Шаталкин А.И. Политические мифы о советских биологах

мом. Следовательно, генотип в его словаре является более широким понятием и не сводится только к генам. Такое нестрогое использова­ ние термина привело к смысловой путанице. Т.Д. Лысенко взял тер­ мин классической генетики, придав ему иное смысловое значение. Вместо термина «генотип» ему следовало бы поставить слово «на­ следственность». Это необходимо было сделать еще и потому, что в своем докладе он не упоминает понятие «фенотипю>.

Что касается утверждения Т.Д. Лысенко, что условия жизни влияют на породу, т.е. наследственность, то это не он придумал. Эта идея в афористической форме была высказана акад. М.Ф. Ивановым: «порода входит через рот». До него в нее верили английские скотоза­ водчики. А они знали, о чем говорят.

Конечно, если наследственность сводить к генам, то упреки Н.И. Вавилова можно было бы считать справедливыми. Но Т.Д. Лы­ сенко говорил, что любая частица живого обладает наследственностью. Следовательно, к нему эти упреки никак нельзя отнести. М.М. Мес­ тергази (1930, с. 96), критикуя ламаркизм сказал, что тот «целиком базируется на недоказанном (и теоретически невероятном) явлении передачи фенотипических новообразований по наследству. Все это относится также и к механо-ламаркистам, являющимся современны­ ми представителями учения, отождествляющего эволюцию с фено­ типической изменчивостью». Если наследственностью обладает весь организм, если в научно-познавательной модели, используемой ла­ маркистами, включая Т.Д. Лысенко, нет деления на генотип и фено­ тип, то, следовательно, это М.М. Местергази, приписывая ламаркис­ там свое собственное видение проблемы, вообразил, что те впадают в серьезную ошибку, смешивая эволюцию с фенотипической измен­ чивостью

Тему соотношения генотипа, фенотипа и нормы реакции мы подробно освещали ранее (Шаталкин, 2015). Здесь коснемся вопро­

са, который мы не затрагивали - о роли в развитии человека внут­ реннего (генотипа) и внешнего (среды). Сам Т.Д. Лысенко по этой проблеме не высказывался: не его тема. На это обратил внимание Лорен Грэхэм (1991). «Лысенко - констатировал он (с. 236) - ни­ когда не касался в своих публикациях проблемы человека». Л. Грэ­ хэм объясняет это тем (с. 237), что «сторонники Лысенко располага­ ли монополией на власть в биологии как раз в то время, когда анало­ гичной монополией в советской педагогике располагали сторонники "воспитательных" теорий; кроме того, и те и другие приписывали

решающее значение в развитии организма (растения или человека) именно окружающей среде».

С точки зрения данного выше положения для Т.Д. Лысенко и его подхода эта проблема, как она была сформулирована в класси­ ческой генетике, является надуманной, т.е. представляет собой псев­ допроблему. Если наследственность является функцией всего орга­ низма, то вычленить в ней роль генов невозможно. Кроме того кон­ цептуальное объединение Л. Грэхэмом сторонников Лысенко и со­ ветских педагогов на самом деле является формальным. Мичуринцы говорили о решающем значении факторов среды в деле получения новых форм. Тогда как в педагогике речь идет о значении социальных факторов в деле воспитания личности. Зачем же Т.Д. Лысенко и его сторонникам включаться в научное обсуждение педагогических тем, которыми они не занимаются, и с которыми они даже концептуально никак не связаны в своих исследованиях. Поэтому давайте сначала посмотрим, в каком ключе эту проблему решали генетики. Восполь­ зуемся обзорными книгами И.Т. Фролова (1979), Н.П. Дубинина (1975) и Грэхэма (1991), представляющими советскую и западную точки зрения, а также статьями В.П. Эфроимсона (1971) и Б.Л. Аста­ урова (1971).

