От первобытных времен до психологического анализа

Тем временем Имперский Суд, члены которого были решительно на­ строены не в пользу Гасснера, попросил архиепископа Регенсбургского отстранить его от дел, и Гасснера выслали в небольшую общину в Пондорфе. В Риме Папа Пий VI (Джованни Анджело Брасчи) назначил свое расследование по делу Гасснера. В последовавшем за расследованием де­ крете утверждалось, что так как экзорсизм является общепринятым бла­ готворным занятием, практикуемым церковью, то использовать его надо благоразумно и строго в соответствии с предписаниями ритуала Римской католической церкви. Гасснер умер в Пондорфе 4 апреля 1779 года. На его надгробном камне высечена длинная надпись на латыни, где Гасснер назван самым прославленным экзорсистом своего времени.

Никто никогда не ставил под сомнение абсолютное благочестие Гасснера, отсутствие у него всяческих притязаний и эгоизма. К не­ счастью, он пришел в этот мир слишком поздно, ведь споры, которые разгорелись вокруг его имени, имели гораздо более глобальную цель — борьбу новых идей Просвещения с традиционными представлениями. Падение Гасснера подготовило почву для нового метода лечения, кото­ рый не был связан с религией и удовлетворял всем требованиям эпохи Просвещения. Недостаточно только уметь исцелять людей, необходимо также, чтобы методы лечения были приняты обществом.

Франц Антон Месмер (1734-1815)

Так или иначе, но судьбоносный переход от экзорсизма к динами­ ческой психиатрии произошел в 1775 году благодаря Францу Антону Месмеру, которого часто сравнивают с Колумбом. Подобно Колумбу, он открыл новый мир, до конца своих дней так и оставаясь в заблужде­ нии относительно своего открытия, и, подобно Колумбу, умер в горь­ ком разочаровании своей судьбой. Еще одно обстоятельство, сближа­ ющее их судьбы, заключается в том, что и здесь и там мы имеем весьма скудные сведения об их жизненном пути.

Похоже, никто из учеников Месмера не интересовался биографией своего учителя. Первым, кто решил узнать о его жизни, был Юстинус Кернер9, который специально поехал в Меерсбург — город, где умер Месмер, — чтобы собрать документы и сведения о нем из первых рук. Исследования, проведенные не так давно Тишнером10, Шюрером-Валь- джаймом11, Биттелем12, Волебом13, Мильтом14 и Винчоном15, пролили свет на некоторые периоды жизни Месмера, в истории которой оста­ лось еще очень много белых пятен.

Франц Антон Месмер родился 23 мая 1734 года в Ицнанге, небольшой деревне на немецком берегу озера Констанц; он был третьим из девяти де­ тей. Его отец служил инспектором по охране окрестной фауны («дичи»)

Глава 2. Возникновение динамической психиатрии

на службе у епископа Констанцы. О детстве и юности Франца Антона ни­ чего не известно, первая запись относится к 1752 году, когда в возрасте восемнадцати лет он был зачислен в Иезуитскую теологическую школу

вДиллингене. В 1754 году поступил на третий курс Иезуитского универ­ ситета в Ингольштадте изучать теологию. Чем занимался Месмер с 1754 по 1759 год и где он жил, не известно. Вероятней всего, он провел все это время, изучая философию. Его фамилия появляется в 1759 году в Вене

всписках студентов, изучающих право, а на следующий год Месмер пе­ реключается на занятия медициной. В 1766 году он заканчивает обучение

вВене и, защитив диссертацию о влиянии планет на человеческие болез­ ни, в возрасте тридцати трех лет получает ученую степень.

Схоластическая карьера Месмера примечательна во многих отно­ шениях. Конечно, не было ничего удивительного в том, что церковь, заметив умного, усердного мальчика, предоставила ему возможность учиться в церковных учебных заведениях с расчетом на то, что в буду­ щем он сделает карьеру священника. Один из братьев Месмера Иоганн позднее стал священником соседней общины, и, видимо, Франц Антон начал свои занятия с той же целью. Однако трудно представить, что цер­ ковь или семья стали бы поддерживать его материально, когда Месмер переключился с изучения теологии на занятия философией, юриспру­ денцией и, наконец, медициной. Более вероятно, что он нашел себе бо­ гатых покровителей, так же как он действовал в более поздние периоды своей жизни. Не исключено и то, что он мог сотрудничать с тайными обществами.

