, Ван Жун и Се Тяо) погибли. Общая тональность тв ва оставшихся в живых литераторов ре шительно изменилась. Вновь возродились мотивы, преобладающие в пред шествующей поэзии: разочарование в идеалах служения об ву и собств. со циальной активности, дух. одиночество, тяготы человеч. бытия.

Несмотря на подобные метаморфозы, Поэзия в стиле юнмин оказала значи тельное влияние на последующий ход эволюции кит. лирики. Она способст вовала развитию эстетико эмоц. подхода к лит ре, предельно оживила ее ро мантич. начало, интерес к личному счастью человека, что стимулировало формирование нового тематич. направления в любовной лирике — гун ти ши ‘стихи/поэзия дворцового стиля’. Эксперименты представителей Юнмин ти привели к возникновению новых стихотв. форм, к рые легли в основу «клас сической», или регулярной, поэзии синь ти ши ‘стихи нового стиля’ (см. Стихосложение), доминировавшей в поэзии эпохи Тан (618–907). В то же вре мя Юнмин ти является своего рода итоговым лит. явлением поэзии эпохи Шести династий, с к рым соотносится заключительная стадия эволюции большинства гл. тематич. направлений и групп: поэзии на даос. религ. темы (ю сянь — «путешествие [к] бессмертным»), с буд. мотивами, на тему дружбы, стихотворений аллегорий (юн [5]), пейзажной лирики (шань шуй ши). И нако нец, в тв ве литераторов Юнмин ти (безотносительно ко времени создания произведений) нашли отражение важнейшие культурно идеологич. реалии того времени: рост влияния религ. даосизма в его концептуальных вариантах, разработанных в южн. школах IV–V вв. шанцин+пай — «школа Высшей чисто ты» (см. т. 1) и линбао+пай — «школа Духовной драгоценности» (см. т. 2); рас цвет кит. буддизма (см. т. 1), превратившегося в органич. элемент офиц. идео логии и дух. жизни Китая.

Тв вом представителей Юнмин ти далеко не исчерпывается богатство лит. жизни при дин. Южная Ци и Лян. Так, в «Ши пинь» к концу V — нач. VI в. отнесено в общей сложности 29 поэтов. Столь же пространные списки — из 19 авторов и более — приводятся и в науч. работах. В числе наиболее заметных лит. фигур того времени обычно называют Ван Сэн жу (465–522), Лю Юня (Лю Вэнь чан: 465–514), патриарха «школы Высшей чистоты», Тао Хун+цзина (456–536; см. т. 1), У Цзюня (У Шу сян: 469–519), Хэ Сюня (Хэ Чжун ян, ум. 518), Цзян Яня, Цю Чи (Цю Си фань: 467–508), Юй Цзянь у (Юй Цзы чжэнь: 487–550). Показательно, что почти все они также некогда входили в окружение Цзинлинского принца или его старшего брата, а также были

624

лично знакомы и поддерживали дружеские отношения (согласно сведениям из их жизнеописаний и наличию поэтич. посланий друг к другу) с «Восемью друзьями» (Цзинлин ба ю). Немало общих черт обнаруживается и в их тв ве, напр.: создание одноименных произведений, преимуществ. обращение к од ним и тем же темам, варьирование единых лит. сюжетов и использование единой образной системы. Все это позволяет говорить, что в Поэзии в стиле юнмин нашли выражение универсальные тенденции.

