Налчаджян А.А. - Этнопсихологическая самозащита и агрессия

бы способствовать развитию этнопсихологии конфликтов и этнозашиты.

Этноцентризм — одна из основ межэтнической агрессии. Как этнопсихологическое и социально—психологическое явление, этноцентризм имеет свои корни в психологии индивида. Г. Тэджфил показал, что эти корни сводятся к стремлению индивида иметь положительную я—концепцию и самоуважение. Другой известный социальный психолог, Роджер Браун, отметил, что данная человеческая потребность исходит из таких глубин, что трудно вообразить ее отсутствие у кого—либо, кем бы он ни был'.

Конкретизируя данный подход, мы можем сказать, что человек, отличающийся крайним этноцентризмом, должен отличаться также нарциссизмом, а нарциссизм всегда сочетается с агрессивностью и нетолерантностью к критике, к попыткам людей как—то влиять на поведение и взгляды такого человека. Итак, здесь нами предлагается концепция (в виде гипотезы), которая сводится к следующим утверждениям: 1) существует не

только индивидуальный, но и групповой нарциссизм, и эта разно-

видность нарциссизма занимает заметное место в этноцентризме. Можно сказать, что отличающаяся значительным этноцентризмом группа очень любит и высоко ценит себя, считает, что другие народы должны служить ей и что она пришла в мир для осуществления особой миссии; 2) индивид—нарцисс всегда сверхагрессивен, нетерпим к фрустрациям, особенно к тем, которые затрагивают его положительную я-концепцию. Он не терпит критику в свой адрес. Это утверждение доказано, например, в области политической психологии на примере политических деятелей—нарциссов2; 3) отсюда — очень важный вывод для этнопсихологии: существуют этносы-нарциссы, и такие этносы сверхагрессивны. Сверхагрессивными в определенные периоды своей жизни бывают различные этносы, но между этносами по нарцистической агрессивности, по-видимому,

существуют устойчивые различия. Так, идеология национал— социализма, представленная в книге А. Гитлера "Моя

'См.: Brown R., Social Psychology (The Second Edition). N. Y., 1985. См.: BarnerBarry C. and Rosenwein R. Psychological Perspectives on Politics. Prentice-Hall, Englewood Clifle (N. J.), 1985; Гозман Л. Я., Шестопал Е. Б. Политическая психология. "Феникс", Ростов-на-Дону, 1996, гл. 6-8.

борьба", является нарпистической на двух уровнях: а) на уровне индивида —самого Гитлера, который считал себя "Мессией; б) на уровне всего немецкого зтноса. Доказательством этих утверждений является то, что идеи Гитлера об избранности и особой миссии немецкого народа, о его особых правах порабощать и эксплуатировать другие народы, были быстро восприняты большинством немцев и стали для них руководством к действию. Народная психика была готова и нацистская идеоло-

гия стала общенародной': 4) нарциссизм этноса может быть ре-

активным, т.е. следствием его дискриминации и других фрустраций, ответом на эти факторы. В таком случае этнос, усиливая свой нарциссизм, компенсирует свои потери и оскорбления и тем самым , особенно с помощью сцепленной с нарциссизмом агрессией, осуществляет психологическую самозащиту. Но это не единственный путь развития этнического нарциссизма. Доминирующее положение этноса в обществе или на международной арене тоже может порождать черты нарциссизма, выражениями которого можно считать чувство вседозволенности, стремление унижать другие народы и поучать их тому, как надо жить и т.п. Подобные черты этнического или национального поведения в настоящее время заметны у американцев, англичан, немцев и некоторых других народов. Подобное поведение чревато новыми конфликтами.

Групповой и этнический, а также семейный и клановый, нарциссизм, особенно его этнозащитные аспекты, требуют новых исследований. Можно предположить, что этнический нарциссизм как на индивидуальном, так и на групповом уровнях связан с авторитаризмом. Этот наш "намек" указывает на один из возможных путей дальнейшего исследования этнического нарциссизма.