Как пишет Грэхэм (с. 228), советский генетик В.П. Эфроимсон (1971) в статье, озаглавленной «Родословная альтруизма» «высказы­ вает сожаление по поводу того, что в советских исследованиях пре­ увеличивается роль социальных факторов в формировании челове­ ческого поведения1 • По его мнению, в становлении интеллекта чело­ века гены играют не меньшую роль, чем среда. Более того, в поле­ мическом задоре Эфроимсон пишет о том, что именно в ходе есте­ ственного отбора у людей выработались такие качества, как альтру­ изм, героизм, способность к самопожертвованию, стремление к доб­ ру, уважение к старшим, родительские чувства (особенно чувство материнской любви), любознательность и т.п. (Эфроимсон, 1971, с. 204)... Таково вкратце положительное, по мнению Эфроимсона, влияние генов на поведение человека. Что же в таком случае можно

1 «В силу ряда причин - писал В.П.Эфроимсон (1971, с. 202) - в на­ шей стране... в течение определенного времени уделялось недостаточ­ ное внимание той стороне развития человечества, которая определялась его биологией... Обычно человек с его психикой рассматривался как продукт социальных сил».

отнести к отрицательным моментам этого влияния? В этом вопросе суждения Эфроимсона носят еще более спорный характер. Он, в ча­ стности, задается вопросом о том, почему в Советском Союзе про­ должает существовать такое явление, как преступность, несмотря на то, что социальные условия в стране значительно изменились. По его мнению, «с ослаблением острой нужды и других чисто соци­ альных предпосылок преступности начинают яснее выступать пред­ посылки биологические» (там же, с. 207). Особое значение, считает он, наследственные факторы имеют при объяснении рецидивной преступности».

Прервем цитату и попробуем ответить на следующий вопрос. Кто же в СССР преувеличивал роль социальных факторов. Неужели Т.Д. Лысенко? Мы уже сказали, что Т.Д. Лысенко проблемами педа­ гогики не занимался. И в его понятии наследственности, в котором не разделялись генотип и фенотип, на среду реагирует собственно организм, который, следовательно, и является субстратом наслед­ ственности. Замените в данном выше предложении выделенное сло­ во «гены» на слово «наследственность». Мы получим высказывание, под которым подписался бы не только В.П. Эфроимсон, но и Т.Д. Лы­ сенко. В то же время Т.Д. Лысенко отверг бы исходный вариант, ак­ центирующий внимание на роли генов как недоказанный в общем случае. Вы что-нибудь слышали, например, о генах альтруизма, ге­ роизма, гениальности или рецидивной преступности. Таких генов, на мой взгляд, нет. Что Т.Д. Лысенко придерживался того же мне­ ния, ни у кого не может вызвать сомнения. Но и многие генетики как у нас, так и за рубежом разделяли ту же позицию. Приведем мнение Н.П. Дубинина (1989, с. 407): «Может быть, данные современной генетики опровергли идеи Маркса и Ленина в проблеме изучения человека? Ряд генетиков полагают, что это так и есть, они говорят о врожденности социальных свойств человека, степень проявления которых зависит от условий среды. Однако на самом деле в генети­ ке нет доказательств существования генов, определяющих обще­ ственное положение, генов эволюции общественных отношений, генов интеллекта, совести, преступности и других духовных свойств человека».

Если нет генов, то что же в таком случае обеспечивает предрас­ положенность человека к определенному стилю поведения?

Очень важен и еще один момент, на который обратил внимание Б.Л. Астауров ( 1971, с. 216). Организм развивается и живет в нераз-

рывной связи со средой, к которой он эволюционно хорошо приспо­ соблен. « Поэтому как факторы становления организации наслед­ ственность и среда... представляют собой подлинно нерасторжимое единство противоположностей, так что вместо противительного со­ юза "или" между ними должен стоять соединительный союз "и". Не "наследственность или среда", но "и наследственность и среда", не "природа или воспитание", но "и природа и воспитание"...». В то же время при формировании разных категорий признаков в одних слу­ чаях велика роль наследственной конституции (для большинства морфологических признаков), в других случаях может оказаться бо­ лее значимой роль среды (многие социально определяемые призна­ ки). В этих вопросах ламаркисты придерживались той же позиции, что и генетики. Вместе с тем генетики пытались представить дело таким образом, что будто бы ламаркисты придают большее значение факторам среды, умаляя при этом значение наследственности.На этот момент обратил внимание Б.Л. Астауров. Он, в частности пишет (с. 216): «... сторонники могущества внешних условий, всесилия факторов социальной среды получают упреки в недооценки биоло­ гии человека, в генетической неграмотности (и в самом деле не столь уж редкой), в ламаркизме и идеализме, поскольку формирующее зна­

чение среды зачастую сопровождается утв рждением об адекватной передаче результатов ее влияния по наследству (вспомним преслову­ тый афоризм "порода входит через рот"1), и в конечном счете могут получить нелестный ярлык "догматизма", тем более что такие взгля­ ды подчас действительно являются отголоском укоренившихся обы­ вательских предрассудков и пережитком закоснелых догм».