Уже современники Юнмин ти восприняли это течение неодинаково. С откро венным скепсисом отнесся к нему Чжун Жун, что прослеживается во всех ха рактеристиках, данных им тв ву его ведущих представителей. По мнению мно гих совр. исследователей, позиция Чжун Жуна обусловлена не только его тео ретич. разногласиями с Шэнь Юэ, но и личной к нему неприязнью, вызван ной, возможно, обидой за отказ ему в протекции. В историографич. и лит. теоретич. сочинениях VI — нач. VII в., в к рых в целом превалировал тезис

орасцвете поэзии при Южной Ци и Лян, о Юнмин ти упоминается далеко не всегда. К тому же в качестве ведущих литераторов этих эпох называются разл. авторы, напр., в разд. «Вэньсюэ лечжуань» («Жизнеописания ученых») из «Лян шу» говорится о лидерстве Шэнь Юэ, Цзян Яня и Фань Юня. Примерно с VIII в. возобладало отрицательное отношение к поэтич. наследию эпохи Шести династий и особенно ее заключительного столетия. Показателен отзыв

отв ве Шэнь Юэ, Ван Жуна и Цзян Яня, содержащийся в эссе Сун Ляня (1310–1381): «Шэнь Сю вэнь был излишне привержен к тонам и рифмиче ским разным нюансам. Ван Юань чан забрался в теснины и узость и дал им насесть на себя. А Цзян Вэнь тун усердствовал чрезмерно, излишне имитируя других <…>» (Сун Лянь. Ответ на письмо студента сюцая Чжана по вопросу

опоэзии / пер. В.М. Алексеева).

Аналогичное и даже еще более критич. отношение к Юнмин ти (хотя тв во отд. его представителей всегда оценивалось по разному) удерживалось и в науч. лит ре вплоть до посл. трети XX в. «Что касается поэзии Ци и Лян в целом, то мало кого из литераторов действительно волновал пейзаж. Большинство из них поднаторели в создании эффектных строк о временах года, пикниках, горных башнях и т.п.» — так характеризуется поэтич. тв во периодов дин. Ци и Лян в одной из зарубежных антологий (1977), содержащей переводы кит. поэзии. Самый же резкий отзыв о поэзии рассматриваемого периода при надлежит кит. ученому Юй Гуань ину — одному из крупнейших специалистов сер. XX в. в области древней лит ры: «При Южной Ци, как говорится, „были толпы писак да лишь стрекот цикад“. В литературе преобладали стихотворе ния воспевания, многие литераторы вели гнилой образ жизни, большинство произведений скатывалось к пороку». В науч. лит ре последнего времени, по мере изучения тв ва отд. поэтов, негативное отношение к Юнмин ти посте пенно сменилось растущим к этому течению интересом. Сегодня полностью признаются его самобытность и значимость в истории кит. лит ры.

* Лян шу, цз. 49 / Т. 3, с. 685; Чжун Жун Ши пинь и чжу, с. 30–33. ** Алексеев В.М. Труды по китайской литературе. Кн. 1, с. 398; Крав цова М.Е. Поэзия вечного просветления…; Ами Юдзи. Тюгоку тюсэй бунгаку кэнкю; Ван Чжун лин. Чжунго чжунгу шигэ ши, с. 658–676; он же. Юнмин ти ишу чэнцзю гайшо; Линь Гэн. Ци Лян ши дай ши вэнь (Поэзия и литература эпох Ци и Лян) // Линь Гэн. Чжунго вэньсюэ цзянь ши. Т. 1; Ху Го жуй. Ци Лян чжи бяо ды шижэнь (Ведущие поэты [эпох] Ци и Лян) // Ху Го жуй. Вэй Цзинь Нань бэй чао вэньсюэ ши, с. 110–122, 134–140; Юй Гуань ин (сост.), с. 16 (Предисл.); Юнмин ти шифэн ды синьбянь (Новаторские изменения в поэтическом творче стве [в рамках] Поэзии в стиле юнмин) // Цао Дао хэн, Шэнь Юй чэн. Нань бэй чао вэньсюэ ши; Янь Цай пин. Ци лянь шигэ яньцзю;

Chang N.S. Chinese Literature..., р. 11; Jansen Th. Der Adel im Salon des

.. ..

Prinzen Xiao Ziliang von Jinling // Jansen Th. Hofische Оffentlichkeit im

..

fruhmittelalterlichen China…; Lomova O. Yongming Style Poetry...

