в Бюзанси. Маркиз отдал распоряжение, чтобы на его могильном камне сделали соответствующую надпись63.

29 мая Карл X торжественно короновался в Реймсе. Церемония совершалась в соответствии с древним ритуалом. Пюисегюр, потомок одного из старейших дворянских родов Франции, остановился на вре­ мя коронации в одном из праздничных шатров на базарной площади. Возможно, из-за повышенной влажности семидесятичетырехлетний аристократ сильно заболел и был отправлен домой в замок в Бюзанси, где вскоре скончался, оставив о себе память как о предельно честном, щедром, хотя, может быть, и недостаточно критичном человеке64. При своем врожденном уважении к рангу и старшинству Пюисегюр всегда считал себя благодарным последователем Месмера и никогда не пытал­ ся занять его место. Его имя было предано забвению, а сочинения стали редкостью. В 1884 году Шарль Рише заново откроет миру имя Пюисегюра и докажет, что большая часть того, что его знаменитые современ­ ней считали своими открытиями в сфере гипноза, уже давно было опи­ сано Пюисегюром в своих сочинениях.

В наше время Бюзанси представляет собой очаровательную малень­ кую деревню, скрытую среди лесов, плодородных полей и лугов. Замок древнего и могущественного рода Пюисегюр почти полностью исчез. Вековой вяз сохранялся долго и стоял до 1940 года: Société des Amis de Mesmer (Общество друзей Месмера) собиралось снимать фильм о жиз­ ни Месмера, один из эпизодов которого был посвящен этому дереву, но случившаяся тогда же буря вырвала дерево с корнем. Окрестные фер­ меры бросились растаскивать его на кусочки, некоторые брали кору дерева, приписывая ей профилактические или же лечебные свойства65. Ключ все так же продолжает бить на том же месте, где и раньше, ключе­ вой воде тоже приписывают удивительные целительные свойства. Мо­ гила Виктора Раса на маленьком деревенском кладбище не сохранилась, а его потомки, которых удалось проследить до настоящих дней, совер­ шенно не имеют представления об исторической роли своего предка66. Маленькая старая церковь хранит прах нескольких Пюисегюров, в том числе и Амана-Мари-Жака де Шатене, маркиза де Пюисегюра, одно­ го из великих, незаслуженно забытых людей, внесших огромный вклад в историю психологической науки.

Распространение месмеризма

Движение Месмера было еще достаточно молодым и неустоявшим­ ся, когда в 1785 году ее лидер исчез. Однако оно продолжало сущест­ вовать, медленно развиваясь в разных направлениях. Ранние магнети­ зеры проделали много практической работы и публиковали интересные

От первобытных времен до психологического анализа

наблюдения, однако странный феномен магнетического сна сильно повлиял на их воображение и акцентировал их внимание на всем нео­ бычном. В 1787 году в Лионе некто Палетен опубликовал сочинение об истерической женщине, которая впадала в каталептическое состояние, при этом все ее функции чувственного восприятия в этом состоянии концентрировались в надчревной области (epigastrium), таким образом, она могла смотреть и слышать исключительно надчревной областью67. Хотя Месмер и был известен в Германии и демонстрировал там свои способности в 1775-1776 годах, его имя позднее стало ассоциироваться с новым магнетизмом, который открыл Пюисегюр. В 1786 году марк­ граф земли Баден Карл Фридрих отправил делегацию к Месмеристскому Обществу в Страсбурге, и вскоре магнетизм стал известен в этих землях. В 1787 году профессор Бекманн, физик из Карлсруэ, основал Archiv für Magnetismus und Somnambulismus (Архив исследований маг­ нетизма и сомнамбулизма). Необычное состояние магнетического сна использовалось для того, чтобы попытаться разгадать сверхъестест­ венные откровения. Было проведено много исследований случая моло­ дой женщины двадцати трех лет, жившей в маленьком городке Раштадт (земля Баден), которая во время магнетического сна объясняла тайны строения человеческой души, рассказывала о семи ступенях магнети­

ческого сна, устройстве окружающей природы и даже о Боге и Святой Троице68.

