Раздел 4. Особенности партийных систем.

Благодаря достигнутому рядом арабских стран еще в коло­ниальную эпоху достаточно высокому уровню развития, а также сильному влиянию европейских традиций, такой институт 'по­литической системы общества, как партии, в арабских странах сложился достаточно давно. Это явилось отражением как мно­гоукладное™ и многоконфессиональности, так и социальной пестроты общества, порождавшими, в свою очередь, многообра­зие идейно-политических течений. Причем эти партии уже име­ли относительно развитую структуру и организацию, а многие из них в колониальный период стали выразителями освободи­тельных целей, вокруг которых формировались определенные группы населения. По мере нарастания национально-освободительной борьбы менялась роль этих партий, в зависи­мости от того, к какой социальной группе переходило руково­дство этой борьбой. Множество партий существовало в начале XX века в Тунисе, Алжире, Марокко, Сирии, в королевском Египте, где каждая партия выражала интересы определенных слоев населения (от партии крупных землевладельцев «Шааб» и крупной промышленной и финансовой буржуазии «Вафд» (в Египте) или торговой буржуазии - «Народная партия» (в Сирии) до «Братьев-мусульман», которая в концу 30-х годов имела уже около 500 отделений в разных арабских странах). В идеологии этих партий превалировало главным образом западничество, среди мелкобуржуазных - панисламизм. Чрезвычайной пестро­той отличалась и партийная структура Ливана, которая начала складываться в 30-е годы XX века и носила конфессиональный характер, отражая сложную религиозную ситуацию в стране. Многие партии в арабских странах представляли собой массо­вые организации, в которые входили самые разнородные классы и слои общества (Фронт национального освобождения в Алжире и др.) В некоторых странах принадлежность к определенному племени, религиозной группе и т. п. имела решающее значение при определении места не только в социальной иерархии, но и в политическом процессе. В Марокко, например, интересы араб­ской буржуазии с начала 60-х годов выражала в основном пар­тия «Истикляль», а берберская буржуазия поддерживала партию Национальный союз народных сил.

К началу 60-х годов многие старые буржуазные и буржуаз­но-помещичьи партии сошли с политической арены, т. к. в это время на авансцену национально-освободительного движения выдвинулась мелкая буржуазия и средние слои, и вместе с ни­ми- идеалы арабского национализма, которые требовали от­странения от власти крупной буржуазии, не являвшейся носите­лем этих идеалов. Этатистская концепция развития, которую приняли после достижения политической независимости многие арабские страны, предопределяла концентрацию рычагов поли­тического управления в одних руках, а следовательно - наличие только однопартийной системы. Так, многопартийная система в Египте закончила свое существование после антимонархической революции, совершенной организацией «Свободные офицеры» в 1952 году. Опыт 50-х- 60-х годов убедил арабские правящие группы в том, что авторитарный режим является наилучшей га­рантией политической стабильности.

Процесс утверждения однопартийных режимов полно­стью отвечал представлениям новых правящих групп о том, что именно режим, в рамках которого функционирует единст­венная партия, наиболее адекватно отвечает задачам форсиро­ванной экономической модернизации и государственного строительства стране в которых существует структурная раз­дробленность и отсутствует сильный уклад, который мог бы выступить в качестве непосредственного базиса государства. Кроме того, элементы западного плюрализма, подразумевав­шие принцип состязательности и соперничества, представля­лись несовместимыми с традиционной исламской концепцией монолитности общества. Поэтому отдельные элементы буржу­азного парламентаризма утратили свое значение после дости­жения политической независимости, а большое распростране­ние в арабских странах получили массовые политические ор­ганизации, которые постепенно трансформировались в авангардные правящие партии. На них возлагалась функция «приводного ремня» от государства к обществу, а также органа идейного и политического воспитания масс. В соответствии с Национальной хартией 1962 года в Египте была создана мас­совая политическая организация- Арабский социалистиче­ский союз (АСС), который объединил более 4 млн. человек и насчитывал 7 тысяч первичных организаций.