См. также лит ру к ст.: Ван Жун, Жэнь Фан, Се Тяо, Сяо Янь, Фань Юнь, Шэнь Юэ.

М.Е. Кравцова

625

ЮЭФУ Юэфу — традиц. кит. термин; характеризуется смысловой аморфностью. По определению знаменитого теоретика лит ры Лю Се, «юэфу — это когда звуки [голоса] звучат долго, а ладовый строй расплывчат и неопределенен» («Вэнь синь дяо лун» — «Дракон, изваянный в сердце письмен», гл. 7). Восходит к на званию специфич. гос. ведомства Юэфу (Палата Юэфу, Музыкальная Палата, Бюро Музыки), к рое, согласно «Хань шу» (см. т. 1) — «Книге [об эпохе] Хань» (разд. «Ли юэ чжи» — «Анналы ритуалов и музыки») Бань Гу (см. также в т. 1), было учреждено (114 до н.э.) императором Хань У+ди (141–87 до н.э.; см. т. 2). Палата Юэфу предназначалась для создания культовых песнопений в связи с проведением религ. ритуальной реформы и введением новых вариантов офиц. обрядовых акций — обновленных сезонных жертвоприношений, жертвопри ношений божествам Тай+и (Великое Единое / Великий единственный) и Хоу+ ту (Владычица Земля) (обе ст. см. в т. 2). Руководство Палатой Юэфу было воз ложено на Ли Янь няня — евнуха фаворита У ди. В штат вошли десять чинов ников литераторов во главе с прославл. поэтом одописцем Сыма Сян+жу. Они создали 19 песенных произведений (гэ [4]). Через нек рое время на Па лату Юэфу была возложена еще одна функция — сбор, систематизация и об работка нар. песен, что означало реализацию конф. поэтологич. воззрений,

вк рых поэтич. произведения, и в первую очередь образцы песенного фольк лора, наделялись способностью выражать настроения и состояние нравст венности населения страны (разд. «Го фэн» из антологии «Ши цзин»; см. также в т. 1). По собранным песням намеревались судить об успехах и неуда чах царствующего монарха.

В 6 до н.э. (при императоре Ай ди: 6–1 до н.э.) Музыкальная Палата была реорганизована ввиду распространения «безнравственных, развращающих» нар. песен; было сохранено только отд ние «Тай юэ» («Великая музыка»), ведающее культовыми песнопениями. Однако практика сбора и письм. фик сации песенного фольклора продолжалась вплоть до VI в. и нередко осущест влялась по частной инициативе сановников и деятелей культуры. Записи тек стов хранились в имп. архиве. Формально Палата Юэфу была ликвидирована

внач. VIII в., когда ее сменило (714) очередное, но совершенно иного типа «музыкальное» ведомство Цзяофан, готовившее музыкантш и певиц для при дворных представлений.

Т.о., с Палатой Юэфу изначально связаны две различные поэтич. традиции: культовые песнопения, относящиеся к тому же к авторской поэзии, и исходно песенный фольклор; с конца II в. к ним добавились авторские подражания нар. песням. Все три разновидности произведений продолжали обозначаться термином юэфу.

Впервые полный набор имевшихся к тому времени юэфу был воспроизведен

вразд. «Юэ чжи» («Музыкальные анналы») из «Сун шу» («Книга [об эпохе] Сун», цз. 19–21) Шэнь Юэ (см. также в т. 1). Даны их классификация, характеристики и история происхождения отд. групп произведений. Все мате риалы вошли в одноим. разд. «Цзинь шу» («Книга [об эпохе] Цзинь», цз. 22–23), составленной в 1 й пол. VII в.