В 1767 году Месмер женился на богатой вдове знатного происхож­ дения Марии Анне фон Пош и обосновался в Вене в качестве практи­ кующего врача16. Будучи светским человеком с утонченными вкусами, он жил в великолепном поместье, про которое Леопольд Моцарт ска­ зал: «Сад, с его аллеями, статуями, театром, птичьим двором, голубят­ ней и бельведером на вершине, просто бесподобен»17. В числе друзей, посещавших дом Месмера, были композиторы Глюк и Гайдн, а также вся семья Моцарта. (Премьера одной из самых ранних опер Моцарта «Бастиен и Бастиенна» состоялась в театре Месмера.) Месмер одним из первых начал играть на стеклянной гармонике, новом музыкальном инструменте, который позже в Америке усовершенствовал Бенджамин Франклин.

С 1773 по 1774 год Месмер лечил в собственном доме двадцатисе­ милетнюю пациентку фрейлейн Остердин, которая страдала не ме­ нее чем пятнадцатью, по всей видимости, серьезными болезнями. Он изучил квазиастрономическую периодичность ее заболеваний так, что смог предсказывать их повторяемость. Затем он добился изменения динамики их протекания. Незадолго до этого ему стало известно, что

От первобытных времен до психологического анализа

английские врачи лечат некоторые заболевания с помощью магнитов, и Месмеру пришло в голову вызвать в теле своей пациентки так назы­ ваемое «искусственное течение». После того как он дал ей выпить спе­ циальный препарат, содержащий железо, Месмер приложил к ее телу специальные магниты — один на живот, а два других на ноги. Вскоре пациентка почувствовала внутри необычное движение, словно вниз по ее телу бежала загадочная жидкость, и все болезни в течение считан­ ных часов покинули ее. Это произошло, по сведениям Месмера, 28 июля 1774 года, и этот день считается исторической датой18. Месмер понял, что такой эффект не мог быть вызван только магнитами, но был порож­ ден «существенно иной движущей силой». Последнее означало, что эти магнетические потоки были вызваны силой, концентрирующейся в нем самом, силой, которую он и называл животным магнетизмом. Магниты же были всего лишь вспомогательным средством, чтобы усилить непо­ средственно само действие и придать ему нужное направление.

Месмеру было сорок лет, когда он сделал это открытие. Всю остав­ шуюся жизнь ему было суждено посвятить себя изучению данного от­ крытия и ознакомлению с ним широкой публики.

В результате лечения таким методом фрейлейн Остерлин выздоро­ вела настолько, что вышла замуж за пасынка Месмера и стала хорошей женой и матерью. Однако первые разочарования не заставили себя дол­ го ждать. Отец Хелль, астроном, который снабжал Месмера магнитами, заявил, что открытие принадлежит ему, в то время как друзья Месмера из числа его коллег отнеслись к его новым исследованиям с сильным не­ одобрением. И тем не менее, к этому времени Месмер, должно быть, уже стал чем-то вроде знаменитости, потому что в 1775 году, в июне барон Хорецки де Хорка, венгерский аристократ, пригласил его в свой замок в Рохов, в Словакии. Барон страдал от нервных спазмов, которые не проходили, несмотря на усилия лучших из лучших венских врачей. Месмер пробыл в Рохове около двух недель, о его пребывании сохра­ нился отчет гувернера барона Зейферта, который был переводчиком Месмера и, считая последнего шарлатаном, внимательно следил за ним, стремясь его разоблачить19.

Вскоре после приезда Месмера несколько человек, живших в замке, стали чувствовать боли или необычные ощущения, как только они прибли­ жались к Месмеру близко. Даже скептически настроенный Зейферт чув­ ствовал, что, когда Месмер исполнял музыку, на него нападала непреодо­ лимая сонливость. Вскоре после этого он полностью убедился в том, что Месмер действительно обладает экстраординарными способностями. Он видел, как тот вызывал в окружающих симптомы разных заболеваний, осо­ бенно сильно у тех, кого он магнетизировал. Месмер прикоснулся к даме,

которая развлекала гостей пением, и она тотчас потеряла голос, но обрела его снова, когда тот пошевелил пальцем. Когда они сидели за одним столом, Зейферт мог наблюдать, как Месмер воздействует на людей, сидящих в со­ седней комнате, всего лишь указывая на их отражение в зеркале, даже если эти люди не видели не только его самого, но и, в свою очередь, его отраже­ ния в зеркале. В другой раз, когда два музыканта играли на рожках, Месмер прикоснулся к одному из инструментов, и моментально у целой группы лю­ дей, из тех, кто не мог его видеть, стали проявляться симптомы, которые исчезли, как только он руку убрал. Тем временем в округе распространился слух, что в Рохов приехал чудесный целитель, и больные толпами из всех близлежащих земель двинулись к замку, чтобы увидеть его. Многих из них Месмер магнетизировал, при этом остальных отсылал к врачу.

