3.2.6 Заключительные замечания

Таким образом, в античную эпоху древнеполитарные обще­ства не только сохранялись, но продолжали возникать из предклас­совых. Политарный мир в то время не только и не просто существо­вал, но и расширялся за счете первобытного. Во внешней историче­ской периферии шел интенсивный процесс расширения классовой периферии за счет первобытной, прежде всего варварской. Если в эпоху Древнего Востока классовая периферия, которая вся была внешней, существовала в виде сравнительно изолированных истори­ческих гнезд, то в античную эпоху — чаще всего в виде исторических арен, которые в Старом Свете, как правило, были более или менее тесно связаны друг с другом. В Новом Свете две исторические арены существовали во многом изолировано друг от друга.

2.3. Упадок и гибель античного мира

2.3.1. Возникновение Римской державы

Первоначально ведущая роль, или гегемония, в средиземно­морской, античной системе принадлежала грекам. Высшей степени расцвета древнегреческое серварное общество достигло в V в. до н.э. Но этот же век был началом упадка Греции, который явственно об­наружился после знаменитой Пелопонесской войны, которая в тече­ние 27 лет (431–404 гг. до н.э.) велась между двумя объединениями полисов: Афинской морской державой и Пелопонесским союзом, возглавляемым Спартой.

В последующем гегемония в античной зоне перешла к Риму. В результате римской экспансии возникла грандиозная держава, охва­тившая все центральное историческое пространство, исключая лишь самую восточную его окраину — Парфию. Но если самый край­ний восток центрального исторического пространства оказался вне границ Римской державы, то зато это пространство значительно расширилось за счет внешней периферии, как классовой, цивилизо­ванной, так и варварской, предклассовой (значительная часть Запад­ной Европы, включая территорию нынешней Англии, некоторые районы Центральной Европы и Северной Африки). Включение в со­став Римской державы, а тем самым и центрального исторического пространства областей, население которых было на предклассовой стадии развития, сопровождалось приобщением их к цивилизации. Наряду с эллинизацией на всем пространстве Римской державы шел процесс романизации.

С утверждением Римской державы на долгие века стали безна­дежными все попытки избавления как покоренных народов, так со­циальных низов ее населения от непрерывно возраставшего гнета. Поиски выхода из безвыходного положения привели к возникнове­нию христианства – высшей формы сотериологической религии, ставшей позднее мировой. В нем иудейский мессианизм был слит с восточными культами умирающих (точнее – умерщвляемых) и вос­кресающих богов. В результате в христианстве соединились две со­терические идеи: идея сверхъестественного спасения от зла и идея сверхъестественного восстановления справедливости. Если первона­чально христианство было религией социальных низов, то по мере упадка античного мира, оно стало находить последователей и в дру­гих слоях общества.

3.3.2. Упадок античного мира

Необходимым условием существования серварных обществ была непрерывная экспансия. А этой экспансии рано или поздно с не­избежностью должен был прийти конец. Одна из важнейших причин - изменение структуры этих обществ. Ядром античного социоисто­рического организма была полисная община, состоявшая в боль­шинстве своем из свободных крестьян. Развитие серваризма вело к разорению и обезземеливанию крестьян и соответственно к резкому обострению социальных противоречий. Все это делало всем менее возможной успешную экспансию и тем самым вело к сокращению, а в последующем и к прекращению притока рабов извне. Уменьшение доли работников в составе населения означало падение продуктивности общественного производства. С понижением уровня развития произ­водительных сил общество вступало в полосу рег­ресса.

При этом рабство могло сохраняться, но уже в эндогенной форме. Подобного рода рабство не только не имело преимущества, а, наоборот, как способ создания прибавочного продукта уступало другим формам эксплуатации человека человеком. Поэтому эндо­генное рабство в отличие от рассмотренного выше экзогенного ни­когда и нигде не было господствующим способом производства.

Эндогенное рабство никогда не существует как самостоятель­ный уклад. Оно — всегда элемент доминарного, магнарного или до­миномагнарного укладов. Чаще всего рабы становились магнарно-зависимыми работниками. В таком же положении рано или поздно оказывались и разоренные и потерявшие землю кресть­яне. Экзогенное рабство уступает место доминомагнаризму.