Самым полным сводом юэфу стало «Юэфу ши цзи» («Собрание юэфу») Го Мао цяня (1050?–1126), состоящее из 100 цз. В нем представлены юэфу, со хранившиеся от эпохи Хань и созданные в III–IX вв., а также обобщающий и общепринятый в старой кит. филологии вариант их классификации. Выде лено два осн. отдела: «Гун юэ» («Официальные песни») и «Чан юэ» («Песни для [повседневного] исполнения»). К первому отделу отнесены произведения религ. церемониального характера, к рые распределены по 4 разд.: «Цзяо мяо гэ цы» («Храмовые песнопения»), цз. 1–12; «Янь шэ гэ цы» («Песни пиршест венных церемоний и стрельбы из лука»), цз. 13–15; «Хэн чуй цюй цы» («Пес ни под аккомпанемент свирелей»), цз. 21–25; «У цюй» («Песни, [сопровож дающие] танцы»), цз. 52–56. Нар. песни и авторские подражания им — «Чан юэ» — разнесены по 5 осн. разд.: «Гу чуй цюй цы» («Песни под барабаны и ду ховые инструменты»), цз. 16–20; «Сян хэ гэ цы» («Песни на гармоничные ме лодии»), цз. 26–43; «Цин шан цюй цы» («Песни на мелодии цин и шан»),

626

при дин. Хань), от 3 до 5 текстов; «Цин дяо цюй» («Мелодии чистого лада»), 5 текстов; «Сэ дяо цюй» («Мелодии гусельного ряда»), от 11 до 14 текстов; «Чу дяо цюй» («Чуские мелодии»), 2 текста; «Да цюй» («Великие мелодии»), 1 текст.

Втом же втором цикле встречаются одноим. произведения, напр. 3 текста «Чан гэ син» («Протяжная песня», «Песня о том, что вечно», «Песня о долгой жизни»). Вариативность трактовок и переводов данного названия происте кает из смысловой неоднозначности иероглифа чан [1], осн. словарное зна чение к рого: долгий, длительный, вечный; как муз. термин означает протяж ные мелодии.

Воба цикла вошли песни, созданные в разное время. Они широко варьируют по формальным особенностям (от четверостиший и шестистиший до произ ведений объемом 20 строк и более) и по содержанию; написаны преимущест венно смешанным (строки разной длины) поэтич. размером с преобладанием трех , четырех , пяти и семисловной строк. Одной из опознавательных внешних примет юэфу миньгэ служит введение в их назв. иероглифа син [3], в данном случае являющегося лит. термином, означающим «песня».

Подлинное время возникновения этих юэфу и их принадлежность к песенной стихии — темы науч. дискуссий. В частности, высказывается мнение, что нек рые из них могли быть авторскими произв., отобранными чиновниками Палаты Юэфу из разных неизв. поэтов и положенными на музыку.

К древнейшим и наиболее своеобразным по содержанию нар. песням юэфу относят «Цзян нань» («К югу от Реки»), «Хаоли» и «Се лу» («На листьях ро са») — все из второго цикла. «Цзян нань» — любовная песня аллегорич. ха рактера, в к рой обыгрываются образы лотоса и играющих рыбок, ставшие впоследствии принятыми образами эротизмами. Цзян нань — принятое в кит. яз. образное назв. районов к югу от р. Янцзы, к рое стало и поэтич. образом: «Рву лотосы я к югу от реки, / Как лотосы роскошны и ярки! / Резвятся рыбки среди их стеблей. / То на восток от лотосов играют, / То к западу от лотосов ныряют, / То порезвятся в южной стороне, / То вдруг на север от цветов всплывают» («К югу от реки» / пер. Б.Б. Вахтина). В «Хаоли» содержится уникальный для древней поэзии рассказ о Стране мертвых (Хаоли). Счита ется, что это фрагмент исходно молитвенного (погребального) песнопения, родственного поэмам «Чжао хунь» («Призывание души») и «Да чжао» («Ве ликое призывание»): «Это что за земля Хаоли? / Душ умерших приют — кто был мудр и кто глуп. / О владыка чертей! Не спеши нас туда торопить! / Такова человека судьба, что сама всех к тебе приведет!» В «Се лу» (тоже, возможно, исходно погребальное песнопение) впервые в кит. поэзии четко противопо ставляются бренность бытия человека и вечный круговорот явлений природы. Это произведение положило начало популярнейшему в последующей лирич. поэзии образу высыхающей росы как символу быстротечности жизни чело века и эфемерности его деяний: «На листьях роса / Высыхает так быстро. / Высыхает роса на рассвете, чтобы выпасть опять. / А ушедший из жизни когда возвратится домой?!» («На листьях роса»).