§ 8.9. Превращения межэтнической агрессии и адаптация

Является ли превращение межэтнической агрессии (МА) во внутри этническую (ВА) адаптивным процессом? К каким последствиям приводит такое преобразование? Рассмотрим не -

1 См., например, упомянутые нами труды А. Баллока, Р. Уэйта, Д. Волкогонова и других иследователей.

сколько новых аспектов этой проблемы уже с позиций развиваемой в данной главе теории этнической психологической самозащиты.

А. Усиление внутриэтнической агрессии и опасность дегенерации

Начнем наше обсуждение с одного утверждения К. Лоренца, касающегося межвидовой агрессии. Этот исследователь утверждает, что когда у определенного вида животных нет сильных соперников, вся его агрессия направляется во внутрь, вследствие чего вид приобретает отрицательные черты1.

Мы считаем, что данное утверждение верно не только для видов животных, но и для различных отрядов человечества - этносов. Например, поскольку в Америке существовали этносы с высокоразвитой культурой (например, племенной союз инков), которые пришли к упадку еще до завоевания материка европейцами, то можно предложить следующую гипотезу: одной из важнейших причин их упадка — отсутствие более или менее сильных внешних врагов, вследствие чего инки использовали всю свою агрессивность во внутриэтнической сфере. Они стали такими сильными, что уже не оставили вокруг себя достойных по военной мощи противников. Их агрессивность уже не находила для себя внешних объектов приложения и повернулась своим вектором во внутрь их общества и государства. Мы полагаем, что перед сходной опасностью могут оказаться и современные сверхдержавы, моральная деградация которых уже началась (увеличение числа насильственных преступлений и антисублимационных форм поведения — тому убедительное доказательство).

Еще одна гипотеза, предлагаемая нами, сводится к следующему: сходные результаты (насилие, моральная деградация т.п.) получаются и в тех случаях, когда нация фрустрирована, агрессивна, но из~за военно-политической слабости лишена возможности разрядить свою межэтническую агрессивность в конфликтах с другими народами. И в этом случае неизжитая межэтническая агрессия частично превращается во внутриэтническую, которая в ходе различных трансформаций и пове -

См.: Lorenz К., On aggression. 4th printing. New York: Harcourt, Brace and World, 1967, p. 39.

денческого выражения приводит к целому ряду отрицательных явлений и формированию соответствующих черт этноса.

Длительное существование в таких условиях приводит к закреплению в структуре этнического характера целого ряда отрицательных черт: повышенной агрессивности, тревожности, трусости, подозрительности, ослабления способности сплачиваться перед лицом внешних врагов, нравственной относительности и т.п. Могут появляться также устойчивые психосоматические нарушения и болезни общеэтнического характера, особенно у тех этносов, у которых традиционная мораль и религия запрещают когнитивные выражения внутриэтнической агрессии, требуя ее вытеснения и подавления. В подобных случаях в этом обществе получают распространение такие формы саморазрушения, как алкоголизм, наркомания, садомазохизм и другие. Это иррациональное отношение к себе, са- мо—агрессия, таящая в себе опасность гибели этноса и его государственности.

Б. Превращение межэтнической агрессии в уголовщину

Превращение межэтнической агрессии (МА) во внутриэтническую (ВА) приводит, как мы сказали, к ряду отрицательных последствий внутри этноса, из которых специальный интерес представляет усиление уголовной преступности, в частности — роста тех видов преступлений, которые совершаются с применением насилия.

Много примеров, подтверждающих эту точку зрения, предоставляют нам события, развернувшиеся в первые годы так называемой "горбачевской перестройки" в СССР, и особенно те, которые имели место и до сих пор продолжаются на этом пространстве, как внутри России, так и между новыми независимыми государствами в 90—е годы XX века. Приводимые ниже отрывки из одной публикации1 предоставляют нам убедительные доказательства правильности развиваемых здесь идей.

"Сводки МВД Чеченской республики подтверждают, что дестабилизация обстановки в республике вызвана не политическими причинами - просто нарастает преступный беспредел.