После временного запрета в годы Революции развитие животного магнетизма во Франции и в Германии приняло разные направления.

Во Франции, как мы видели, Пюисегюр около 1805 года возобновил исследования в области магнетизма и опубликовал несколько работ. Вместе с сочинениями Месмера они, по крайней мере, на протяжении одного поколения, считались классическими работами по этому вопро­ су. Однако начиная с 1812 года появляются новые исследователи и, со­ ответственно, новые методы изучения магнетизма.

Одним из первых из них был экзотичный аббат Фариа, португаль­ ский священник, который утверждал, что он приехал из Индии, где был посвящен в брахманы. В 1813 году он начал читать курс лекций по ясно­ видению во сне, в котором критиковал учение о физических флюидах, а также теорию связи между магнетизером и пациентом. Он утверждал, что, по сути своей, процесс магнетизации в большей степени зависит не от магнетизера, а от пациента69. Далее он учил, что некоторые типы лич­ ностей восприимчивы к гипнозу, и называл их natural epoptes. Его тех­ ника заключалась в том, что, усадив пациента в удобное кресло, он про­ сил пациента фиксировать все свое внимание на открытой ладони его поднятой руки, после чего он громким голосом командовал: «Спать!». Пациент впадал в магнетический сон. Пока он находился в этом состо-

Глава 2. Возникновение динамической психиатрии

янии, Фариа вызывал у них видения, а также производил внушение уже после сеанса гипноза. К сожалению, Фариа очень плохо изъяснялся пофранцузски, да к тому же (по сведениям Нуазе) стал жертвой розыгры­ ша, когда к нему на сеанс пришел актер с намерением пошутить над ним. После этого Фариа стал главным посмешищем Парижа. Его имя дошло до наших дней во многом потому, что Александр Дюма использовал Фа­ риа для создания образа одного из своих персонажей в романе «Граф Монте Кристо». Жане утверждал, что именно Фариа посредством Нуа­ зе и Льебо был действительным предшественником Школы в Нанси.

Гораздо больший успех сопутствовал Делёзу, и именно ему при­ писывают возрождение магнетизма во Франции Он так же, как и Фа­ риа, читал курс лекций и опубликовал книгу, в которой довольно ясно

ичетко изложил свои воззрения70. Делез утверждал, что эра «чудесных исцелений» прошла вместе с уходом из жизни Месмера и Пюисегюра

ичто настало время четко отработанной и систематизированной тех­ ники. Он также отмечал, что старые разногласия между «флюидистами» (теми, кто верил в физические флюиды Месмера) и «анимистами» (теми, кто отдавал предпочтение психологической стороне проблемы)

исторонниками смешанной теории (теми, кто верил в то, что флюиды действуют посредством воли магнетизера) на тот момент уже совер­ шенно утратили свою актуальность: практики пришли к своему пони­ манию проблемы. Он дал великолепные описания явлений, происхо­ дящих во время состояния искусственного сомнамбулизма, довольно скептически относился к мнимым сверхъестественным проявлениям

ипредупреждал о возможных ошибках при лечении магнетизмом.

Если Делез был преимущественно врачом и эмпириком, — Алек­ сандр Бертран который получил двойное — физическое и инженер­ ное — образование, подходил к проблеме животного магнетизма с на­ мерением исследовать его в научно-экспериментальном плане71. Жане, который ставил работы Бертрана выше работ всех остальных, считал его настоящим новатором в изучении гипноза.

