Песнь XIII

Петь о бесчисленном войске в тринадцатой собираюсь Песне, о всех героях, пришедших к вождю Дионису!

Всех героев воспойте, много различных народов, Сатиров племя косматых, кровь отважных кентавров,

Иотряды Силена, шерстобедрого старца,

ИБассарид порядки, о корибантские Музы! Нет, не воспеть мне войска и десятью языками!

Идесятью устами труб не воспеть меднозвонных,

Как всех Вакх копьеносный на битву кликал, я лучше

50Поименую, на помощь Гомера призвав, полководцев...

Муж сей — гавань искусства эпоса, так и на море Претерпевая крушенье, зовут темнокудрого бога! Первым, исполнив приказ благотирсного Диониса, Шел Актеон, по зову родственной крови спешащий Из семивратной столицы Аонйи, и с ним же — Воинство беотийцев, живущих в фиванской твердыне Башенной, в граде Онхесте с культом Энносигея, Также в Петеоне, Окалее, также в Эритрах,

ВАрне гроздообильной, прославленной Дионисом,

60Тех, кто в Мйдейе жили, в Эйлесионе преславном, В Сколосе, в гавани Тисбе, лежащей у самого моря, Месте, что робкий голубь любит морской Афродиты, Всех из Схена, Хелеона, окруженного чащей, Всех из Коп, из града, чье имя озеро носит, Где, как я слышал, и ныне угря улов изобильный; Из Медеона лесного, из благостадной Хилы,

Места пространного, где жил усмарь знаменитейший, Тихий; С широкобрежной равнины, назначенной для предвещанья, Имя приявшей свое от повозки Амфиарая;

70Даже из Феспий, из дальних Платей в долине лесистой, Из Халиарта, что влагой обилен, который потоком Горным отделен от горних высот Геликона, Из городка Антедона, что близко соседствует с морем,

Место рожденья средь пены и рыб живущего вечно Влажного Главка; из Аскры горной (ведь в этом местечке Пастырь немолчный жил в осененной лавром отчизне); Из священной Грайи; равнинного Микалесса, Что по громкому воплю еще Эвриалом зовется; Из Нисайи, из града, носящего имя Корона

80Всеми сими мужами, идущими прямо к востоку, Предводил Актеон. Знаменье грядущей победы Юноше дал родитель его, Аполлон лавроносный! Прочих же беотийцев вел прекраснокудрявый Гименей безбородый, юный, в расцвете силы, Милый Эвию отрок: с ним рядом шел неразлучно

Воин, испытанный в битвах, Фойник, муж седовласый, Лаокоонту подобный, Арго который когда-то Иасонийский струг привел к прибрежиям колхов,

Рокотали потоки бурливой волны касталийской; А фаланги звбейцев вели мужи щитоносцы

Те, что у бухт фригийских Рейи, любящей горы, Били в кимвалы и бубны, храня во младенчестве Вакха, Ибо нашли его в скалах, закутанного в пурпурный Пеплос, рогатое чадо — Ино там бога младенца

140 Мйстиде (той, что Коринта матерь!) передавала. Вой с Примнея, славой богатого острова, были, Мймант тяжкоидущий и горный охотник Акмон,

Сними Дамней и Окйтой, щитоносцы, а с ними И Мелиссей гривошлемный явился с воем Идеем (Оба изгнаны были отцом в безумии яром,

Соком, с милой отчизны пенноприбрежной совместно

Сматерью Комбой, родившей уже семерых младенцев Изгнанные достигли Кносса и снова пустились

СКрита до Фригии самой, из Фригии прямо в Афины

150 Прибыли, там чужеземцы укрылись, пока царь Кекроп Сока с престола не свергнул медью мстительной Дики. И беглецы вернулись с земель Марафона морского По своим же следам в священные земли абантов, Место происхожденья древних куретов, где пляска

Смечным бряцаньем и пеньем сладкоголосых авлосов В хороводах с ношеньем щитов их жизнь составляли...);

Сними явились и боем дышащие абанты,

Что населяли холмистый Эретрию град, а также Стиру и Керинт, а также славного домы Кариста;

160 Дйона скудное поле; и те, что владели прибрежьем, Скалами в пене соленой, шумящей у мыса Гереста; Также пришли из Стйги, Котйлеи и из Сириды; Из Мармарйя, и с пашен Огигйи у Айги,

Также пришли вместе с ними и вой из града Халкиды, Града Эллопиеев, растивших власы лишь на теле. Семь полководцев войско вели, обуянны единым Духом ярым Арея, пред алтарем огнежарким Семь поясов Зодиака просили о милости вой, Распри исход доверяя ладу и ходу созвездий.

