Шаталкин А.И. Политические мифы о советских биологах

наработано нашими философами в порядке развития идей В.И. Ле­ нина. В биологии пример такой лженаучной критики материализма можно видеть в работах Ганса Дриша.Вот что он писал в «Philosophie des Organischen» (Leipzig, 1909): «Если бы материалистическое объяс­ нение жизни было правильно, то организм должен был бы быть та­ кой пространственно-многообразной системой ("машина"), которая одновременно должна была бы содержать в себе бесконечное число других подобных пространственно-многообразных систем ...» (цит.

по: Токин, 1936а, с.121).

Во-вторых, это говорит о том, что лженаука - это понятие из политического словаря, т.е. является инструментом политики и, сле­ довательно, не имеет прямого отношения к науке. В советской дей­ ствительности вполне открыто утверждалась практика идеологичес­ ких ограничений на мировоззренческий характер научных выводов. На западе таких ограничений идеологического плана не было. По­ этому лженауки в ее советском, ленинском понимании там не могло быть в принципе. Значит, под лженаукой на западе могли иметь в виду ошибочное, ложное знание.А поскольку сами ученые никак не могут договориться между собой в отношении того, как отличить ложное знание от истинного, то решение этого вопроса берут на себя политики. А их цели не всегда совпадают с нуждами науки. Иными словами, понятие лженауки стало для политиков важным инструмен­ том управления наукой: ученые должны заниматься лишь тем, чем им разрешено заниматься; все остальное объявляется лженаукой. Понятно, что за объявлением кого-то лжеученым всегда стоит какой­ то политический расчет.

В-третьих, сам способ хозяйствования в буржуазных обществах открывает большие возможности для широкого распространения разного рода практик, не имеющих научного подтверждения, с це­ лью получения обманным путем денег с доверчивого населения.Речь, следовательно, идет об эксплуатации новых научных или натурфи­ лософских идей мошенниками от науки для личного обогащения. Легкие деньги можно также зарабатывать, выполняя заказы полити­ ков. Потребовалось политикам мотивировать агрессию запада про­ тив Советского Союза. И к их услугам тут же оказалась недавно со­ зданная евгеника, которая доходчиво объяснила с «научной» точки зрения, что плохие качества русских и других народов, проживаю­ щих на востоке, их леность, агрессивность, рабская психология и т.п. не лечатся, поскольку это у них в крови, от природы, от генов.А

генетические аномалии, как известно, пока не лечатся. Понятно так­ же, почему лженаука пытается рядиться в научные одежды. К науке население испытывает большое доверие.

Итак, лженауку на западе отличает стремление, подделываясь, мимикрируя под науку, зарабатывать на своем, якобы научном стату­ се деньги. Но не все же живут обманом населения. Доверие к раз­ личным практикам, особенно исцеляющим, освящено глубокой тра­ дицией и положительными примерами, которые наука пока не может объяснить. Кроме того, в буржуазных обществах зарабатывать могут и ученые, сделавшие реальные открытия. Отсюда возникает задача, как отличить тех, кто отдает жизнь делу поиска истины, от лжеуче­ ных, занимающихся мошенничеством. Это очень сложная и много­ плановая тема. Она не является предметом настоящей книги и мы не будем здесь ею заниматься. Нам достаточно лишь знать, что с совет­ ской точки зрения ошибочные теории, с которыми выступали отдель­ ные наши ученые, например, те же руководители пяти лабораторий, закрытых в 1953 г. (см. раздел 2.3), не могли быть отнесены к числу лженаучных. И в этом мнении нас поддерживают наши словари и энциклопедии.

Аналогом западных лженаучных теорий, могут быть псевдоот­ крытия наших ученых, нацеленные на получение обманным путем каких-то благ в рамках советской цивилизации. Об этом хорошо ска­ зано М .В. Волькенштейном (1975): «Еще один источник лженауки - недоброкачественный карьеризм, приводящий к недобросовестнос­ ти и прямому жульничеству. Не будучи в состоянии добиться успеха нормальным путем строгого и честного исследования, человек пы­ тается найти более легкий путь к славе. Он продвигает свои идеи в прессу, рекламирует их всеми доступными способами». С более об­ щих позиций об этом писал Б.И. Пружинин (2005, с. 118): «Деятель­ ность, претендующая на статус научной, может быть квалифициро­ вана как псевдонаучная лишь тогда, когда появляются серьезные ос­ нования полагать, что действительные цели этой деятельности не совпадают с целями науки, что она вообще лежит вне задач объек­ тивного познания и лишь имитирует их решение... За нарушением норм научности критика пытается выявить прагматическую непоз­ навательную цель, чаще всего корыстную, шарлатанскую». Но здесь тоже не все так просто. Можно ли считать, что стремление к славе, в котором обвиняли Н.Г. Клюеву и Г.И. Роскина, не относится к науч­ ной деятельности и представляет псевдонаучную активность?