Вечером на шестой день своего пребывания в Рохове Месмер объявил, что на следующее утро у барона будет кризис, что собственно и произошло. Кризис был необычайно острым, причем, согласно сохранившимся сведе­ ниям, лихорадка становилась сильнее, когда Месмер подходил к больному, и ослабевала, когда тот отходил от него. Второй, менее сильный кризис произошел несколькими днями позже, но барон посчитал, что такие мето­ ды лечения слишком радикальны, и Месмер покинул Рохов, хотя буквально в последнюю минуту он успел вылечить крестьянина, который неожиданно оглох за полтора месяца до этого.

Зейферт также упоминает о своих беседах с Месмером, в которых по­ следний утверждал, что Гасснер обладает магнетизмом невероятной силы и что его собственные возможности не столь велики и ему приходится уси­ ливать их с помощью специальных средств. У Зейферта были основания полагать, что он делал это посредством магнитов, которые носил на теле, а ночью оставлял в кровати.

Следующий месяц, июль 1775 года, Месмер провел, путешествуя к бе­ регам озера Констанц, своей родине, где он продемонстрировал несколь­ ко чудесных исцелений, идя по стопам Гасснера. Его пребывание в Рохо­ ве, вероятно, убедило его в том, что он может превзойти Гасснера20. Как вы уже знаете, кульминацией этого наиболее лучезарного периода жизни Месмера стала его поездка в Мюнхен по приглашению вновь избранного архиепископа, во время которой он продемонстрировал свои магнетиче­ ские способности, выступил с докладом о Гасснере и стал членом Бавар­ ской академии наук. Когда Месмер в конце 1775 года возвратился в Вену, он, должно быть, пребывал в полной уверенности, что его грандиозное открытие принесет ему нескончаемую славу.

Однако медицинский мир Вены отнесся к нему все с тем же безраз­ личием, даже враждебностью. Месмер взял к себе в дом несколько па­ циентов. Одна из них, Мария-Терезия Парадиз, восемнадцатилетняя

От первобытных времен до психологического анализа

дочь богатого и влиятельного чиновника, ослепла в возрасте трех с по­ ловиной лет. Согласно сведениям одного из биографов, она получила великолепное образование, используя специальные приспособления, такие, как тисненые карты для обучения географии, знаменитый ме­ ханик Кемпелен сделал ей печатный станок, на котором она могла пи­ сать21. Она грациозно двигалась, умела танцевать и вышивать, но самым главным из ее дарований был талант к музыке, благодаря которому она пользовалась особым вниманием и покровительством императрицы Ма­ рии Терезы22. Знаменитые венские врачи многие годы безрезультатно лечили ее (в ходе лечения она получила более трех тысяч электрических разрядов). Но после нескольких магнетических сеансов Месмера она заявила, что видит. Первым человеческим обликом, который она увиде­ ла, было лицо Месмера; Мария Парадиз заявила, что человеческий нос имеет странную и даже пугающую форму, и даже выразила опасение, что он может повредить ее зрению23. Ее зрение постепенно восстанавли­ валось — или, по крайнем мере, это то, что говорила она и о чем заявил Месмер, — и ее семья выражала по этому поводу величайший восторг. Однако ее прежние врачи отрицали факт излечения. Специально назна­ ченная комиссия утверждала, что пациентка способна видеть только в присутствии Месмера. В последующем между Месмером и семейством Парадиз возник ожесточенный конфликт, и в конце концов пациентка навсегда потеряла зрение. Она вернулась домой и продолжила карьеру слепой музыкантши. Месмер высказал предположение о том, что в ее излечении не были заинтересованы ни она сама, ни ее семья: в этом слу­ чае она утратила бы свою славу слепой музыкантши, а вместе с ней, воз­ можно, и щедрую финансовую поддержку императрицы24.

Вскоре после этого, в конце 1775 года, Месмер покинул Вену. При­ чины, по которым он это сделал, неизвестны, его враги позднее заяв­ ляли, что он был вынужден уехать. Предполагали, что он был очень расстроен тем, что ему не удалось вылечить Марию-Терезию Парадиз, а также весьма враждебным отношением своих коллег. Причина могла также заключаться и в том, что одна молодая пациентка сильно увле­ клась Месмером, и тот ответил на ее чувства взаимностью. (Примеча­ телен тот факт, что его жена осталась в Вене, и Месмер так и не увидел ее до конца своих дней.) Однако реальная причина его отъезда заклю­ чалась, по-видимому в сверхчувствительности и неуравновешенности характера Месмера, в определенной психопатологий его личности.

Согласно оценкам самого Месмера, в этот период его жизни он впал в депрессию25. Он совершенно отчаялся когда-либо узнать истину. Гу­ лял в лесах, разговаривая с деревьями и целых три месяца пытался мы­ слить без помощи слов. Постепенно ему удалось обрести душевный по­ кой и уверенность в себе, а также увидеть окружающий мир совершенно

по-новому. Месмер ощутил, что его миссия заключается в том, чтобы рассказать миру о своем великом открытии! Он направился в Париж, куда прибыл в феврале 1778 года.