Нуазе, офицер французской армии, присутствовавший при демон­ стративных сеансах Фариа, вспоминает, как он познакомился с Бертра­ ном, который тогда только начал изучать магнетизм, и как он убедил его в несостоятельности теории флюидов. Они стали друзьями, и оба ото­ слали свои работы на конкурс, который проводила Берлинская акаде­ мия, но работы им вернули. Бертран переделал свою работу в сочинение под названием «Трактат» (Traite), в то время как у Нуазе ушло целых тридцать пять лет, чтобы написать свой труд и опубликовать его в со­ кращенном варианте72. Учение Нуазе продолжил Льебо, и, таким обра­ зом, техника Фариа была взята за образец Нансийской школой. И Берт­ ран, и Нуазе придавали особое значение тому обстоятельству, что мозг

От первобытных времен до психологического анализа

человека воспринимает мысли и рассуждения, о которых мы не имеем понятия и которые можно распознать только по их воздействию на нас.

Среди французских магнетизеров мы встречаем также фамилии Шарпиньон, Тест, Лафонтен, Депин, Дупоте, Дюран (де Грос) и другие. Все они заслуживают высшей оценки, но, тем не менее, сегодня осно­ вательно позабыты. Жане протестовал против того, чтобы их называли «предшественниками», как их порой не совсем уважительно именовали. Эти люди, утверждает он (равно как Пюисегюр и ранние месмеристы), были настоящими основателями гипнотической науки: они с самого на­ чала описали это явление, и в течение девятнадцатого столетия ничего существенного добавлено не было.

Эти исследователи, например, осознали тот факт, что феномен свя­ зи между магнетизером и пациентом имеет главенствующее значение в теории магнетизма и сомнамбулизма и что воздействие этой связи вы­ ходит далеко за рамки самой лечебной сессии. Внушения, совершаемые после сеанса, были описаны уже в 1787 году и были хорошо известны Фариа и Бертрану73. Обоюдное воздействие друг на друга пациента и маг­ нетизера вскоре стало одним из пунктов концепции раппорта (терапев­ тической связи)74. Ранние магнетизеры предупреждали об опасности, заключенной в сильном межперсональном притяжении, вызываемом посредством такой связи, хотя в то же время они знали и о том, что это притяжение имеет и свои пределы. Тардиф де Монтревель в 1785 году отметил, что пациент, находясь в состоянии магнетического сна, может также сопротивляться любым аморальным командам, которые отдает нечистоплотный в нравственном отношении гипнотезер75. Они также уделяли внимание превратностям индивидуального лечения, объясняя, как лучше начать и закончить его курс, и предупреждали о вреде слиш­ ком частых сеансов и слишком большой продолжительности курса76. Кроме того, ранние магнетизеры исследовали различные виды состоя­ ния пациента во время магнетического сна, включая случаи раздвоения личности. Главной задачей исследования они ставили изучение влияния разума на тело человека и возможности лечения различных органиче­ ских заболеваний с помощью магнетизма. Магнетизеры довольно часто объединялись в рабочие группы и фиксировали подробности своей пра­ ктики в журнале. Несмотря на все их заслуги: обширный опыт, который им удалось накопить, принципиальную честность и рациональный под­ ход лучших из них, магнетизерам ранней поры так и не удалось широко распространить свое учение. Они делали отчаянные, но безуспешные попытки добиться от официальной медицины признания магнетизма; все назначенные Академией наук комиссии давали отрицательное за­ ключение77. Жане отмечает, что большинство магнетизеров, вместо того чтобы объяснять наиболее элементарные проявления магнетического

сна, наивно полагали, что смогут доказать истинность своей доктрины с помощью необычных явлений. Кроме того, большинство из них не яв­ лялись профессионалами и к тому же часто находили совершенно не­ образованных, хотя и чувствительных к гипнозу пациентов. На глазах у всей комиссии они погружали последних в транс, после чего те на­ чинали ставить диагнозы и предписывать то или иное лечение. С точки зрения медицины того времени это было вдвойне неверно и вызывало гнев у медиков-профессионалов. Ну и, в конечном счете, магнетизеры были беспомощны против целой толпы шарлатанов, которые использо­ вали технику магнетизма для хорошо оплачиваемых показов на сцене, публичных демонстраций, которые иногда заканчивались психически­ ми эпидемиями и дискредитировали магнетизм как учение.