Мотив быстротечности жизни человека звучит и во многих др. юэфу, являясь одной из их отличит. смысловых особенностей, если сравнивать их с древней песенной лирикой «Ши цзина» (см. также в т. 1). Напр., в «Мань гэ син» («Пес ня о поисках удовлетворения») из цикла «Сян хэ гэ цы» читаем: «Жизнь — это только искра при ударе зубила о камень; в конце концов, много ли может пробыть человек в этом мире» (пер. И.С. Лисевича).

Вцелом по тематике и настроению юэфу миньгэ во многом повторяют песни «Ши цзина» (разд. «Го фэн» — «Ветры/Нравы царств»). Так, встречаются про изведения величального и панегирич. характера, содержащие пожелания дол голетия, богатства, семейного счастья, карьерного успеха (из «Сян хэ гэ цы»: «Сян фэн син» — «Встретились мы…», «Встреча», «На узкой дороге»; «Чанъ ань ю ся се син» — «Узкая улочка в Чанъани»), а также песни с анакреонтич. мотивами, эмоц. фоном к рых служит осознание суровости и быстротечности жизни: из цикла «Гу чуй цюй цы» — «Дуй цзю син» («За вином»); из цикла «Сян хэ гэ цы» — «Шань цзай син» («О как прекрасно!») и «Си мэнь син»

628

(«Западные ворота»): «Как можно жить в печали горькой, / В заботах, скорби, удрученье / И радость ожидать в грядущем? / Сегодня нужно веселиться!» («Западные ворота» / пер. Б.Б. Вахтина). Нек рые песни повествуют о со бытиях древности; в них слышны назидательные интонации («Чжэ ян лю син» — «Сломаю ивы и тополя ветви» из цикла «Сян хэ гэ цы»). В других воспевается добродетельный человек («Фан шу» — «Ароматное дерево» из цикла «Гу чуй цюй цы»). Третьи содержат наставления (уже упоминавшаяся «Чан гэ син» из цикла «Сян хэ гэ цзы»): «Ты в юности, пока здоров и крепок, / Не поленись усердно потрудиться, — / Чтобы на склоне лет, утратив силы, / Не вспоминать с тоскою о минувшем!» («Песня о долгой жизни» / пер. Б.Б. Вахтина).

В песнях с охотничьими мотивами (напр., «Линь гао тай» — «Подхожу к высо кой башне» из цикла «Гу чуй цюй цы») и в примыкающих к ним песнях басенно притчевого характера используются образы животных и птиц (напр., из того же цикла произв. «Чжу лу» — «Красная цапля»): «Красная цапля

счешуйчатой рыбой во рту, / Дробь барабана. Под лотосы спряталась рыба, / Цапля поймала ее не затем, чтобы съесть, / Не для того, чтобы бросить обрат но: / В дар эту рыбу получит сейчас / Тот, кто без страха к судье обратится» (пер. Б.Б. Вахтина). Наиболее обширна группа песен о душевных муках чело века, вызванных жизненными коллизиями, напр. разлукой с домом («Ушань гао» — «Высокая/Высока гора Ушань» из цикла «Гу чуй цюй цы»), и песен

