5.3.5. Восток

Как уже говорилось, на Востоке, под которым я понимаю Се­верную Африку и Азию (исключая Сибирь и российский Дальний Восток), в течение всего средневековья шло монотонное повторение одних и тех же циклов развития. Расцветали и приходили в упадок старые и новые истори­ческие гнезда, возникали крупные социоисто­рические организмы­, затем они распадались на множество мелких, которые вновь объединялись в одно еди­ное целое, образовывались и рушились державы. В моменты ослабления тех или иных обществ они становились жертвами своих как цивилизованных, так и нециви­лизованных соседей.

То же самое продолжалось в новое время. Так, воз­никшая в середине XIV в. в Китае империя Мин на рубеже XV–XVII вв. оказалась в состоянии жесточайшего кризиса. В результате мощ­ной крестьянской войны в 1644 г. династия Мин пала. Внутренними неурядицами воспользовались манчжуры. Китай был завоеван ими, и ко власти пришла маньчжурская династия Цин. После недолгого периода успешной внешней экспансии Цинская империя с конца XVIII в. начала клониться к упадку, что в огромной степени спо­соб­ствовало успехам европейских колонизаторов. Также обстояло дело и в других странах Востока. Одни из них стали колониями европей­ских держав (Индия, Бирма, Индокитай, Индоне­зия и др.), другие, формально сохранив самостоятельность, оказались в за­висимости от Запада (Китай, Иран, Турция и др.).

Когда европейцы столкнулись со странами Востока, им бро­силось в глаза как огромное сходство между всеми ними, так и каче­ственное отличие всех их от стран Запада. Запад и Восток стали рас­сматриваться как два со­вершенно различных мира.

Это нашло свое предельно четкое выражение в знаменитых стихах Р. Киплинга:

“Да, Запад есть Запад, Восток есть Восток, им не сойтись никогда,

До самых последних дней Земли,

до Страшного суда!.”³⁴

В настоящее время в нашей литературе, в частности и в исто­рической, усиленно разрабатывается и пропагандируется идея о двух совершенно са­мостоятельных и качественно отличных путях или ли­ниях исторического развития — западной и восточной.

Действительно, между западноевропей­ским и восточным об­ществами, какими они были к середине XIX в., существует качест­венное, принципиальное различие. Если сопоставить развитие Юж­ной и Западной Европы в период с VIII в. до н.э. до начала XIX в. н.э., с развитием Востока в то же самое время, то сразу же бросится в глаза огромная разница. В Европе за это время антич­ное рабовла­дельческое общество сменилось средневековым феодальным, а по­следнее - капиталистическим. На Востоке же не было ничего похо­жего: ни рабовладельческого общества, ни феодального, ни капита­листического.

Но разгадка довольно проста. Различие между Востоком, ка­ким он был в XIX в., и Западом того же времени прежде всего за­ключается в том, что эти общества относятся к двум разным общест­венно-экономическим форма­циям: восточные социоисторические организмы — к самой первой классовой формации — древнеполитар­ной, западноевропейские — к самой последней классовой формации — капиталистической.

Поэтому ести речь об особом восточном пути развития чело­веческого общества имеет нисколько не больше смысла, чем гово­рить, скажем, об австралийском пути развития. Ведь в развитии об­щества аборигенов Австралии мы не находим даже политарной ста­дии, не говоря уж об античной, феодальной и капиталистической. Но это никого не смущает. Все понимают, что аборигены Австралии вплоть до знакомства их с европейцами (XVII–XVIII в.) просто про­должали оставаться на стадии доклассо­вого общества. Но точно так же все общества Востока вплоть до середины XIX в. продолжали находиться на стадии древнеполитарного общества.

Как уже указывалось, древнеполитарное общество само по себе взятое, не способно трансформироваться в общество более вы­сокого типа. Поэтому развитие обществ Востока с неизбежностью должно было носить застойный характер. Этот вековой застой был прерван европейской колонизацией.