Атмосфера, которую Месмер застал в Париже, сильно отличалась от венской. Австрийская империя, с ее энергичным правительством, эф­ фективной административной системой и бдительной полицией, была довольно прочным государством. Париж не уступал Вене как куль­ турный центр, но жизнь там была до странности неспокойной. При попустительстве слабого короля и легкомысленной королевы состав правительства был непостоянным, финансовая ситуация катастро­ фической — огромные суммы денег тратились на взятки, махинации

иазартные игры. Идеи Просвещения имели радикальную и антирелиги­ озную направленность. Дворянство упорно держалось за свои привиле­ гии, но при этом парадоксально демонстрировало удивительное стрем­ ление к филантропии и бескорыстному служению своему народу. В ра­ зорительной войне против Англии Франция потеряла Индию и Канаду,

ипоэтому — частично из мстительных соображений — французы с эн­ тузиазмом восприняли весть об американской войне за независимость. Во Франции, а особенно в Париже, наблюдалась всеобщая тенденция

кмассовой истерии — людей буквально кидало из одного завихрения

вдругое26.

Похоже, слава Месмера достигла Парижа гораздо раньше его са­ мого, так как в то время французы испытывали необычайный интерес к выдающимся иностранцам. Месмеру тогда было сорок три года, это был высокий, крепкий, статный человек, чья импозантная внешность

иманера говорить, несмотря на сильный немецкий акцент, обеспечили ему сравнительно легкий доступ во французское высшее общество. По неизвестным нам причинам он вскоре расстался со своим компаньоном, французским хирургом Ле Ру, и стал принимать пациентов в собствен­ ном доме в Кретей. Затем он поселился в особняке на Вандомской пло­ щади, где принимал больных из самых высоких общественных кругов

имагнетизировал их за большую плату. Он особенно стремился уста­ новить отношения с представителями научных учреждений: Академии наук, Королевского медицинского общества, Медицинского факульте­ та. В конечном счете Месмеру удалось обрести влиятельного последо­ вателя в лице доктора Д'Эслона, частного врача графа Артуа, одного из

братьев короля. Месмер дополнял свою деятельность, публикуя статьи, написанные им27 и Д'Эслоном28.

Тем временем его практика постепенно расширялась. Еще до отъе­ зда из Вены он стал обходиться без использования магнитов и электри­ чества как вспомогательных средств. В 1780-м или же в 1781 году ему пришлось по причине слишком большого количества пациентов ввести

От первобытных времен до психологического анализа

новую групповую (коллективную) форму лечения baquet, о которой мы поговорим ниже. Два клиента Месмера были по-настоящему ему пре­ даны: Николя Бергассе, высококвалифицированный адвокат, который был очень увлечен философией и активно участвовал в политической жизни29, и банкир Корнманн — Месмер вылечил его маленького сына от очень серьезного глазного заболевания30.

Систему Месмера, которую он в 1779 году изложил в двадцати семи пунктах, можно вкратце сформулировать в виде четырех основопола­ гающих принципов31. (1) Невидимые физические флюиды наполняют Вселенную и образуют соединительную среду между человеком, землей и небесными телами, а также между человеком и человеком. (2) Болезнь происходит от неравномерного распределения этих флюидов в челове­ ческом теле — выздоровления можно достигнуть, восстановив равно­ весие. (3) С помощью особой техники эти флюиды можно направлять в определенное русло, накапливать и передавать другим людям. (4) Та­ ким образом, можно вызвать у пациента «кризис» и излечить его.

Не представляет труда выделить основные элементы того, что Месмер и его последователи называли своей доктриной. Первое и самое главное положение заключалось в том, что Месмер интуитивно ощущал себя носителем таинственных флюидов — животного магнетизма, что он впервые заметил, когда лечил фрейлейн Остерлин. Месмер описы­ вает, как ему удавалось с помощью одного своего физического присут­ ствия или же дополнительных жестов вызвать у своих пациентов появ­ ление симптомов различных заболеваний: он также описывает случай, когда он подошел близко к человеку, которому в этот момент делали кровопускание, и кровь пациента потекла в обратном направлении. Согласно Месмеру, каждое живое существо обладает животным маг­ нетизмом определенной силы: Гасснер обладал им в очень большой сте­ пени, Месмер — в несколько меньшей, а у больных — его меньше, чем у здоровых. Можно провести аналогию между этой теорией и полине­ зийским понятием «мана» — всеобъемлющей, безличностной энергией, которую можно концентрировать в людях, предметах, определенных местах, и наличие которой обнаруживается только по результатам ее воздействия.