Развитие месмеризма в Германии приняло своеобразный характер, так как, в отличие от Франции, в Германии университеты проявляли к животному магнетизму самый неподдельный интерес, к тому же не­ мецкие романтики и натуралисты принимали теоретические положения этой концепции. В 1812 году прусское правительство назначило комис­ сию по расследованию, которая в 1816 году опубликовала отчет с поло­ жительным отзывом, после чего университеты Берлина и Бонна учреди­ ли кафедры месмеризма78.

Среди немецких месмеристов были люди необычайного интеллек­ та и образованности, такие, как Гмелин, Клуге, братья Хуфеланд, Кизер, Нассу Пассаван и Вольфарт, который в 1811 году основал журнал «Асклепий» (Asklapeion)74, где много внимания уделялось магнетизму. Вольфарт путешествовал к Месмеру во Фрауенфельд и привез оттуда последнюю книгу Месмера.

Так же как и их французские коллеги, немецкие месмеристы пони­ мали центральную роль, которую в лечении играла связь между магне­ тизером и пациентом, но при этом рассматривали само явление в более философском аспекте. В своем научном труде Клуге пишет, что магне­ тизер и пациент образуют «магнетический круг», т. е. замкнутый мир двух личностей, который нужно защищать от излишнего света, шума

ивнешних помех80. Фридрих Хуфеланд сравнивал союз магнетизера

ипациента со связью, существующей между беременной женщиной

иплодом, и учил, что лечение также имеет стадии, схожие с теми, через

которые проходит развитие плода до самого его рождения, соответст­ вующего концу лечения81.

Немецкие романтики были очень заинтригованы теорией Месмера об универсальных физических флюидах. На это у них было две при­ чины: первая заключалась в том, что их привлекала теория Месмера об универсальных «флюидах». Философы-романтики рассматривали Вселенную как живой организм, наделенный всепроникающей душой,

От первобытных времен до психологического анализа

объединяющей все в единое целое. Флюиды Месмера — будь их суще­ ствование доказано — стали бы подтверждением правильности такой концепции. Вторым фактором стало открытие Пюисегюром магнети­ ческого сомнамбулизма и возникающей в этом состоянии повышенной ясности сознания. Месмер в своих трудах уже упоминал о «шестом чув­ стве», которое проявляется в чувствительности к флюидам; Пюисегюр открыл, что «шестое чувство» позволяет людям описывать события, происходящие далеко, а также предсказывать будущее. Романтики по­ лагали, что, используя состояние сомнамбулической ясности сознания, они смогут установить контакт с Мировой Душой. По вышеизложен­ ным причинам значительная часть внимания исследователей уделялась феномену магнетического сомнамбулизма как такового. Клуге в своем учебнике по животному магнетизму различал шесть ступеней этого состояния: (1) Состояние бодрствования — пациент чувствует нара­ стающее тепло; (2) Состояние полусна; (3)«Внутренняя темнота», т. е. собственно состояние сна и отсутствие чувствительности»; (4) Внутрен­ няя ясность, т. е. ощущение своего тела, экстрасенсорное восприятие, чревовещание и т. п.; (5)«Самосозерцание»: пациент способен очень ясно видеть изнутри свое тело и тело того, с кем он находится в связи; (6)«Универсальная ясность»: способность раздвигать границы времени и пространства и воспринимать события прошлого, будущего или же происходящие в данный момент на значительном расстоянии82.

Очень немногие пациенты, однако, могли достичь последних трех стадий, и особенно шестой стадии, поэтому считалось, что первейшая философская и научная проблема состоит в том, чтобы найти такой объект исследования и систематически работать с ним. Таким обра­ зом, если французские магнетизеры искали сомнамбул с повышенной ясностью восприятия для усовершенствования своих методов лечения, немецкие — использовали их в своих дерзких опытах в области экспе­ риментальной метафизики.

