Вопрос 20. Аналитическая философия и проблема языка науки.

Аналитическая философия.

Логическому позитивизму близок, по духу и основной интенции, - «Логический атомизм», основателем которого является Бертран Рассел (1872 – 1970) – английский логик и философ, общественный деятель, основоположник логического анализа. Предметом философии выступает логический анализ наук с целью обнаружения конечных структур их материала в виде атомарных фактов, образующих элементарные предложения.

Задачей логического атомизма, является проецирование определенной концепции структуры языка на реальность и, как следствие, создание онтологии, соответствующей этой структуре. Данная онтология, в качестве доктрины (учения) строится на основании описания атомарных фактов. Атомарные факты - это «единичные вещи». Атомарные предложения - это логические феномены: элементарные предложения, содержащие основные чувственно воспринимаемые характеристики или связи явлений (единичных вещей). Молекулярное предложение состоит из комплекса атомарных фактов. Таким образом, истинность сложных (комплексных) предложений определяется истинностью элементарных (атомарных – «предложений наблюдения», «протокольных предложений», предложений «чистого опыта» Венский кружок). Однако такая абсолютизация атомарных предложений и построение на их основе логической концепции учреждающей некую онтологию, явилась несостоятельной, так как в ней (онтологии) теряется все многообразие связей внутри живого бытия.

Важнейшие логические открытия Рассела – теория описаний и теория логических типов. В теории описаний Рассел предложил новый аналитический метод, позволяющий всюду, где возможно, вместо упоминания неизвестных объектов, подставлять конструкции, основанный на известных объектах. Тем самым Рассел пытался доказать несостоятельность идеалистического (метафизического) воззрения, что все мыслимое соотнесено с неким независимым объектом. Теория логических типов построена для решения знаменитого «парадокса Рассела». Все множества подразделяются на нормальные и ненормальные. Нормальные – не содержат себя качестве элемента множества. Ненормальные – содержат. Парадокс заключается в том, что мы не можем однозначно отнести к какому-либо из типов «множество всех нормальных множеств», т.к. оно, будучи нормальным не включает себя в качестве своего элемента, и, в то же время является ненормальным, т.к. все же оно должно включать себя – будучи нормальным множеством всех нормальных множеств. Как раз для объяснения таких парадоксов и была введена теория типов, разграничивающая классы понятий по степени общности: «То, что включает всю совокупность чего-либо, не должно включать себя». Из этого следует, что при смешении логических типов языковых символов, возникают предложения, лишенные смысла, которые нельзя охарактеризовать ни как истинные, ни как ложные.

Людвиг Витгенштейн (1889 – 1951) – австрийский философ, логик. В творчестве Витгенштейна выделяют два периода. Первый из них связан с написанием «Логико-философского трактата». Логико-философский трактат создавался с 1914 по 1918 год. Летом 1914 года началась Первая мировая война, и Витгенштейн добровольцем вступил в австро-венгерскую армию. Большую часть времени он провёл на Восточном фронте. В 1918 году его перебросили на Южный фронт, где после развала австро-венгерской армии он был взят в плен итальянцами. Почти год Витгенштейн провёл в плену. Здесь он закончил ЛФТ. На протяжении всего пребывания на фронте, несмотря на экстремальные условия, Витгенштейн вёл философский дневник. Афоризмы ЛФТ представляют собой выборку из этих дневниковых записей.

Написание «трактата» было обусловлено представлением Витгенштейна о том, что человек всегда хочет выйти за пределы языка, однако такой выход, по мысли Витгенштейна – невозможен, т.к. связан с разрушением (преодолением) разумной личности (субъекта): за пределами языка субъект сталкивается с «логическим Ничто». За пределами языка находится сфера невыразимого, но не только невыразимого в языке, но и невыразимого в мыслях; экстралингвистическое поле - это не поле мышления это поле поступков – поле Этики. «Этика и эстетика не могут быть высказаны они трансцендентальны».

«Трактат» Витгенштейна был воспринят несколько однобоко. В частности, представители «Венского кружка» восприняли его в духе позитивистской критики, представив «трактат» как некую демаркационную линию, очерчивающую лишь границы применения опыта. Возможно, это было связано с отсутствием оригинального, авторского «Введения»; введение к трактату написал Рассел т.к. издатели не хотели публиковать произведение неизвестного философа. Возможно, именно это и повлияло на некую однобокость восприятия данной работы. Однако сам Витгенштейн, впоследствии, в своем, авторском введении указывает на принципиальную важность и значимость именно «второй части» «трактата», или второй сферы, находящейся по другую сторону сферы опытной. Трактат представлен автором как лестница, забравшись по которой мы увидим ее ненужность, ее несамоценность. Как пишет сам Витгенштейн: «Мои предложения поясняются тем фактом, что тот, кто меня понял, в конце концов уясняет их бессмысленность, если он поднялся с их помощью - на них - выше их (он должен, так сказать, отбросить лестницу, после того как он взберется по ней наверх). Он должен преодолеть эти предложения, лишь тогда он правильно увидит мир».