Вторым основополагающим элементом доктрины было использова­ ние физических теорий, с помощью которых Месмер предполагал объ­ яснить природу и действие животного магнетизма. Будучи сыном эпохи Просвещения, он стремился найти своим способностям «рациональ­ ное» объяснение и без сомнений отвергал все мистические концепции. С другой стороны, в силу того что психология в те времена фактически не существовала, Месмеру приходилось искать объяснение в области физики — нечто среднее между законом всемирного тяготения Нью-

тона и теорией электричества. В своей диссертации Месмер уже описал универсальные флюиды, наполняющие Вселенную, которые он назвал gravitatio universalis. С помощью этого феномена можно было объяс­ нить воздействие на человеческое тело солнца, луны и других планет, а также повторяемость некоторых заболеваний. Позднее Месмер назо­ вет эти флюиды главной движущей силой. Он полагал, что они сущест­ вуют в нескольких проявлениях: в виде полей магнита, электричества и животного магнетизма. Этот физический аспект доктрины был, без­ условно, ее самым слабым местом, который Месмер никак не мог для себя прояснить, ибо не был силен в конструировании систем.

Третье положение системы Месмера заключалось в аналогии, ко­ торую Месмер проводил с открытиями своих современников в области электричества. Месмер предполагал, что открытые им флюиды также имеют полюса, токи, разряды, проводники, изоляторы и аккумуляторы. Его baquet, инструмент, с помощью которого он концентрировал флю­ иды, на самом деле представлял собой имитацию лейденской банки. Он также учил, что флюиды делятся на положительные и отрицательные и что они нейтрализуют друг друга, — предположение, которое его по­ следователи решительно отвергали.

Четвертым положением доктрины Месмера была теория кризиса, которая, по-видимому, была заимствована из практики Гасснера. Гасснер верил, что кризис является свидетельством одержимости, равно как и первым шагом в процедуре экзорсизма. Для Месмера кризис был искусственно полученным доказательством наличия болезни и средст­ вом ее излечения. Кризисы, как он утверждал, имеют в каждом случае свою специфику: у астматика это приступ астмы, в то время как у эпи­ лептика — эпилептические конвульсии. Если у пациента несколько раз подряд спровоцировать кризис, то приступы каждый раз становятся слабее и слабее, пока, в конце концов, они не исчезают совсем, и не на­ ступает выздоровление.

Эти основополагающие моменты, которые Месмер пытался син­ тезировать в своей доктрине, привели к тому, что он сказал свой зна­ менитый афоризм: «Существует всего одна болезнь и один способ ее вылечить». Ни одно лекарство или же терапевтическая процедура сама по себе никогда и никому не помогла — исцеление достигалось исклю­ чительно посредством магнетизма, хотя врачи даже и не знали об этом. Животный магнетизм теперь предоставит человечеству универсальное средство для лечения и предотвращения абсолютно всех болезней и тем самым «приведет медицину к небывалому уровню совершенства».

Эгоцентризм Месмера позволял ему полагать, что медицинские школы спокойно воспримут теорию, которая отменяет все те знания, которые человечество накопило со времен Гиппократа, и сделает про-

От первобытных времен до психологического анализа

фессию врача ненужной. Неудивительно, что тот тип терапии, который исповедовал Месмер, был настолько же чужд медицине того времени, насколько последняя была чужда Месмеру. Месмер не использовал ни­ каких лекарств, кроме магнитной воды. Он обычно садился перед па­ циентом, при этом его колени должны были касаться колен пациента,

идержал пациента за большие пальцы рук, глядя ему прямо в глаза; за­ тем Месмер дотрагивался до его подреберной области («ипохондрии»)

иначинал делать пассы руками над конечностями пациента. У многих из них появлялись необычные ощущения или начинался кризис. Это долж­ но было принести выздоровление.

Метод коллективного лечения Месмера был еще более необычным. Английский врач Джон Грив, посетивший Париж в мае 1784 года, в своем письме описал визиты в дом Месмера, при этом он обращает внимание на тот факт, что он ни разу не встретил там менее двухсот пациентов32.

Я пришел в его дом на следующий день и собственными глазами ви­ дел, как Месмер работает со своими пациентами. Посреди комнаты сто­ ит сосуд, высотой примерно полтора фута, который все называют baquet. Он настолько велик, что вокруг него могут легко уместиться двадцать че­ ловек: в краях крышки сосуда проделаны отверстия, количество которых равно числу людей сидящих вокруг него. В эти отверстия вставлены метал­ лические прутья, загнутые под прямым углом и разные по длине, так как они предназначались для разных частей тела. Кроме этих прутьев, между baquet и одним из пациентов была протянута веревка, которая от него шла к следующему и так по всему кругу. Наиболее ощутимое воздействие на­ блюдалось при приближении Месмера, который, как утверждали, посылал флюиды руками или же глазами, не дотрагиваясь при этом до пациентов.

Я беседовал с несколькими из тех, у кого Месмер вызывал конвульсии, а за­ тем прекращал их движением руки...

