Государственное строительство

О том, какие идеи положены в основу российской модели демократического государства, можно достаточно уверенно судить по новациям в области государственного строительства. Что еще нового в доктрине? Попробуем поискать новую модель в новациях государственного строительства, в череде реформ государственных институтов, прошедших в последние годы.

Для этого нужно определить, что понимать под словом «реформа». В логике Министерства экономического развития реформа – это принятие нового закона. То есть процесс реформирования заключается в том, чтобы закон написать, согласовать, принять в Государственной думе и опубликовать. На самом деле принятие закона лишь создает возможность для проведения реформы. Реформа на страницах закона даже не начиналась. Проведенная реформа – это не принятый закон, а последовательность самых разнообразных действий, в том числе по обучению людей жить по этому новому закону. Только тогда реформа состоится. Если закон принят, но люди не понимают, как жить в соответствии с этим законом, – это не реформа. Не всегда называя это реформами, власть тем не менее осуществляет действия, которые являются именно реформированием, а не принятием законов. Например, в этой связи можно вспомнить о появлении молодежного движения «Наши».

Путин, в отличие от Ельцина и его предшественников, пытается строить демократию методом выращивания институтов.

Путин, в отличие от Ельцина и его предшественников, пытается строить демократию методом выращивания институтов. При этом Путин совсем не противник заимствования удачных образцов, которые можно адаптировать для России. Это можно очень наглядно проиллюстрировать на примере идеи гражданского общества. Необходимость гражданского общества повторялась в каждом послании президента Ельцина и всегда в том же контексте (через запятую) шли идеи прав человека, гуманитарных ценностей и т. п. Интуитивно прослеживается, что гражданское общество, которое имел в виду Ельцин, состоит из сотен тысяч связанных между собой гражданских организаций, объединено принятием решений, составлений повестки дня и т. д. В послании 2004 года Путин совсем по‑другому говорит о гражданском обществе: «В нашей стране существуют и конструктивно работают тысячи гражданских объединений и союзов. Но далеко не все они ориентированы на отстаивание реальных интересов людей. Для части этих организаций приоритетной задачей стало получение финансирования от влиятельных зарубежных фондов, для других – обслуживание сомнительных групповых и коммерческих интересов, при этом острейшие проблемы страны и ее граждан остаются незамеченными».²¹ Он, понимая гражданское общество как совокупность организаций, выдвигает к ним требование соответствовать государственному целому. Другими словами, для того чтобы вырастить правозащитников, политики сами должны научиться защищать права.

Сегодня, более чем через год после президентского указа, уже можно различить основные направления, на которых создаются новые политические субъекты:

– «партизация» общества – создание невиртуальных общероссийских политических партий;

– регионализация политики – создание самостоятельных региональных политических сообществ;

– институализация «третьего сектора» – создание постоянно действующей внепартийной политической силы.

В результате на поле возникает три новых для нашей политики типа массовых политических сил. Это реальные партии (взамен московских диванных медиапартий 90‑х), это локальные социумы, сгруппированные вокруг региональных парламентов, и, наконец, институционально оформленный в Общественной палате «третий сектор».