В трактате Витгенштейн раскрывает связь философии и концептуальных схем языка. Основная задача философии сводится к определению границ языка - его пределов (границах выражения мышления), в которых формулируются осмысленные предложения. Факты не обозначаются именами, т.к. одному и тому же факту соответствует как истинное, так и ложное предложение. Каждое осмысленное предложение отражает свойство Вселенной, выступает в качестве некого априорного принципа, т.к., по существу, не является ни ложным, ни истинным, а выступает в качестве логического вывода из предыдущих предложений. Таким образом, априорный порядок мира имеет логическую форму. В силу этого не имена, а предложения являются образами реальности, т.к. отражают логические связи феноменов; имя, в свою очередь, есть лишь знак (означающее) тождественный с означаемым в отношении их общего логического содержания. Предложения, содержащие взаимосвязи знаков, отсылающие лишь к этой взаимосвязи, проясняющие свое собственное содержание – это псевдопредложения (предложения логики) которые указывают лишь на то, о чем должны говорить. В этом заключается Витгенштейновская критика Расселовской абсолютизации логики как учения о бытии. Отсюда - не логика, а язык, является отражением мира и его онтологией.

«Основная цель «Трактата» Витгенштейна — определить природу фактических требований к вопросам существования. В «Трактате» говорится, что фактические утверждения на самом деле имеют формат (логическую форму), который может быть представлен (продемонстрирован, проиллюстрирован), но не объяснен (закреплен путем определения в некоторой описательной формуле). Как считает Витгенштейн, философы ошибочно думали, что они могут объяснить логические свойства утверждений об исходных границах мира. На самом деле в таких случаях можно лишь показать, а не сказать, «о чем нельзя говорить, о том следует молчать».

Тридцатые годы ознаменованы началом второго этапа философской эволюции Витгенштейна, который характеризуется переходом от языка логического атомизма (объект, имя, факт) к новой «языковой игре», целью которой является устранение ловушек естественного языка путем терапии языковых заблуждений, перевод непонятных предложений в более совершенные, ясные и отчетливые.

Языковая игра - это определенная модель коммуникации или конституция текста, в которой слова употребляются в строго определенном смысле, что позволяет строить непротиворечивый контекст. Языковая игра дает возможность произвольно, но, в тоже время строго описать факт, явление, построить модель поведения человека или группы, задать самим построением текста способ его прочтения. При этом на первый план выступает то, что можно было бы назвать «анатомией чтения» - ситуация, когда одна возможная языковая игра прочитывается принципиально различными стратегиями. В такой ситуации происходит превращение и изменение языковой игры из того, что уже создано и написано, как текст, в то, что создается различными стратегиями чтения.

Витгенштейн утверждает и доказывает с помощью идеи «семейного подобия», что в основе коммуникации лежит не некая сущность языка или мира, а реальное многообразие способов их описания. Идея «семейного сходства» используется Витгенштейном для прояснения пути образования абстракций. Витгенштейн показывает, что тому, что в языке обозначается с помощью определенного слова или понятия, в реальности соответствует огромное множество сходных, но не тождественных между собой явлений, процессов, включающих в себя многочисленные случаи взаимопереходов. Такое понимание происхождения абстракций говорит о том, что метод «семейного сходства» является сугубо номиналистической идеей и служит для развенчания представлений о том, что в основе какого-либо понятия (например, «сознание») лежит конкретная сущность.

Райл Гильберт 1900 – 1976) – представитель «оксфордской школы» в аналитической философии. Райл занимался разработкой проблемы устранения логических ошибок, возникающих из-за отнесения фактов, соответствующих одной категории, к другой категории. К примеру, описание сознания с помощью существительных, по мнению Райла, приводит к представлению о субстанциональном характере сознания (сознание (дух) уподобляется вещи), что противоречит здравому смыслу и заставляет говорить о душе в терминах материи. В круге основных проблем, с которыми сталкивался Райл, находится также проблема употребления «обыденного языка». «…Исследованию, как полагал Г. Райл, подлежат не какие-то другие характеристики или свойства (предмета – А.К.) слова […] но только функции этих или других предметов (употребление – слов, предметов А.К.), с которыми мы производим […] операции». В силу этого основной акцент в исследовании должен делаться на т.н. «неформальной логике» использования выражений, которые (выражения), составляя корпус текста, заставляют изменять логические законы.

