Каждый из этих врачей создал свою собственную систему медицин­ ской психологии. Наряду с другими концепциями, они развили закон баланса между психическим поглощением и выплеском (intake + out­ put), что тем самым подтверждает роль чрезмерно сильного стимула. Можно вспомнить концепции эстезии и «изменений» Неймана и связь между неудовлетворенными внутренними импульсами и страхом.

Все они находились под глубоким впечатлением от терапии, особен­ но психотерапии, применяемой для лечения самых тяжелых душевных расстройств. Рейль и Гейнрот разработали тщательно продуманную си­ стему психотерапевтических процедур, начиная от физической работы до шоковой терапии, и даже то, что сегодня назвали бы психодрамой (Рейль).

К сожалению, эти врачи жили относительно изолированно и, веро­ ятно, практически не встречали понимания и общественного признания. Не прошло и полвека, как возникли новые научные концепции. Изуче­ ние анатомии мозга стало первостепенным, и работа вышеназванных пионеров приобрела дурную славу или была предана забвению. Однако любой, кто познакомится с трудами Рейля, Гейнрота, Иделера, Нейма­ на и Гюислэна, поймет, что их положения и теории являются теми скры­ тыми источниками, которые лежат в основе многих открытий Блейлера, Фрейда, Юнга и новейшей динамической психиатрии.

Эпигоны романтизма: Фехнер и Бахофен

После 1850 года философия природы и романтизм, по-видимому, полностью исчезли. Это был период позитивизма и триумф механисти­ ческого мировоззрения (Weltanschauung). Однако романтизм оставил после себя множество наследников, двое из которых, Фехнер и Бахо­ фен, представляют для нас особый интерес.

Гюстав Теодор Фехнер, сын протестантского священника, изучал медицину в Лейпциге, где он и прожил до самой смерти89. Первое ув­ лечение привело его к экспериментальной физике. Молодой ученый получил неоплачиваемую должность в университете и зарабатывал на жизнь, делая научные переводы и составляя популярные энциклопе­ дии и учебники для начинающих. Время от времени он публиковал не­ большие литературные памфлеты под псевдонимом «Доктор Мизес». В одном из них, «Сравнительная анатомия ангелов», Фехнер проводил кривую эволюции животного мира, от амебы до человека, а затем при помощи экстраполяции пытался создать идеальный образ бесшумного высшего существа — ангела90. Он заключил, что они должны иметь сфе­ рическую форму тела, ощущать силу тяжести таким же образом, как че­ ловек видит свет, и общаться друг с другом, используя язык светящихся

От первобытных времен до психологического анализа

знаков, почти так же, как люди используют акустический язык во время беседы. В 1836 году Фехнер под собственным именем опубликовал «Ма­ ленькую книгу о жизни после смерти», где пишет91, что человеческая жизнь разделена на три периода: от зачатия до рождения, от рождения до смерти и после смерти. Эмбриональная жизнь представляет собой постоянный сон, нормальная жизнь — колебание между сном и бодр­ ствованием, жизнь после смерти, возможно, будет постоянным бодр­ ствованием.

В 1833 году, в возрасте тридцати двух лет, Фехнер женился и полу­ чил должность профессора физики в университете Лейпцига. По словам Вундта, «с этого момента он достиг независимого положения, которое дало ему свободу для собственной работы, и в этот самый момент у него начались проблемы со здоровьем. Напряженная работа истощила его силы. Он с трудом доводил занятия до конца». На протяжении следу­ ющих шести лет, с 1834 до 1840 года, Фехнер продолжал напряженные исследования и провел на себе ряд экспериментов о субъективных зри­ тельных явлениях. Его зрение ухудшилось, и в 1840 году, когда ему было тридцать девять лет, Фехнер уже не мог работать и в течение следую­ щих трех лет не занимался профессиональной деятельностью. В терми­ нах современной нозологии болезнь Фехнера считалась бы тяжелой не­ вротической депрессией с симптомами ипохондрии, возможно, ослож­ ненная поражением сетчатки глаза в результате прямого наблюдения за солнцем. В действительности ее также можно считать примером того, что Новалис называл возвышенной ипохондрией — творческая бо­ лезнь, из которой человек выходит с новым философским пониманием и трансформацией личности.