Единовластие правящих партий (в Ираке и Сирии - Пар­тия арабского социалистического возрождения (ПАСВ), в Алжире - Фронт Национального Освобождения (ФНО), в НДРЙ -Йеменская социалистическая партия, в Ливии и Египте-Арабский Социалистический Союз и др.) обеспечивало усло­вия для создания политической системы, в которой ее власт­ные структуры получили возможность сформировать меха­низм, позволяющий осуществить максимальную централиза­цию государственного управления, в результате чего происходило сращивание партийного и государственного ап­паратов и превращение государственной структуры в особую модель «партии-государства».

Источниками государственного права, наряду с конститу­циями, становились программные документы правящих пар­тий (хартии), закрепляющие стратегию социально-политического развития, которые зачастую по своей юридической силе превосходили конституцию, т. к. разработке идеологической платформы придавалось огромное значение. При этом практи­ческое воздействие идеологии усиливалось за счет идентифи­кации ценностных установок масс с лидером, а идея или прин­цип персонифицировались и становились духовно-ценностной основой общества («алжирский путь» к социализму напрямую связывался с именем президента Хуари Бумедьена, египет­ский - с президентом Насером и т. д.)

Руководство правящей партии непосредственно участвова­ло в формировании парламента, поскольку баллотироваться на парламентских выборах могли только члены партии, чьи канди­датуры одобрялись партийным органом. Такая система, естест­венно, ставила социальные и политические ограничители для институционализированного политического процесса, превра­щаясь в труднопреодолимый барьер для оппозиции. В результа­те парламент превращался в орган представительства и арену противоборства фракций правящих групп, различающихся не по политико-идеологическим позициям, а по функциональным, профессиональным, этнорелигиозным признакам.

После перехода большинства арабских стран на путь мно­гопартийности бывшие правящие партии стали постепенно трансформироваться в партии «пропрезидентские», которые по-прежнему занимают главенствующее положение в партий­ной структуре общества и имеют большинство голосов в пар­ламенте (на выборах в Тунисе в 1999 г. Демократическое кон­ституционное объединение президента Бен Али получило 148 мест из 182 в Палате депутатов; алжирская «партия вла­сти» Национальное Демократическое Объединение получила на выборах 2002 г. в союзе с другими поддерживающими ее партиями 262 места из 380; Национал-.демократическая партия Египта имеет в Народном собрании после выборов 2000 г. 388 мест из 444 и т. д.) Таким образом, несмотря на существо­вание многопартийности, механизм управления продолжает сохранять преимущественно однопартийный характер, т. к. центральные и местные органы власти и управления практиче­ски контролируются проправительственными партиями, со­хранившими доминирующую роль в обществе. Поэтому при­менительно к арабским странам можно говорить только о на­чавшейся формальной либерализации, предполагающей кого развития, которые зачастую по своей юридической силе превосходили конституцию, т. к. разработке идеологической платформы придавалось огромное значение. При этом практи­ческое воздействие идеологии усиливалось за счет идентифи­кации ценностных установок масс с лидером, а идея или прин­цип персонифицировались и становились духовно-ценностной основой общества («алжирский путь» к социализму напрямую связывался с именем президента Хуари Бумедьена, египет­ский - с президентом Насером и т. д.)

В целом, для многовековой истории ислама проблематика политических партий в их современном понимании является относительно новой, т. к. традиционная исламская мысль этим вопросом не занималась, поскольку в Коране и сунне он не рассматривается. Поэтому современные исламские идеологи придерживаются различных взглядов на политические партии. Выделяются две противоположные точки зрения. Сторонники одной из них, ссылаясь на Коран и хадисы, отрицательно отно­сятся к политическим партиям, полагая, что их деятельность полностью противоречит исламу, который не приемлет сопер­ничества групп правоверных между собой в борьбе за власть. Поэтому в Саудовской Аравии и других странах Персидского залива любая партийная деятельность запрещена, т. к. она на­рушает единство мусульманской Уммы, а виновные в наруше­нии этого запрета караются по всей строгости закона.

