Глава 6. Философия к. Маркса

Идеи марксизма сыграли исключительно важную роль в европейской и мировой истории XIX - XX вв. Их влияние на социально-экономическую и духовную жизнь мира, основательно подорванное к концу XX в., невозможно отрицать и сейчас.

Марксизм не был философской доктриной по преимуществу, но в его формировании и историческом развитии философские идеи и концепции имели существенное значение. Представляя собой своеобразный сплав социально-политических, экономических и философских идей, в котором каждая из "составных частей" находила свою опору и обоснование в других, он явился выражением одного из влиятельных направлений мирового социалистического движения, его идеологии и практики.

Нас будет интересовать здесь существо философских идей марксизма, их развитие и исторические судьбы.

К. Маркс и младогегельянство. Философия л. Фейербаха

Карл Маркс (1818 - 1883) родился в г. Трире в семье адвоката. Ещё будучи студентом Берлинского университета он сблизился с "Докторским клубом", кружком молодых преподавателей, захваченных демократическими идеями. В их развитии выдающаяся роль принадлежала гегелевской философии, используемой в критических целях. После окончания университета и защиты докторской диссертации ("Различие между натурфилософией Демокрита и натурфилософией Эпикура", 1841) Маркс отказался от академической карьеры и обратился к журналистике. В оппозиционной "Рейнской газете" он выступил с рядом ярких статей, мишенью которых стал прусский абсолютизм и его идейные поклонники. После закрытия газеты перебрался в Париж и совместно с А. Руге приступил к изданию "Немецко-французского ежегодника". В это время К. Маркс переосмысливает критику Л. Фейербахом иллюзорного сознания (религии и гегелевского идеализма) в контексте принятой им веры в социалистическое будущее человечества и выступает с критикой недавних единомышленников - младогегельянцев. В это же время сложился его творческий союз и прочная дружба с Ф. Энгельсом. В 1848 г. по поручению второго конгресса Союза коммунистов, состоявшегося в Лондоне, К. Маркс и Ф. Энгельс написали "Манифест Коммунистической партии", ставший основополагающим документом мирового коммунистического движения. После поражения революции 1848 - 49 гг. в Германии постоянным местожительством К. Маркса стал Лондон. Первые годы жизни в нем были посвящены осмыслению уроков революции и активной политической деятельности, завершившейся созданием Первого Интернационала (1864). С 1850 г. возобновляются занятия политической экономией. В 1867 г. вышел в свет 1-й том "Капитала" - основного теоретического труда К. Маркса. Последующие тома (2 и 3) были подготовлены к изданию Ф. Энгельсом (1885,1894), а 4-й т. в полном виде вышел в свет только в 1954 - 1961 гг. в СССР.

Маркс уже в университетские годы принадлежал к так называемому младогегельянству, левому крылу последователей Гегеля, ставившему своей целью активизацию критического потенциала гегелевской философии, обращения свойственного ей духа исторической диалектики против "окаменевших порядков", догм и предрассудков тогдашнего немецкого общества. В развитии младогегельянских воззрений, а также в формировании философских идей Маркса значительную роль сыграла философия Людвига Фейербаха, такие его работы как "Сущность христианства" (1841), "Предварительные тезисы к реформе философии" (1843) и др. Воздействие идей Фейебаха, их переосмысление позволили Марксу наметить свой собственный и самостоятельный путь.

Людвиг Фейербах (1804 - 1872) после окончания Берлинского университета (где он слушал лекции Гегеля) защитил в Эрлангенском университете диссертацию "О едином, всеобщем и бесконечном разуме" (1828) и стал приват-доцентом этого же университета. В 1830 г. анонимно опубликовал "Мысли о смерти и бессмертии", в котором отвергал идею бессмертия души. Авторство Фейербаха было установлено, книга конфискована и Фейербах был лишен права преподавания. В 30-е годы завершается разрыв с Гегелем, и одно за другим выходят сочинения философа, принесшие ему известность. В 1836 г. Фейербах женился и в течение 25 лет почти безвыездно жил в деревне Брукберг, где жена его была совладетельницей небольшой фарфоровой фабрики. В 1859 г. фабрика обанкротилась, и Фейербах переселился в Рехенберг, где провел последние годы жизни в жестокой нужде.