Среди таких необычных пациентов, которые в то время буквально наводнили Германию, никто не достиг такой известности, как Ката­ рина Эммерих и Фредерика Хауффе. Катарина Эммерих (1774-1824), бедная крестьянка, бывшая монахиня Дюльменской обители в Вестфалии. У нее были видения, а на теле она носила стигматы Страстей Господних. Поэт Клеманс Брентано, после того как посетил ее, решил порвать со своей прежней жизнью и стал секретарем этой святой. Он поселился в Дюльмене и жил там с 1819 года до самой смерти Катарины в 1824 году83. В каталептическом состоянии Катарине являлись Страсти Господни, отчего она очень страдала. Каждую ночь она видела сны, ко­ торые шли в правильной последовательности согласно литургическому календарю. В этих снах ей являлись эпизоды из жизни Христа и Бого-

матери. Брентано приходил к Катарине каждое утро и записывал с ее слов содержание снов и видений. На основе этого материала он выпу­ стил две книги, которые пользовались огромным успехом84,85. Несмотря на художественные приукрашивания86, которые привнесло поэтическое перо, многие люди считали эти откровения реальными историческими фактами.

Другая женщина, Фредерика Хауффе (1801-1829) была прорица­ тельницей. Ее прославил поэт-врач Юстинус Кернер, но и она, в свою очередь, принесла ему огромную славу. Хотя в исследованиях Кернера есть существенные недостатки, они стали вехой в истории динамиче­ ской психиатрии.

Юстинус Кернер (1786-1862) был сыном небогатого чиновни­ ка в Вюртемберге. В замечательном автобиографическом труде87 он рассказывает о своем детстве в маленьком городке Людвигсбург, где был дом, населенный призраками, и башня, в которой, по преданию, занимался черной магией сам доктор Фауст. Рядом с домом его ро­ дителей находился приют для умалишенных, который Юстинус мог видеть из своего окна. В раннем детстве он видел поэта Шиллера, а когда Кернеру было двенадцать лет, магнетизер Гмелин вылечил его от нервного заболевания. С этих пор он стал испытывать стойкий интерес к раскрытию тайн человеческого разума. Некоторые стихо­ творения Кернера принадлежат к второстепенной классике немец­ кой поэзии. Как врач именно он впервые описал вид пищевого отрав­ ления, который в наши дни называют ботулизмом, и дополнил свои клинические исследования очень интересными опытами на живот­ ных88. В 1819 году он получил должность городского врача в неболь­ шом городке Вейнсберг в Вюртемберге, где прожил до самой смерти в 1862 году. Дом Кернера, известный своим гостеприимством, вскоре стал маленькой Меккой для поэтов, писателей, философов, а также просто людей всех рангов и классов, включая королей и принцев89. Кернер был добродушным, щедрым, жизнерадостным человеком. Интересный собеседник, любитель природы, популярных песен и фольклора, он интересовался также мистикой и оккультизмом90. Он первый совершил исследование истории жизненного пути Месме­ ра и собрал биографические документы по этому вопросу. Кернер выделял среди своих пациентов случаи одержимости, которые он на­ зывал демонико-магнетическими заболеваниями91. В таких случаях он применял технику, в которой причудливо смешались элементы экзорсизма и магнетизма. По словам друга Кернера Давида Штраусса, он был гораздо менее легковерным в своем отношении к одержимо­ сти, магнетическому сомнамбулизму и якобы существующим сверх­ нормальным психическим проявлениям, чем это принято считать. Он

От первобытных времен до психологического анализа

смотрел на эти вещи как поэт, надеющийся, что все это действитель­ но существует, но, тем не менее, не был в этом твердо убежден.