ссоц. политич. мотивами, рассказывающими о бедств. положении простого люда, тяготах воинской службы, чиновничьем произволе: «Чжань чэн нань» («В сражении к югу от города», «К югу от города») из цикла «Гу чуй цюй цы»; «Фу бин син» («Жена больна»), «Гу эр син» («Сирота»), «Дун мэнь син» («Во сточные ворота»), «Пин лин дун» («К востоку от Мирной гробницы») — все из цикла «Сян хэ гэ цы». Из посл. произведения этого цикла: «К востоку от Мир ной гробницы / Сосна, кипарис и платан. / Безвестные грабили лица / Меня, благородного, там. / В присутственном месте посмели / Все деньги забрать у меня. / Потом свысока повелели / Отдать им гнедого коня. / <...> / Конец моей мирной надежде! /Придется быка мне продать, / Купить себе меч и, как прежде, / Мечом себе хлеб добывать!» (пер. Б.Б. Вахтина). Многочисленны любовные песни, хотя набор их мотивов заметно сузился по сравнению с пес нями «Ши цзина». Преобладают «женские» темы: разлука, обращение к лю бимому, исповедь о желании обрести счастье взаимного чувства: «Ю со сы» («У меня есть милый») и «Шанъя» («О небо!» — из цикла «Гу чуй цюй цы»): «О небо! Я хочу любимого найти! / Такого, чтоб вовек не расставаться. / Когда вершины гор сровняются с землею, / Снег ляжет летом, грянет гром зимою, / Когда земля сольется с небесами — /Тогда лишь мы расстанемся с тобою!» (пер. Б.Б. Вахтина). Выделяются «Лунси син» («Песня [о местности] Лунси») из цикла «Сян хэ гэ цы», содержащая величание добродетельной жены, и «Цзюнь ма хуан» («Господина конь — гнедой», «У господина конь буланый» из цикла «Гу чуй цюй цы») — произведение шуточного характера с фриволь ным подтекстом («конь» — образ эротизм, символизирующий мужскую по тенцию): «Господина конь — гнедой, / А слуги´ — соловый конь. / Два горячих скакуна, да проворнее второй».

Особым смысловым богатством отличается песня (из цикла «Сян хэ гэ цы») «Инь ма Чанчэн ку син» («Напоил коня у Великой стены», «Напоил коня из родника у Великой стены», «Пою коня у ручья в пробоине Великой стены»), в к рой слились любовные, соц. и ист. мотивы. В ней рассказывается о жив шей во времена империи Цинь (221–207 до н.э.) женщине и ее муже, к рый был послан на строительство Великой Китайской стены; передается тоска супругов друг о друге: «И с поклоном читает письмо на шелку, / Все стремится узнать поскорей: / Начинаю словами привета к тебе / И кончаю прощаньем навек!» («Пою коня у ручья в пробоине Великой стены» / пер. Б.Б. Вахтина). Первая строка этой песни «Зелена зелена покрывает трава берега… реки» — клише, служащее зачином и у многих др. песен, а также гу ши — древних сти хотворений и вэньжэнь юэфу — авторских песен.

629

Новую по сравнению с «Ши цзином» тематич. группу образуют песни на даос. мистич. темы — о стремлении обрести вечную жизнь, о бессмертных, напр.: «Шэн жэнь чу» («Выехал совершенный мудрец» из цикла «Гу чуй цюй цы»), «Ван цзы Цяо» («Царевич Цяо»; см. в т. 2 Ван+цзы Цяо) и «Чан гэ син» (обе из цикла «Сян хэ гэ цы»). Из последней песни: «На белом олене святой человек, / Короткие волосы, длинные уши! / Меня он отвел на гору Тайхуа, / Там красные зонты грибов долголетья» («Песня о долгой жизни» / пер. Б.Б. Вахтина).

Ряд песен отличается пространностью повествования, наличием четкой раз вернутой сюжетной линии, проработанными портретами лит. героев, что де лает их типологически близкими к балладам. Наибольшей известностью в кит. словесности след. эпох и в совр. науч. лит ре пользуются «Мо шан сан» («Туты на меже» из цикла «Сян хэ гэ цы») и «Кунцюэ дун нань фэй» («Павлины летят на юго восток»).

