1.4.5. Техника и производительные силы

Долгое время люди использовали орудия только из камня, де­рева, кости и рога. Эту эпоху принято называть каменным веком. Он длился примерно до VI тыс. до н.э., когда начали изготовливаться и применяться медные орудия. Наступил медный, а точнее медно-каменный век (энеолит, или халколит). Следующим шагом был пе­реход к выплавке бронзы. Это произошло, примерно, в IV тыс. до н.э. Наступил бронзовый век.

После начала медного века подавляющее большинство пред­классовых обществ долгое еще время продолжало пользоваться лишь деревянными, костяными и каменными орудиями. Также и по­сле наступления бронзового века значительное число обществ оста­валось в каменном или медном веках. И медь, и бронза начали ис­пользоваться еще до появления первых классовых обществ. Значи­тельно позже уже после возникновения первых цивилизаций, в конце II тыс. до н.э. наступил железный век.

Несомненно, что появление медных, а затем бронзовых ору­дий способствовало становлению классового общества, но оно не было необходимым условием его появления. Истории известны классовые общества, которые совершенно не знали производствен­ного использования металлов. Таковы, например, цивилизации Ме­зоамерики, возникшие в I тыс. до н.э. и достигшие расцвета в I тыс. н.э. Они жили в каменном веке. А с другой стороны, общества Аф­рики южнее Сахары, освоившие выплавку железа еще в I тыс. до н.э., продолжали оставаться предклассовыми вплоть до прихода евро­пейцев.

Возникает вопрос, каким образом приведенные факты могут сочетаться с положением материалистического понимания истории, согласно которому тип социально-экономических отношений опре­деляется уровнем развития производительных сил общества? Если ис­ходить из того, что показателем уровня развития производительных сил является уровень техники, то никак. Но такой взгляд на производительные силы, которого придерживались многие мар­ксисты, включая основоположников материалистического понима­ния истории, неверен.

Производительные силы общества - люди, вооруженные сред­ствами труда и умеющие приводить их в движение. Производитель­ные силы могут быть большими или меньшими, они могут возрас­тать, а могут и уменьшаться. И единственным реальным показателем уровня развития производительных сил того или иного социоисто­рического организма может быть только величина (объем) создан­ного в нем общественного продукта в расчете на душе его населения. Этот показатель можно было бы назвать продуктивностью общественного производства.

Продуктивность общественного производства, разумеется, за­висит от применяемой в производстве техники и от других возник­ших в процессе развития общества факторов. Но не только. Она за­висит также и от тех природных условий, в которых совершается процесс общественного производства. Когда люди занимаются со­бирательством, охотой и рыболовством, то количество добываемого ими продукта определяется не только техникой и временем, затра­чиваемого на работу, но и тем, насколько богаты природные ре­сурсы. При одном и тоже уровне техники, но в различных природных условиях продуктивность общественном производства может быть разной.

Природные ресурсы могут использоваться не только в каче­стве предметов труда. Земля, например, в земледелии выступает не только как предмет труда, но и как средство труда. Тем самым она является эле­ментом производительных сил. Превращение земли в средство труда и ее вклю­чение в состав производительных сил было результатом исторического развития. Использование земли в каче­стве средства труда, бесспорно, есть показатель развития производи­тельных сил.

Но естественное плодородие земли - дар природы. А от этого дара в зна­чительной степени зависит продуктивность земледельче­ского производства. При одной и той же сельскохозяйственной тех­нике, одних и тех же системах земледелия, при одинаковом количе­стве времени, затрачиваемым на труд, продуктивность обществен­ного производства в обществе с плодородной почвой может быть намного выше, чем в обществе, где природные условия хуже. Но дело не только в природном плодородии земли. В одних регионах почва обрабатывается легко, в других это требует больших усилий и значительно больше времени. Продуктивность общественного производства зависит и от климата. Существуют такие регионы (тропики и субтропики), в которых земледельческие работы воз­можны круглый год, где в течение этого периода времени собира­ется два, а то и три урожая. В других же регионах (умеренный пояс) земледельческая активность ограничена определенным сезоном, - там больше одного урожая в год получить невозможно.