Двадцать пятое ноября 1826 года стало поворотным днем в жиз­ ни Кернера: в этот день он впервые увидел Фредерику Хауффе, кото­ рую принесли к нему в состоянии, близком к смерти. Шестого апреля 1827 года Кернер взял ее к себе в дом, где она прожила недолго, до своей смерти в 1829 году. Ее история, со слов Кернера, вкратце такова92:

Фредерика Хауффе родилась в деревне Преворст, в Вюртемберге, в се­ мье егеря. Будучи необразованной, она не читала ничего, кроме Библии и псалмов. Видения и предсказания стали посещать ее еще в детском воз­ расте. Когда Фредерике исполнилось девятнадцать лет, родители решили выдать ее замуж за человека, которого она не любила. В тот же самый день хоронили священника, которым она была очень увлечена. Во время похо­ ронной службы она «умерла для видимого мира», и с этого момента на­ чалась, ее «внутренняя жизнь». Вскоре после того, как она вышла замуж, она заболела, воображая, что лежит в постели с трупом священника. Фре­ дерика вошла в серию «магнетических кругов», в то время как ее физиче­ ское состояние все более и более ухудшалось: она страдала от конвульсий, каталепсии, кровоизлияний и лихорадки, при этом ни врачи, ни целители не могли найти никакого средства, которое могло бы ей помочь. Наконец, ее привезли к Кернеру — изможденную, бледную, с горящими глазами, с лицом закутанным в белую ткань наподобие головного убора монахинь. Сначала Кернер попытался лечить ее обычными медицинскими средствами, но заметил при этом, что каждое лекарство, которое он давал ей — даже в мельчайшей дозе, — вызывало реакцию, прямо противоположную той, которая ожидалась. Тогда он решил прибегнуть к « магнетическим пасам», после чего состояние пациентки стало медленно улучшаться. На протяже­ нии оставшегося времени своего пребывания в Вайнсберге Фредерика вела «бестелесную жизнь», то есть ее жизненные силы как будто проистекали не из ее организма, а исключительно от сеанса магнетизма, которым она день за днем подвергалась через регулярные промежутки времени. Большую часть времени она находилась в магнетическом сне, хотя в этом состоянии она «была в сознании более чем кто-либо другой» и обнаружила в себе уди­ вительный дар «прорицательницы». Кернер тщательно исследовал ее, он записывал все то, что она говорила и провел ряд экспериментов, в чем ему помогала целая группа философов и теологов.

Ни у кого из тех, кто видел «прорицательницу», не возникало подозре­ ний в том, что она является мошенницей. На многих она производила силь­ ное впечатление. Теолог Давид Штраус сообщает, что у Фредерики были благородные, тонкие и просветленные черты лица, она говорила медленно, в торжественно-мелодичной манере, напоминающей речитатив, на чистей-

От первобытных времен до психологического анализа

ли в Вейнсберг, чтобы увидеть ее и с полной серьезностью обсуждали ее откровения. Вскоре после ее смерти Юстинус Кернер опубликовал книгу Die Seherin von Prevorst93, в которой он приводит как свои соб­ ственные наблюдения, так и описание проведенных им экспериментов. К этому прилагалось теоретическое исследование Адама Карла Августа фон Эшенмайера. Книга имела в Германии колоссальный успех и пере­ издавалась несколько раз. Это была первая монография в истории дина­ мической психотерапии, посвященная одному пациенту. Существовало мнение, что Кернер и его сподвижники были просто одурачены истерич­ ной женщиной, но нет никаких доказательств того, что Фредерика вво­ дила окружающих в заблуждение, равно как и того, что Кернер исказил или слишком приукрасил то, что она говорила. Очевидно, он прилагал огромные усилия, чтобы остаться объективным и отделить свои соб­ ственные наблюдения от результатов экспериментов и философских интерпретаций, которые он оставил на усмотрение Эшенмайера. Но ни Кернеру, ни его сподвижникам не пришла в голову мысль о том, что сам факт подхода к изучению пациентки с определенными ожиданиями мог оказать воздействие на появление у нее этих ожидаемых симпто­ мов или проявлений. «Прорицательница из Преворста» и в наше время представляет определенную ценность как описание непреднамеренного эксперимента по осуществлению (perfomances) бессознательным «мифопоэтических» функций в соответствующем времени и при благо­ приятных обстоятельствах. Интерес к «прорицательнице», вызванный описанным наблюдением Кернера, вылился в целый поток писем и со­ общений о подобных случаях. Кернер и его соратники опубликовали много таких материалов в Blätter von Prevorst (1831-1839) и в Magikon (1840-1853). Это, вероятно, были первые периодические издания, по­ священные в основном парапсихологии.