Безусловно, прямое жульничество вполне возможно и его нельзя исключить по теоретическим основаниям. Но мне неизвестны дос­ товерные примеры в истории советской биологии. Пример, который дает М.В. Волькенштейн (1975, с. 75), основан на мой взгляд на сло­ жившемся к моменту написания его статьи мифу: «Такой сенсацией бьmо сочинение Г.М. Бошьяна "О природевирусов и микробов" (Мед­ гиз, 1950), в котором утверждалось, что антибиотики превращаются в вирусы, вирусы - в бактерии, бактерии - в кристаллы. Претен­ зия Бошьяна бьmа грандиозной - он ниспровергал всю биологию и медицину. Оказалось, однако, что опыты Бошьяна - просто фаль­ сификация. В сущности, многим это бьmо очевидно сразу. Достаточ­ но знать, что вирусы и бактерии содержат фосфор, которого нет в антибиотиках». Мне неизвестно, кто придумал этот миф о советском ученом, но он упорно тиражируется из одной публикации в другую.

Мы достаточно сказали в защиту Г.М. Бошьяна. И повторяться не будем. Отметим только один момент, имеющий отношение к об­ суждаемой теме псевдонаучных «знаний». В мнении М.В. Волькен­ штейна сквозит явное неуважение к биологам, не только к тем, с ко­ торыми Г.М. Бошьян работал, но и к оппонентам последнего. Все они, по мнению физика, по своей научной компетенции ничем не отличаются от Г.М. Бошьяна, поскольку просмотрели, не обратили внимание на эпохальное открытие ученого, будто бы доказавшего возможность превращения простых веществ в живой организм. Сама ситуация располагала к тому, чтобы усомниться в своих первых впе­ чатлениях от прочитанного и поинтересоваться у биологов, почему они не видят такой вопиющей безграмотности Г.М. Бошьяна. Или самому посмотреть, что пишет ученый об антибиотиках и других активных веществах. И тогда стало бы ясно, что Г.М. Бошьян вполне разбирается в вопросах, которые обсуждает:«... принято считать, - писал он (1949, с. 124), - что антибиотики являются неживыми ве­ ществами микробных клеток ... Химический состав антибиотиков

самый разнообразный».Приводимый далее список Г.М. Бошьян рас­ ширяет, включив в число антибиотиков фильтрующиеся формы бак­ терий. Эти последние действуют, согласно ему, переводя бактерии в неопасную фильтрующуюся форму. Поясняя свою гипотезу, Г.М. Бо­ шьян пишет (с. 124): «... мы выделили из отечественных и амери­ канских патентованных препаратов пенициллина, стрептомицина, ауромицина и других антибиотиков живые культуры исходных мик­ робов, доказав тем самым живую природу этих лечебных препара-

тов». Открытие безусловно сделано, поскольку получается, что с од­ ной стороны мы лечим организм с помощью антибиотиков, а с дру­ гой насыщаем его микроорганизмами, о действии которых на орга­ низм нам ничего неизвестно. Что касается доказательства живой при­ роды антибиотиков, то я его не вижу в приведенных Г.М. Бошьяном фактах, как не увидели этого доказательства оппоненты, выступив­ шие с критикой его книги. Именно за включение фильтрующихся форм бактерий в число антибиотиков критиковал ученого проф.

В.Н. Орехович (см. раздел 2.3).

Этот пример показывает, что ученые, критикующие других, сами не застрахованы от ошибок. Чтобы их избежать, любую критику «лже­ научных теорий» следует также подвергать экспертизе на предмет ее лженаучности.

Таким образом, в советской науке не могло быть по определе­ нию лженаучных «теорий», сравнимых с теми, которые процветали на западе. Там главным мотивом псевдонаучной активности были деньги, отнюдь не слава, почет и уважение, которые надо заслужить и за деньги не купишь. Обманщик ради престижа в советском госу­ дарстве мог всплыть лишь на короткое время, поскольку его просто

не примет научное сообщество. По этой причине обманщика не надо выводить на чистую воду, т.е. доказывать, что он обманщик. Это и так очевидно для всего научного сообщества. Но когда начинают постоянно говорить в отношении ученого, что он обманщик, жуль­ ничает, то это вызывает определенные подозрения - не имеет ли здесь попытка опорочить ученого по иным, ненаучным мотивам.

