43. Коллизионное регулирование обязательств, возникающих вследствие причинения вреда недостатком товара (работ, услуг)

Международно-правовое коллизионное регулирование обязательств из причинения вреда, причиненного товаром, нашло отражение в документах, разработанных странами континентальной Европы^[1]. Впервые специальные коллизионные нормы в рассматриваемой области были включены в Гаагскую конвенцию об ответственности за вред, причиненный товаром, от 2 октября 1973 г. (принята в рамках Гаагской конференции по международному частному праву)^[2]. В Конвенции участвуют Хорватия, Финляндия, Македония, Франция, Люксембург, Нидерланды, Норвегия, Сербия и Черногория. Ее также подписали Португалия, Италия, Бельгия. Из ст. 11 Конвенции следует, что она подлежит применению и в том случае, если определенное в соответствии с ней право «не является правом государства — участника Конвенции».

Конвенция содержит коллизионные нормы, направленные на определение права, подлежащего применению к ответственности за вред, причиненный товаром, в том числе возникший в результате отсутствия либо недостаточной информации о качестве и характеристиках товара, либо инструкций по применению товара (ст. 2). Конвенция распространяет свое действие на потребительские, равно как и на предпринимательские, отношения. Так, к числу «ответственных за вред» лиц относятся изготовители конечных продуктов и их компонентов, производители натуральных продуктов, а также продавцы, дистрибьюторы, агенты по продаже данных продуктов и т. д. (ст. 3).

К сфере действия права, подлежащего применению на основании содержащихся в Конвенции коллизионных норм, отнесены вопросы, касающиеся, в частности: оснований ответственности, оснований ограничения и освобождения от ответственности; способов и объема возмещения вреда; уступки либо иной передачи права требования о возмещении вреда; определения круга лиц, уполномоченных предъявлять требования о возмещении вреда в своих интересах; ответственности принципала за действия агентов.

В Конвенции содержится сложная система коллизионных норм, позволяющих сочетать правило lex loci delicti с другими коллизионными нормами, сообразно различным ситуациям «вытесняющими» это правило. В частности, необходимо, чтобы государство места причинения вреда (lex loci delicti) было одновременно: а) государством обычного места жительства пострадавшего; либо б) государством основного места деятельности причинителя вреда; либо в) государством, в котором пострадавшим был приобретен товар (ст. 4).

Независимо от вышеприведенных положений, содержащихся в ст. 4, в качестве альтернативы в Конвенции предлагается осуществление выбора подлежащего применению права с использованием коллизионной привязки к праву государства обычного места жительства пострадавшего при условии, что данное государство будет одновременно являться: а) государством основного места деятельности причинителя вреда либо б) государством, в котором пострадавшим был приобретен товар (ст. 5).

Если же подлежащее применению право не может быть определено на основании правил ст. 4 и 5 Конвенции, то выбор подлежащего применению права осуществляется на основании коллизионной привязки к праву государства основного места деятельности причинителя вреда, если только пострадавший не изберет в качестве подлежащего применению право места причинения вреда (ст. 6). Однако ни право государства места причинения вреда, ни право государства обычного места жительства потерпевшего «не может быть признано в качестве применимого права», если лицо, привлекаемое к ответственности, докажет, что оно «не могло разумно предвидеть того, что данные товары или товары аналогичного характера выпущены на рынок в этом государстве» (ст. 7).

Установленная в ст. 4, 5, 6 «каскадная» система норм для определения применимого права в совокупности с правилом ст. 7 в литературе обычно расценивается как составляющая основное содержание коллизионного регулирования Конвенции^[3]. В качестве характерной особенности этих норм отмечалась дифференциация коллизионных привязок, а также ограничение выбора подлежащего применению права на основании критерия места совершения деликта множеством изъятий, позволяющих придать выбору применимого права большую гибкость^[4].

Представляют интерес и другие содержащиеся в Конвенции положения, в частности нормы, направленные на защиту прав потребителей. Согласно ст. 9 Конвенции независимо от права, подлежащего применению на основании коллизионных норм, содержащихся в ст. 4—6 Конвенции, сохраняют свое действие правила пользования и безопасности товара, принятые в государстве, в котором этот товар был выпущен на рынок, и т. д.

Давая оценку необычности правовой модели, избранной Конвенцией 1973 г., В. П. Звеков отмечал: не будет преувеличением утверждать, что конструкция «гаагской модели», возможно не самая совершенная, стала своеобразным ответом Старого Света на изыски новых американских методологий в решении коллизионных вопросов, нашедшие отражение в Своде законов о конфликте законов США 1971 г.^[5]

В литературе отмечалось, что по сравнению с современными кодификациями Конвенцию отличает некоторая «тяжеловесность» установления применимого права: необходимо совпадение нескольких факторов на территории страны деликвента или потерпевшего, чтобы применить право этих стран^[6]. Вместе с тем признается, что это была первая попытка гармонизации коллизионного права в области возмещения вреда, причиненного товаром, и что Конвенция оказала влияние на законодательные процессы, приведшие впоследствии к специальному регулированию этих отношений в Регламенте «Рим II»