Юэфу миньгэ как древние произведения, отражающие жизнь и настроения низовых слоев населения, неизменно находились в центре внимания ученых. В 1920–1940 х было издано неск. фундамент. работ кит. литературоведов: «Толкование юэфу эпох Хань и Вэй» Хуан Цзе (1924), «История юэфу» Ло Гэнь цзэ (1931), «История юэфу эпох Хань, Вэй и Шести династий» Сяо Ди фэя (1944). Разделы, посвященные нар. песням, присутствуют во всех трудах по истории кит. лит ры. Европ. и отеч. наука приступила к их освоению во 2 й пол. ХХ в. На рус. яз. имеется худ. пер. большей части нар. песен юэфу, выполненный Б.Б. Вахтиным.

* Юэфу ши цзи, цз. 16–20, 26–43; Юэфу ши сюань; сводные изд., со держащие лирич. поэзию, см. в Библиогр. II на имена их составителей: Дин Фу бао 1964 (т. 1, с. 15–20, 63–77, 47–48) и Лу Цинь ли (т. 1,

с.155–162, 255–275); Антология китайской поэзии. Т. 1, с. 232–280; Китайская литература: Хрестоматия. Т. 1, с. 195–209; Хрестоматия по китайской литературе, с. 115–123; Юэфу: Из древних китайских песен,

с.3–81. ** Вахтин Б.Б. Народная литература в эпоху Хань; он же. Юэфу эпох Хань и Наньбэйчао..., с. 10–13; Лисевич И.С. Древняя китайская поэзия и народная песня... (см. Указ. назв. произв.); Позднеева Л.Д. Зрелища и песни «Юэ фу»; Рифтин Б.Л. Сказание о Великой стене...,

с.63–71; Ван Юнь си. Юэфу ши лунь цун; он же. Юэфу шу лунь; Ло Гэнь цзэ. Юэфу вэньсюэ ши; Лю Да цзе. Чжунго вэньсюэ фачжань ши. Т. 1, с. 195–201; Сяо Ди фэй. Хань Вэй Лю чао юэфу вэньсюэ ши,

с.60–97; Тань Пи мо. Чжунго вэньсюэ ши ган. Т. 1, с. 102–113; Хуан Цзе. Хань Вэй юэфу фэн цзянь; Чжунго вэньсюэ ши. Т. 1, с. 165–169; Birrell A. Popular Songs...; Dieny J.P. Aux origines de la poе´sie classique en China...; Pease J. Popular Songs...

См. также лит ру к ст.: «Мо шан сан», «Кунцюэ дун нань фэй».

М.Е. Кравцова

ЯН СЮН Ян Сюн, Ян Цзы юнь. 53 до н.э., Чэнду (совр. пров. Сычуань) — 18 н.э. Поэт, филолог и философ. Большинство доступных нам сведений о жизни Ян Сюна содержится в «Хань шу» («История [династии] Хань»; см. т. 1) Бань Гу (см. также в т. 1). Ян Сюн происходил из обедневшей знатной семьи. При имп. Чэн ди (32–7 до н.э.) стал свитским чиновником. Фактически исполнял обязанности придворного поэта. Не получал повышения вплоть до прихода к власти Ван Мана, когда ему была поручена работа по сверке и редактирова нию в палате Тяньлугэ. В 10 м Ян Сюн, несправедливо обвиненный в заговоре против Ван Мана, совершил неудачную попытку самоубийства. Затем получил статус дафу («сановник»). Впоследствии факт его службы при дворе Ван Мана, к рый расценили как предательство законной дин. Хань, повредил его репутации у последующих поколений конфуцианцев.

В своих работах цитирует и «новые» и «старые» тексты канонов, поэтому его нельзя однозначно отнести к сторонникам школ цзинь вэнь или гу вэнь (см.

630