Однако большинство современных исламских идеологов отстаивает иную позицию. Они считают партии важным эле­ментом политической системы современного исламского об­щества, полагая, что их функционирование вполне соответст­вует исламу, который поощряет свободу выражения мнений и даже право оппозиции отстаивать свои взгляды. Сторонники такого подхода также подчеркивают, что ислам выступает против разночтений по основам религиозной догматики и ключевым вопросам веры, которые однозначно сформулированы Кораном и сунной. Что же касается различий во мнениях относительно путей реализации исламских принципов и идеа­лов, несовпадения позиций по частностям, оставленным ука­занными источниками на усмотрение самим правоверным, то они не только допустимы, но и необходимы как гарантия гиб­кости ислама, его способности развиваться и отвечать потреб­ностям современного общества. Единство в главном по прин­ципиальным моментам не исключает различий в путях и спо­собах достижения общих целей, а значит, предполагает возможность соперничества и конкуренции между различными группами мусульман, в том числе ив борьбе за власть. Более того, многопартийная система даже необходима современному исламскому государству для осуществления принципа «шура» при принятии важнейших политических решений, а также для обеспечения прав человека (в частности, не мусульман) и за­щиты граждан от возможного произвола властей. Партии нуж­ны также для контроля за соответствием политики государства исламу, поскольку именно они в состоянии наилучшим обра­зом выполнить возложенную на мусульман Кораном обязан­ность - следить за соблюдением всего предписанного священ­ной книгой ислама в качестве обязательного и предотвращать действия, ею запрещенные. При этом, если консультативная функция возлагается в первую очередь на партии, находящие­ся у власти и дающие советы главе государства и правительст­ву, то контрольно-критическая роль отводится оппозиционным партиям. Если какая-либо партия выдвигает свою программу, агитирует за нее, стремясь убедить избирателей в том, что она лучше других сумеет претворить в жизнь принципы ислама, то это вовсе не противоречит последнему.

Однако партии, по мнению исламских правоведов, только в том случае играют позитивную роль в исламском государст­ве, если они отвечают нескольким условиям, главное из кото­рых заключается в том, что в своих программах, организации и деятельности они должны руководствоваться принципами ша­риата или по крайней мере не нарушать их. Кроме того, ислам не допускает образования партий, угрожающих национально­му единству и религиозному братству мусульман или препят­ствующих нормальной работе государственных учреждений. Все эти критерии находят свое прямое отражение в современ­ном действующем законодательстве целого ряда арабских стран, где существует много партийная система. Например, ал­жирский Закон о политических партиях и ассоциациях (1989 г.) не допускает создания партий, ставящих своей целью «отход от морали и ценностей ислама»; тунисский Закон (1987 г.) требует от любой политической партии уважения и защиты «арабо-исламской индивидуальности страны»; в соот­ветствии с Законом о политических партиях Египта (1977 г.) цели, программы, политика и методы работы партий не должны «противоречить принципам шариата», объявленным кон­ституцией главным источником законодательства, и т. д.

Особо следует сказать об исламских политических парти­ях, прямо ориентирующихся в своей организационной струк­туре и деятельности на религиозные критерии. Отношение к таким партиям зависит от решения более общего вопроса о взаимодействии политики и религии в каждом государстве. Причем многое определяется тем, какое из направлений исла­ма преобладает в той или иной арабской стране. Там, где гос­подствует суннизм, часто открыто провозглашается отделение религии от политики, исходя из принципа «нет политики в ре­лигии и нет религии в политике». Национальная хартия Туниса 1988 года, например, делает акцент на том, что мечети не мо­гут быть ареной политической борьбы и должны оставаться во власти одного Аллаха. Данный подход нередко получает пра­вовое закрепление. В частности, египетский закон запрещает создание партий, чьи программные установки и деятельность «строятся на дискриминации по религиозному признаку». Аналогичного принципа придерживается и тунисский закон. Не случайно в обеих странах исламские организации не при­знаются в качестве политических партий. Конституция Алжи­ра запрещает создавать политические партии на религиозной основе, а Закон о партиях 1997 года запрещает использовать религию в политических Целях. Часто государство открыто ре­гулирует деятельность религиозных организаций и мусуль­манских богословов. Так, в 1980 г. король Марокко Хасан II создал Высший совет богословов (в функции которого входит распространение традиций нормативного ислама и борьба со всевозможными «подрывными» исламскими течениями) и сам его возглавил. Если еще в 70-х годах контроль над религиоз­ными кругами в этой стране осуществляло Министерство вакфов и по делам ислама, то в 90-е годы его функции дублировались или замещались целым рядом других органов, непосред­ственно подчиненных королю.