Понятие аналитической философии является нестрогим обозначением для целого спектра направлений современной философии, объединенных общими теоретическими установками, спецификой проблемного поля и способом разработки и решения философских проблем. К аналитической философии в широком смысле слова принадлежат многочисленные учения логико-семантического, логико-аналитического плана (в том числе неопозитивизм), представители философии языка и сознания; в узком же смысле, к аналитической философии, как правило, относят работы британских и американских философов 60-90-х гг. ХХ в., работающих на стыке философских и экспериментально-научных дисциплин и разрабатывающих проблемы соотношения языка и сознания, познания и реальности.

Основные положения аналитической традиции философии, разделяемые большинством ее представителей, следующие: 1) критика классической метафизической философии за ложную постановку и решение ряда вопросов как разрыв с предшествующей философской традицией; 2) переход от проблем онтологии (бытия) к проблемам языка, выражающим связь между реальностью и способами ее выражения, фиксации, т.н. «лингвистический поворот» в философии; 3) установка на выработку строгого, аналитического языка описания реальности, задающего «научный» характер философского знания и его объективность; 4) включение философской проблематики в широкий междисциплинарный и методологический контекст, разработка синтетической методологии.

В целом этап становления и раннего развития аналитической философии (10-50 гг. ХХ в.) принято определять как логико-аналитический в силу принципиального внимания представителей данного направления к методологии логико-семантических исследований языка и принципам его формализации.

Одним из родоначальников аналитической традиции принято считать немецкого математика и логика Г. Фреге (1848-1925), который вопреки преобладавшему в философии психологизму и релятивизму истолкования попытался предложить чисто логический способ обоснования ряда философских и научных проблем. В своей программной работе «Смысл и денотат» Фреге продемонстрировал, что большинство познавательных проблем и парадоксов проистекает из неразличения двух сторон языковых выражений: денотата, или значения имени как обозначаемого предмета, и смысла, выражающего способ связи знака с данным предметом. Один и тот же денотат может выражаться различными способами, т.е. иметь различный смысл, в то время как каждый смысл имеет лишь один единственный денотат. В таком случае большинство философских и научных проблем вытекает из неправильного языкового употребления, размывающего привязку имени к денотату, отождествляющего смыслы с разными денотатами, что приводит к необходимости очищения естественного языка от противоречий, а в перспективе – построению «универсального» языка на основе однозначного соответствия языковых выражений и их денотатов при использовании формально-логических принципов языковой организации.

К числу основателей аналитической стратегии философии также относят британского философа, математика и общественного деятеля Б. Рассела (1872-1970), предложившего в ранний период своего творчества взаимосвязанную теорию дескрипций (описаний) и концепцию «логического атомизма», положенных впоследствии в основу логико-аналитической версии аналитической философии. Следствием данного подхода является отождествление каждого отдельного имени, соответствующего мыслительной посылке, с эмпирическим опытом наблюдения предметов, что порождает т.н. «логический атом» как объективную связь предмета и его значения. На основе подобных атомарных посылок образуются комплексные модели описания, используемые в процессе языковой коммуникации: формально-логический анализ образования подобных «атомов языка» и получения на их основе комплексных идей, универсалий выступает предметом философского исследования (в целом данная концепция несколько напоминает предложенную еще Дж. Локком теорию простых и сложных идей). Язык философии и науки, построенный на базе естественного языка, содержит неявные рассогласования опытных фактов и их способов артикуляции, что требует, с точки зрения Рассела, перевода словесных выражений из нестрогого языка описаний в конструкции формально-логических отношений, где значение каждого выражения находит однозначное соответствие в опыте или является производным от него.

Важную роль в формировании методологических оснований аналитической философии сыграла логико-семантическая теория польско-американского логика и математика А. Тарского (1902-1984), в особенности его семантическая концепция истины. Анализируя высказывания естественного языка, мы постоянно сталкиваемся в нем со смешением высказываний об объектах, с высказываниями «метауровня», определяющими значение предыдущих высказываний, к каковым, например, относится выражение истинности или ложности некоторого суждения. Будучи неразличимыми по форме, они приводят к образованию парадоксов (например, невозможности однозначного установления истинности высказывания «Лжец утверждает, что он лжет»). По этой причине Тарский предлагает использовать принцип иерархии языка и метаязыков, каждый из которых будет надстраиваться над предыдущим уровнем и нести в себе условия образования значений для выражений языка низшего уровня: это должно сделать понятие истины формально непротиворечивым, соединяя его при этом с принципом материальной адекватности. Впоследствии основные положения логического этапа становления аналитической философии будут развиты в философии неопозитивизма – «Венского кружка» и творчестве раннего Л. Витгенштейна, однако очень скоро они обнаружат свою ограниченность и невозможность окончательной реализации.