На протяжении болезни большей частью Фехнера заставляли жить затворником в полутемной комнате, стены которой были покрашены в черный цвет, или надевали на лицо маску, чтобы заслонить свет. Он не мог выносить большую часть пищи, не чувствовал голода и ел так мало, что его физическое состояние стало вызывать опасения. Излечение, согласно его записям, произошло необычным способом. Одна женщи­ на, друг семьи, увидела сон, в котором готовила для Фехнера блюдо из сильно сдобренного специями окорока, запеченного в рейнском вине и лимонном соке. На следующий день она действительно приготови­ ла и принесла ему это блюдо, настаивая на том, чтобы он, по крайней мере, попробовал его. Он согласился с большой неохотой, но неожи­ данно почувствовал себя лучше. Начиная с того дня, Фехнер регулярно ел маленькие порции этого кушанья и ощущал, как к нему возвращают­ ся утраченные силы. Вскоре он стал активно заниматься умственными упражнениями, для того чтобы вернуться к прежней деятельности, что потребовало от него неимоверных усилий в течение года. По словам

Глава 4. Предпосылки возникновения динамической психиатрии ГтТТГПП

Фехнера, он «чувствовал себя как всадник, пытающийся усмирить ло­ шадь, которая понесла». Как-то, через короткое время, ему приснил­ ся сон, и в нем он увидел число 77. Фехнер понял этот знак как символ того, что выздоровление должно наступить на семьдесят седьмой день, и, по его словам, все именно так и случилось.

Трехлетний период депрессии сменился коротким периодом прос­ ветления. Фехнер наслаждался вновь обретенным здоровьем, был пере­ полнен грандиозными идеями. У него было чувство, как будто он избран Богом и теперь способен открыть все тайны мира. Кульминационным моментом стало его заявление о том, что он открыл универсальный принцип, являющийся не менее важным для духовного мира, чем закон тяготения Ньютона — для физического. Фехнер назвал его das Lust­ prinzip (принцип удовольствия): гиперманиакальная эйфория транс­ формировалась в философскую концепцию. После трех лет, проведен­ ных в темноте, он опять увидел мир и мог любоваться цветами в саду, поражаясь их совершенству. Фехнер полагал, что у них есть душа, и эта идея побудила его написать книгу «Нанна, или Душа растений»92.

В течение всей оставшейся жизни у Фехнера сохранялось прекрас­ ное здоровье, однако с ним произошли значительные изменения. До бо­ лезни он был физиком, презирающим философию природы (согласно Вундту). Теперь Фехнер сам стал философом натурфилософии, а затем поменял должность профессора физики в университете Лейпцига на должность профессора философии. Его первый курс лекций был посвя­ щен принципу удовольствия, и он издал их в небольшой книге93 и фи­ лософском журнале94. После этого Фехнер ни на минуту не прекращал развивать эту концепцию и применял ее в новых областях психологии.

На протяжении второй половины жизни Фехнер написал много оригинальных и обладающих строгой логикой трактатов, отличающих­ ся прекрасным поэтическим языком. Под старым псевдонимом Доктор Мизес он опубликовал сборник загадок, которые составлял во время болезни95. Под собственным именем он создал две самые типичные ра­ боты в духе философии природы: «Нанна»96, которая, вероятно, явля­ ется первой монографией, посвященной психологии растений — в выс­ шей степени романтическому направлению философии. Название для следующей работы, «Зенд-Авеста» (комментированная Авеста), было заимствовано у священных книг древней Персии. По-видимому, Фехнер предполагал, что она будет Библией философии природы97. Он утверж­ дал, что Земля — это живое существо, только более высокого уровня, чем человек. Этот уровень соответствует уровню ангелов, которых он гипотетически вывел в ранней работе «Сравнительная анатомия анге­ лов». Все формы земной жизни исходят от живого существа. («Могла бы мертвая мать родить живого ребенка?») Этим также можно объяс-

От первобытных времен до психологического анализа

нить то, почему все живые создания так хорошо приспосабливаются к своему физическому окружению и дополняют друг друга. В данном живом царстве человек занимает привилегированное положение: «Он был сотворен для Земли, поскольку Земля была сотворена для него». Размышляя о месте Земли в Солнечной системе, Фехнер ввел принцип «стабильности» и «повторения». Солнечная система сохраняется, по­ скольку существует закон, по которому одинаковое местоположение и типы движений периодически повторяются. Следовательно, стабиль­ ность принимает специфическую форму повторения. В книге «ЗендАвеста» содержится первый намек на применение принципа стабиль­ ности и повторения к человеческой физиологии и психологии, и первое упоминание о психофизическом законе. Эта философская работа была опубликована в крайне неблагоприятный период, поскольку натурфи­ лософия совершенно вышла из моды.