1 См.: Светлицкий Кирилл. Грозный будоражат не политики, а уголовники. "Известия", 23 сентября 1995 г. (NN 180) (24539).

"Резкий всплеск преступлений, в том числе тяжких, произошел после начала переговорного процесса",— заявил "Известиям" начальник штаба МВД ЧР Ахмед Дакаев". Здесь очень интересно то, что рост числа преступлений начинается сразу же после начала переговоров, т.е. тогда, когда стало нецелесообразно и невозможно использовать межэтническую агрессию по прямому назначению.

Внутриэтническая агрессия получает простор для свободного выражения в обстановке страха. "Сложилась ситуация,- пишет тот же автор,- когда люди боятся обращаться в милицию - заявления о разбойных нападениях, если и поступают в органы МВД, то только на вторые или третьи сутки. Сегодня из 94 разбойных нападений в Грозном раскрыты только два". Затем приводится долгий список ограблений, часто совершаемых с применением оружия и взятием заложников.

Сходное усиление преступности наблюдается и в других случаях, в различных странах, в те периоды, когда начинается урегулирование межэтнических конфликтов путем мирных переговоров. Подобные факты показывают справедливость еще одного психологического вывода исследователей: наличие оружия в руках людей усиливает их агрессивность и толкает на незаконные действия.

В. Чрезмерность агрессивной этнической самозашиты

Исследование межэтнических конфликтов в Закавказье и на Северном Кавказе, а также в Югославии, показывает, что в этих и других случаях очень часто используется чрезмерная агрессия, которая уже не только не выполняет нормальную за- щитно—адаптивную функцию, но и принимает дезадаптивный и патологический характер. Отметим несколько признаков патологических агрессивных межэтнических реакций: а) перенос аг-

рессии на мирных, беззащитных людей. События в Сумгаите и

Баку и в целом ряде других населенных пунктов Азербайджана с 1988 по 1990 гг., чеченский рейд на г. Буденновск в июне 1995 года, террор косовских албанцев против мирного сербского населения, террористические акты в России в 1999 году - Доказательства того, что межэтническая агрессия в этих случаях принимала иррациональный и патологический характер; б) - Зезадаптивная межэтническая агрессия принимает форму сади-

296_________________________________________ Альберт Налчаджян

стических действий, нередко — массового характера, как это имело место в указанных выше случаях. В целом самое иррациональное проявление межэтнической агрессии — геноцид; в) дезадаптивными являются также случаи вандализма, под которым здесь мы понимаем уничтожение конфликтующими сторонами культурных и материальных ценностей друг друга; г) еще одним очень серьезным проявлением патологической межэтнической агрессии является то, что она не только частично превращается во внутриэтническую форму, как мы показали выше, но и принимает вид внутриэтнического террора, последовательного поиска шпионов и предателей, в ходе которого погибает много невинных людей. При иррациональной этнической агрессивной защите поиск "козлов отпущения" производится не только в среде враждебного этноса (в лице его незащищенных членов — детей, женщин, стариков), но и внутри своего этноса.

Межэтнические конфликты и порождаемая ими агрессия принимают особенно крайние и разрушительные формы тог - да, когда к этническим различиям присоединяются расовые и религиозные различия, а также соответствующие идеологии и нормы регулирования поведения людей. Сколько бы политики ни говорили о том, что этнические конфликты не являются религиозными, конфессиональные элементы в них всегда присутствуют, иногда становясь главными факторами, порождающими конфликт. Более того, в ходе конфликтов происхо - дят процессы религиозного возрождения и регрессии: этносы как бы нарочно воспроизводят и практикуют те аспекты сво - ей культуры, которые способны еще больше усиливать этноцентризм и религиозные различия и обострить конфликт.

Вследствие религиозной и этнической регрессии в прошлое психологические основы противостояния этносов еще больше укрепляются.