Ламаркизм здесь упомянут не к месту. Он связан с другим воп­ росом, касающимся действия неблагоприятных для организма усло­ вий внешней среды, отличающихся от тех, к которым приспособлен организм. Будут ли индуцированные неблагоприятной средой изме­ нения организма сохраняться у его потомков при их возвращении в исходные благоприятные для развития условия? Вот ключевой воп­ рос ламаркизма.

1 Этот афоризм нашего прославленного животновода М.Ф. Иванова в XXI веке приобрел реальный смысл в моделях эпигенетики: «Эпигенетика - писал канадский специалист в этой области Ренди Джиртл (Jirtle, 2005) - по своим основаниям означает: что мы едим, как мы живем и любим и как через это изменяется поведение наших генов» (см. Шаталкин, 2015).

ются многими генами, то сразу встанет вопрос, какими генами и можно ли это доказать. Возникнет вопрос и чисто теоретического порядка. Если признак определяется многими генами, то это означа­ ет, что он формируется в результате взаимодействия многих белков. Взаимодействующие белки являются составляющими фенотипа, не генотипа. Чтобы снять противоречие нам надо или упразднить деле­ ние организма на генотип и фенотип, или вернуться к менделевской

схеме независимых генов, определяющих упомянутые К.У. Чернен­ ко и В.П. Эфроимсоном качества.

Первое решение соответствует подходу Т.Д. Лысенко, в кото­ ром признается, что на данном этапе развития науки мы не знаем как определяются упомянутые качества. Не исключено, что та же гени­ альность зависит от более высокого уровня (содержания) каких-то активных молекул в организме человека. Если это будет доказано, то

со временем можно будет делать лекарства для повышения умствен­ ной активности. Но пока мы можем лишь строить догадки.

Продолжим цитирование. «...в условиях Советского Союза, история интеллектуальной жизни которого знает множество приме­ ров вмешательства партии в ход научных дискуссий, речь Черненко явилась иллюстрацией того, что было совсем нехарактерно для дис­ куссий по проблеме «природа - воспитание», ведущихся на Западе. Эта речь продемонстрировала, что советские партийные руководи­ тели так и не извлекли уроков из того периода жизни советского об­ щества, который был связан с именем Лысенко. И вопрос здесь вов­ се не в том, являются ли теории генетического детерминизма истин­ ными или ложными, а в том, кто должен решать вопрос об их истин­ ности - Коммунистическая партия или же исследователи, являю­ щиеся специалистами в той или иной области науки? В своей речи Черненко продемонстрировал убеждение, что именно партия может судить об истинности той или иной научной теории; этот вывод вы­ текает из его слов о том, что есть «проблемы, решенные давно и од­ нозначно» на основе теории «материалистической диалектики», а потому не требующие обращения к ним с целью повторного реше­ ния» (Грэхэм, с. 242).

Где же здесь Грэхэм усмотрел науку? Я во всей этой полемике по проблеме «природа - воспитание» вижу лишь натурфилософские и политические аспекты проблемы. Что касается политических воп­ росов, то ими занимаются политики, не ученые. А политика есть практическая деятельность и она исходит из общественной целесо-

образности. Ученые тоже могут включиться в обсуждение вопросов политики. Но их роль в этом не может быть решающей, в лучшем случае консультативной. Они не отвечают перед обществом за не­ верные политические решения и рекомендации. Руководители госу­ дарства отвечают перед страной и высшими силами за ошибочные политические шаги. Поэтому я не вижу в выступлении К.У Чернен­ ко попытки ограничить свободу научного поиска.