Фейербаховская интерпретация и критика религии и гегелевского идеализма заключалась в раскрытии той их общей тайны, что как Бог, так и гегелевская абсолютная идея есть мистифицированное отображение деятельности человека и ее продуктов.

В религиозных фантазиях и метафизических воззрениях Фейербах усматривал содержание самой человеческой деятельности, но данной человеку неадекватно, мистифицировано, а потому отвечавшей всем признакам иллюзорного восприятия. Так, к примеру, мудрый и благой Бог воплощает собой человеческую доброту и рассудительность в качестве высших качеств, а потому Он есть "сущность человека, рассматриваемая в качестве высшей истины". По Фейербаху, действительно существующий мир открыт в своей подлинности скорее нашей чувственной способности восприятия и созерцания, чем разуму. Разум склонен придавать своим абстракциям ранг высшей реальности, стоящей за явлениями ("объективные идеи", "материя", "законы", "сущность" и т.п.). Поэтому Фейербах отмежевывался не только от идеалистов, но и от материалистов, впадавших в ту же ошибку и наделявших абстрактные сущности высшей реальностью.

Возвещая возврат природы и человеческого существа из плоти и крови в мир действительных предметов мысли, немецкий философ провозгласил антропологический принцип философии в качестве её высшего принципа. Согласно этому принципу все загадки (проблемы) философии, так же как и их решения скрыты в самом человеке, в рациональном понимании его бытия и деятельности. И религия, и прежняя философия были неадекватными способами высказать истины, касающиеся самого человека, его действительной жизни и действительных потребностей. Фейербах возвращал философию на путь материализма, но материализма своеобразного, избегающего дезориентирующего языка метафизики (материя как основа мира, как субстанция и т.п.).

Принимая в целом ход мысли Фейербаха, его оценку религии и отвлеченной философии как иллюзорных форм восприятия мира, Маркс сосредоточил свои усилия на открытии и уяснении источников силы и реальности порождаемых человеком иллюзий, той безусловности и могущества, с которыми свершается отчуждение человеком продуктов собственной духовной деятельности и происходит их конституирование в независимый, довлеющий над человеком и самостоятельно бытийствующий мир.

С легкой руки Фейербаха во всем стали видеть искажающее реальность отчуждение. В этой впечатляющей картине человеческого бытия безраздельно господствовала превратность, подмены и подстановки, узаконивающие неподотчетную зависимость человека от собственных творений. Решение, к которому склонился Маркс, в сущности было простым. Превратность духовных представлений есть следствие и выражение превратности самой реально-практической жизни человека. Превратный мир, существующий в человеческой голове, - отражение превратности его жизни. Раскрыть смысл этой превратности и неподлинности мира человеческой жизни, способствовать преодолению этого ее характера - главная задача, поставленная самому себе К. Марксом и его другом и единомышленником Фридрихом Энгельсом (1820 - 1895). Но прежде чем приступить к ее решению, они отмежевались от недавних своих союзников - младогегельянцев.

Критика младогегельянцами религии, политики, права, морали была лишь критикой сознания, покоилась на убеждении, что ложное сознание можно ниспровергнуть силой критического оружия самой мысли, овладевшей истиной. В саркастической и иронической манере основное разногласие с Фейербахом и младогегельянцами было представлено Марксом и Энгельсом в их книге "Немецкая идеология" (1846 г., первая полная публикация в 1932 г.) следующим образом: "Люди до сих пор всегда создавали себе ложные представления о себе самих, о том, что они есть или чем они должны быть. ...Порождения их головы стали господствовать над ними. Они, творцы, склонились перед своими творениями. Освободим же их от иллюзий, идей, догматов, от воображаемых существ, под игом которых они изнывают. Поднимем восстание против этого господства мыслей. Научим их, как заменить эти иллюзии мыслями, отвечающими сущности человека, говорит один, как отнестись к ним критически, говорит другой, как выкинуть их из своей головы, говорит третий, - и... существующая действительность рухнет."