Поэтому настоятельно необходимо различать в продуктивно­сти общественного производства две основные составляющие. Одна из них - результат социального, исторического развития. Другая - дар природы. Первую я буду называть об­щественной (или социальной) продуктивностью, вторую - естественной продуктивностью, а их неразрывное единство - суммарной продуктивностью общественного про­изводства. Соответственно не­обходимо различать социальный уровень развития производительных сил и суммарный уровень, или состояние, производительных сил.

Для докапиталистических обществ характерен больший или меньший разрыв между социальным уровнем развития производи­тельных и их суммарным уровнем (состоянием). С переходом к ин­дустриальному обществу этот разрыв сокращается и может даже со­всем исчезнуть. В таком случае можно говорить просто об уровне развития производительных сил без каких-либо уточнений.

У основоположников марксизма есть высказывания, которые дают основания полагать, что они приближались к различению есте­ственного и социального уровней развития производительных сил, но сколько-нибудь четких формулировок мы у них не находим. И это понятно – они прежде всего исходили из данных, относящихся к ка­питалистическому обществу.

Этот же «капитализмоцентризм» имел следствием фактиче­ское сведение социального уровня развития производительных сил к техническому. Несомненно, качество человека как производитель­ной силы в значительной степени зависит от используемой им тех­ники. Но не только. Существуют и другие факторы, от которых за­висит степень способности человека к созданию общественного про­дукта. И важнейшим среди них являются существующие социально-экономические отношения. При одной и той же технической воору­женности, но при разных социально-экономических отношениях люди могут создавать далеко не одинаковое количество обществен­ного продукта. Этот и другие нетехнические факторы можно объе­динить под общим названием социально-гуманитарного фактора.

Таким образом, в социальной продуктивности общественного производства тоже нужно различать две составляющие: техническую и социально-гуманитарную. Говоря о технике производства, нередко ее сводят к орудиям и машинам. Но к техники в более широком смысле относятся и системы земледелия, и конская упряжь и т.п. Технический уровень развития производительных сил характеризу­ется не только орудийной (орудийно-машинной) техникой, но и не­орудийной техникой.

Можно привести пример огромного значения неорудийной техники. В Древнем Риме пара лошадей могла тащить груз, который не превышал 500 кг., в средневековой Европе такая же пара тянула груз в 2500 кг., т.е. в 5 раз больший. Это было следст­вием внедрения в VIII в. н.э. новой, заимствованной у кочевников евра­зийских степей конской упряжи. В результате стало возможным использовать в земледелии вместо быков лошадь, что способство­вало значительному подъему этой отрасли общественного хозяй­ства.²

Тип производственных отношений в докапиталистических обшествах определяется не техническим и даже не социальным, а суммарным уровнем производительных сил. Поэтому возможно было существование в обществе с низким уровнем развития тех­ники, но живущем в благоприятных природных условиях, соци­ально-экономических отношений более высокого типа, чем в обще­стве с более развитой техникой, но обделенном от природы.

Если же рассматривать вопрос о переходе от предклассового общества к классовому, то необходимо учитывать не только сум­марную продуктивность общественного производства. В примене­нии к первобытному обществу огромное значение имеют понятия жизнеобеспечивающего и избыточного продукта. Жизнеобеспечи­вающий продукт - это такой, который абсолютно необходим для поддержания физического, а тем самым и социального существова­ния членов социоисторического организма. Весь общественный продукт, превышающий этот уровень, является избыточным. Только избыточный продукт может стать прибавочным. Эксплуата­ция человека человеком может возникнуть лишь тогда, когда объем избыточного продукта достигнет определенной величины. При од­ном и том же объеме всего, т.е. совокупного, валового, обществен­ного продукта, объем избыточный продукт тем больше, чем меньше объем жизнеобеспечивающего продукта. А последний в разных при­родных условиях может существенно отличаться. Одно, например, дело субтропики, где можно обходиться почти без одежды и довольствоваться в основном растительной пищей, другое – субарктика, где требуется меховая одежда и высококалорийная, прежде всего мясная пище. Промежуточное положения занимает умеренный пояс.