Пример такого необоснованного обвинения в жульничестве мы видим в научной судьбе Т.Д. Лысенко. Если он жульничал в сельско­ хозяйственном производстве, то это не дело академических ученых выступать в качестве экспертов в данном вопросе. Если речь идет о научных опытах, то ввиду их массовости говорить можно лишь о систематических ошибках. Те же вегетативные гибриды были полу­ чены большим числом ученых, а также целой армией энтузиастов, включая школьников юннатского движения. Жульничества при та­ ком массовом опытном деле не могло быть в принципе. Возможны, повторим еще раз, систематические ошибки и недостаточно проду­ манная аргументация результатов.

С удовлетворением следует закрыть эту страницу обвинений мичуринской биологии: западные ученые в XXI столетии признали возможность передачи наследственных особенностей при вегетатив-

444 Заключение

ной гибридизации, оговорив, правда, что в их опытах это происхо­ дит не так часто, не более чем в 1% от числа прививок (см. Шатал­ кин, 2015). Но нам достаточно и этого признания.

Советские ученые, как и их западные коллеги не были огражде­ ны от возможных ошибок в своей работе. Они могли высказывать предвзятые идеи, равно как и делать заключения, основанные на ка­ ких-то ошибках в эксперименте. Об этом мы читаем у М.В. Волькен­ штейна (1975): «Никто не гарантирован от ошибок. Следует, однако, различать ошибки объективные, определяемые общим состоянием науки в ту или иную эпоху, и ошибки субъективные, вызванные, на­ пример, недостаточно тщательной работой. . . Очевидно, что такие [объективные] ошибки не относятся к лженауке».

Мы показали, что работа О.Б. Лепешинской в ее эксперимен­

тальной части была связана с объективными ошибками, которые поз­ же были вскрыты Г.И. Роскиным и другими учеными. Следователь­ но, нет никаких оснований говорить о лженаучном характере ее ра­ бот. В то же время и субъективные ошибки вряд ли следует относить к лженауке. Для того, чтобы стать хорошим экспериментатором, уче­ ному нужно научиться этому, т.е. приобрести определенный опыт работы. Но и небрежность в работе тоже может иметь какие-то свои причины: исследователь устал, возникли какие-то неприятности по жизни, отвлекли коллеги и т.д.

М.В. Волькенштейн указывает несколько критериев, на осно­ вании которых можно судить о лженаучном характере работы:

«Она [лженаучная работа] не оперирует точно определяемыми понятиями (1). Вводя некую величину и обозначая ее латинской или греческой буквой, лжеученый не указывает способа ее измерения или даже размерности» (2).

Критерий 1 и отчасти 2 приложимы к теории живого вещества О.Б. Лепешинской. Ее теория соткана из экспериментов и натурфи­ лософских соображений. Последние в принципе не могут быть точ­ ными, но их ли имел в виду М.В. Волькенштейн, я не знаю.

Следующий критерий: «Лженаучная теория не самосогласован­ на, она противоречит ранее установленным закономерностям и фак­ там. Как правило, она игнорирует уже достигнутый уровень знаний и никак с ним не связана» (3). Этот критерий не применим ни к од­ ной из рассмотренных в настоящей работе «ложных» концепций со­ ветских ученых. Последние вводились не в качестве альтернативы сложившимся взглядам на биологическую действительность, но как

дополняющие гипотезы. Это особенно показательно в концепции неклеточного живого вещества О.Б. Лепешинской. Ольга Борисовна связывала его с комплексами из белков и нуклеиновых кислот. Сле­ довательно, аналогом ее живого внеклеточного вещества могут слу­ жить нуклеиновые кислоты при их горизонтальной передачи от клет­ ки к клетке.

Н.К. Кольцов считал, что теория живого вещества О.Б. Лепе­ шинской не согласуется с данными генетики. Но он, выдвинув кон­ цепцию белковой генонемы, вынужден был придавать слишком боль­ шое значение сложившейся линейной упорядоченности наследствен­ ного вещества в хромосомах. Для нуклеиновых кислот это, по-види­ мому, не столь значимо. Гены обладают определенной функциональ­ ной автономностью, поскольку их работа в первую очередь зависит от наличия в клетке транскрипционного фактора, включающего со­ ответствующий ген. А он «найдет», где в хромосоме находится нуж­ ный ему ген.