§ 8.10. МА и ВА и техника разрешения конфликтов

Наши представления о механизмах превращения межэтнической агрессии во внутриэтническую можно использовать в практических целях - для смягчения или разрешения межэтнических конфликтов. Такая уверенность вызвана тем, что, не-

Агресивная этнозащита __________________________________££7

зависимо от мнения ряда специалистов в области конфликтологии, наряду с другими методами предлагается следующий:

для разрешения межэтнического конфликта следует создать внут-

риэтнический конфликт. Когда внутренний конфликт усиливается, для межэтнического конфликта не остается ни времени, ни сил1.

К сожалению, описание этого "механизма" остается на таком макроуровне. Между тем дело не столько в силах и времени, сколько в следующем: а) межэтнический конфликт на личностном и групповом (этническом) уровнях вызывает действие ряда защитных и других психологических механизмов; б) когда одновременно с внешним возникает и внутренний конфликт, то часть этих механизмов преобразовывается для того, чтобы обеспечить защиту на новом, внутреннем фронте; в) вот здесь и происходит преобразование межэтнической агрессивности во внутриэтническую.

Происходит, на наш взгляд, не просто изменение направления действия защитных механизмов, а их значительное преобразование по крайней мере по следующим причинам: а) поскольку объект агрессии уже другой; б) так как мотивация психологической самозащиты не может быть в точности такой же, как при защите против другого этноса.

Доказательством этих утверждений может служить, например, следующее: если агрессивность во время войны с другим народом проявляется на поле боя и в дискредитирующих врага разговорах и выступлениях, в пропагандистских материалах, то при внутриэтническом конфликте — уже в различных видах ссор, преступлений и т.п. Здесь уже этнические символы противника — члена своего этноса — редко становятся объектами дискредитации, так как они большей частью — и свои символы. Психологическая разница между этими двумя случаями очень велика.

Точно так же можно было бы проследить за преобразованием механизмов проекции, атрибуции, рационализации, регрессии и других в процессе перехода из межэтнической сферы отношений во внутриэтническую. Это очень интересная область исследований (см. следующую главу настоящей книги).

' См.: Horowitz D. L., Ethnic Groups in Conflict, Т. 1 . , 1985, p. 598.

298________________________________________ Альберт Налчаджян

§8.11. Когнитивный диссонанс и этническая агрессия

Представленные в наших гипотезах и их обоснованиях идеи можно еще больше расширить и в других направлениях. Для этого здесь предварительно сформулируем ряд новых задач.

Какую роль играет уже известный нам феномен когнитивного диссонанса ' в процессах преобразования межэтнической агрессии во внутриэтническую (и обратно)? Мы имеем в виду, в частности, такие внутренние противоречия и диссонансы, которые возникают между следующими типами когнитивных единиц ("когниций"): а) "Я—немец"; б) "Я ненавижу немцев". Очевидно, что эти два суждения диссонансны. Если у человека на уровне сознания актуализированы подобные пары утверждений, то он будет переживать психофизиологическое напряжение, неприятные чувства, недовольство собой, стремление освободиться от такого состояния.

Такой диссонанс переживал к концу Второй мировой войны и своей карьеры немецкий диктатор Адольф Гитлер. Считая се-

.бя Мессией, родившимся для спасения немцев от евреев и западной демократии и обеспечения для них мирового господства, Гитлер пришел к выводу, что немцы недостойны такого лидера, как он. Об этом он говорил открыто2.

В зависимости от того, удается ли человеку освободиться от такого диссонанса (если да, то каким из возможных путей), последствия для него и для его этноса будут различными.

Согласно теории Л. Фестингера, как мы помним, подобный диссонанс можно смягчить или устранить одним из следующих путей: 1) путем ослабления ненависти и усилением другого полюса амбивачентной установки - любви или симпатии. Тогда возникнет новая пара: "Я—немец", "Я люблю немцев". Это уже консоннантные когниций; 2) или меняется первый элемент пары диссонантных утверждений и человек отказывается от своей национальной принадлежности. Хотя и редко, но такое тоже бывает: об этом мы уже говорили в главах, посвященных маргинальности и ассимиляции.

' См.: Festinger L. A Theory of Cognitive Dissonance. Stanford (CA): Stanford Univ. Press, 1957. Основы этой теории нами предсташтены в параграфе 20, гл. 3 настоящей книги.