Эти невинные и детские фантазии образуют ядро новейшей младогегельянской философии, которую в Германии не только публика принимает с чувством ужаса и благоговения, но и сами философские герои также преподносят с торжественным сознанием ее миропотрясающей опасности и преступной беспощадности".

Так, в развитии постгегелевской философии была обозначена новая ситуация, потребовавшая иных установок сознания и переопределения его целей. Перед Марксом встало сразу несколько взаимосвязанных и разнородных по своему существу задач и направлений мысли. Они включали в себе следующее:

- критическое изображение "скрытого" существа превратности мира человеческой жизни, ответственной за рождение и действенность иллюзорного сознания (разнообразных видов идеологии);

- позитивную концепцию человека и его деятельности (в том числе и деятельности его сознания) в пространстве исторического существования;

- обновление способов теоретического постижения реальности, порывающих с поставленными под принципиальное сомнение приемами и методами идеологического сознания, в том числе и философского, бывшего таковым изначально.

Концепция превратного мира. Критика религии, гражданского общества и государства

Интерес, пробудившийся у Маркса в начале 40-х годов к коммунистическому движению побуждает его оставить свои демократические и либеральные взгляды и выступить с радикальной критикой того общества, естественным восполнением которого было иллюзорное сознание. "Ближайшая задача философии, находящейся на службе истории, состоит - после того как разоблачен священный образ человеческого самоотчуждения - в том, чтобы разоблачить самоотчуждение в его несвященных образах. Критика неба превращается, таким образом, в критику земли, критика религии - в критику права, критика теологии - в критику политики". В отличие от младогегельянцев для Маркса главный предмет критики не столько само ложное сознание, сколько те социальные порядки, которые придают действенность и устойчивость этому сознанию (включая в него и идеологию либерализма, демократического правосознания в качестве форм буржуазного классового сознания). Эта критика была вдохновлена идеей широко трактуемой человеческой эмансипации, отличаемой им от политической, уже утвердившейся в ряде европейских государств в ходе буржуазных революций.

Политическая эмансипация - логическое завершение господства над человеком разнообразных форм отчуждения. "Феодальное общество было разложено и сведено к своей основе - человеку, но к такому человеку, который действительно явился его основой, к эгоистическому человеку". Составив важнейшую предпосылку политического государства, этот человек и был признан последним в отвечающих ему правах. Маркс замечает, что ни одно из так называемых прав человека не выходит за пределы эгоистического человека, человека как члена гражданского общества, замкнувшегося в свой частный интерес и озабоченного лишь сохранением своей собственности и своей эгоистической личности.

Упрочилось и место религии в обществе политической эмансипации. "Она уже не является духом государства, где человек - хотя и в ограниченной степени, в особой форме, в особой сфере - ведет себя как родовое существо, в сообществе с другими людьми; она стала духом гражданского общества, сферы эгоизма, где царит bellum omnium contra omnes. Ее сущность выражает уже не общность, а различие". Это раздвоение человека на публичного и частного человека, перемещение религии из государства в гражданское общество есть завершение политической эмансипации. Религиозный дух теперь осуществляет себя в мирской форме, что и оказалось достижимым именно в демократическом обществе. "Не христианство, а человеческая основа христианства есть основа этого государства. Религия остается идеальным, немирским сознанием его членов, так как она - идеальная форма той ступени человеческого развития, которая осуществляется в этом государстве". Суверенитет человека - фантастический образ, мечта, постулат христианства, - предстает теперь как осуществленный мирской принцип.