Тем не менее Фехнер никогда не терял надежды на распространение своего учения, но, по словам Вундта, поменял тактику и занялся экспе­ риментальной психологией. В течение многих лет он исследовал отно­ шения между физическим и духовным мирами. Фехнер чувствовал, что должен быть общий закон, управляющий этими взаимоотношениями, и пытался открыт ту математическую формулу, которая была бы самой близкой к нему. Согласно собственным записям, эта формула, кото­ рую он называл психофизическим законом, внезапно появилась в его сознании утром 22 октября 1850 года, что как раз совпало со временем написания книги «Зенд-Авеста» и дало возможность кратко упомянуть в ней об этом событии. Фехнер продолжил разработку большой серии экспериментов, чтобы удостовериться в истинности этого закона, и эти исследования занимали его следующие десять лет. В 1860 году он опу­ бликовал в двух томах работу «Психофизика», в которой содержались его открытия. Она вызвала значительный интерес и стала отправной точкой современной экспериментальной психологии98.

В критическом обзоре теории эволюции видов Дарвина Фехнер сформулировал универсальный и окончательный «принцип стремле­ ния к стабильности», который претендовал на то, чтобы стать допол­ нительным к каузальному". Он появился после принципа удовольст­ вия и «основного психофизического закона», став третьим великим всеобщим принципом, провозглашенным Фехнером. В 1876 году он опубликовал работу по экспериментальной эстетике, которая явилась попыткой положить в основу эстетики результаты эксперименталь­ ных исследований и объяснить ее с точки зрения принципа удовольст­ вия-неудовольствия100. Он также применил этот принцип к психологии юмора и острот. В 1879 году, в возрасте 78 лет, Фехнер издал работу «Дневное видение в противоположность ночному», в которой его пан-

теистическое понимание мира («дневное видение») противостоит сухо­ му и мрачному современному материалистическому подходу101.

В 1879 году в Лейпциге знаменитый последователь Фехнера Виль­ гельм Вундт открыл первый институт экспериментальной психологии. Лейпциг, приемный город Фехнера, стал центром новой науки, и со всего мира туда хлынули толпы студентов. Сам Фехнер, седовласый старец в старомодной одежде, к тому времени сделался просто леген­ дарной фигурой, чья невероятная рассеянность вошла в поговорки. Когда в 1887 году в возрасте восьмидесяти шести лет Фехнер скончался, к нему уже пришла запоздавшая слава, и он был провозглашен отцом экспериментальной психологии.

К концу девятнадцатого века казалось, что Фехнера будут вспо­ минать только как пионера экспериментальной психологии и автора «основного психофизического закона». Тем не менее интересно отме­ тить, что именно из фехнеровской психологии природы Фрейд заимст­ вовал несколько основных концепций, которые он включил в метапсихологию. То, что Фрейд ссылается на Фехнера в работах «Толкование сновидений», «Остроумие и его отношение к бессознательному» и «По ту сторону принципа удовольствия»102 доказывает его влияние на пси­ хоанализ. Фрейд взял у Фехнера концепцию умственной (ментальной) энергии, «топографическую» концепцию разума, принципы удоволь­ ствия-неудовольствия, стабильности и повторения. Значительная часть теоретической структуры психоанализа едва ли могла возникнуть, если бы не было научных работ человека, которого Фрейд называл Великий Фехнер.

Иоганн Якоб Бахофен (1815-1887), ученый, пропагандировавший теорию матриархата, родился в 1815 году в городе Базель, Швейцария. Он происходил из древней и состоятельной аристократической семьи103. Бахофен изучал право в Берлине, Париже и Гамбурге, но сильный ин­ терес к археологии привел его в Италию. Там, изучая отделку античных мавзолеев и изображения культа смерти, он задумался о том, что это искусство содержит в себе символические следы забытого мира. После того как он провел несколько лет на посту судьи и профессора римско­ го права в Базеле, Бахофен отказался от большей части должностей, чтобы целиком отдаться любимому делу. Расшифровывая символы античного искусства и мифологии, он пришел к выводу, что они явля­ ются забытыми воспоминаниями о периоде человечества, о котором не осталось никаких исторических записей, когда власть находилась в ру­ ках женщин, а не мужчин. Правильная интерпретация этих символов даст возможность воссоздать социальные и политические особенности матриархата, так же как представление о мире (Weltanschauung) и фи­ зиогномику этого периода, и даже еще более ранний период, который

