Концепция отчуждения труда. Частная собственность и коммунизм. Гуманизм и натурализм

В 1844 г. К. Маркс активно занят изучением экономической и коммунистической литературы и пишет работу (оставшуюся незаконченной и неопубликованной при его жизни; первая полная публикация "Философско-экономических рукописей 1844 г." - 1932 г.), в которой сделан значительный шаг вперед, сравнительно с публикациями в "Немецко-французском ежегоднике". В ней Маркс осуществил набросок так называемой гуманистической антропологии, основанной на критике современных теорий политической экономии, а также на развитой им концепции преодоления отчуждения труда посредством отрицания частной собственности, и выдвигает свою первую версию коммунизма и философии истории.

Уже первые итоги занятий политической экономией определили раз и навсегда общую оценку Марксом и Энгельсом этой науки как служанки капитала, как способа умножать его богатство. Нацеленная на хозяйственный успех, она не желает вникать в собственные предпосылки, из которых она исходит. Анализу этих предпосылок политэкономического мышления и посвящены в значительной степени "Экономическо-философские рукописи 1844 г.", в которых предполагалось "осмыслить существующую взаимосвязь между частной собственностью, корыстолюбием, отделением друг от друга труда, капитала и земельной собственности, между обменом и конкуренцией и т.д., между всем этим отчуждением и денежной системой".

Отправной пункт этого анализа - "современный экономический факт": "Рабочий становится тем беднее, чем больше богатства он производит, чем больше растут мощь и размеры его продукции. Рабочий становится тем более дешевым товаром, чем больше товаров он создает. В прямом соответствии с ростом стоимости мира вещей растет обесценение человеческого труда...

Этот факт выражает лишь следующее: предмет производимый трудом, его продукт, противостоит труду как некое чуждое существо, как сила, не зависящая от производителя".

Продукт труда есть овеществленный, опредмеченный в нем труд. При тех порядках, которые предполагаются политической экономией, это осуществление труда выступает как выключение рабочего из действительности, как утрата им предмета и, одновременно, как порабощение этим предметом. Процесс труда как процесс освоения оборачивается отчуждением.

Маркс усматривает принципиальный изъян политической экономии в том, что она замалчивает это отчуждение в самом существе труда, поскольку не подвергает рассмотрению непосредственное отношение между рабочим (трудом) и производимым им продуктом. "Конечно, труд производит прекрасные вещи, но он же производит обнищание рабочего. Он создает дворцы, но так же и трущобы для рабочих".

Марксов анализ отчуждения труда обнаруживает, что в нем заключены наряду с отчуждением рабочего от продукта его труда, также и отчуждение от природы и от собственной родовой сущности, а, следовательно, и человека от человека. В отличие от животного человек делает предметом своей воли и своего сознания собственную жизнедеятельность. Он не сливается с ней, так как является существом сознательным, а потому и свободно действующим. Но отчуждение труда переворачивает это отношение таким образом, что человек именно потому, что он есть существо сознательное, в условиях господства отчуждения превращает и свою жизнедеятельность лишь в средство для поддержания собственного существования.

Практическое созидание предметного мира, переработка неорганической природы, вообще говоря, есть самоутверждение человека как сознательного существа, т.е. такого существа, которое относится к самому себе как к родовому существу. В отличие от животного он производит универсально и тем успешней, чем больше он свободен от непосредственной физической потребности, а "в истинном смысле слова только тогда и производит, когда он свободен от нее". Это производство и есть его деятельная родовая жизнь. Благодаря этому производству природа оказывается его произведением и его действительностью. Человек удваивает себя уже не только интеллектуально, как это имеет место в сознании, но и реально, деятельно и созерцает самого себя в созданном им мире. Но отчужденный труд, отнимая у человека предмет его производства, тем самым отнимает и его родовую жизнь, а преимущество перед животным оборачивается тотальным поражением, ибо у человека отнимают его неорганическое тело, природу.

Не боги и не природа, а только сам человек может быть этой чуждой силой, властвующей над человеком. "Если он относится к своей собственной деятельности как к деятельности подневольной, то он относится к ней как к деятельности, находящейся на службе другому человеку, ему подвластной, подчиненной его принуждению и игу".

Важный вывод, который делает Маркс из этого анализа самоотчуждения человека, состоит в том, что "частная собственность есть продукт, результат, необходимое следствие отчужденного труда, внешнего отношения рабочего к природе и к самому себе.

Правда понятие отчужденного труда (отчужденной жизни) мы получили, исходя из политической экономии, как результат движения частной собственности, но анализ этого понятия показывает, что, хотя частная собственность и выступает как основа и причина отчужденного труда, в действительности она, наоборот, является его следствием, подобно тому как боги первоначально являются не причиной, а следствием заблуждения человеческого рассудка. Позднее это отношение превращается в отношение взаимодействия".