Поэтому при одной и той же суммарной продуктивности об­щественного производства объем избыточного продукта может быть различным. И в тех регионах, в которых в силу природных ус­ловий жизнеобеспечивающий продукт сравнительно невелик, тре­буемый для утверждения классового общества объем избыточного продукта при одной и той же суммарной продуктивности общест­венного производства может быть достигнут гораздо раньше чем в областях, где величина жизнеобеспечивающего продукта сравнительно ве­лика.

Раньше всего классовые общества могли возникнуть в таких местностях земного шара, в которых природные условия, во-первых, способствовали достижению высокого уровня продуктивности об­щественного производства (как уже отмечалось, это прежде всего - плодородные почвы и возможность круглогодично их использо­вать), во-вторых, делали минимальным объем жизнеобеспечиваю­щего продукт. Так оно и произошло. Первые цивилизации воз­никли в субтропиках, причем в долинах больших рек с плодородной и легко обрабатываемой почвой.

В заключение необходимо остановиться еще на одном во­просе, связанном с производительными силами общества, который имеет важное значения для понимания развития классового обще­ства.

До сих пор мы исходили из допущения, что совокупный обще­ственный про­дукт используется в том социоисторическом орга­низме, в котором был создан. Оно верно по отношению к большин­ству социоисторических организмов. Положения не меняет сущест­вование обмена между ними: когда этот обмен является эквивалент­ным, величина совокупного общественного продукта в каждом со­циоре остается неизменной.

Однако в определенных конкретных условиях может иметь ме­сто сущест­венное расхождение между величиной продукта, созда­ваемого в социоисторическом организме, и величиной продукта, ко­торый используется в нем. Это происходит тогда, когда один социо­исторический организм путем систематического военного грабежа, взымания дани или неэквивалентного обмена получает от другого или нескольких других социоров более или менее значительную долю создаваемого в последнем или последних общественного про­дукта.

В таком случае необходимо проводить различие между сово­купным (валовым) общественно-созданным и совокупным (валовым) общественно-использованным продуктом. Соответственно должно проводиться различие между совокупным общественно-созданным продуктом в расчете на душу населения, т.е. продуктивно­стью об­щественного производства, и совокупным общественно-использованным продук­том в расчете на душу населения, т. е. продуктообеспеченностью общества.

В обществах, в которых существует расхождение между общественно-создан­ным и общественно-использованным продуктом и соответственно между продук­тивностью общественного производ­ства и общественной продуктообеспеченностью, продуктообеспе­ченность общества зачастую играет ту же самую роль, что и продуктив­ность общественного производства в социоисторических организмах, в которых такого расхождения нет. Именно объем сово­купного общественно-исполь­зованного, а не общественно-созданного продукта, продуктообеспеченность об­щества, а не про­дуктивность общественного производства нередко имеет важное значение в определении характера производственных отношений. Подобного рода общества функционируют и развиваются так, как если бы уровень продуктив­ности их общественного производства был равен уровню их продуктообеспеченности.

Общество, в котором продуктообеспеченность превышает продуктивность его производства, функционирует так, как если бы оно обладало большими производительными силами, чем те, кото­рые действуют внутри него. И оно дейст­вительно обладает боль­шими производительными силами: на него работает часть произво­дительных сил одного или нескольких других социоисторических организмов.

Соответственно, общество, продуктообеспеченность которого ниже продук­тивности его производства, функционирует так, как если бы оно обладало мень­шими производительными силами, чем те, которые в нем действуют. И это понятно. Какая-то часть произ­водительных сил этого общества занята созданием продукта не для него самого, а для другого или других социоров.

Естественно, что между социоисторическими организмами, в которых продукто­обеспеченность превышает продуктивность их производства, и социоисторическими ор­ганизмами, в которых имеет место прямо противоположное соотношение, сущест­вует неразрыв­ная связь. Первые из них частично живут за счет других.