ему предшествовал. Таким образом, Бахофен, по словам Тарела, стал «историком эпохи без истории». В 1861 году он опубликовал главную работу «Материнское право», которую встретили либо безразлично, либо резкой критикой со стороны специалистов104. В Базеле Бахофен, величественный, с пышными бакенбардами и обладающий учтивыми манерами джентльмен, вел жизнь Privatgelehrter (свободного ученого), разделяя время между написанием книг и исследованиями в Италии и Греции. Он был холостяком и прожил с родителями до пятидесяти лет, пока не женился на очаровательной двадцатилетней кузине. В род­ ном городе его считали несколько эксцентричным старым ученым. По­ сле смерти в 1887 году слава о нем только начала распространяться по миру.

Теория матриархата, неизвестная Бахофену, уже была разработа­ на Жозефом Франсуа Лафито (1681-1746). Он был ученым-иезуитом

ипровел пять лет в племени ирокезов105. Отец Жюльен Гарнье, прожив­ ший шестьдесят лет среди алгонкинов, гуронов и ирокезов, рассказал Лафито все, что знал об их обычаях и социальной организации. Собст­ венность и реальная власть у них принадлежала женщинам, которые от­ давали право решать гражданские и военные вопросы вождям. Лафито сравнивал эту систему с системой древних ликиицев и несколькими дру­ гими древними цивилизациями и утверждал, что гинекократия когдато была широко распространена у древних народов Средиземноморья

иазиатских стран. Еще один французский ученый, аббат Десфонтене, описывал в романе, посвященном приключениям сына Гулливера, вы­ мышленный остров Бабилару, где власть находилась в руках женщин,

которые пользовались ею так же, как пользуются мужчины в большин­ стве современных цивилизаций106. В книге есть приложение, якобы на­ писанное ученым, который после прочтения истории Гулливера-млад- шего заметил, что каждый, кто знаком с историей древних ликиицев

искифов, не найдет ничего нового в описании этого острова.

Сточки зрения Бахофена, матриархат представлял собой нечто большее, чем просто социальную и политическую систему. Это широкое понятие, включающее в себя религию, представление о мире (Weltan­ schauung) и всю полноту культуры, связанную со всеми сторонами жиз­ ни. Более того, Бахофен утверждал, что развитие человечества прошло через три стадии: гетеризм, матриархат и патриархат, каждая из кото­ рых сохраняла символические остатки предыдущей.

Первая стадия, гетеризм, представляла собой период беспорядоч­ ных половых связей, где женщины были беззащитны и подвергались жестокому обращению со стороны мужчин, а дети не знали своих от­ цов. Это был также период «теллуризма», символ которого — гнилое болото, а божество — богиня Афродита (Венера).

Глава 4. Предпосылки возникновения динамической психиатрии ШИЗ

Вторая стадия, матриархат, установилась после борьбы, длившей­ ся тысячи лет. Женщины создали семью в ее современном значении и сельское хозяйство. В их руках находилась социальная и политиче­ ская власть. Они оказывали предпочтение социальной системе, которая подразумевала полную свободу, равенство и мирные взаимоотношения между гражданами. Основной добродетелью провозгласили любовь к матери, а ее убийство считалось самым тяжким преступлением. Ма­ триархат представлял собой также материалистическую цивилизацию, где превыше всего ставилось воспитание тела, а не разума, и превали­ ровали практические ценности, что нашло свое выражение в развитии сельского хозяйства и строительстве огромных городских стен. Самой почитаемой была богиня Деметра (Церера). Одной из символических характерных особенностей стало главенство ночи. Время исчислялось по количеству ночей. Ведение боевых действий, совещания, акты пра­ восудия и культовые церемонии — все происходило в ночное время. Другими особенностями были особое почитание луны, земли и смерти, предпочтение отдавалось сестрам перед братьями, более поздно рож­ денным перед старшими детьми, и наконец, левой стороне перед правой.