Таким образом, движение частной собственности есть чувственное проявление движения всего предшествовавшего производства, т.е. оно представляет собой осуществление или действительность человека. Религия, семья, государство, право, мораль, наука, искусство и т.д. суть лишь особые виды производства и подчиняются его всеобщему закону. Поэтому положительное упразднение частной собственности есть упразднение всякого отчуждения, т.е. возвращение человека из религии, семьи, государства к своему человеческому, общественному бытию.

Маркс убеждается, что политэкономия знает только законы отчужденного труда, не ставя своей целью вникать в предпосылки и условия возможности его положительного преодоления. Как дошел человек до отчуждения своего труда? Как обосновано это отчуждение в самой сущности человеческого развития и как оно относится к общему ходу развития человечества?

Решение этих вопросов становится возможным лишь при осознании законов исторического развития труда и законов движения частной собственности. Маркс усматривает историческую необходимость частной собственности в том, что "материал труда и человек как субъект" в их раздельности должны служить исходным пунктом этого исторического движения. Оно завершается процессом подлинного присвоения человеческой сущности человеком и для человека, возвращением человека к самому себе как человеку общественному, с сохранением всего богатства предшествующего развития.

Маркс именует это общество будущего коммунистическим. "Такой коммунизм, как завершенный натурализм, = гуманизму, а как завершенный гуманизм, = натурализму; он есть действительное разрешение противоречия между человеком и природой, человеком и человеком, подлинное разрешение спора между существованием и сущностью, между опредмечиванием и самоутверждением, между свободой и необходимостью, между индивидом и родом. Он - решение загадки истории, и он знает, что он есть это решение".

Таким образом общество обнаруживает законченность сущностного единства человека с природой, а потому оказывается подлинным воскрешением и самой природы. Так представляется Марксу "осуществленный натурализм человека и осуществленный гуманизм природы".

В движении мысли молодого Маркса к этому первому, еще совершенно абстрактному образу коммунистического общества сложились основные интенции его будущей зрелой концепции. В последующем язык и общий строй теоретических изысканий Маркса претерпели изменения, что дало основание для проведения существенных различий между молодым и зрелым Марксом. Первый, еще не чуждавшийся философии, еще далекий от трезвого социально-экономического анализа являл собою абстрактного гуманиста и романтического мечтателя. Второй - трезвого ученого, последовательного революционера, не чуждающегося в своей деятельности, пронизанной революционной страстью, принципа - цель оправдывает средства. Не вдаваясь в обсуждение этого различения, не чуждого известной мифологизации, заметим здесь, что самый ход зрелой марксовой мысли и наиболее важные ее итоги были предопределены (вместе с роковыми внутренними противоречиями и утопическими решениями) как раз в этот, ранний, период его развития. Именно в это время сформировался устойчивый и бескомпромиссный взгляд Маркса на существо гражданского общества, как общества принципиально и тотально превратного, качественно отличного от постулируемого им общества будущего и подлежащего лишь крутому революционному слому. Этой радикальной демаркацией двух типов общества (одного как превратного, а другого как лишенного этой превратности), он посеял целый ряд неразрешимых антиномий в собственной доктрине. Провозгласив свободу исторического творчества, он одновременно выстроил жесткий в своей финальности ход мировой истории; подчинив сознание детерминации деятельного бытия человека, он лишь в рамках собственной теории освободил ее самое от оков такой зависимости, постулировав псевдорелигиозную "историческую миссию пролетариата" и т.д. Именно энергия и категоричность решений молодого Маркса направляла его мысль в зрелый период. Интуиции этого периода позднее лишь получили свое развернутое выражение, питая и мотивируя исследования зрелого периода. Именно этим обстоятельством объясняется и оправдывается то место в характеристике философии Маркса, которое уделяется именно раннему периоду его творчества, являющемуся подлинным ключом к пониманию Маркса - автора "Капитала" и других классических его произведений.

Материалистическое понимание истории. Сознание как осознанное бытие

Отправной пункт действительного понимания в противоположность философскому (иллюзорному и спекулятивному) - деятельная жизнь людей, взятых в исторически конкретных условиях своего существования.

Мы остановимся на одном из центральных моментов материалистического понимания истории - трактовке бытийной обусловленности сознания.

Формула Маркса - сознание не может быть ничем иным как осознанным бытием - предполагает ряд уточнений. Для Маркса бытие в первую очередь не открытый человеку мир, который он созерцает и осмысливает.

Это - деятельное бытие самого человека, которое в качестве жизненной целостности навязывает человеку соответствующие формы сознания.

Внешнее бытие, бытие существующее вне и независимо от самого человека осознается, осмысливается, подвергается теоретизации именно в этих общественно обусловленных формах сознания и мысли. Они могут быть уподоблены кантовским априорным формам рассудка, с тем, правда, принципиальным отличием, что представляют собой исторически и социально обусловленные, а потому временные, преходящие, трансформирующиеся в иные формы сознания и мысли.

