Раздел 3. Армия в политическом процессе.

Активное вмешательство армии в политику арабских госу­дарств не является региональным явлением. Это- составная часть социального феномена, характерного для различных ре­гионов мира. Вмешательство армии в политику весьма много­образно по своей социальной и идеологической направленности, и приход к власти военных носит далеко не однозначный харак­тер, что определяется конкретными условиями данной страны и расстановкой внутриполитических сил. Сам факт вступления вооруженных сил на авансцену политической борьбы, их идео­логическая и политическая ориентация, а также, в конечном счете, уход с политической арены также определяется взаимо­отношением различных политических сил, масштабами соци­альных противоречий и попытками их разрешения со стороны армии. К факторам, благоприятствовавшим возрастающей роли армии в политике арабских стран, следует отнести острую борь­бу за власть между различными многочисленными политиче­скими группировками, представлявшими интересы этнических, конфессиональных и клановых групп, порождавшими полити­ческую нестабильность, которая, в свою очередь, усиливала тя­готение различных слоев населения к установлению сильной ав­торитарной власти. Привилегированные слои общества видели в армии эффективное средство подавления выступлений оппози­ционно настроенных или просто недовольных групп населения, фактор стабилизации политического положения в стране на консервативной основе.

Об армии и ее огромной политической роли в арабских, равно как и во всех развивающихся странах, написано доволь­но много (достаточно упомянуть получившие широкое при­знание труды отечественного востоковеда Г. И. Мирского). Поэтому отметим лишь некоторые общие характерные аспек­ты влияния армии на функционирование государственных ин­ститутов и политических систем в целом в арабских странах, учитывая то, что в отдельной главе роль армии на Ближнем и Среднем Востоке будет рассмотрена подробнее и представлена в сравнительной перспективе.

В условиях незавершенной социально-политической струк­туры и экономической многоукладности в арабских странах ар­мия зачастую являлась единственной силой (к тому же воору­женной), способной организовать национально-освободитель­ное движение, а затем и возглавить молодое государство. Реальная власть на местах чаще всего концентрировалась в ру­ках армейских командиров, решавших не только военные, но и важные общественно-государственные вопросы. Участие армии во всех значительных мероприятиях - в кампаниях лесопосадок, в полевых работах, в создании сети общеобразовательных школ, в народных стройках и других видах общественной деятельно­сти - было традицией. Обязанностью армии стало даже обеспе­чение социально-политической интеграции, решение задач чис­то экономического характера, функции по поддержанию обще­ственного порядка и т. д. Выдвинутая концепция «гражданской миссии» армии как нельзя лучше способствовала закреплению за военными их новой роли гаранта внутренней безопасности и порядка, и в определенной степени гаранта са­мой конституции, и подразумевала привлечение на сторону во­енных широких слоев населения. С первых дней независимости армия во многих арабских странах уже располагала значитель­ным влиянием в руководстве страны, являясь к тому же единст­венным поставщиком кадров в государственно-административ­ный аппарат и превращаясь в важнейший элемент новой элиты, контролирующей государственный, партийный и хозяйствен­ный аппарат. В целом, армия явилась тем орудием, с помощью которого на вершину власти взошли представители мелкобур­жуазных и средних слоев арабского общества, т. к. значительная часть офицерского корпуса в 50-е годы была представлена вы­ходцами именно из этих слоев, являвшихся носителями нацио­налистических настроений различного толка. Все это в даль­нейшем обусловило ее роль в политической жизни арабских стран и было в большом объеме закреплено в конституциях, что фактически оформило вооруженные силы в качестве самостоя­тельного института политической системы. Так, например, в Конституции Алжира 1976 г. армии был посвящен целый раз­дел, озаглавленный «О национальной народной армии»; при этом на армию возлагалась обязанность участвовать «в развитии страны и строительстве социализма»; а Конституция Египта 1971 года возлагала на вооруженные силы наряду с основными обязанностями «охрану социалистических завоеваний народа». В новой Конституции Судана, принятой в 1998 году, подчерки­вается, что вооруженные силы обязаны «защищать страну, ох­ранять безопасность, участвовать в развитии страны, в защите национальных интересов, а также культурного и конституцион­ного порядка». Вооруженные силы в Сирии несут ответствен­ность за защиту «целей революции- единства, свободы и со­циализма». В Ираке с 1963 года* практически вся общественная и частная жизнь контролируется Национальной гвардией - спе­циально созданной партией Баас милицией, обеспечивающей опору правящему режиму.

Борьба внутри военной элиты, пришедшей к власти во мно­гих арабских республиках, приводила к череде военных перево­ротов. Особенно это было характерно для политического разви­тия Сирии. Характер правящего блока и форм его политической власти менялся в этой стране после достижения независимости семь раз. Поэтому государственно-политическое устройство и политическая система современной Сирии, прошедшие слож­ный и многоэтапный процесс развития, несут в себе особенно­сти различных типов республиканского строя: и парламентар­ной и президентской республики, и однопартийного режима, и военной диктатуры.

Политическая нестабильность, в свою очередь, отразилась и в конституционной нестабильности. Спецификой арабского региона является распространение чрезвычайного порядка от­мены конституции, когда она утрачивает силу в результате очередного государственного переворота. В настоящее время в арабских странах действуют только 3 относительно «старых» конституции (Ливана 1926 г., Иордании 1952 г., Туниса 1959 г.) с внесенными многочисленными поправками и допол­нениями. В других странах региона принималось по несколько конституций (в Сирии -12, Египте - 5, Марокко - 4 и т. д.).