В критико-морализаторской риторике Маркса, обращенной к гражданскому обществу, значительное место занимает обличение самых различных его проявлений, базирующихся на господстве эгоизма и практической потребности. Так, деньги живописуются им как Бог практической потребности, как своего рода олицетворение мирового зла. Включившись в полемику по вопросу о так называемой политической эмансипации еврейства, Маркс использует его расхожий образ для критики как самого гражданского общества, так и для обмирщающегося в нем христианства. "Деньги - это ревнивый бог Израиля, пред лицом которого не должно быть никакого другого бога...

Бог евреев сделался мирским, стал мировым богом. Вексель - это действительный бог еврея. Его бог - только иллюзорный вексель". Отмечая, что еврейство достигает своей высшей точки вместе с завершением гражданского общества, а последнее является плодом именно христианского мира, он заключает, что только при господстве христианства все национальные, естественные, нравственные, теоретические отношения превратились в нечто внешнее для человека, а место родовой общности занял мир пронизанных эгоизмом, атомистических, враждебно друг другу противостоящих индивидов. "Христианство возникло из еврейства. Оно снова превратилось в еврейство. Христианин с самого начала был теоретизирующим евреем; еврей поэтому является практическим христианином, а практический христианин снова стал евреем. ...Только после этого смогло еврейство достигнуть всеобщего господства и превратить отчужденного человека, отчужденную природу в отчуждаемые предметы, в предметы купли-продажи, находящиеся в рабской зависимости от эгоистической потребности, от торгашества".

Совершенно ясно поэтому, что поскольку гражданское общество "из собственных своих недр постоянно порождает еврея", то и общественная эмансипация еврея есть "эмансипация общества от еврейства".

Итак, порождаемое этим обществом и государством превратное мировоззрение - надежное свидетельство его собственного превратного характера. Борьба с религией - это косвенно и борьба с этим обществом "духовной усладой" которого является религия.

Религиозное убожество есть в одно и то же время выражение действительного убожества и протест против этого действительного убожества. Религия - это вздох угнетенной твари, сердце бессердечного мира, подобно тому как она - дух бездушных порядков. Религия есть опиум народа".

В чем же усматривается Марксом положительная возможность эмансипации, преодоления отчуждения и возвращения человеческого мира, человеческих отношений к самому себе? Она связывается с образованием класса, "скованного радикальными цепями", класса той общественной сферы, над которой тяготеет "не особое бесправие, а бесправие вообще, которая уже не может ссылаться на историческое право, а только лишь на человеческое право", одним словом, такой сферы, "которая представляет собой полную утрату человека и, следовательно, может возродить себя лишь путем полного возрождения человека. Этот результат разложения общества, как особое сословие, есть пролетариат".

Духовное оружие человеческой эмансипации - философия, ее сердце - пролетариат. Миссия философии заключается в том, чтобы подготовить эту эмансипацию, для чего необходимо познать и организовать собственные силы человека как общественные силы, что не позволит больше "отделять от себя общественную силу в виде политической силы, - лишь тогда свершится человеческая эмансипация".

Уже в этот период, когда были написаны эти строки, Маркса не покидает чувство вопиющего несоответствия грандиозности заявляемых целей и программ абстрактной пустоте (возмещаемой, правда, блеском критической риторики) теоретических представлений. В нем нарастает критицизм не только по отношению к борцам "за подлинное и неискаженное сознание" (младогегельянцам), но и к качеству самого духовного оружия - философии. Ведь и "существующая философия сама принадлежит этому миру и является его дополнением, хотя и идеальным". Оправдано ли ее некритическое отношение к себе самой, к собственным предпосылкам? Вполне возможно, что выставляемые от ее лица требования "могут быть получены, напротив, только посредством отрицания существующей философии, философии как философии...". Маркс склоняется все больше к той мысли, что превращение философии в действительность предполагает... упразднение самой философии.