В Греции кризис общества на­чался еще в V в. до н.э., что во многом способствовало ее подчинению вначале Македонии, а затем Риму. В Риме переход к серварной формации произошел на не­сколько веков позднее, чем в Греции. Соответ­ственно позднее на­чался и ее кризис. Выразился он в начавшейся на грани I и II вв. н.э. постепенной сменой рабовладельческих отношений домино­магнар­ными. Именно доминомагнарный уклад имеют в в виду историки, когда говорят о колонате. Однако серварные отношения полностью не исчезли. Они продолжали еще долгое время сохраняться, но уже в роли второстепенных.

А еще раньше, в I в. до н.э. – I в. н.э. началось посте­пенное обволакивание всех существующих социально-экономиче­ских связей политарными. На поверхности это выразилось в переходе Рима от республики к империи. Становление политаризма невозможно без постоянного, систематического террора. В этом заключена глу­бинная причина и проскрипций, начало которым положил Луций Корнелий Сулла, и политики массовых репрессий Тиберия, Кали­гулы, Клавдия, Нерона. Завершение становления политаризма на­шло свое внешнее выражение в смене принципата, при котором формально сохранялись республикаенские институты, доминатом — откровенным единодержавием.

Результатом почти полного исчезновения экзогенного рабства было резкое падение производительных сил общества. Произошло их возвращение чуть ли не к исходному уровню.

Все это прежде всего отно­сится к западной части Римской им­перии, которая входила в состав античной зоны центрального исто­рического пространства, ибо восточная ее часть, исключая Грецию, всегда была в основном политарной и составляла периферийную зону этого пространства. Но процесс политаризации до­вольно далеко зашел к тому времени и в Греции, которая вступила в полосу кризиса задолго до Рима. Различие социально-экономических отношений на западе и востоке Римской державы, принадлежность их к разным зо­нам обусловил распад в 395 г. н.э. империи на две части и раз­ную их историческую судьбу.

Восточная Римская империя (Византия), от­части давно уже бывшая, отчасти ставшая к V в. н.э. политарным обществом, сохра­нилась. Политаризм в Византии носил своеобразный харак­тер. В целом ряде отношений это общество отличалось от обычного древнеполитарного, но в главном и основном оно относилось к тому же самому типу. Это нашло свое выражение и в том, что на протяже­нии тысячи лет своего бытия Византия пережила несколько периодов подъема и упадка. И византийское древнеполитарное об­щество, как и любое другое общество данного типа, было тупико­вым.

Для последнего периода эволюции вначале западной части Римской империи, а затем самостоятельной Западной Римской им­перии было характерно сосуществование политаризма и магна­ризма. Западноримский политаризм существенно отличался от обычного палеополитаризма. Он возник и существовал как своеоб­разная надстройка над социально-экономическими отношениями иного типа, вначале серварными, затем доминомагнарными, а еще позднее просто магнарными. И западноримский магнаризм был во многом иным, чем магнаризм в древнеполитарных обществах. Этот уклад не возник заново в рамках чисто политарного общества, а появился в результате трансформации серварного уклада, который существовал еще до становления политарных отношений.

В позднем западноримском обществе политарный и магнар­ный уклады не просто сосуществовали. Можно говорить о своеобразном симбиозе этих двух укладов, который и определял специфику этого общества. Оно относилось к особой дуалистиче­ской, симбиотической, химерной параформации, которую можно на­звать античнополитомагнарной.

Как уже указывалось, в любом классическом древнеполитар­ном обществе совмещение политарных отношений с магнарными нарушало его внутреннее равновесие и обрекало на развал. Неустой­чивым был симбиоз политаризма и магнаризма и в позднем запад­норимском обществе. Все это неизбежно должно было бы завер­шиться его распадом. Трудно сказать, что последовало бы за ним.

В древнеполитарных обществах, в которых упадок не приво­дил к гибели цивилизации, обычно рано или поздно начинался про­цесс возрождения и развития политарных отношений, и они вступали в период нового подъема. Во всяком случае, трудно было ждать за­рождения в недрах западноримского общества принципиально но­вых социально-экономических отношений, которые обеспечили бы подъем человечества на новую стадию развития.

Таким образом, в развитии общества, которое обычно име­нуют античным, сменилось три разных социально-экономических типа: (1) общество пресерварное (предсерварное), доминомагнарное, (2) общество серварное и (3) общество постсерварное, античнополи­томагнарное. Последнее не было способно к прогрессу.

Казалось, развитие человечества зашло в тупик. Но, кроме древнеполитарных обществ и зашедшего в тупик античного обще­ства, продолжали существовать предклассовые социоисторические организмы, причем разнообразных типов, составлявшие своеобраз­ный исторический резерв.