170 Вел Кекропидов полки Эрехтей, в бою неустанный, Отпрыск от крови златой Эрехтея, славного родом, Оного в храмовой глуби, в сени огней предалтарных, Самородная дева взрастила у мужеской груди! Светлоокая, страсти любовной чужая, долг сознавая, Приняла непривычной дланью, к сердцу прижала Гефестиада... Ведь в браке несчастный отец хромоногий Воспылал любовью к Афине и семя извергнул В землю, близ храма ее, самовольную пену эротов!

Вот такой Эрехтей вел войско афинян на битву.

180 Власть разделял он с Сифном и руководство дружиной.

Вножнах мечи наготове, горят они рвением к битве,

Кратным трудам, ведь шлемы надеты уж пылких афинян, А фалерская гавань трясется от поступи воев!

Обозначая племя древнейшее автохтонов, Кольца кудрей густых сжимает златая цикада...

Айакос оставил отчизну, коего птица Мнимая зачала: Асопйду-деву похитил

Юная, родом из Феста, Миносу породила На кидонейском ложе некогда этого сына.

Отрок для Вакха хмельного народ из ста поселений Вел, дабы кровное племя отчего сродника честью Не обделить, ибо Минос — двоюродный брат Семелы,

240 После победы в битве гнусным стремленьем охвачен К чуждым краям. Не желает после похода на индов Видеть пещеру в блеске шеломов в ущелиях Иды, Жизнь избирает во граде чужом и, вместо Дикты, Кносский сей поселенец во Скифию удалился, Миноса старца оставив и матерь Андрогенейю, К племени варваров колхов, кои гостей умерщвляют,

Их «астерийцы» назвал, дал ««критяне» имя народу, Им, кому и природа иное дала... Он, оставив Отчий ток Амнисоса, струящийся в Крита теснинах,

250 Пьет бесстыдно устами Фасиса ток нечестивый! Лишь Аристей единый явился без понужденья, Он же, на самом краю живущих пределов Эллады,

Гордый сладостным медом, сбираемым в тысячи сотов, Он снисходительно смотрит на виноточивого Вакха, Тщетно искавший победы, как мед такой же и сладкой! Их обоих призвали на суд обитатели неба:

Отпрыск Феба представил новый напиток из сотов Божествам, но победы сладкой как мед не снискал он! Сладостный боги напиток пчелы усердной испивши,

260 Быстро насытились влагой медовой, сладкобезмерной,

Ипосле третьей чаши уже не могли наслаждаться Чашей четвертой, и больше пить не могли, хоть терзала Жажда жестокая! Тут же подносит Вакх свой напиток, Льющийся вольно из чаши, радостный сердцу и духу. Пили Бессмертные целый день из чаш невозбранно!

Иопьяняясь по мере питья, все пьяней становились, Осушая чашу за чашей и радуясь в сердце,

Инаслаждаясь безмерно вином, их ум веселящим.

Зевс одобрил напиток сладкотекучий пчелиный,

270 Труд кропотливо-искусный сей любостаиной зверюшки, Дар Аристея, но влаги винной творцу, Дионису, Он даровал победу, мук разрешителю горьких. Аристей добровольно пришел для похода на индов.