Все в комнате, где Месмер работал с пациентами, было устроено так, чтобы усилить его воздействие: огромные зеркала должны были отра­ жать флюиды, а музыканты играли на магнетизированных инструментах. Сам Месмер иногда играл на своей стеклянной губной гармонике, зву­ чание которой многих людей просто обескураживало. Затем наступала тишина. Через некоторое время у некоторых из них появлялись необыч­ ные телесные ощущения, а тех, у кого начинался кризис, Месмер и его помощники относили в chambre des crises (комнату для кризисных боль­ ных). Иногда кризис волной переходил от одного пациента к другому.

Но еще более необычным методом лечения было магнетизирован­ ное дерево, что-то вроде коллективной терапии для бедных вне стен дома Месмера.

От первобытных времен до психологического анализа

тием, частной школой и масонской ложей — все же было основано и процветало. Его филиалы были открыты во многих городах и город­ ках Франции. Все это принесло Месмеру огромную прибыль, не счи­ тая его доходов от практики. Общество также опубликовало резюме, в котором излагались основополагающие положения доктрины Месме­ ра35. Создание общества превратило учение о животном магнетизме из секрета одного человека в общее знание, разделяемое группой энтузи­ астов. Несомненно, деспотизм Месмера часто становился причиной не­ годования со стороны его последователей, однако животный магнетизм получил во Франции признание и довольно быстро распространял­ ся. Внимание общественных кругов, которое прежде было приковано

квойне американцев за независимость и подписанию мирного договора

сАнглией, теперь всецело переключилось на Месмера.

1784 год для Месмера был столь же судьбоносным, как и 1776 год для Гасснера: в этом году он достиг пика своего успеха, известности,

иза всем этим последовал крах.

Вмарте 1784 года, в результате ажиотажа вокруг имени Месме­ ра, король назначил комиссию по расследованию, состоявшую из чле­ нов Академии наук и Медицинской академии, и еще одну — из членов Королевского общества. В состав этих комиссий входили наиболее известные ученые того времени: астроном Байн, химик Лавуазье, фи­ зик Гиллотен, а также американский посол во Франции Бенджамин

Франклин. Программа экспериментов была разработана Лавуазье и представляла собой образец практического применения экспери­ ментального метода36. Вопрос, который предстояло выяснить, заклю­ чался не в том, может ли Месмер исцелять больных, а в том, подлинно ли его утверждение, что он открыл доселе неизвестные физические флюиды. Комиссия сделала заключение, что не обнаружила никакого подтверждения существованию «магнетических флюидов». Возмож­ ность исцеляющего воздействия при этом не отрицалась, но ее при­ писывали человеческому «воображению»37. Королю был отправлен дополнительный секретный отчет, в котором говорилось об опасности эротического влечения магнетизируемой пациентки к своему магне­ тизеру38. Один из членов комиссии Жуссо разошелся во мнениях со своими коллегами, полагая, что у этого явления, безусловно, должна быть какая-то неизвестная науке движущая сила, возможно, «живот­ ная теплота»39. Месмер был вне себя от возмущения, так как члены комиссии обратились не к нему, а к «предателю» Д'Эслону. Позднее, однако, это обстоятельство сыграло Месмеру на руку: когда Мини­ стерство общественного благосостояния, на основании отчета комис­ сии, постановило запретить практику животного магнетизма, Бергассе удалось добиться от Парламента — высшей юридической инстан-

ции — отмены запрета на основании технической стороны дела: отчет комиссии касался практики Д'Эслона, а не Месмера.

Так или иначе, заключения комиссии, похоже, мало повредили магнетическому движению. Общество Гармонии развило бурную дея­ тельность, и во многих городах Франции продолжали открываться его филиалы. В то же время, однако, движение испытало невиданную досе­ ле волну неудач. Месмер стал постоянным героем карикатур, сатири­ ческих куплетов и пьес40. В это время произошел неприятный случай со знаменитым ученым Куртом де Жебеленом, который опубликовал пам­ флет в защиту Месмера после того, как тот его «вылечил». Вскорости у Жебелена случился рецидив, и ученый скончался в доме Месмера41. Так или иначе, но спустя несколько месяцев ажиотаж вокруг имени Месмера пошел на убыль, — общественное внимание переключилось на похождения графа Александроди Калиостро (Джузеппе Бальзамо) и на скандал с «ожерельем королевы». Гораздо более серьезную угрозу, по мнению Месмера, представляла та лавина критики, которая обрушилась на него со стороны ученых и образованных людей. Анонимный автор опубликовал книгу под названием «Анти-магнетизм»42, где он довольно непредвзято рассуждает об источниках доктрины Месмера и показы­ вает связь между методами лечения Месмера и Гасснера. Другой автор, Туре, опубликовал еще более полное исследование, в котором один за другим рассмотрел все двадцать семь пунктов доктрины Месмера и при­ шел к выводу, что каждое из них уже было описано и примерно в тех же терминах в сочинениях таких авторов, как Парацельс, Ван Хельмонт и Гоклениус, а прежде всего в сочинениях Мэда и Максуэла. На основании этого Туре43 предполагает, что теория Месмера не содержит на самом деле ничего нового, а является древней системой, преданной забвению около века назад. Месмер, в свою очередь, отрицал даже, что читал кого-либо из этих авторов (тогда еще не вошло в моду называть источники подобного рода «предшественниками»). Физики же не хоте­ ли даже слушать, они даже слыхом не слыхивали о каких-то там магне­ тических флюидах. Некто Марат, физик и врач, заявил, что животный магнетизм не имеет никакого права называться физической теорией44.

