Политика национальных проектов

ЧТО ЭТО ТАКОЕ? Для того чтобы это понять, нужно сравнивать с предыдущей (и до сих пор формально не закончившейся) магистральной политикой. Которая, если кто забыл, называется «политикой реформ».

Собственно «реформа» как главный инструмент той политики – это набор экстренных шоковых мер, сильно изменяющих ситуацию, но с совершенно непрогнозируемым результатом. Как таковой цели или результата «реформа» иметь и не могла – поскольку главной и единственной целью был сам «процесс реформ» и концентрация власти в ходе этого процесса. Целью реформы была сама реформа как способ осуществления властных полномочий. Непроведение «реформ» или так называемое торможение процесса реформ воспринималось как отсутствие власти или саботаж. Политический спектр был построен по принципу «реформаторы – антиреформаторы», где первые выполняли роль мотора (а то и просто «турбонаддува»), а вторые – роль тормозных колодок. Но и те и другие занимались одним и тем же: движением в русле «процесса реформ».

Национальный проект, как вещь долгосрочная, плохо согласуется с быстро меняющейся реальностью и все время отстает от конъюнктуры.

Чем проект принципиально отличается от реформы? Во‑первых, тем, что его онтологической задачей не является непременное изменение чего‑нибудь, производимое ради самого изменения. Если для реализации проекта что‑то можно оставить как есть – значит, лучше оставить. Во‑вторых, тем, что у любого проекта есть цель, отличная от самой по себе проектной деятельности, и сроки – любой проект когда‑то да заканчивается. Наконец, проект создает что‑то, чего раньше не было, в то время как реформа оперирует с существующими объектами и только с ними.

Все это можно отнести к преимуществам «проектного подхода». Но у него есть и недостатки – старательно игнорируемые теми, кто мыслит проектами. Главный из них в том, что национальный проект, как вещь долгосрочная, плохо согласуется с быстро меняющейся реальностью и все время отстает от конъюнктуры. Он «дольше» короткого политического времени.

А потому успешный проект – это проект, который создан людьми с «завтрашним», а не с «сегодняшним» мышлением; иначе такой проект устареет быстрее, чем будет реализован. Для успешной реализации проектного подхода должна существовать прослойка людей, которые «живут завтра». А брать их негде – вся наша политсистема живет даже не «сегодня», а «вчера». И не надо думать, что ситуацию исправит идущее сейчас омоложение системы. Кто‑кто, а «молодежь», которая обычно не производит своих образцов, а потребляет чужие, живет гораздо более «вчера», нежели кто бы то ни было. Что мы, собственно, и видим на политической «улице».

Переход от «политики реформ» к политике национальных проектов – это прямой результат реформистских провалов последних лет.

Переход от «политики реформ» к политике национальных проектов – это прямой результат реформистских провалов последних лет. Реформа местного самоуправления отложена до 2009 года. Административная реформа фактически провалилась. Судебная реформа так и не была запущена. Реформа ЖКХ усечена до полной утраты реформистского содержания. Реформа льгот – пресловутая «монетизация» – вообще чуть не вылилась в уличную революцию. Единственная более‑менее успешная реформа – это изменение порядка выборов губернаторов и Госдумы; но ее никто и не числит по ведомству «реформ».

Иными словами, проблема не в той или иной конкретной «реформе» – неудачной, плохо подготовленной и т. п. Проблема – в самом реформистском методе, который уже не работает никак, даже «плохо». И это заставляет искать новые инструменты осуществления госполитики.³⁰

Но здесь возникает главное системное ограничение – «ельцинская» модель исполнительной власти. Правительство в ельцинской системе – это постоянно сменяемый модуль, как батарейка у зайца‑энерджайзера: оно осуществляет реформу, его за это ненавидят, потом, когда чаша народного терпения переполняется, его заменяют новым и все начинается сначала.

Так было в 1990‑е. Но при Путине эта «легкосменяемость» правительства стала очевидно избыточной – свидетельством чему тот факт, что за шесть лет Путин пока лишь раз менял премьера. Зато по полной сказалась оборотная сторона этой «модульной» системы: будучи заточенной под «спецбригады», которые в пожарном режиме что‑то делают и потом уходят, она оказалась малопригодной к осуществлению долгосрочной политики.

Фактически все последние годы мы жили без правительства. Касьянов был прекрасен в роли пустого места, если бы не обременительные «два процента»; Фрадков, конечно, не так ярок, но и процент явно поменьше. Министр Кудрин превратился в робота‑полицейского, который складывает деньги в сейф и круглые сутки бдит около его дверцы, чтобы ничего не украли, и это его единственная функция. Министр Греф, формально главный по развитию, развил исключительно свою способность объяснять, почему никакое развитие невозможно. Министр Зурабов преобразился в штатного Чубайса новейшей эпохи – и это едва ли не самая успешная карьера за последние годы; но что с того?³¹

Политика проектов потребовала в конце концов возвращения правительства – как действующего и самостоятельного политического института. Новое правительство должно стать одним из главных «преемников» политики Путина – в этом его политическая цель. Но решить ее возможно одним‑единственным способом – доказав свою состоятельность в качестве менеджмента национальных проектов.

Пример с правительством – модельный. Никто не гарантировал, что «именно здесь жизнь», – любая другая институция, команда, партия и т. п. может оказаться в фокусе. Но именно этот способ является сегодня единственным способом получения власти.

Если переводить аллегорию с «приемником» в жесткие политические формулы, то это будет звучать так. Целью действующего режима является создание такой ситуации, при которой невозможна политика как процесс «борьбы за власть» ради самой борьбы. Политика возможна только как содержательное обсуждение реальной повестки дня, которую задает сама страна, а не партийная пресса. Итогом этого обсуждения должна становиться целенаправленная политика проектов – национальных, региональных, местных и т. д. Предлагать и осуществлять эти проекты – единственный способ заявлять претензию на власть и получать ее. Таким образом, для партий, политических и идеологических клубов, лоббистских групп и т. д. это – единственный способ «борьбы за власть».

Для Путина качество жизни, как это следует из послания 2004 года, прежде всего определяется тремя понятиями: «образование», «здоровье» и «жилье».

В этом контексте повышение качества жизни можно рассматривать как результат, достигаемый в ходе выполнения трех соответствующих национальных проектов. Для Путина качество жизни, как это следует из послания 2004 года, прежде всего определяется тремя понятиями: «образование», «здоровье» и «жилье».