; См.: Wait R. G. L., Op. cit,

§ 8.12. Этническая агрессия, прочность и развал ранжированных полиэтнических обществ

Мы уже видели, что между ранжированными и неранжированными полиэтническими обществами существуют определенные различия. Одно из них следующее: в ранжированных обществах этнические группы знают свое место в иерархии этносов и своими действиями адаптируются к своему статусу. Между этносами с различными статусами существует определенное взаимопонимание относительно того, какое место каждая группа занимает, как должны вести себя их представители

вразличных ситуациях взаимодействия и т.п. Существует также определенное согласие о способностях, нравах и обязанностях этносов и не все вопросы решаются путем конфликтов и насилия. Во многих обществах эти ролевые ожидания регулируются не только гражданскими институтами, но и религиозными. Церковь может требовать подчинения своему положению и, в ответ на лояльность, получают определенные блага и гарантии безопасности. Адаптация этнических групп к своему низкому положению в обществе формирует у их представителей определенные черты характера, которые, в свою очередь, закрепляют их статус: бунты становятся исключениями.

Что касается неранжированных полиэтнических обществ, то

вних взаимоотношения этносов труднее предвидеть, поскольку нет этносов с таким авторитетом и-ресурсами, чтобы можно было создать устойчивые взаимоотношения субординации. Вследствие этого возникают недоразумения, трения и конфликты.

Итак, как показали этносоциологические исследования, в ранжированных обществах больше объединяющих этнические группы сил, чем в неранжированных сообществах. Ранжированные общества более сплочены, поскольку агрессивность подчиненных групп, первоначально направленная на доминирующую группу, затем переносится и вымещается на этносах с равным или более низким статусом. Перенос агрессии происходит из—за страха перед вышестоящим или потому, что он является более авторитетным.

Итак, агрессивность фрустрированных этносов, меняя свое направление, переносится с одного объекта на другой, более

слабый. Поэтому на одном статусном уровне ("горизонтальном" направлении) наблюдается рост числа конфликтов, или же агрессия идет еще "вниз" - на группы с более низким статусом. Подобные явления всегда наблюдались в ранжированных полиэтнических обществах и имеют место в настоящее время в США, России, в ряде африканских и азиатских стран.

Однако в связи с этим возникает ряд вопросов: а) вся ли аг- I рессивность этнической группы может разряжаться таким путем? б) что же происходит тогда, когда нет в обществе другой этнической группы с равным или более низким статусом9 Что происходит с агрессивностью подчиненного этноса? Ведь группа фрустрирована и имеет остаточную, нереализованную агрессивность!

Разрешению этих вопросов может способствовать следующая гипотеза, состоящая из четырех утверждений: а) часть этой агрессии сублимируется; б) другая часть превращается в такие формы поведения, которые мы назвали антисублимационными; в) еще одна часть превращается во внутриэтническую агрессивность, вследствие чего наблюдается рост числа внутриэтнических конфликтов и насилия; г) у части этнофоров наблюдаются симптомы, возникающие из—за вытеснения и подавления агрессии. Из всех этих путей здоровую адаптацию и защиту обеспечивает в основном только сублимация.

Однако, несмотря на наличие таких механизмов и путей преобразования и разрядки агрессивности, возникающей в межэтнических отношениях, определенная ее часть сохраняется в первоначальном виде и ищет повода для выражения. Об этом свидетельствуют как экспериментальные исследования, проводившиеся на индивидах1, так и следующее явление: когда в ранжированных полиэтнических обществах конъюнктивные силы исчезают, все здание быстро разрушается. Когда этнические иерархические системы подрываются, такие общества претерпевают фундаментальные трансформации со вспышками агрессивности. Убедительные примеры нам предоставляет коллапс СССР и социалистического содружества государств в 90—е годы. Много подобных фактов можно найти также в истории

Berkowitz L. Aggression: A Social—Psychological Analysis. New York: McGraw-Hill, 1962, pp. 76-78.