Несмотря на попытки властей поставить ислам под свой контроль, во многих арабских странах на авансцену политиче­ской жизни в конце XX века вышли исламские партии и доста­точно быстро приобрели ключевые позиции во властных струк­турах, либо установили доминирующее идеологическое влияние на общество. Наиболее острые формы подъем оппозиционного мусульманского движения в 80-е - 90-е годы принял в тех стра­нах, где наиболее болезненно происходил отход от социально-политических принципов 50-х- начала 60-х годов в результате неспособности правящих режимов разрешить острые социаль­но-экономические задачи. Ассоциация «Братья-мусульмане» ак­тивно вышла на политическую арену большинства арабских стран еще в 70-е годы, однако если первоначально в их пропа­ганде упор делался на морально-этические ценности ислама, то уже в 80-е годы на первый план они стали выдвигать политиче­ские проблемы (так, например, в Египте и Тунисе, добиваясь расширения возможностей своих политических действий, «Бра­тья-мусульмане» активно выступали за введение многопартий­ной системы). В 70-е - 80-е годы деятельность «Братьев-мусульман» и близких к ним группировок приняла особенно широкий размах в Сирии и в Египте, где она серьезно осложня­ла внутреннюю обстановку. Этому способствовали не только острая внутриполитическая ситуация, но и поражение арабов в войнах с Израилем, нерешенность ближневосточной проблемы, кризис идеологии буржуазного национализма.

Создание исламских партий стало одним из результатов политической эволюции исламских движений. Эти политиче­ские образования, идеологической основой которых является политический ислам, несут на себе отпечатки и характерные черты тех исламских движений, из которых они вышли. Они могут быть традиционалистско-фундаменталистского или модернистского направления, могут быть в оппозиции к су­ществующему режиму или поддерживать и сотрудничать с ним. Определяющим фактором во взаимоотношениях между властью и такими партиями является степень адекватности проводимой властями политики и поддержки ее народными массами, позиция государства, которое либо устанавливает конструктивный диалог с исламскими партиями, либо ограничивает их политическую активность. Власть может вос­принимать целиком или частично программы и политику ис­ламских движений. В этом случае в политической системе устанавливается более или менее мирное равновесие. Если же политическое сотрудничество жестко ограничивается или отвергается, исламские партии переходят в оппозицию и дальнейшее развитие событий может принять самые непред­сказуемые формы (начавшаяся в 1992 г. гражданская война в Алжире, например).

Правительства арабских стран в отношении этих движе­ний в настоящее время стали придерживаться политики ма­неврирования. Так, подвергая репрессиям экстремистские группировки, они допускают и даже поощряют деятельность умеренных исламских организаций, чтобы противопоставить исламскую пропаганду другим идеологическим течениям; в некоторых арабских государствах (Иордания, Судан и др.) представители исламских партий были допущены к аппарату власти и стали легитимными участниками политического процесса (в Иордании, например, на парламентских выборах 1989 года представители исламских организаций и симпати­зирующие им кандидаты завоевали 32 из 80 депутатских мандатов).

Следует отметить, что некоторым странам (Марокко, Ту­нису) удалось не допустить роста политического ислама до «критической массы», за которой следует взрыв, что стало следствием определенной гибкости руководства этих стран, сумевших, с одной стороны, добиться относительно поступа­тельного движения экономического развития, с другой- про­тивопоставить воинственному исламизму усиление официаль­ной исламской пропаганды.