Четвертый критерий касается воспроизводимости эксперимен­ тов: «Если речь [в лженаучной теории] идет об эксперименте, о лже­ фактах, то они не подвергнуты строгой проверке и не могут быть воспроизведены другим исследователем». Как раз с этим у О.Б. Ле­ пешинской было все в порядке. Ее наблюдения над желточными шарами были подтверждены Г.К. Хрущовым, да и скорее всего ле­ нинградскими критиками, раз они не смогли представить в свою за­ щиту экспериментальные доказательства ошибочности утверждений О.Б. Лепешинской о живом веществе. Причина ошибок была связа­ на не с самими наблюдениями, но с их ложной интерпретацией, ко­ торая вскрылась позже в результате специального проведенного на­ учного изучения проблемы (см. раздел 1.10).

Пока говорить о том, что у нас есть надежный инструмент для определения лженаучного характера ложных теорий, не приходится. Давайте посмотрим, чем нам может помочь Википедия. Она дает несколько определений. Вот одно из них: «Псевдонаука (лженау­ ка)- деятельность или учение, представляемые сторонниками как научные, но по сути таковыми не являющиеся». Вот другое опреде­ ление, взятое из Оксфордского английского словаря: псевдонаука - это «мнимая (притворная, маскирующаяся под наукуpretended) или ложная наука; совокупность убеждений о мире, ошибочно рас­ сматриваемая как основанная на научном методе или как имеющая статус современных научных истин».

На мой взгляд эти два определения являются неоперабельными и очень далеки от научного идеала. Но идеально подходят для поли­ тиков. Кто должен решать вопрос о ненаучности того или иного уче­ ния? По смыслу получается, что этим делом будуг заниматься про­ тивники учения. Но они относятся к лжеученым с предубеждением, как к заведомым мошенникам. И сразу возникает вопрос, а не оши­ баются ли они. Хуже того, а что если речь идет о попытке ненаучной борьбы со своими коллегами по ученому цеху, используя недозво­ ленные в науке приемы, каким и является обвинение в мошенни­ честве. Вот А.И. Китайгородский (1973, с. 118) приводит мнение О.Б. Лепешинской, говорившей в своей книге о «реакционном вейс­ манизме, являющемся основой расизма и прочих изуверских фаши­ стских измышлений». Далее А.И. Китайгородский заключает (с. 118): «Читатель может мне поверить - подобных фраз нет и быть не мо­ жет в сочинениях настоящего ученого». Можно было бы с этим со­ гласиться, если бы сам автор выдерживал научный стиль и вместо обвинений Лепешинской, Бошьяна и Лысенко в невежестве и мо­ шенничестве спокойно разъяснил читателю, в чем эти советские уче­ ные ошибались. Налицо политика двойных стандартов: одним мож­ но выступать с ненаучными обвинениями других, а этим другим - нельзя, поскольку будет противоречить научной этике.

Если по существу, то почему я должен верить мнению о работе О.Б. Лепешинской физика А.И. Китайгородского (с. 116), сказавше­ го: «Все мы нисколько не сомневались, что речь идет о неряшливых опытах, выдаваемых за великое открытие». В это «мы», очевидво, не входили профессионалы биологи, которые нашли опыты О.Б. Лепе­ шинской убедительными. А среди них бьшо много выдающихся и уважаемых мной ученых. Из нашего повествования следует, что даже критики О.Б. Лепешинской сомневались не в самих опытах, кото­ рые она провела, но в том, как она интерпретировала результаты этих опытов.

Если считать, что А.И. Китайгородский, выражавший мнение определенной группы ученых, прав в своей оценке О.Б. Лепешин­ ской, то данные выше определения однозначно обличают ее как лже­ ученого. Если же встать на точку зрения советских биологов, высту­ пивших в защиту О.Б. Лепешинской против недобросовестной кри­ тики тринадцати, то Ольга Борисовна, согласно этим же определе­ ниям, является нормальным советским ученым, ошибки которой имели на тот момент объективный характер. Следуя М.В. Волькен-

штейну (1975), мы должны сказать, что «такие ошибки не относятся к лженауке».

Аналогичное мнение было высказано советским физиком А.Б. Мигдалом (1982): «Нужно ли считать лженаучными работы, ос­ нованные на предположениях, которые, как выясняется потом в ре­ зультате исследований оказываются неверными? Разумеется, не нуж­ но. Подтверждение предположений - не единственный критерий на­ учной ценности работы. И отрицательный результат дает важную ин­ формацию - исключается одна из возможностей». Работа О.Б. Ле­ пешинской является показательным примером данного положения советского физика.