Еще более досадным, с точки зрения Месмера, был тот факт, что он уже приступил к опубликованию своего учения, когда его последова­ тели взбунтовались. Они посчитали, что его доктрина весьма непосле­ довательна и неясна, хотя в то же время Д'Эслону удалось четко и ясно изложить некоторые ее основополагающие принципы. Был назначен специальный Comité d'instruction (инструктивный комитет), в задачу ко­ торого входила публикация доктрины в доступной студентам форме45. Бергассе, который играл значительную роль в обществе, нашел в учении Месмера основу для новой философской концепции и изложил эту тео-

От первобытных времен до психологического анализа

рию в своем труде «Теория устройства мира и живых организмов»46. Он опубликовал ее малым тиражом и в целях сохранения секретности за­ менил 115 ключевых слов символами, понятными только посвященным. Но выход этой книги в свет вызвал бешеный гнев у Месмера, и после острейшей полемики между ним и Бергассе последний покинул общест­ во. Тем временем многие члены общества, также разочаровавшись, ста­ ли уходить. Но для Месмера, похоже, самым неприятным стало откры­ тие Пюисегюром, одним из самых его одаренных учеников, — о нем я расскажу ниже — явления магнетического сна, что дало новое направ­ ление учению.

Еще один неприятный для Месмера инцидент, более личного харак­ тера, произошел с ним в Страстную Пятницу (16 апреля 1784 года) на Concert Spirituel du Carême (концерте духовной музыки) в присутствии королевского двора и всего высшего общества Парижа. Из Вены в Па­ риж приехала слепая пианистка Мария-Терезия Парадиз. Гримм отме­ чает, что «все внимание публики было постоянно приковано к Месмеру, который поступил весьма опрометчиво, явившись на концерт. Он пре­ красно осознавал, что стал объектом всеобщего внимания и пережил одно из самых сильных унижений в своей жизни»47. Его враги не преми­ нули напомнить всем о том, как Месмер заявил, что излечил слепую, но было доказано, что ему это не удалось. Мария-Терезия оставалась во Франции в течение целых шести месяцев, и ее пребывание в Париже ста­ ло сущей пыткой для Месмера. В августе того же года лионский филиал Общества Гармонии пригласил его продемонстрировать свои способно­ сти перед принцем Генрихом Прусским (братом короля Фридриха II). К своему стыду и ужасу своих последователей Месмер не смог сделать ровным счетом ничего. Видимо, все эти разочарования подействовали на него так же, как и в 1777 году, когда он впал в депрессию и предпочел жить, плывя по течению.

Примерно в начале 1785 года Месмер покидает Париж. Куда он направился, никто из его последователей не знал. Ходили слухи, что Месмер проживает в Англии под вымышленным именем. Движение, ко­ торое он организовал, развивалось все стремительней в направлении, предложенном Пюисегюром.

О деятельности Месмера в течение последующих двадцати лет ни­ чего не известно. Удалось выяснить только часть маршрута его путе­ шествия по Швейцарии, Германии, Франции и Австрии48. Исследовате­ лям стало известно, что, когда он приехал в Вену в 1794 году, его имя упоминалось в связи с каким-то непонятным политическим заговором. Затем он направился в Швейцарию, где получил гражданство и посе­ лился во Фраунфельде, маленьком городке на берегу озера Констанц. Месмер потерял значительную часть своего состояния, однако все еще

был достаточно богат, чтобы до конца своих дней вести безбедное су­ ществование богатого аристократа. В сравнительно недавно опубли­ кованных исследованиях жизни Месмера приводятся свидетельства людей, знавших его в этот период. Они описывают Месмера как чело­ века хороших манер, но при этом ужасно гордого и эгоистичного, не желавшего считаться с интересами окружающих. Он был, вне всякого сомнения, озлоблен на мир, который не принял его открытия, на вра­ чей, отвергнувших его теорию, и своих последователей, которые иска­ зили его учение.