Исегодня, и ветры прохладные жар умеряют!); Ныне пришел он с равнин Паррасйи. И с ним же Ополчилося племя аркадцев, желудь ядущих, Ласион населявших и дивные чащи Ликея, Стймфала край скалистый, а также преименитый Рипу град, и Стратйю, и Мантенйю с Эниспой,

ИПаррасйю лесную, край запретный богини

Терпсихора румяная зачала на рогатом Ложе, в любви сочетавшись с соложником страстным

и пылким...) Были и те, кто правил Камариной, где так яро Хиппарис неукротимый бурные воды свергает, Были из Хиблы священной, были и те, кто у Этны Жил, что мечет пламя над высью своею скалистой, Пламя темницы Тифона, пробившееся из бездны;

140 Нонн Панополитанский. Деяния Диониса

Были и те, чьи домы — на склонах высоких Пелора, 320 Так же и те, чье жилище у пенного брега Пахина,

У Аретусы, ключа сикелийского, с оным же слился Лавром Писы венчанный Алфей, из далекой отчизны

К ним притекший сквозь море, по пенным зыбям донесший — Эросом порабощенный! — свою целокупную влагу, Сквозь прохладную воду — огонь, его пожиравший!

Прибыл туда же и Фавн, свой огненный бросив, весь в скалах, Мыс пелоридский, что встал в Сикелйи трехоконечной...

Сын он страсти Кронида глубинного с Киркой-колдуньей, Брат ее — царь Ээт многомудрый, что обитает

330 В хитросплетении мрачном каменного строенья; Ополчились либийцы, здравы на западе дальнем, В градах предоблачных, Кадмом основанных древле

в скитаньях — Ибо и вправду в тех землях, удерживаем противным Ветром, Кадм задержался, с ним же плыла ситонийка, Чистая Гармония, чей облик молва наградила Красотою такой, что соседи ее возжелали...

Войско либийцев назвало Харитой, прелестницей нежной, Бистонийку, юницей земной из Харит хоровода.

Холм Харит ее именем назван в Лйбии, и плененный 340 Красотою девичьей, желаньем безумным язвимый,

Алчущий деву похитить бог Арей чужеземный В облике племени мавров к распре принудили пришлых.

Вскинув во дланях могучих копье либистидской Афины, Муж, щитом прикрываясь, от них защитил Гармонию, Бегством спасаться заставил западных эфиопов,

Спомощью Дия оружного, Киферейи с Ареем...

Там же, как молвят иные, у озера Тритониды,

СГармонией румяной странник Кадм сочетался. Геспериды-девы песнь выплетали, в садах же

350 Их эроты с Кипридой в знак счастливейшей свадьбы Брачное ложе убрали лозы золотыми плодами, Дар достойнейший деве, из листьев пышных садовых Кадму и Гармонии сделаны к брачному ложу,

А для глав их венки из листьев и гроздий душистых Вместо свадебных роз; и стала прекраснее дева В золотых подношеньях, в дарах золотой Афродиты!

Горней кифары песнь звучать заставил на свадьбе Дед по матери, небо как медная сфера крутнулось,

Лишь только топнул стопою либиец Атлант согбенный,

360 Славя невесту, запел он гимн, благозвучия полный; В память о свадьбе, что с девой его тогда съединила,

Кадм оплатил свое право прохода в земле либистидской. Сто основал он селений и придал каждому стены

Вот что за рати явились, верность тому сохраняя, Кто свой род возводил к прародительнице Электре, Ведь Гармонию, кровью горнюю и морскую, Зевс, Арей, Киферейя богов хранителю, Кадму,

Дали в честные супруги без свадебных подношений; В честь ратоборцев, идущих с тирсоблагим Дионисом,

Доброе знаменованье похода; пророча победу Песнью взгремели Плеяды, отдавшейся эхом в эфире, Славящей Диониса, в ком кровь сестры заструилась,

Мужество в целое войско вдохнув. В походе же ратью Огирос предводил, Арей в Ареевом деле Новый, ведь Огирос статью, мнилось — из рода Гигантов;

Телом в схватках упорен, с главы могучей и мышцы Шейной спускались кудри острые, точно иголки Дикобраза, волною вольной до самых до чресел

420 Доходя своенравно, и воина этого выя Столь была преогромна, что глыбу напоминала.