А.Б. Мигдал предложил следующее определение: «Лженаука -

это попытка доказать утверждение, пользуясь ненаучными ме­ тодами, прежде всего выводя заключение из неповторяемого нео­ днозначного эксперимента или делая предположения, противореча­ щие хорошо установленным фактам». Это определение в сравнении с вышеприведенными дает хороший критерий для отграничения на­ уки от лженауки. Работа О.Б. Лепешинской с точки зрения данного определения является научной. В то же время оценка ее работы, данная А.И. Китайгородским (1973), равно как и его оценка работ ГМ. Бошьяна и Т.Д. Лысенко не является научной. Следовательно, главу «Лжебиология» в книге А.И. Китайгородского «Реникса» сле­ дует считать лженаучной с точки зрения определения А. Мигдала. В равной мере лженаучными с этих позиций будут две разбираемые здесь книги проф. В.И. Сойфера (1998, 2002).

Из нашего изложения понятна защищаемая здесь точка зрения. То, что у нас сейчас называют лженаучными теориями, имея в виду работы Т.Д. Лысенко, О.Б. Лепешинской, ГМ. Бошьяна и других ав­ торов, на самом деле являлись натурфилософскими представления­ ми, не получивших в то время положительного или отрицательного научного разрешения. Является ли натурфилософская книга Лепе­ шинской и аналогичные книги других авторов сугубо феноменом советской науки. Конечно, нет. Мы уже говорили о книге Эндерляй­ на Bakteriencyclogenie (Enderlein, 1925), которую, ввиду ее натурфи­ лософской направленности, отказалась обсуждать Клинбергер-Но­ бель (Кlienberger-Nobel, 1951, р. 93), но которая через много-много лет пережила свое второе рождение. Это надо понимать так, что на­

турфилософские идеи, с которыми выступал Эндерляйн, получили некоторое подтверждение в достижениях современной науки.

В этой книге мы рассказали о советских биологах, объявлен­ ных бездоказательно лжеучеными. Кем же были эти ученые. Оказы­ вается большинство из них представляло отраслевую науку. Получа­ ется, что академическая наука выступала в советское время против отраслевой науки, обвиняя последнюю в поддержке лженаучных воз­ зрений. На чем академическая наука основывала свои обвинения. Об этом сказали 1О ленинградских биологов, которые в 1939 г. пожало­ вались А.А. Жданову на то, что Лысенко занимает ошибочные, лже­ научные позиции в вопросах наследственности. Мы уже говорили об этом. В числе прочего ученые обратили внимание на «несовмес­ тимость лысенковских идей с дарвинизмом и международным кон­ сенсусом (выделено нами) в генетике» (Кременцов, 1997).

Вот и ответ на недоуменный вопрос С.Э. Шноля (2010) - по­ чему так мало наших имен мы видим в перечне первооткрывателей мировой науки. Причина проста. Все, что не соответствовало запад­ но-европейской науке безжалостно выпалывалось из советской на­ уки. Это в самой академической науке. Но есть отраслевая наука, в которой ученые добивались успеха именно потому, что не оглядыва­ лись на западные авторитеты, копируя результаты их работ. И будучи признанными учеными в своей области, они свободно высказыва­ лись по разным вопросам науки, не боясь прослыть невеждами. Их уже на так просто было заставить молчать под предлогом того, что они нарушают сложившийся международный консенсус. Приходи­ лось обращаться за помощью в высокие инстанции.

В 1939 г. там знали о призыве Сталина не «быть рабами науч­ ных традиций», «иметь смелость решительно их ломать, если они становятся устарелыми, и превращаются в тормоз для движения впе­ ред». Этот призыв Сталина «создавать новые традиции, новые нор­ мы и новые установки» прозвучал как раз годом раньше, в 1938 г. Поэтому высокие инстанции, в отличие от ситуации конца 1920-х гг. - времени борьбы с ламаркистами, не могли приструнить ученых, по­ кусавшихся на международный научный консенсус. В результате мы смогли буквально в последние годы перед войной создать оружие победы, а после войны сделать рывок во многих других областях, в том числе выйти первыми в космос.

Научная судьба Лысенко, Лепешинской и других биологов пред­ ставляет собой наглядный пример трагических последствий борьбы за научный консенсус. Эта борьба, поощряемая, а то и направляемая политиками, обернулась тяжелыми и ненужными потерями как для

самих ученых, так и для советской науки в целом. В этом есть доля вины и самих ученых. Почему они так упорно боролись и продолжа­ ют бороться за научный консенсус с западной наукой, обрекая тем самым отечественную наук у на роль, вечно догоняющей? Поскольку здесь многое замешено на политике, то у меня нет однозначного и удовлетворительного во всех отношениях ответа на этот вопрос. А он является важнейшим для дела нашего успешного научного строи­ тельства. В то же время я уверен, что устранить помехи свободному развитию научного творчества по силам нашим ученым.