4.9. Восточноевропейская, центральноевропейская и ислам­ская зоны центрального исторического пространства

в XIV–XV вв.

В XV в. после падения татаро-монгольского ига Северная Русь, превратившаяся при Иване III в единый социоисторический организм, который в последующем стал называться Россией, снова вошла в состав центрального исторического про­странства, но теперь уже в качестве особой периферийной его зоны — восточноевропей­ской, или российской.

Столь характерное для политарных обществ чередование пе­риодов расцвета и упадка происходило не только во всех историче­ских аренах внешней классовой периферии, но и в исламской пери­ферийной зоне централь­ного исторического пространства. Уже на­чиная с VIII в., созданная в результате арабских завоеваний гигант­ская держава стала распадаться, а отдельные ее части освобождаться от арабского владычества.

В XIV в. на Ближнем Востоке появилась новая сила — османы. Началась их экспансия, в результате ко­торой к началу XVI в. воз­никла последняя великая ближневосточная политарная держава. Под властью Османской империи оказалась не только почти вся ис­лам­ская зона центрального исторического пространства, но и значи­тельная часть восточноевропейской, а с захватом турками Константинополя (1453). перестала существовать византийская зона.

Из всех социоисторических организмов, входивших в цен­тральноевропейскую зону центрального исторического простран­ства, к концу XV в. остались самостоятельными лишь Польша и Литва, совместными усилиями отбившие натиск немцев, и в опреде­ленной степени Чехия. Все остальные были поглощены державами, центры которых на­ходились в иных, чем центральноевропейская, зонах: в исламской (Османская империя) и в западноевропейской (империя Габсбургов).

Как уже указывалось, политарное общество не было способно трансформироваться в обще­ство более высокого типа. В нем шло вечное повторение циклов. Это не исключало определен­ного прогресса, но такого, который носил крайне ограниченный ха­рактер. Не способны были создать условия для по­явления общества более высокого типа ни североевропейские, ни восточноев­ропейские парафеодальные социоисторические организмы. Прогресс во всех этих областях, если и имел место, то в основном в рамках уже дос­тигнутого человечеством уровня.

4.10. Западная Европа: Возникновение городов

Радикальное движение вперед имело место лишь в западноев­ропей­ской зоне центрального исторического пространства — единст­венной, где возник феодализм. Начиная с X–XI вв. (в Италии не­сколько раньше — с IX в.), в Западной Европе начинается бурный рост городов как центров ре­месла и торговли. Их нередко характеризуют как феодальные города, что неверно. Хотя эти города и существо­вали в феодальном обществе, феодаль­ными они не были. Они бази­ровались на ином, чем феодальный, способе производства, который можно было бы назвать купеческо-бюргерским. Хозяйственными ячей­ками купеческо-бюргерского уклада были ремесленные мастерские, хозяйственным организмом — объединение, которое принято назы­вать городской общиной, или городской коммуной. В своей исход­ной форме города были не социоисторическими организмами, а, как и маноры, лишь суборганизмами, субсоциорами, а тем самым и суб­политиями.

Городов, подобных тем, что появились в Западной Европе в начале II тысячелетия н.э., в истории человеческого общества нико­гда ранее не су­ществовало. Возникновение купеческо-бюргерского уклада было крупнейшим переломом в развитии общества, который некоторые авторы называют коммерческой ре­волюцией.¹⁵ Коммерческая революция изменила весь облик Запад­ной Европы. Возникло денежное хозяйство и стала непрерывно воз­растать власть денег. Она достаточно определенно проявила себя уже в XII–XIII вв., о чем красноречиво свидетельствует “Стих о все­силие денег” неизвестного поэта-ваганта:

“Ныне повсюду на свете

великая милость монете.

ныне деньгою велики

цари и мирские владыки.

Ради возлюбленных денег

впадет во грехи и священник;

И на вселенском соборе лишь

золото властвует в споре.<…>

Деньги повсюду в почете,

без денег любви не найдете.

Будь ты гнуснейшего нрава —

за деньги поют тебе славу.

Нынче всякому ясно:

лишь деньги царят самовластно!

Трон их — кубышка скупого,

и нет ничего им святого.” ¹⁶

Когда возникло феодальное общество, был сделан существен­ный шаг вперед, однако внешне он был мало заметен. Никакими особыми достиже­ниями в области материальной и духовной куль­туры это общество похва­литься не могло. Более того, по многим внешним признакам оно стояло ниже не только ан­тичного, но и восточного общества. Поэтому спорным явля­ется во­прос о том, произошло ли сразу же после возникновение феодальной системы перемещение центра мирового исторического развития в Западную Европу. Если и можно говорить о том, что западноевро­пейская феодальная система с самого начала была уже мировой сис­темой, то только лишь в од­ном смысле: лишь в недрах этого обще­ства мог зародиться купеческо-бюргерский уклад.

Но с появлением городов Западная Европа, несомненно, во многих от­ношениях вышла на уровень более высокий, чем античное и современное ему восточное об­щество. Невиданных раннее мас­штабов достигает использование в произ­водстве водяных и ветряных двигателей. Изобретаются и входят в обыден­ную жизнь механиче­ские часы, появляются компас, порох и огнестрельное оружие. Все эти сдвиги нередко объединяются под названием индустриальной революции средних веков.¹⁷

Одновременно происходит подъем духовой культуры. Фео­дальное общество, как уже указывалось, было двухэтажным. Ниж­ний его этаж составляли крестьянский общины, которые были суб­социорами и имели свою собственную культуру. В феодальном об­ществе, как и в древнеполитарном, существовали две качественно отличные культуры: культура верхов, элитарная и культура низов — простонародная, прежде всего крестьянская.

Духовный подъем, который произошел в эту эпоху, выразился в возникновении новой формы и одновременно новой составной части элитарной культуры — городской культуры. XII столетие ино­гда называют веком “средневекового ренессанса”, “средневековой культурной революции” или даже говорят о “Возрождении XII века”. В недрах богословия возникает и в религиозной оболочке по­лучает развитие философия, начинает возрождаться наука. Возни­кают универси­теты.

Везде, где существовали элитарная и простонародная куль­туры, между ними всегда шло взаимовлияние и взаимодействие. В частности, происходил процесс “опускания” элитарной культуры в массы. Новая возникшая городская культура сразу стала охватывать все более и более широкие слои населения, прежде всего, разумеется, городского. Начала распространяться грамотность и расти потреб­ность в книгах.

Это вызвало к жизни знаменитое изобретение И. Гутенберга — книгопечатание (1455), которое оказало огромное влияние на духов­ную и не только духовную жизнь общества. О том, насколько это изобретение отвечало насущным нуждам времени, красноречиво свидетельствуют цифры. Только за первые 45 лет (1455–1500) было открыто не менее 1100 типографий в 260 городах Европы. Они вы­пустили в свет около 40000 изданий общим тиражом в 10–12 миллио­нов экземпляров.

Во всяком слу­чае, со вре­мени появления городов западноевропейская зона цен­трального историче­ского пространства окончательно становится центром все­мирно-исторического развития. Там окончательно утверждается третья по счету (после ближневосточной политарной и средиземно­морской античной) мировая система.

Возникновение городов означало появление в феодальном обществе наряду со старыми субсоциорами и парасоциорами — сеньориями качественно новых субсоциоров. В частности, оно озна­чало потерю феодалами монополии на военную силу. Наряду с ры­царским войском возникло городское ополчение. Возникновение го­родов дало толчок к преобразованию всего общества в целом. Даль­нейшее его развитие пошло по двум разным путям.