Социальные институты как инструмент антитеррора

Мультиплицирующий эффект террора достигается через медиа. В мире плотных коммуникаций теракт сразу становится событием номер один, а теракт длящийся, обрастая средними и мелкими поводами, комментариями, событиями, становится вообще единственным медиасобытием, напрочь исключающим все остальные.

Во время «Норд‑Оста», наблюдение за медиаэффектом теракта привело к ошибочному выводу: если «заткнуть» мегафон теракта – СМИ, то эффект будет ослаблен. На самом деле в современном мире это тупиковый путь: перекрытие кислорода для медиа приводит только к тому, что вместо обычной медиасреды, в которой ты хоть что‑то можешь, сама собой создается среда альтернативная, в которой ты не можешь уже ничего.

Урок Беслана: «закрывать» медиа нельзя. Медиа должны оставаться как единое открытое пространство активных операций, не только для террористов, но и для тех, кто им противостоит. Виртуальная среда – такое же поле битвы, как и физическое пространство теракта; во всяком случае как минимум столь же важное.²⁰

Однако для того, чтобы такие операции, такие действия в принципе были возможны, это пространство ни в коем случае нельзя оставлять пустым. Бесланская катастрофа – это катастрофа одиночества власти. В коммуникативном пространстве трех сентябрьских дней существовала только она и противостоящая ей антивласть в лице террористов. И они вдвоем выясняли между собой вопрос о господстве. Вся прочая цветущая сложность социальной организации – партии, национальности, региональные сообщества, бизнес, «третий сектор» и т. д. – попросту «слились», превратились в несущественные, не важные для сюжета подробности поляны, на которой происходило главное действо.

Не было субъектов, которые могли бы выступить в роли самостоятельного союзника власти.

Войны выигрывают не армии, и тем более не главнокомандующие – их выигрывают государства.

Так победить нельзя. Войны выигрывают не армии, и тем более не главнокомандующие – их выигрывают государства. Весь социум, вся система его институтов участвуют в войне, и еще неизвестно, что окажется более важным фактором победы – наличие в войсках новейших типов оружия или традиционно принятый в данной культуре тип отношения к смерти и увечьям.

Изменить систему – значит трансформировать поле битвы таким образом, чтобы оно само стало причиной поражения для врага. Изменить себя – так чтобы атака противника более не достигала цели. В данном случае – населить поле союзниками, активными участниками процесса, достаточно сильными для того, чтобы давать самостоятельный политический ответ на любой вид вызовов. Это все та же схема мультипликации эффекта события, развернутая в обратную сторону: миллионом небольших дел изменить себя и свой мир, свое пространство жизни таким образом, чтобы одно‑единственное катастрофическое событие никогда не могло в нем состояться.

Именно в этой плоскости лежит реальная причина того поворота политического курса, который был оформлен в реформах 13 сентября.