Сама проблема о соотношении наследственного и социального является вполне научной, но, конечно, не в том виде, в каком ее пы­ тались представить генетики, утверждавшие, что в отличие от них мичуринцы будто бы отрицали роль наследственной составляющей в развитии. На самом деле они лишь отрицали бездоказательное со­ отнесение генов с признаками в качестве определения последних. Не случайно Грэхэм отмечает спорность суждений В.П. Эфроимсо­ на. Иное понимание проблемы Н.П. Дубининым, принципиально от­ личное от точки зрения В.П. Эфроимсона, нами уже приводилось. Повторим его ключевое положение:«... в генетике нет доказательств существования генов, определяющих общественное положение...

генов интеллекта, совести, преступности и других духовных свойств человека». Если ученые не могут договориться между собой по про­ блеме «природа - воспитание», то, значит, политикам остается воле­ вым актом принять решение, которым они будут руководствоваться в своей практической деятельности по руководству страной. И точка

зрения Грэхэма несет в себе большой пропагандистский запал. Тем не менее, спросит читатель, какова же роль наследственной состав­ ляющей в социальных отношениях?

Начиная с Э. Кречмера (1924), была показана связь между стро­ ением тела, характером и некоторыми другими проявлениями пси­ хики. Это говорит о том, что социальная активность человека, свя­ занная с так называемой духовной сферой, так или иначе определя­ ется генами, которые одновременно определяют и огромную массу других признаков - морфологических, конституционных и связан­ ных с ними физиологических характеристик. Поэтому социально значимые признаки безусловно имеют наследственную основу, по­ нимаемую, однако, согласно Т.Д. Лысенко, как наследственность все­ го организма, т.е. целостных систем, из которых минимальной явля­ ется клетка. Эта наследственная основа уже имелась у предков чело­ века, она не возникла как генетическое приспособление к социаль­ ной жизни, хотя нельзя исключить и этого для некоторых ее проявле-

ний, например феномена альтруизма, детально обсуждаемого В.П. Эф­ роимсоном. Но желательно иметь научные, наряду с натурфилософ­ скими, доказательства.

И.Т. Фролов (1979, с. 74), ссылаясь на работу А.Ф. Шишкина (1979), высказался следующим образом: «если говорить о нравствен­ ности как о форме общественного сознания, т.е. как об определен­ ных принципах, идеалах, нормах, ценностях и т.д., то здесь ничего нельзя понять с помощью генетики. Здесь действует только соци­ альный детерминизм, так же как и в сфере политических, юридиче­ ских и других общественных явлений». Это соответствует сказанно­ му нами выше - генетическая основа в человеке не специфициро­ вана в отношении его социальной жизни, т.е. может «порождать» самые разные линии поведения, в том числе и прямо противополож­ ные. Но это означает, что проблема «природы и воспитания» стано­ вится ложной, когда природу человека начинают понимать, как его генотип, т.е. как совокупность генов.

7.5. О понимании модификационной изменчивости генетиками и мичуринцами (ламаркистами)

«Всякая модификация как некоторое уклонение от среднего выражения какого-нибудь признака, возникает в результате реализа­ ции генотипа в конкретных условиях среды... » (Жебрак, 1936, с. 261). Это понимание идет от Иогансена. Академик Г.К. Мейстер (1934) в своем необычайно интересном (и доброжелательном) критическом анализе основных понятий генетики пишет (с. 141): «Иогансен, Баур и др. под генотипом понимают совокупность наследственных свойств организма, а под фенотипом форму организма при данных условиях его становления как наиболее типичную, наиболее часто повторяю­

щуюся. Все уклоняющиеся формы в сторону + и - обычно, по пред­ ложению Негели, называют модификациями, проф. же Филипчен­ ко - индивидуальной изменчивостью».

