Экзистенция и свобода

Для экзистенциальной философии очень важно следующее обстоятельство - фактичность бытия обнаруживает себя как человеческая свобода. Ж.-П. Сартр пишет: "Мы есть свобода, которая выбирает; но мы не выбираем бытие свободными: мы осуждены на свободу..." [1]. Эта "невыбранность" свободы, делающая ее тяжким грузом (если, конечно, осознаешь свою человеческую ситуацию), и выражает фактичность, данность свободы для человека. В определенном смысле тот вариант экзистенциальной философии, который разрабатывался Сартром, был именно философией свободы. Сущностным ядром свободы для Сартра является выбор. Именно выбор создает человеческий мир, мир культуры, мир ценностей. Ценности не даны человеку заранее. Они не существуют вне акта выбора, сами по себе, в каком-то особом разряженном пространстве. Но всякий раз только в моем конкретном поступке возникают добро или зло, правое и неправое. Нет внешнего руководства, на которое можно было бы списать свой поступок. Все зависит от тебя. Известен случай: к Сартру в начале войны пришел посетитель. К тому времени философ был уже известен среди французских интеллектуалов. Был авторитетен. И вот к этому авторитету воззвал посетитель. Он должен был выбрать между больной, горячо любимой матерью, заботы о которой заставляли его остаться в оккупированной Франции; и не менее горячо любимой родиной, служить которой можно было, только уехав из Франции и присоединившись к де Голлю. "Что мне выбрать?" - таков был вопрос посетителя. "Решайте сами, вы - свободный человек", - таков был ответ философа.

1 Sartre J.-P. L'etre et le neant. Essai d'ontologie phenomenologique. Paris, 1968. P. 565.

Нельзя переложить на плечи другого собственное решение. Это все равно будет твоим решением, за которое ты, а не другой, должен нести полную ответственность. От свободы нельзя убежать, ведь она - основание твоего человеческого бытия. Но она же - условие надежды. Надежды не быть вечно тем, кем ты однажды стал. Струсившего - быть вечно трусом; сподличавшего - быть навсегда подлецом. Сама свобода не имеет границ. Но ее единственное занятие - устанавливать такие границы. Выбирать и означает определять. В выбранном уже нет свободы (и потому в нем уже нет и человека), но именно поэтому свобода постоянно превышает то, что является делом ее рук. Выбирая, мы отрицаем, т.е. отвергаем одну из возможностей, между которыми и происходит выбор. Этот дух отрицания и характеризует свободу - сферу упразднения, "неантизации". Свобода ест постоянная возможность для человека быть другим. Но сама она - никакая. Свобода, пока она есть, всегда между чем-то и чем-то. Она свободна от пределов. Ее способность определять вытекает из ее собственной беспредельности (вернее, из отсутствия у нее чего-либо собственного), т.е. ничтойности. И поэтому именно с человеком ничто приходит в мир. Данность человеческой свободы определяет его бытие как бытие-для-себя, которое есть то, что оно не есть и не есть то, что оно есть.

По Сартру, моя свобода не может быть получена от другого, извне. В этом смысле не может создаться ситуация, когда бы свобода вручалась индивиду государством, неким гражданским обществом и т.д. Свобода не социальна, но бытийна. В то же время моя свобода связана со свободой других людей. Сартр специально уточняет, что я не могу желать своей свободы, не желая тем самым ее и для других. А это, в частности, означает, что, выбирая себя, в свободном акте своего человеческого самостояния, я выбираю и все человечество, за "другого". Принимая ответственность за свой поступок, я принимаю через него ответственность и перед всем человечеством.