Бахофен считал, что переход от матриархата к патриархату был шагом к более прогрессивной стадии цивилизации. Это произошло по­ сле ожесточенных войн, доказательства которых он обнаружил в гре­ ческой мифологии. После патриархата наблюдался временный возврат к матриархату (как прежде к гетеризму после матриархата). С этой точки зрения Бахофен интерпретировал такие явления, как амазонки и культ Диониса.

Амазонизм в том виде, как его описывали в древних легендах об амазонках, являлся видом женского империализма (по словам Тарела), который существовал во время древней битвы между гетеризмом и ма­ триархатом, а впоследствии принял форму вырождающегося матриар­ хата в период его борьбы против возникающего патриархата.

Культ Диониса, бывший эпизодом в битве между гетеризмом и ма­ триархатом, представлял собой восстание женщин против патриархата. Система Диониса благоволила развитию изящных искусств, но в отли­ чие от целомудренных порядков матриархата Деметры, привнесла мо­ ральное разложение. Стремление к освобождению женщин в действи­ тельности привело к тому, что они стали эксплуатироваться мужчина­ ми. Это была система, благоприятная для деспотов.

Когда патриархальная система установилась полностью, воспоми­ нание о матриархате стало настолько невыносимым для мужчин, что о нем «забыли». (Вспомним, что подобный случай коллективного забы­ вания приводил Буланье к теории о разрушении предыдущей цивилиза­ ции водами Всемирного потопа.) Но память о матриархате возродилась

От первобытных времен до психологического анализа

в виде символов и мифов, и, согласно Бахофену, косвенно послужила стимулом к созданию великих шедевров греческой литературы. Трило­ гия Эсхила, «Орестея», в интерпретации Бахофена является символиче­ ским изображением победы матриархата, местью патриархата и окон­ чательным триумфом последнего. В мифе об Эдипе Бахофен считает, что сфинкс является символом древней стадии гетеризма. Убив сфин­ кса, Эдип тем самым способствовал установлению в Фивах матриархата под скипетром королевы Иокасты, однако последовавшее вслед за этим несчастье означало падение матриархата и его замену патриархатом107.

Бахофен описывал патриархат как полное изменение матриархаль­ ной политики и социальной организации и отказ от его религии и фи­ лософских принципов. Патриархат способствовал индивидуальной не­ зависимости и отделил людей друг от друга, но поставил их на более высокий интеллектуальный уровень. Люди первоначально любили лишь матерей, а любовь к отцам пришла только на последней стадии. Мате­ ринство предполагает более открытые и материальные взаимоотноше­ ния с детьми из-за беременности и грудного вскармливания. Отцовская любовь выше подобных отношений и является более абстрактным поня­ тием. Это нашло выражение в законе с помощью процедуры усыновле­ ния и концепции «духовного рождения». Символическими характери­ стиками патриархата явился переход от ночи к дню, от луны к солнцу, от земли к небесам, от левой стороны к правой. Самым почитаемым бо­ жеством стал Аполлон, бог света и изящных искусств.

Отсутствие успеха у работы Бахофена частично объясняется пло­ хой организацией книги, многочисленными отступлениями и длинными цитатами на латыни и греческом, которые он не переводил. Но прежде всего из-за того, что его теория подрывала не подвергавшееся сомне­ нию ранее представление о том, что патриархальная семья существо­ вала на протяжении всей истории человечества. В Базеле никто, даже такой ученый, как Якоб Буркхардт, не понял эти теории. Тем не менее старый Бахофен нашел последователя в лице юного Ницше, который принял его концепции о дионисических и аполлонических цивилиза­ циях (с тем различием, что Ницше рассматривал цивилизацию Диони­ са скорее мужской нежели женской)108. В первой философской работе «Рождение Трагедии» Ницше объяснял рождение греческой трагедии результатом слияния двух течений, «дионисического» импульсивного вдохновения и «аполлонического» принципа порядка и совершенства (что во многом сходно с последующим толкованием Фрейдом рожде­ ния произведения искусства, которое является слиянием принципов удовольствия и реальности)109.