Нрав же варварский, отчий имел он, и не был сильнее Оного мужа никто в сём войске, идущем на индов — Лишь Дионис виноградный! Клялся богинею Никой

Он, что копьем лишь — и только! — землю индийскую сгубит. Отпрыск дерзкий Арея Пймплейю также покинул, Бистонию Эагр, он рад был началу похода, Он Орфея оставил на лоне Каллиопейи,

Только младенца забота — лишь грудь, лиющая млеко; 430 Киприадские рати Ледр отважный построил

С Лапетом благовласым, множество их ополчилось, Тех, кто Сфекией правил, пенноприбойной землею,

Островом Кипром, приютом святым благокрылых эротов, Имя Киприды приявшим, тут и родившейся, очерк Острову мягкоокруглый придан трезубцем глубинным Старца Нерея, спинки оруглой дельфина подобье, Ибо некогда семя и детородного члена Кровь Уранова, слившись, в пене образ явили,

И родилася Пафийка, и на Кипр керастидский 440 Зверь премудрый, дельфин, на себе и вынес богиню

Афродиту, резвяся над морскими валами; Были и те, кто владел Хилатом и Тегессой правил,

Ивладычил Тамасом, и Тембром, и Эритреей,

Исвященным пределом горно-лесного Панакра; Сильная рать ополчилась из Сол, притекли из Лапета, Названного потом так в честь своего полководца, Предводившего войском в войне, что тирсом велася, Пал он, и был погребен, и согражданам имя оставил. Были и рати из града Кинйрейи, ибо ведь имя такое

450 Предок Кинирас носил; притекли и из Урании, «Башней», по образу выси небесной названной, люди Были там светлы и ярки как чистые светочи неба; И из Крапасейи были, венчанной прибоем твердыни, Также из Пафоса, бухты, милой нежным эротам, Где явилася древле из моря сама Афродита;

Кструям, где брачные зыби пенной Пафийки застыли,

КСетрахосу приходила, там часто, взявши одежды, Обряжала Киприда омытого отпрыска Мирры; Были из града, Персеем основанного, и Тевкр же,

Шкуры быков, на медных растянуты барабанах!

510 Ополчились фригийцы, влившись в лидийское войско, Были из Будейи рати, пришли из воспетого громко Града лесного Теменейи, благотенного края, Из Дресйи и Обрима, что с извилистым током Вод Меандра сливает вольнотекущую влагу, Из краев соименных Дойанту, те, кто Келены

Населял златоструйные, также из града Горгоны; С ними и те ополчились, кто жил в селеньях соседних Влаге Сангария, кто обитал в земле Хелеспидской;

Войску сему предводитель — оставивший Дирку и змея

520 Прйасос, он уехал, чтоб жить в краю аонийском, Ибо, когда ливненосный Зевс затопил фригийский Край, небесным потопом влагу свою изливая,

Скрыв под водою отроги и в волны древа погрузивши, И когда по ущельям крутилися водовороты, Залитый влагой дом оставив под ливнем обильным, Водоворотов спасаясь, шагая по крышам строений, Прйасос все оставил тогда, уйдя в Аонйю,

Дабы спастись от смертельной влаги, насланной Зевсом. Но и среди народа скитальцев страдал он и плакал,

530 Вспоминая Сангарий, искал он источник подобный, Чужеземную влагу впивая реки аонийской...

Вот, наконец, сей ливень с его погибельной влагой Зевс усмирил Высочайший и от вершины Сипила Воды вспять он погнал, грозившие Фригии смертью. Энносигей ударом трезубца ручьи и потоки Во глубины и бездны загнал безбрежного моря,

И обнажились выси из токов рокочущей пены...

Тут и край беотийский снова странник оставил Прйасос, и возвратился, по размышленье, в отчизну.

540 Немощного же старца родителя взял он на плечи, Сильной рукой удержавши, его же по благочестью Зевс великий от смерти спас, от влаги потопа, Бромбием звали старца. Вернувшийся от фригийцев Прйасос, полководец, вел воителей гордых!

От Астериоса, отца своего, появился В Мйлетос юный, влился в Вакхово войско

С Кавном, братом родимым и тоже юным, карийцев Приведя за собою, чтоб выступить против индов.

Струй, текущих в подземье и вновь выходящих наружу У извивов Меандра, змеящегося средь ущелий.

Рати такие явились туда, со рвением равным, Шумом наполнило войско кибелеидские домы, Заполонив переулки мигдонийского града.