Результатом быстро меняющейся политической ситуации в арабских странах является также наличие временных консти­туций, действие которых предполагается в рамках относитель­но короткого переходного периода. Временные конституции принимались в Египте (1958 и 1964 гг.), Кувейте (1962 г.), Су­дане (1964 г.), Сирии (1969 г.) и т. д. Интересно отметить, что многие временные конституции действуют до настоящего времени (в Катаре с 1972 г.) В Ираке переходный период, не­обходимый для принятия постоянной конституции, длился с 1958 г. За этот период здесь было принято 4 конституции -1958, 1964, 1966 и 1970 гг. и все временные. Кроме того, в отдельных странах конституции приостанавливались на до­вольно длительное время, что означало фактически бесконсти­туционное правление, имевшее место, в частности, в Алжире в 1965-1976 гг., в Марокко в 1965-1970 гг., на Бахрейне с 1975 г. и т. д.

Влиянием роли армии на политическую систему государств арабского региона объясняется и традиционное существование в этих странах в определенные промежутки времени специфиче­ских органов верховного командования армией, осуществляю­щих государственные функции. В Египте после революции 1952 г. впервые в практике арабского мира был создан Совет руководства революцией временный орган власти, состояв­ший из военных. В дальнейшем эта форма коллективного прав­ления представителей армии создавалась всюду, где власть ока­зывалась в руках военных, хотя называлась она по-разному: Со­вет революционного командования в Сирии (1963 г.), Ираке (1963 г. и 1958 г.), Ливии и Судане (1969 г.), Верховный комитет руководства революцией в Йемене (1962 г.), Революционный совет в Алжире (1965 г.). Практически везде временные формы военного правления были заменены президентскими режимами с созданием в большей или меньшей мере ведущей роли армии в политической жизни. Практика создания такого рода органов сохранилась и в настоящее время. Так, в результате военного переворота в Алжире в 1992 году был создан неконституцион­ный орган Высший государственный совет (ВГС), который был наделен властью, предоставленной Основным законом пре­зиденту Алжира и который в связи с роспуском Национального народного собрания (парламента) временно получил право из­давать декреты, имеющие силу закона. ВГС был сформирован из пяти представителей высшей военной элиты Алжира и дейст­вовал весь переходный период в течение двух лет, а в 1994 году из своего состава назначил президента Алжира. После военного переворота 1989 года в Судане был образован Совет командова­ния революции и национального спасения (СКРНС), председа­телем которого стал генерал-лейтенант О.Х.А. Аль-Башир, за­нявший также посты премьер-министра и министра обороны. СКРНС самораспустился в 1993 году, также после назначения президента республики из своего состава.

Следует отметить, что военные режимы достаточно быст­ро обнаруживали свою неустойчивость, что объяснялось от­сутствием у большинства из них конструктивных программ социально-экономического развития, а также мобилизующей идеологии, что ограничивало перспективы существования «чисто» военных режимов как одной из разновидностей авто­ритаризма и предопределило их видоизменение через легити­мизацию своей власти в режимы «социальные», имеющие мас­совую базу, политическую организацию и идеологию.

Очень часто роль армии в качестве самостоятельного ин­ститута политической системы закрепляется опосредованно, через обширные военные и внешнеполитические полномочия главы государства в арабских странах - президента или мо­нарха. При этом военные полномочия главы государства тра­диционно рассматриваются как основополагающие, в частно­сти, все, что касается вопросов войны и мира, всеобщей мо­билизации, объявления военного или чрезвычайного положения и т. д. Глава государства является верховным главно командующим вооруженными силами страны, и в этом качестве он непосредственно или через министра обороны руководит военным ведомством. Иногда текст конституции прямо предусматривает, что президент- верховный главно­командующий- одновременно занимает пост министра обо­роны (Конституция Алжира 1996 года), а король Марокко кроме должности верховного главнокомандующего воору­женными силами страны занимает одновременно пост на­чальника Генерального штаба.

При главе государства в арабских странах формируется Со­вет национальной безопасности или аналогичные ему совеща­тельные учреждения. На практике этот орган превратился в одно из самых значительных государственных учреждений, разраба­тывающий военные доктрины и фактически определяющий прак­тическую военную политику главы государства. Конституции многих арабских стран предусматривают принятие важнейших государственных решений главой государства по согласованию или с прямого согласия Совета национальной безопасности. Ра­зумеется, окончательное решение принимает по всем вопросам государственной важности единолично президент или монарх, но Совет национальной безопасности предварительно разрабатывает и обосновывает стратегические цели и тактические задачи таких решений. Очень часто в условиях введения в стране военного или чрезвычайного положения, когда действие конституции приоста­навливается и глава государства принимает на себя осуществле­ние всех государственных полномочий, Совет национальной безопасности остается фактически единственным действующим конституционным органом при главе государства. И хотя введе­ние подобного вида особых положений по нормам конституций преследует цели принятия исключительных мер в интересах со­хранения независимости страны и защиты государственных уч­реждений, политическая практика арабских стран неоднократно доказывала, что цели введения военного положения могут обер­нуться необратимым процессом усиления роли армии во всей го­сударственной структуре страны.