На протяжении долгого времени историки, социологи и антропо­ логи в равной степени игнорировали теории Бахофена, за небольшим

исключением в лице Льюиса Моргана — отца американской этнологии, который уже сделал к тому времени прекрасное описание матриархаль­ ной системы, господствующей в некоторых американских индейских племенах, и после того как познакомился с теориями Бахофена, широ­ ко цитировал его в книге «Древнее общество»110. Деятельность Моргана способствовала созданию многих научных обществ, и правительство Америки в благодарность сделало Бахофену подарок в виде большого количества книг об американских индейцах. Работа Бахофена впослед­ ствии привела к созданию концепции Kulturkreis, популярной среди не­ мецких антропологов, таких, как Вильгельм Шмидт, Копперс и Грабнер. Она также легла в основу попыток некоторых историков, изучающих доисторическую эпоху, воссоздать предшествующие стадии культуры, одной из которых был матриархат. Фридрих Энгельс дал социалисти­ ческую интерпретацию теорий Бахофена в работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства»111. Матильда и Матиас Ваертинг пытались найти различия между обществами, где доминирует мужчина и женщина, и сделали вывод о том, что те или иные характер­ ные черты, которые считаются присущими мужчинам или женщинам, соответствуют только характеру доминирования и доминирующего пола. Таким образом, согласно их теории, в обществе, где главенствует женщина, она будет обладать так называемым «мужским характером», и наоборот112. Еще один теоретик социализма, Август Бебель, объяс­ нял, что женщины были первыми человеческими существами, которых можно было поработить113. Между тем Элизе Реклю и Бакунин также интерпретировали Бахофена в смысле анархической идеологии, и он даже стал популярным среди суфражисток.

Неожиданно в начале двадцатого века Бахофен достиг известности у более широкой аудитории благодаря деятельности группы неороман­ тических поэтов, философов и художников из города Мюнхена, кото­ рые называли себя Kosmiker114. Они с восторгом приняли его описания предыдущих культур и метод интерпретации символов. В их кругах Ба­ хофен был провозглашен пророком и мифологом Романтизма115. Под влиянием неоромантиков были опубликованы его избранные сочине­ ния, и идеи, пропагандируемые таким образом, в конце концов достигли более широких кругов. Несмотря на то, что ни одна работа Бахофена не была переведена на другие языки, многие из его концепций стали попу­ лярными, и их можно обнаружить (в более или менее искаженном виде) в многочисленных публикациях, сделанных историками, этнологами, социологами, политиками, психологами и психиатрами, где по большей части отсутствуют ссылки на его имя.

Идеи Бахофена проникли в психиатрические круги разнообразны­ ми путями, а его влияние на динамическую психиатрию было огромным.

От первобытных времен до психологического анализа

Тарел указывал на некоторое сходство основных концепций Бахофена и Фрейда116. Бахофен, пишет Тарел, открыл явление подавления на пол­ века раньше, чем Фрейд. Можно добавить, что он обнаружил и явление формирования реакции: он указывал, что на рисунках, изображающих битвы амазонок, женщины-воины всегда побеждены, изранены и уби­ ты. Бахофен утверждал также, что если римляне полностью стерли с лица Земли культуру этрусков, то это произошло из-за присущего им безумного страха и ненависти к матриархату. Между концепциями интерпретации символов Бахофена и Фрейда, говорит Тарел в даль­ нейшем, имеется огромное сходство. Оба утверждали, что существует граница, за пределы которой не могут проникнуть воспоминания инди­ вида или человечества. У Бахофена это нашло выражение в попытках воссоздания истории человечества при помощи расшифровки мифов, а у Фрейда — при попытках воссоздания истории индивида с помощью интерпретации симптомов. Баумлер указывал на то, что Бахофен за­ долго до Ницше и Фрейда расстроил буржуазную систему ценностей девятнадцатого века, показав, что изначально сфера сексуальной жиз­ ни не только не подчинялась моральным нормам, но и была необычайно велика и к тому же имела собственную систему символов117.

Можно и далее продолжать сравнивать концепции Бахофена и Фрейда. Бахофен, как может показаться исходя из его рассуждений, считал, что стадии эволюции, описываемые им для общества в целом, присущи и отдельному индивиду. Если придерживаться этой мысли, мы получим следующую схему:

Концепцию Бахофена о происхождении Амазонизма также можно сравнить с теорией Фрейда о женской гомосексуальности.

Влияние Бахофена распространилось на Альфреда Адлера через Энгельса и Бебеля. Адлер утверждал, что сегодняшнее притеснение женщин мужчинами является гиперкомпенсацией мужского начала по отношению к прежней стадии женского доминирования. Человек усво­ ил понятие наследственной борьбы между полами. По мнению Адлера,