Отличая себя от представителей предшествующего материализма, в том числе от Фейербаха, он указывал, что для него "предмет, действительность, чувственность" должны быть взяты как "человеческая чувственная деятельность, как практика", "субъективно". Эта субъективность, вопреки употреблению этого слова в обычном смысле, указывает не на зависимость сознания от его конкретного индивидуального носителя и свидетельствует не о капризности или произволе восприятия реальности той или иной личностью, но лишь об этой исторической и социальной обусловленности сознания формами деятельного бытия человека, исторически определенных форм его практической деятельности.

Маркс обозначал эти формы как "общественно значимые, следовательно, объективные мыслительные формы". Вне этих форм не может сколько-нибудь успешно протекать сама практическая деятельность. Рожденные ею, они и призваны ее обслуживать, обеспечивая ее реализацию. Их ограниченность свидетельствует и об ограниченности и несовершенстве соответствующих форм практической жизнедеятельности, возможностей деятельного бытия человека, и наоборот.

Несовершенство исторически данных типов ума, чарующая наивность или шокирующая примитивность человеческих представлений о мире и о самих себе находят свое естественное объяснение в уровне развития этой практики, степени ее неразвитости, бедности возможностей и т.п. Само пространство познания, основные координаты картины мира и бытия задаются, согласно его воззрению, исторически обусловленными фазами развития практически-деятельного бытия человека. Ключ к тайнам человеческого познания и психологии, росту их сложности и умножению возможностей следует искать именно в этом источнике.

Совокупность ключевых понятий, в которых Маркс резюмировал существо своих воззрений на развитие общества было дано им в предисловии к первому его значительному труду по политической экономии "К критике политической экономии" (1859).

"В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли независящие отношения - производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, над которым возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот их общественное бытие определяет их сознание".

Согласно концепции Маркса, развитие производительных сил приводит со временем к их противоречию с существующими производственными отношениями, юридическим выражением которых являются определенные отношения собственности. Последние превращаются из форм развития производительных сил в их оковы. "Тогда наступает эпоха социальной революции. С изменением экономической основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке... Как об отдельном человеке нельзя судить на основании того, что сам он о себе думает, точно также нельзя судить о подобной эпохе переворота по ее сознанию. Наоборот, это сознание надо объяснить из противоречий материальной жизни, из существующего конфликта между общественными производительными силами и производственными отношениями".

По Марксу, "ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, и новые, высшие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созреют материальные условия их существования в лоне старого общества. Поэтому человечество ставит себе только такие задачи, которые оно может разрешить, так как при ближайшем рассмотрении всегда оказывается, что сама задача возникает лишь тогда, когда материальные условия ее решения уже существуют или, по крайней мере, находятся в процессе становления".

В качестве основных способов производства Маркс выделял азиатский, античный, феодальный и современный, буржуазный, способы производства, рассматривая их "как прогрессивные эпохи экономической общественной формации. Буржуазные производственные отношения, это - последняя антагонистическая форма общественного процесса производства, антагонистическая не в смысле индивидуального антагонизма, а в смысле антагонизма, вырастающего из общественных условий жизни индивидов; но развивающиеся в недрах буржуазного общества производительные силы создают вместе с тем материальные условия для разрешения этого антагонизма. Этой общественной формацией завершается поэтому предыстория человеческого общества".

Разумеется, приведенная характеристика дает самое общее и принципиальное представление о том инструментарии, который был использован Марксом в его социально-экономическом анализе, и опускает целый ряд понятий и концепций, развитых им специально. Многое из этого инструментария в том или ином виде было воспринято и ассимилировано в последующем развитии социальных наук. Вместе с тем, необходимо отметить, что экономический редукционизм Маркса, его идея, согласно которой все многообразие форм социальной жизнедеятельности, включая сюда сознание, различные виды духовной деятельности, могут быть выведены из экономического базиса, не выдержала испытания временем. Еще при жизни Маркс и Энгельс смягчили это требование указанием, что такое выведение (или сведение) может быть осуществлено лишь "в конечном счете" в силу значительного числа посредующих звеньев, связывающих базис и надстройку общества. Однако такого рода оговорки, а также признание "обратного действия" надстройки на базис свидетельствовали скорее о желании дистанцироваться от примитивно-прямолинейного применения их идей, но никоим образом не ставили под сомнение принципиальную разрешимость подобной задачи. Вся серьезность попыток К. Маркса и Ф. Энгельса истолковать отношение материальных и "идеальных" компонентов социума посредством словаря причинных зависимостей говорила о неосознанной зависимости от тех способов мышления, критике которых они сами посвятили так много сил. Позднейшие попытки истолковать трактовку Марксом этих связей в свете более изощренных способов анализа, приобретенных развитием философии и науки в XX веке, делает честь скорее этим интерпретаторам, но вряд ли может быть оправдано в качестве описания того, что было сделано самим Марксом. Материалистическое понимание истории при всей своей привлекательности не стало тем новым способом, который позволил бы реализовать провозглашенную Марксом декларацию: понимать вещи такими, каковы они в действительности.