Становление лингвистической философии в 30-60 гг. ХХ в. связывают со вторым этапом становления аналитической философии, в рамках которого постулируется необходимость более пристального изучения языка не с точки зрения его формально-логической структуры, но в плане существования «глубинной грамматики», отвечающей за конечные конфигурации смыслов.

Одним из первых к необходимости лингвистической философии приходит через переосмысление своего раннего творчества Л. Витгенштейн в работе «Философские исследования» (1953). В свое время один из первых философов-аналитиков Дж. Мур (1873-1958), работавший над концептуально-языковыми основаниями этического знания, высказал сомнение в возможности сведения всех языковых конструкций к выражениям опыта, демонстрируя в качестве примера парадоксальное с точки зрения формальной логики утверждение «Идет дождь, но я в это не верю». Это позволило предположить существование более сложной системы образования значений в языке, нежели принцип фактического соответствия. Витгенштейн, в свою очередь, развивает теорию «языковых игр», в рамках которой пытается показать, что значения слов и выражений вытекает, прежде всего, из их употребления в определенных контекстах, буквального «проигрывания» слов в общении. Помимо изучения «поверхностной грамматики» языка – принципов его формально-синтаксической организации, исследователь должен обращать внимание на его «глубинную грамматику» - принципы применения языковых игр. Поскольку существуют «болезни языка» - неправильные способы словоупотреблений, требуется «языковая терапия» - возвращение языковых игр в соответствующие им рамки, что делает бессмысленными большинство парадоксальных проблем метафизики, этики и религии в качестве симптомов нарушения языковых норм.

В рамках «теории речевых актов» и «иллокутивной логики» таких исследователей как Дж. Остин (1911-1960) и Дж. Сёрл (р. 1932) также осуществляется анализ повседневного языка с точки зрения необходимости рассмотрения его разветвленной структуры через функциональные отличия. Так, выделяются речевые акты трех типов: локутивные, иллокутивные и перлокутивные. Первая группа речевых актов соотносима с констатирующими высказываниями языка, в которых нечто утверждается или отрицается информативным образом. В то же время в иллокутивных актах дополнительно выражается функция вопрошания, предписания, оценки и т.д., смещающая уровень значений с непосредственного содержания высказывания на его знаковую составляющую, будь то вопрос, приказ или оценка в категориях «нравится» - «не нравится». Наконец, перлокутивные акты основной целью имеют попытку убеждения собеседника в необходимости совершения некоторого действия или принятия точки зрения, что соответственно трансформирует их значение из содержательной сферы в плоскость аргументации и убеждения. Каждый из данных уровней языковой коммуникации несводим друг к другу и требует самостоятельного исследования и применения.

Анализ языка сквозь призму понятия «концептуальной схемы» предпринимали У. Куайн (1908-1997), П. Стросон (1919-2006), что предполагает представление о связи наших представлений о реальности с его языковыми описаниями в рамках знаменитого куайновского тезиса «Быть – значит быть значением связанной переменной». Иными словами, любые высказывания языка об объектах остаются оправданными в рамках выражений самого этого языка и могут быть оценены лишь посредством языка другой теории, что на практике означает возможность существования альтернативных моделей описания реальности, или концептуальных схем, каждая из которых формирует непротиворечивую систему взаимосвязанных значений, непереводимых на язык других теорий и имеющих смысл только в рамках данной системы. Таким образом, наше представление о реальности неизбежно определяется теми «концептуальными очками», которые мы «надеваем», применяя понятия той или иной языковой системы описаний.

В целом современная аналитическая философия стремится к изучению ряда проблем, традиционно отклоняемых в классической аналитической философии, за счет разработки и применения «прагматико-аналитической» стратегии философствования. Это предполагает синтез программ логического и лингвистического анализа языка с выходом на сферу социально-философских, исторических, религиозно-философских и научно-философских проблем. Среди современных представителей аналитической философии можно упомянуть Г. Райла, Э. Нагеля, Д. Армстронга, Д. Дэвидсона, М. Даммита и др.