Г.К . Мейстер осознает узость такого толкования модификации. Поэтому предлагает более широкое понимание (там же): « .. . все те фенотипы определенного генотипа, которые конкретизируются в природе, отражая собой процесс изменчивости, воспринимаются

нами как модификации, безотносительно в каких бы условиях жиз­ ни на данной территории или в различных географических пунктах эти фенотипы ни образовывались бы... Во избежание (избегания) путаницы в понятиях в том случае, когда мы имеем дело с опреде­ ленным вариационным рядом и когда уклоняющиеся варианты не выходят из границ определенного типа, лучше всего говорить не о модификации, а о флюктуации. Таким образом, под флюктуацией мы понимаем мелкие уклонения формы организма в его количествен­

ных признаках от определенной нормы, типичной для данных усло­ виях существования этого организма. Само собой разумеется, что

понятие модификации покрывает собой понятие флюктуации». Следовательно, согласно Г.К. Мейстеру, А.Р. Жебрак понимал

под модификациями флюктуации. Ламаркизм интересуют лишь те модификации, которые как-то связаны с наследственностью. Флюк­ туации признака вокруг среднего значения характерны не только для организмов, но любых объектов, в том числе неживых, связанных между собой единым процессом происхождения. Это означает, что флюктуации не имеют специфической связи с наследственностью организмов, хотя, возможно, их размах, если и не полностью, то час­ тично зависит от нее. Отсюда проистекает оппозиция к концепции чистых линий Иоганнсена, в которой исходно упор делался на оцен­ ку флюктуаций. Понятно, что раз они не связаны специфически с наследственностью, то и ставить вопрос об их наследственной пере­ даче представляется излишним.

За вычетом флюктуаций модификации все еще составляют ге­ терогенную категорию изменений. Прежде всего, следует исключить

из рассмотрения нормальные изменения организма, имеющие место по ходу его развития. Они определяются внутренними причинами, связанными с наследственностью. Далее следует выделить в отдель­

ную категорию изменения организма, обусловленные изменениями среды. Характеризуя роль средовых факторов мы можем различать нормальные воздействия, к которым организм приспособлен и отве­ чает на него определенной морфо-биологической реакцией, часто упреждающей по времени изменение условий существования, если оно повторяется из года в год. Например, сбрасывание листьев лис­ топадными деревьями или физическая и физиологическая подготов­ ка к осенней миграции перелетных птиц.

Г.К. Мейстер ( 1934, с. 17), касаясь этих двух категорий моди­ фикаций, говорит, ссылаясь на Людвига Плате, о «закономерно су-

ществующих различиях, как-то; половых, колониальных, о социаль­ ном диморфизме-полиморфизме, а также пойкилогонии или поли­ морфизме разных стадий развития и т.п.».

Но есть воздействия, связанные, например, с резким изменени­ ем климата, исчезновением привычной кормовой базы и т.д., к кото­ рым организм еще не успел приспособиться. Формально обуслов­ ленные этими воздействиями изменения организма могут быть про­ тивопоставлены рассмотренным выше закономерно существующим различиям: «Под изменчивостью мы понимаем незакономерно на­ ступающие, не постоянно и не везде существующие уклонения от типичного вида» (Мейстер, с. 17).

Обратим внимание на то, что во многих случаях речь здесь идет о воздействиях среды, имеющих повреждающий эффект. Можно го­ ворить о повреждающих воздействиях среды, на которые организм будет так или иначе реагировать, чтобы снять или как-то ослабить негативные для него последствия. Короче при повреждающих воз­ действиях возникает необходимость приспособиться к ним. Генные мутации являются наиболее изученным примером негативных по­ следствий повреждающих воздействий. У организма имеются опре­ деленные молекулярные механизмы устранения такого рода генети­

ческих повреждений.

В связи с повреждающими воздействиями возникает двоякого рода проблема. Во-первых, встает вопрос, будут ли последствия для организма повреждающих воздействий сказываться на его потомках. Во-вторых, является ли организм, хотя бы частично, активной сторо­ ной в устранении негативных для него последствий действия среды. Мы знаем, например, что при заболевании, скажем, простудой орга­ низм человека активно борется с ней. Причем одни успешно справ­ ляются с болезнью, тогда как у других это получается хуже и болезнь может приобрести хронические формы. Это может свидетельство­ вать о существовании разных механизмов выздоровления, выбор и последовательность использования которых лежит на самом орга­ низме. Это позиция Ламарка.

Антитезой этому представлению является убеждение, что устра­ нение негативных для организма действий среды возможно только за счет случайных, совершающихся независимо от организма мутаций.

Коснемся сначала первого вопроса. Сейчас доказано, что по­ вреждающие воздействия с иными, немутационными последствия­ ми могут сказываться на наследственность через ее эпигенетические