Таким образом, исламские партии вне зависимости от их названия и правового статуса представляют собой важный элемент современных политических систем большинства араб­ских государств. Более того, происходит переход от политики полного неприятия и даже прямого вооруженного подавления исламской оппозиции (Алжир) к четко выраженному стремле­нию создать условия для политического согласия с исламски­ми партиями и нахождения общих целей дальнейшего разви­тия в рамках национально-исламского государства, учиты­вающего традиционные ценности ислама, институциональное оформление политических партий и поли­тических прав и свобод граждан. При этом в одних случаях она происходит под давлением снизу (Алжир), в других - по инициативе сверху (Египет, Марокко), в третьих- многопар­тийность представляет собой перевоплощение племенных структур, этнических и традиционных кланов (Йемен, Судан). В целом, большинство арабских стран претерпело опреде­ленную трансформацию своих партийных систем в последние десятилетия, начав постепенный переход от однопартийных режимов к политическому плюрализму. Однако в настоящее время большинство из вновь появившихся партии, за исклю­чением исламских, представляют собой малочисленные объе­динения, не имеющие сформированной программы и не ока­зывающие сколько-нибудь заметного влияния н$ политиче­скую жизнь арабских стран, не имеющие широкой социальной базы, поэтому и не представляющие собой реальной оппози­ции правящим режимам.

Многопартийная система в арабских странах отражает со­циально-экономическую мозаичность общества и определен­ное изменение в расстановке политических сил (в частности, связанные с формированием новой политической элиты в ре­зультате политики экономической либерализации), но при этом не создает действительно плюралистическую основу об­щества, т. к. все рычаги политической власти и государствен­ного управления сосредоточены в руках главы государства, а традиционное мусульманское сознание и армия, являющаяся важнейшей частью государственно-политического механизма, не создают условий для развития такой основы. Более того, движение по пути многопартийности, признания существова­ния политического плюрализма во многих странах иницииро­валось государством и самими правящими режимами и отра­жало тенденцию их адаптации к современным реалиям, т. е. многопартийность стала в решающей мере функцией государ­ства, более или менее активно преобразующего надстроечные структуры в целях расширения социальной базы режима. При этом правящие партии (Национал-демократическая партия (НДП) в Египте, Партия арабского социалистического возрож­дения (ПАСВ или Баас) в Сирии и Ираке, Демократическое конституционное объединение (ДКО) в Тунисе) подвергались внутренним структурным изменениям, корректировке полити­ческого курса, но ни в одной арабской стране (за исключением Алжира) не подверглась ревизии монополия партии на власть, поддерживаемая законодательством (законами о выборах, о политических партиях), всячески препятствующим оформле­нию организованной оппозиции. Поэтому возникающие мно­гочисленные партии направляют свои усилия прежде всего на укрепление своих позиций в структуре власти, для чего начи­нают активно сотрудничать с правящей партией. На фоне множественности партий и их политических взглядов только исламские движения выступают в настоящее время как серьез­ная и организованная политическая сила, способная повлиять на дальнейшую эволюцию политических систем.

***

Политическая система общества должна закреплять его существование в качестве целостного, интегрированного в своих основных элементах организма. Формирование полити­ческих систем в арабских странах, как представляется, сталки­вается с проблемой складывания такого рода организма, где в настоящее время соединяются совершенно разные стадии по­литического развития и типы политической организации об­щества (современные конституции и исламская политическая культура, скопированные с западных образцов институты представительной демократии и фигуры харизматических по­литических лидеров с их доминирующей ролью в системе ор­ганов государственной власти и наличием традиционных ин­ститутов; взятые в готовом виде правовые нормы гражданско­го общества западного образца и отрицающие эти нормы традиции исламской культуры и этноконфессиональной соли­дарности; провозглашенные и закрепленные в конституциях права и свободы и абсолютное влияние армии, прерывающей по своему усмотрению политический процесс; новейшие по­литические лозунги и архаические стереотипы поведения и т. д.) Сложность объединения разнородных структур и инсти­тутов власти в современную политическую систему определя­ется прежде всего тем, что у каждой из них свой тип и логика изменений, свои формы политических отношений, которые внедряются в общество только после того, как в нем сложатся необходимые социально-экономические условия.

С одной стороны, механизмы власти в арабских странах приспосабливают политическую надстройку к глобальным тенденциям мирового развития, но с другой- идет адаптация заимствованных форм политической организации к уровню развития каждой страны и особенностям национальной и ис­ламской культуры. На этой основе действуют и развиваются основные политические структуры арабских стран.