В последний период своей жизни Кернер потерял горячо любимую жену и постепенно ослеп. Он впал в тяжелую депрессию, но, тем не ме­ нее, не прекратил своей деятельности. Для развлечения он делал кляксы на листках бумаги, складывал их и придавал получившимся чернильным пятнам забавную форму, а затем записывал на каждом таком листе по стихотворению. Он говорил, что эти фигурки — привидения и монстры, живущие в преисподней Гадесе (временном пристанище духов). Эта книга, изданная после смерти автора под названием Klecksographien, стала источником вдохновения для Германна Роршаха, который гора­ здо позднее разработал тестирование с помощью клякс94.

Далее вы увидите, что в начале девятнадцатого века в Германии многие испытывали сильное влияние животного магнетизма, но после 1850 года оно пошло на убыль, уступая место позитивизму и научному рационализму.

Глава 2. Возникновение динамической психиатрии

За пределами Франции и Германии развитие месмеризма шло гора­ здо медленнее. В Англии месмеризм столкнулся с сильным сопротивле­ нием, однако между 1840 и 1850 годами ситуация изменилась. На врача из Манчестера по имени Джеймс Брейд оказали сильное впечатление выступления французского магнетизера Лафонтена, посетившего Анг­ лию в ноябре 1841 года. Сначала Брейд был настроен скептически, но, повторив опыты Лафонтена, вскоре поверил в небезосновательность магнетизма. Он отверг теорию флюидов и предложил свою, основан­ ную на физиологии мозга. Брейд освоил старую технику Фариа и Берт­ рана, заменив фиксацию внимания на руке фиксацией внимания на бле­ стящем предмете. Используя более подходящий термин «гипнотизм», он добился того, что магнетизм был признан в некоторых медицинских кругах, после чего Брейда в Англии стали считать основателем это­ го учения95. К сожалению, Брейд пытался комбинировать гипнотизм

ифренологию, что стало причиной множества его неудач. Независимо от Брейда английский хирург Джон Эллиотсон сделал доклад об опера­ циях, которые он безболезненно совершал на пациентах, погруженных

всостояние магнетического сна96. Эллиотсон жаловался, что натолкнул­ ся на бешеное сопротивление со стороны Королевского медицинского

ихирургического обществ. Почти одновременно другой английский хирург Эсдейл, который практиковал в Индии, сообщил, что провел 345 хирургических операций, используя месмерическую анастезию, —

технику, которая, по его словам, удавалась ему лучше при работе с ин­ дусами, нежели с англичанами97. Он также использовал ее как главный метод лечения. Несколько лет спустя Эсдейл объявил о существовании «месмерической болезни», которая представляет собой искусственно

созданное, однако довольно тяжело переносимое состояние у людей, привыкших к частому магнетическому воздействию98. Однако произо­ шедшее вскоре открытие эфирной анестезии привело к тому, что эта техника стала ненужной.

Магнетизм также нашел последователей и в Шотландии. Аноним­ ный автор опубликовал описание нескольких интересных экспери­ ментов и отмечал необычное влечение, которое магнетизированные пациенты испытывали друг к другу во время сеанса99. Он также пред­ ставил великолепные результаты работы с пациентом, находящимся в состоянии магнетического сна в течение десяти дней. Воздействие месмерического учения было столь сильным, что в 1851 году в Эдин­ бурге и других городах Шотландии разразилась настоящая психиче­ ская эпидемия100.

В США магнетизм появился сравнительно рано. Нужно отметить, что Месмер попросил Лафайета, своего ученика из числа аристократов, быть послом к Джорджу Вашингтону. Но практическое применение