К этому времени про Месмера забыли настолько, что большинст­ во его учеников даже не знало, жив он или умер. В 1812 году ему на­ нес визит немецкий врач Вольфарт. Романтик и патриот, Вольфарт был весьма удивлен, что Месмер изъяснялся исключительно по-француз­ ски — в манере старых немецких аристократов. Он перевел на немец­ кий и опубликовал последнюю книгу Месмера, в которой тот не только обрисовал в общих чертах окончательную модель своей системы, но также изложил свои воззрения относительно множества предметов и явлений, таких, как образование, общественная жизнь, народные гу­ ляния, цены и тюрьмы49. К сожалению, большая часть бумаг, которые он доверил Вольфарту, была утеряна. Последний оказался настолько безалаберным, что, подготавливая книгу к изданию, перепутал первое имя Месмера — Фридрих вместо Франц.

За один-два года до смерти Месмер переехал в соседний город, также находящийся на берегу озера Констанц и расположенный бук­ вально в нескольких милях от родных мест, где он и скончался 5 марта 1815 года.

Когда Юстинус Кернер в 1854 году приехал в Меерсбург, то услы­ шал от пожилых людей, знавших великого человека50, удивительные истории. Ему рассказывали, что как-то Месмер отправился на лодке на остров Майнау, к нему тотчас же со всех сторон слетелись стаи птиц, которые следовали за ним на острове по пятам, а когда он присел на пути, устроились вокруг него. Старожилы также рассказывали Керне­ ру, что у Месмера в комнате в открытой клетке жила ручная канарей­ ка. Каждое утро птичка подлетала к хозяину, садилась ему на голову и будила своим пением. Птичка составляла ему компанию во время за­ втрака, а иногда приносила и кидала ему прямо в чашку кусочки сахара. Едва заметным движением руки Месмер мог усыпить канарейку, а за­ тем таким же образом разбудить. Но однажды утром она не вылетела из клетки, — этой ночью Месмер скончался. Канарейка стала отказывать­ ся от пищи и через несколько дней умерла.

Кем же был этот человек, снискавший у себя на родине славу ве­ ликого волшебника? К сожалению, мы не можем дать исчерпывающего

От первобытных времен до психологического анализа

ответа: слишком многое о нем не известно. Мы ничего не знаем ни о его детстве, ни о его личной жизни, за исключением того, что он был не­ счастлив в браке. Однако, основываясь на документальных сведениях, все-таки можем создать какое-то подобие его реального портрета.

Первые и самые известные описания оставили его французские по­ следователи, в частности Бергассе, в записях которого осталось длин­ ное преисполненное негодования описание, появившееся после того, как Месмер исключил его из своего движения51. Бергассе рисует портрет человека, одержимого навязчивой идеей, человека, сделавшего эпо­ хальное открытие, за которое мир должен тотчас же признать его еще до того, как это открытие получит известность. Свое открытие Месмер стремился хранить в тайне и раскрывать эту тайну только тогда, ког­ да это было ему выгодно. Его доктрина животного магнетизма должна была навсегда оставаться его исключительной собственностью: никому не разрешалось ничего добавлять, менять или же опускать что-либо без его ведома. Месмер требовал от своих последователей абсолютной пре­ данности, хотя при этом совершенно не испытывал стремления отпла­ чивать им за это благодарностью и порывал со всяким, кто осмеливался выражать свое мнение. У Месмера было постоянное ощущение, что он живет во враждебном ему мире, где его противники постоянно пыта­ ются украсть, исказить или же запретить его открытие. Он восприни­ мал безразличие за враждебность, а в возражениях видел стремление как-то его преследовать. Этот портрет Месмера, пожалуй, не намного отличается от того, как его описывают несколько достаточно извест­ ных ученых. В данном случае мы имеем дело с типичным проявлением (использую термин Юнга)«психической инфляции», в которой манифе­ стации вторичного характера наложились на более фундаментальную личностную структуру.

Месмер чувствовал внутри себя таинственную силу, которая про­ явилась в чудесных исцелениях и загадочных вещах, произошедших в замке Рохов. Но кроме способностей к такому временному воздейст­ вию на людей, он в огромной степени обладал «личностным магнетиз­ мом» — смесью неотразимого очарования и авторитета. Ему не было равных в искусстве убеждения людей и извлечения из этого огромных выгод. Это может также объяснить тайну его стремительного взлета по социальной лестнице в эпоху непререкаемых сословных различий и способности общаться на равных с аристократами.

Причинами перепадов и колебаний в уровне личностного магне­ тизма у Месмера были, вероятно, его более фундаментальные харак­ терологические черты, такие, как болезненная сверхчувствительность, мрачность характера, а также чередующиеся периоды приподнятого настроения и депрессии. В моменты своего успеха он проявлял без-